В защиту Г. Киссинджера: опыт его деконструкции

Статья «Как избежать ещё одной мировой войны» от 17 декабря 2022 г. мэтра и патриарха американской политологии по международным отношениям, внешней политике и дипломатии Г. Киссинджера в британском консервативном еженедельнике Spectator (сравнительно недавно его редактировал Б. Джонсон) не могла не вызвать противоречивую реакцию и самые разные толки. Действительно, почему за океаном, а не в тех же New Yorker или New York Times Book Review, которые могут служить приблизительным аналогом этого британского издания? Почему, наконец, Киссинджер в свои 99 лет решил бить в набат, когда официальный нарратив Вашингтона сводится к тому, что «все идёт по плану», русские-де получили свой Афганистан, да ещё в Европе (на днях госсекретарь Э. Блинкен дал понять, что администрация Дж. Байдена намеренно вроде как обменяла Афганистан на Украину)? Как прочесть и что можно вчитать в текст Киссинджера?

Киссинджер уже раз вмешался — полгода назад, когда предупреждал об опасности неконтролируемого развития событий и настаивал на переговорном урегулировании. Надо полагать, с тех пор он только укрепился в своём мнении. Надо полагать, с тех пор он только укрепился в своём мнении. Но он также вынужден обращаться ко всей элите, включая республиканцев, отвоевавших контроль над Палатой представителей на промежуточных выборах 8 ноября. За полгода ситуация стала ещё более идеологически заряженной, потому Киссинджеру с руки вещать из-за рубежа, да ещё из Лондона, сохраняющего для многих американцев реноме трезвого и лояльного союзника.

Во-первых, и это главное, Киссинджер косвенно — через заголовок своей статьи — признает, что ни Вашингтон, ни Запад в целом не оказались готовы к затяжному конфликту на Украине, да ещё в условиях, когда они «проехали» тему своих гарантий безопасности Украине, будь то как кандидата в члены НАТО или на двусторонней основе. Сейчас никто не отрицает, причём не только на Украине, что вовлечь Россию в силовое противостояние на ее западной границе хотели и на Западе, дабы решить «русский вопрос» раз и навсегда — против таких фантазий, надо полагать, и выступает Киссинджер. В то же время он считает «пройденным» вопрос о военно-политической нейтрализации Украины, которая как независимое государство теперь должна быть как-то «связана» с НАТО. Другими словами, Запад получал бы то, чего добивался изначально. Где же тут баланс сил в Европе? Думаю, тут он лукавит и предлагает администрации Байдена довольствоваться достигнутым, то есть побудить Киев пойти на переговорное урегулирование ценой минимальных территориальных потерь, но с сохранением своей международной правосубъектности. Это во-вторых. В-третьих, Киссинджер не был бы реалистом, если бы не предлагал что-то и России, а именно перспективу референдумов по областям Новороссии и место — «со временем»/eventually — в международной системе в Европе, «особенно Центральной и Восточной». Нам пилюлю призваны подсластить слова о вкладе России в европейскую и мировую историю. Тщательно обходится вопрос о договороспособности как Киева, так и Запада. В-четвёртых, как всегда, важно то, о чем не говорится. А не говорится о перспективе, если Запад не остановится, переноса конфликта на пространство НАТО и пред-НАТО (Швеция и Финляндия). Под этим и понимается мировая война, хотя речь шла бы лишь о «большой войне» в Европе — без участия в ней, как это было в прошлом, всего остального мира, включая Китай, Индию, Бразилию etc. Поэтому не ошибусь, если заключу, что именно об этом Киссинджер предупреждает Запад: Третьей мировой не будет, а будет лишь банальный региональный конфликт (с применением ТЯО или без оного), который продемонстрирует уже военно-политическое (вслед за экономическим) региональное «сжатие»/contraction Запада, что ни много ни мало громко заявит о конце глобального доминирования исторического Запада и его цивилизации. Наконец, пятое. Опыт показывает, что все советы Киссинджера Вашингтон пропускал мимо ушей. Похоже, что и на этот раз его не услышат, так как события уже прошли тот момент, когда переговорное решение, начиная с прекращения огня, было возможным и желательным для всех вовлечённых сторон, включая Запад, который своей запредельной риторикой (и не только) вывел происходящее за элегантные барочные рамки «кабинетной войны» XVIII века, которые велись без всяких высокопарных завываний, тем более идеологических.

