Вьетнамская рулетка: Россия, Китай или США?
Встреча министров иностранных дел
России и Вьетнама в апреле 2014 г.
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
Эксперт ЦСР
В официальных документах и заявлениях Вьетнам представлен как один из ключевых партнеров России в Азии. Однако в реальности с момента распада СССР отношения между двумя странами развивались по инерции, оставляя Китаю и США пространство для укрепления позиций во Вьетнаме. Сегодня Москва снова стоит перед задачей повысить эффективность своего присутствия в АТР. Какое место займет стратегическое партнерство с Вьетнамом в региональной стратегии России? Как увязать такое сближение с интересами КНР и США?
В официальных документах и заявлениях Вьетнам представлен как один из ключевых партнеров России в Азии. Однако в реальности с момента распада СССР отношения между двумя странами развивались по инерции, оставляя Китаю и США пространство для укрепления позиций во Вьетнаме. Сегодня Москва снова стоит перед задачей повысить эффективность своего присутствия в АТР. Какое место займет стратегическое партнерство с Вьетнамом в региональной стратегии России? Как увязать такое сближение с интересами КНР и США?
Стратегическое партнерство – факт или фикция?
Соответствует ли реальное наполнение вьетнамско-российских отношений официальному статусу всеобъемлющего стратегического партнерства? Однозначного определения этого понятия нет, а значит, дать точный ответ на данный вопрос будет непросто. Если согласиться с точкой зрения Сергея Караганова, который считает «стратегическое партнерство … довольно бессмысленным термином», прикрывающим «любые отношения, кроме откровенно враждебных», то ответ, конечно, будет положительным. Ни на государственном уровне, ни на уровне граждан двух стран никакой вражды, разумеется, нет.
В пункте 87 Концепции внешней политики Российской Федерации 2013 г. выражено стремление «последовательно углублять стратегическое партнерство с Вьетнамом». То есть, по сравнению с майскими указами В. Путина 2012 г., особый статус отношений сохранен. Однако сам Вьетнам в этом документе упомянут среди партнеров России не только после стран СНГ, но и после Китая, Индии, Монголии, обеих Корей и Японии, тогда как в программных документах 2012 г. СРВ входила в тройку приоритетов.
Не объемы взаимной торговли определяют корректность статуса, которым наделены отношения между Россией и Вьетнамом.
С 2010 г. российско-вьетнамское стратегическое партнерство называется всеобъемлющим. В Концепции внешней политики отношения России с КНР названы «всеобъемлющим равноправным доверительным партнерством и стратегическим взаимодействием», отношения с Индией – «привилегированным партнерством». Такое разнообразие, вероятно, должно говорить о существовании разных уровней стратегического партнерства, а также о том, что партнерство с Вьетнамом находится не на самом высоком уровне. Однако вряд ли это означает, что к индийской или китайской планке необходимо стремиться: неясно, хватит ли у двух стран желания и ресурсов, чтобы стратегическое партнерство стало «привилегированным» или «доверительным».
Если считать, что стратегическое партнерство – это совместимость коренных национальных интересов, близость подходов к большинству актуальных проблем современности и взаимодействие на международной арене при их разрешении, то в целом это соответствует положению дел. Если же касаться более конкретных аспектов мировой политики, то найдется немало случаев, когда проявляются расхождения. Очевидный пример – спор за острова в Южно-Китайском море (ЮКМ) [1].
Часто в качестве показателя стратегического партнерства рассматривается значительный объем товарооборота и высокий уровень торгово-экономических связей в целом. В этом плане российско-вьетнамские связи не кажутся внушительными. Достигнутый уровень товарооборота в 3 млрд долл. не сопоставим с товарооборотом России и Китая, России и Южной Кореи, как нельзя его сравнить и с торговлей Вьетнама с Китаем, США или Японией. Видимо, не объемы взаимной торговли определяют корректность статуса, которым наделены отношения между Россией и Вьетнамом.
Новое неприсоединение?
Один из основных приоритетов российской внешней политики – обеспечение благоприятной внешней среды для устойчивого экономического развития. Применительно к АТР это означает безопасность и стабильность в регионе, а также включение восточных регионов России в экономическую систему Восточной Азии. Представляется, что этого легче добиться, если Вьетнам будет влиятельным региональным игроком, проводящим независимую внешнюю политику. США и Китай хотят, чтобы Вьетнам определился со своей позицией в пользу одного из них. Россия же имеет возможность поддержать стремление Ханоя закрепиться в качестве нейтрального игрока. Укрепление позиций Вьетнама в регионе и внутри АСЕАН может означать и укрепление самой АСЕАН как регионального центра силы, «стягивание» стран ЮВА к Индонезии и СРВ. Это, в свою очередь, будет способствовать более равномерному распределению влияния в АТР и появлению нового блока неприсоединившихся государств, поддержку которому будет оказывать Россия.