Тем не менее, демарш Киссинджера может иметь последствия в том плане, что он может предложить себя в посредники (таковым был Роберт Кеннеди в дни Карибского кризиса). Тогда его публичные запросные позиции окажутся в зависимости от развития событий «на местности», которые вряд ли будут ждать.

Кто изобретет новые концы для пьес, тот откроет новую эру.
Из письма А.П. Чехова А.С. Суворину, 1892 год
(цит. по Дональд Рейфилд, Жизнь Антона Чехова, М., КоЛибри, 2020)

Статья «Как избежать ещё одной мировой войны» от 17 декабря 2022 г. мэтра и патриарха американской политологии по международным отношениям, внешней политике и дипломатии Г. Киссинджера в британском консервативном еженедельнике Spectator (сравнительно недавно его редактировал Б. Джонсон) не могла не вызвать противоречивую реакцию и самые разные толки. Действительно, почему за океаном, а не в тех же New Yorker или New York Times Book Review, которые могут служить приблизительным аналогом этого британского издания? Почему, наконец, Киссинджер в свои 99 лет решил бить в набат, когда официальный нарратив Вашингтона сводится к тому, что «все идёт по плану», русские-де получили свой Афганистан, да ещё в Европе (на днях госсекретарь Э. Блинкен дал понять, что администрация Дж. Байдена намеренно вроде как обменяла Афганистан на Украину)? Как прочесть и что можно вчитать в текст Киссинджера?

Уже не одно десятилетие Киссинджер, восседая на политологическом Олимпе, высказывается по текущей внешней политике практически всех администраций, занимая надпартийную позицию и в то же время внешне не выходя за рамки политики действующей администрации. Практически он воздерживается от прямой критики, но советует. Советовать администрации Дж. Буша-мл., где заправляли фанатики-неоконы, было безнадежным делом. Обама председательствовал над видимым бездействием, исключением из которого, как теперь очевидно, был украинский вопрос, возникший в период его второго мандата. При Д. Трампе время не теряло так называемое аппаратное «глубинное государство», а при возвращении демократов к власти ситуация вызрела в эндшпиль, который явно пошёл не так: блицкриг не получился и далее пришлось импровизировать за отсутствием резервного плана (будь он, учитывающий, что «русские долго запрягают», все могло бы выглядеть иначе).

Алексей Громыко:
Карибский кризис 2.0? Ядерный фактор в прокси-войнах

Киссинджер уже раз вмешался — полгода назад, когда предупреждал об опасности неконтролируемого развития событий и настаивал на переговорном урегулировании. Надо полагать, с тех пор он только укрепился в своём мнении. Но он также вынужден обращаться ко всей элите, включая республиканцев, отвоевавших контроль над Палатой представителей на промежуточных выборах 8 ноября. За полгода ситуация стала ещё более идеологически заряженной, потому Киссинджеру с руки вещать из-за рубежа, да ещё из Лондона, сохраняющего для многих американцев реноме трезвого и лояльного союзника. Ввиду резкой поляризации в самих США выбрать надпартийное СМИ уже не представляется возможным. Не помешает и отсылка у Пруста к Франции времён Belle Époque, когда плохие для неё новости почему-то приходили из-за границы. Вот и сейчас вразумить элиты внутри страны мало шансов: нет пророка в своём Отечестве (судьба Бисмарка?). Возможно, сказываются отмеченные Ф. Фукуямой еще в 2014 году институциональное окостенение и наличие сильных групповых интересов, которые исключают трансформацию Америки без потрясений, что должно бы относиться и к внешней политике с позиции силы всего периода после 1945 года.

Получится ли у Киссинджера сделать это с Британских островов — тоже большой вопрос. Опасность создают не только смена поколений у кормила власти (младотурки типа Дж. Салливана хотели бы проявить себя и «утереть нос» «старикам» как не решившим «проблему России») и то, что Киев вошёл в раж, сжигая все переговорные «корабли». Киссинджер поневоле, чтобы быть услышанным, должен вписываться в нарратив администрации, находящейся у власти. И тут из предлагаемой им формулы «стратегии выхода» (заметим, самого Вашингтона, а не Москвы!) каждый может выбирать как из меню. Он также вынужден подгонять под свои рекомендации и ситуацию «на местности»: она не столь однозначна — никакого перерыва и приостановки боевых действий нет и в помине и, судя по всему, обе стороны готовятся к зимней кампании. Хотя надо отдать ему должное: он говорит о «паузе в широкомасштабных наступательных действиях», что отсылает к поминаемой им осени 1916 года, когда развитие событий опередило посредническую миссию В. Вильсона. Поэтому противоречия в самих рекомендациях Киссинджера и широкий простор для их толкования: что первично и что вторично, что главное и что подслащивает пилюлю его рекомендаций.