В контексте развивающегося в АТР противостояния между США и Китаем Россия сегодня – крупнейшее в мире «swing state» («неопределившееся государство»). Вьетнам занимает схожее положение в региональном масштабе, что позволяет двум странам сформировать общую стратегическую повестку дня. В новых условиях СРВ может стать первой страной, попавшей в российскую орбиту государств, не занимающих прокитайские или проамериканские позиции. В условиях, когда в АТР не будет наблюдаться доминирования Китая или США, влияние России и АСЕАН как независимых игроков станет более значительным.
Россия имеет возможность поддержать стремление Ханоя закрепиться в качестве нейтрального игрока. Это, в свою очередь, будет способствовать более равномерному распределению влияния в АТР и появлению нового блока неприсоединившихся государств, поддержку которому будет оказывать Россия.
Другой важный интерес России заключается в сохранении устойчивого спроса на технологии и продукцию тех областей экономики, где у нашей страны есть конкурентные преимущества: добыча полезных ископаемых, атомная и гидроэнергетика, освоение космоса и военно-техническое сотрудничество. В этом отношении России выгодно сохранение определенной напряженности вокруг территориальных споров в ЮКМ, поскольку они подпитывают интерес Ханоя к российским военным технологиям и образцам вооружений.
В то же время перерастание споров в ЮКМ в полномасштабный военный конфликт недопустимо. Учитывая объем сырья и товаров, ежегодно проходящих через акваторию этого моря, нарушение судоходства, например, в Малаккском проливе окажет крайне негативное влияние на экономику стран ЕС, Японии и Южной Кореи – важнейших поставщиков готовой продукции на российский рынок. Кроме того, вооруженное столкновение в ЮКМ приведет к поляризации стран региона, и они будут тяготеть к США или Китаю, что также невыгодно России.
Великая китайская стена
Основной ограничитель развития отношений между Россией и Вьетнамом – тесное российско-китайское партнерство. Формально «большой договор» с Китаем 2001 г. предписывает России уважать территориальную целостность КНР, на которую, по мнению Пекина, покушается Вьетнам. Кроме того, Пекин хотел бы видеть СРВ в кильватере своего роста – как младшего брата, повторяющего за старшим основные шаги развития. Правда, Ханой не жаждет оказаться в тесных объятиях «северного соседа». Подобная консолидация политического влияния КНР на Вьетнам обязательно вызовет ответную активизацию США в региональных делах, а значит, и дальнейшую поляризацию региона. В то же время попытки укрепить независимость вьетнамского политического курса будут явно вызывать раздражение в Пекине.
В этом отношении проблемы партнерства с Вьетнамом тесно переплетены с проблемами российского курса в АТР в целом. «Возвращение» России в Азию как военной державы, претендующей на классическое «жесткое» влияние в регионе, не пойдет на пользу имиджу страны и вызовет лишь отторжение и у КНР, и у США. Возможно, более эффективным будет вовлечение России в дела АТР через экономику – развитие сети партнерств, участие в интеграционных процессах, решение общих социально-экономических проблем Восточной Азии. Это может стать важной составляющей экономического развития восточных регионов России как ключевого элемента стратегии государственного строительства.
Другой важный интерес России заключается в сохранении устойчивого спроса на технологии и продукцию тех областей экономики, где у нашей страны есть конкурентные преимущества: добыча полезных ископаемых, атомная и гидроэнергетика, освоение космоса и военно-техническое сотрудничество.
При этом Россия сталкивается с конкуренцией на вьетнамском рынке даже в традиционных для страны отраслях внешнеэкономической деятельности. Так, в области атомной энергетики ощущается рост заинтересованности в развитии вьетнамской атомной отрасли со стороны Республики Корея и США. Учитывая предельную прагматичность вьетнамского руководства, вряд ли можно рассчитывать на развитие сотрудничества с Вьетнамом, если российская продукция будет неконкурентоспособна.
Другой ограничитель – несовместимость идеологических основ правящего слоя России и Вьетнама. Марксизм-ленинизм и идеи Хо Ши Мина провозглашены идеологической основой деятельности правящей Коммунистической партии Вьетнама. Поэтому в комплексе вьетнамско-китайских отношений важное место занимают межпартийные связи. Первые лица обоих государств – генеральные секретари правящих партий. Соответственно, диалог между Китаем и Вьетнамом на высшем уровне происходит на более широком поле и формулируется в более понятных терминах. Между тем связи Компартии Вьетнама с «Единой Россией» не означают, что у сторон существует реальное единство взглядов.
России нужен шаг вперед
Основной ограничитель развития отношений между Россией и Вьетнамом – тесное российско-китайское партнерство.
В первую очередь представляется необходимым, чтобы в отношениях с Вьетнамом Россия четко позиционировала себя как держава, занимающая срединную позицию между КНР и США. Учитывая историческое прошлое и нынешние проблемы в отношениях Вьетнама с США и КНР, можно надеяться, что Ханой будет рад присутствию в регионе новой силы, которая сможет поддержать его в соперничестве за рынки АТР. Таким образом, «вьетнамская карта» сохраняет свое значение для российской дипломатии в этом регионе.