Итак, если смотреть со стороны, притом из Москвы. Во-первых, и это главное, Киссинджер косвенно — через заголовок своей статьи — признает, что ни Вашингтон, ни Запад в целом не оказались готовы к затяжному конфликту на Украине, да ещё в условиях, когда они «проехали» (как тогда казалось, за ненадобностью) тему своих гарантий безопасности Украине, будь то как кандидата в члены НАТО (по типу данных, правда, вербально, Стокгольму и Хельсинки этим летом) или на двусторонней основе. В своё время Лондон и Париж хотя бы успели дать гарантии той же Польше, но впали в фарс Странной войны, закончившейся трагедией падения Франции и Дюнкерком. Поэтому они вынуждены — как слабая сторона! — взывать к международному праву, суверенитету etc, начисто забытым ими в «однополярный момент» (неужели «Мне отмщение…»?). Сейчас это смотрелось бы как заведомая эскалация, к тому же обременённая собственными разговорами западных столиц на ядерную тему. Рисковать Третьей мировой из-за несговорчивости Киева было бы равнозначно призыву европейских элит к своему общественному мнению рискнуть Первой мировой, как она стряслась, а не как воображалась, из-за выстрела в Сараево, аннексированного Веной в 1909 году.

Андрей Кортунов:
Семь отличий от Карибского кризиса

Киссинджер упорно обходит стороной Вторую мировую с ее нацизмом/фашизмом, но так же с тем обстоятельством, что поставленный в безвыходное положение, Советский Союз был вынужден своей победой способствовать ликвидации внутризападной биполярности (Германия и Япония надолго оказались под американской оккупацией) и, таким образом, восстановлению единства Запада, которое ранее привело к Крымской войне и Русско-японской. И вот теперь неизбежной оказалась Вторая Крымская? Трудно предположить, что как историк до мозга костей, хотя и предвзятый, он не сознает и не предупреждает, что нельзя дважды войти в один и тот же поток.

Киссинджер вполне справедливо апеллирует к тому, как была развязана Первая мировая и как не состоялась попытка ее прекратить осенью 1916 года после Брусиловского прорыва (только ли у американцев руки не дошли?). Но не прошёл и «мир без победителей» два года спустя по той же причине: кто-то должен был за все случившееся отвечать. Верно и то, что Германия хотела войны и она ее так или иначе получила бы. Сейчас никто не отрицает, причём не только на Украине, что вовлечь Россию в силовое противостояние на ее западной границе хотели и на Западе, дабы решить «русский вопрос» раз и навсегда — против таких фантазий, надо полагать, и выступает Киссинджер. В то же время он считает «пройденным» вопрос о военно-политической нейтрализации Украины, которая как независимое государство теперь должна быть как-то «связана» с НАТО. Другими словами, Запад получал бы то, чего добивался изначально. Где же тут баланс сил в Европе? Думаю, тут он лукавит и предлагает администрации Байдена довольствоваться достигнутым, то есть побудить Киев пойти на переговорное урегулирование ценой минимальных территориальных потерь, но с сохранением своей международной правосубъектности (на его языке, «свободная Украина»). Это во-вторых.

В-третьих, Киссинджер не был бы реалистом, если бы не предлагал что-то и России, а именно перспективу референдумов по областям Новороссии и место — «со временем»/eventually — в международной системе в Европе, «особенно Центральной и Восточной». Из этого двусмысленного посыла неясно, остаются ли в неизменном виде НАТО/ЕС и ОБСЕ и будет ли создаваться нечто в духе Малой Антанты (НАТО?) и нового «санитарного кордона» на западных границах России. Но это все потом, главное, что он предлагает, это вовлечь Россию в переговоры, из которых трудно будет выйти и на которые Москва не пошла в декабре прошлого года. Нам пилюлю призваны подсластить слова о вкладе России в европейскую и мировую историю. Тщательно обходится вопрос о договороспособности как Киева, так и Запада.