Вьетнам также воспринимает Россию как «карту» в своих играх с Пекином и Вашингтоном. Не случайно в публикациях о Вьетнаме можно часто встретить размышления о бухте Камрань и военно-техническом сотрудничестве. Относясь к таким заявлениям терпеливо, нужно помнить о том, что руководство СРВ придерживается курса на недопустимость размещения иностранных военных контингентов на территории страны. Да и для России военные корабли в Камрани не принесут никаких ощутимых дивидендов. Контингент, отрезанный от основной группировки Восточно-Китайским морем, не сможет заметно способствовать реализации интересов России. Полномасштабное наращивание наступательных возможностей Тихоокеанского флота потребует внушительных затрат, к тому же оно будет лишь поддерживать стереотипное восприятие России как государства с «имперскими амбициями».
Широкие возможности для роста открываются в области модернизационного развития российской и вьетнамской экономик. Одно из приоритетных направлений промышленного роста Вьетнама – наращивание высокотехнологичных производственных мощностей. Россия может стать одним из крупнейших направлений диверсификации в развитии таких производств, ослабляя зависимость Вьетнама от партнеров в регионе, например, от Южной Кореи.
В настоящее время военно-техническое сотрудничество с Вьетнамом находится на достаточно высоком уровне, однако в отличие от ВТС с Индией вьетнамский спрос не оказывает на российский ВПК стимулирующего воздействия. Поэтому повышение технологического уровня поставляемых во Вьетнам вооружений будет важным фактором, способствующим не только закреплению на вьетнамском рынке российских производителей, но и развитию ВПК.
«Возвращение» России в Азию как военной державы, претендующей на классическое «жесткое» влияние в регионе, не пойдет на пользу имиджу страны и вызовет лишь отторжение и у КНР, и у США.
Отдельного внимания заслуживает проблема ЮКМ. Известно, что Китай стремится не допустить интернационализации территориальных споров вокруг островов Спратли и Парасельские, настаивая на их двустороннем урегулировании. Поэтому в первом приближении можно предположить, что России не следует вмешиваться в проблемы отношений Китая и стран ЮВА, чтобы не раздражать Пекин. Однако фактически вмешательство внешних игроков в ситуацию в ЮКМ уже произошло и продолжается. Причем практически ни одно внерегиональное государство не занимает прокитайских позиций. У Китая создается ощущение «осажденной крепости», и разрешение территориальных споров в ближайшие годы становится все менее вероятным. Россия, продолжая придерживаться нынешнего нейтралистского курса, может прийти в регион как государство, напрямую не противостоящее КНР, но имеющее свой интерес в ЮВА. Сам факт наличия нейтрального, но заинтересованного в мирном развитии игрока может оказать позитивное воздействие на самоощущение Китая в вопросах региональной безопасности.
В первую очередь представляется необходимым, чтобы в отношениях с Вьетнамом Россия четко позиционировала себя как держава, занимающая срединную позицию между КНР и США.
В то же время важнейшей идейной платформой российской внешней политики остается приверженность принципам международного права, в соответствии с которыми претензии КНР на острова ЮКМ недостаточно обоснованы. Необходимо продемонстрировать, что российские компании на зарубежных рынках действуют, исходя из общепринятых юридических норм, и заявления Пекина не могут служить ограничителем деятельности нефтедобывающих компаний России на шельфе Вьетнама. На уровне двусторонних контактов с китайским руководством следует подталкивать его более четко сформулировать свои взгляды по территориальному вопросу, в том числе по островам Парасельские и Спратли.
Находясь в отношениях стратегического партнерства и с КНР, и с СРВ, Россия имеет возможность продемонстрировать заинтересованность в сохранении между ними максимально дружеских отношений. Такой интерес следует позиционировать, в первую очередь, как экономический. Возможно, есть смысл предложить Ханою и Пекину проект трехстороннего сотрудничества в сфере разведки и добычи энергоресурсов в ЮКМ, исходя из наличия у России положительного опыта в этой деятельности. А в контактах с руководителями стран региона, прежде всего Китая, необходимо настойчиво проводить мысль, что вне зависимости от развития ситуации в ЮКМ Россия хотела бы иметь возможность спокойно вести экономическую деятельность в ЮВА, не оглядываясь на трудности двусторонних отношений государств региона. Работа российских компаний как коммерческих структур не должна находиться в зависимости от политических проблем, к которым Россия как государство не имеет никакого отношения.
1. Официально Россия не поддерживает претензии ни одной из стран на архипелаг Спратли и Парасельские острова и считает необходимым решать спор в ходе двусторонних переговоров. В то же время Вьетнам объявляет оба архипелага своими и хочет добиться урегулирования проблемы в рамках мирового сообщества и его авторитетных организаций.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