В-четвёртых, как всегда, важно то, о чем не говорится. А не говорится о перспективе, если Запад не остановится, переноса конфликта на пространство НАТО и пред-НАТО (Швеция и Финляндия). Под этим и понимается мировая война, хотя речь шла бы лишь о «большой войне» в Европе — без участия в ней, как это было в прошлом, всего остального мира, включая Китай, Индию, Бразилию etc. Странно, что Киссинджер апеллирует — непонятно, на каком основании — к мнению Пекина о нежелательности применения Россией ядерного оружия на Украине, хотя об этом речь никогда не шла. Если и были со стороны Москвы какие-то предупреждения на этот счёт, то они относились не к Украине, а к Западу, то есть в случае все той же «большой войны» в Европе.

Александр Крамаренко:
Карибский кризис: уроки для нашей внешнеполитической стратегии

Поэтому не ошибусь, если заключу, что именно об этом Киссинджер предупреждает Запад: Третьей мировой не будет, а будет лишь банальный региональный конфликт (с применением ТЯО или без оного), который продемонстрирует уже военно-политическое (вслед за экономическим) региональное «сжатие»/contraction Запада, что ни много ни мало громко заявит о конце глобального доминирования исторического Запада и его цивилизации. На конфликт в Евро-Атлантике, да ещё с ограниченным применением ядерного оружия, остальной мир будет смотреть с презрением и злорадством: «цивилизованные европейцы» опять не могут договориться между собой и снова создают угрозу всему миру, «застряли в прошлом» (постмодерне?), Анкара предложит своё унизительное посредничество и тому подобное, не менее оскорбительное для западного самосознания. Тем более, что именно это и составляет конечную/ultimate цель СВО, как ее определяет геополитический контекст.

Наконец, пятое. Опыт показывает, что все советы Киссинджера Вашингтон пропускал мимо ушей. Просвещать американские элиты, а этим занимался и покойный Зб. Бжезинский, все книги которого быстро устаревали, не поспевая за развитием событий, — неблагодарное занятие. Но Бжезинский, по крайней мере, был более конкретен и своевременен, когда, например, в 2014 году предлагал «финляндизацию» Украины или выдвигал идею «большого и более жизнеспособного Запада» с участием России и Турции. Киссинджер предложил Большую двойку/Кимерику в составе США и Китая. Но эта идея не прошла, так как Вашингтон органично не способен вести дела на равных с кем бы то ни было: Пекин дал понять, что играть по правилам, устанавливаемым без него, он не будет. Собственно, та же проблема с Россией. Похоже, что и на этот раз его не услышат, так как события уже прошли тот момент, когда переговорное решение, начиная с прекращения огня, было возможным и желательным для всех вовлечённых сторон, включая Запад, который своей запредельной риторикой (и не только) вывел происходящее за элегантные барочные рамки «кабинетной войны» XVIII века, которые велись без всяких высокопарных завываний, тем более идеологических.

Тем не менее, демарш Киссинджера может иметь последствия в том плане, что он может предложить себя в посредники (таковым был Роберт Кеннеди в дни Карибского кризиса). Тогда его публичные запросные позиции окажутся в зависимости от развития событий «на местности», которые вряд ли будут ждать. Дело в том, что все потенциальные визави Кремля вывели себя из игры, будь то Байден, Макрон и даже Меркель, заявившая недавно, что с Минскими соглашениями Запад заведомо вводил Москву в заблуждение (хотя она могла подстраиваться под общий хор). Киссинджер не мог молчать и без того, сознавая, что рушится дело всей его жизни: Америка, которая пошла на неоправданный риск, как минимум, краха Европы как основы Западного альянса (или Альянс — это и есть Америка?). Как это сделал Джордж Кеннан, предсказавший, что расширение НАТО стало «самым роковым решением после окончания холодной войны».

Сможет ли Киссинджер, который, наверное, уже не выезжает из страны (хотя российский посол всегда рядом, как и в октябре 1962 года), что-то поправить и на каком этапе, или США и НАТО придётся принять поражение Киева как своё, как результат удвоения ставок Москвой в ответ на удвоение ставок Западом, чем, по сути, изначально и был украинский кризис? Вопрос в том, что он понимает, что нельзя допустить, чтобы Россия односторонне по-чеховски «дописала конец» западной постановке и открыла новую эру в мировой политике. У Чехова это блестяще получилось — может получиться и у Кремля. Лучше любой компромисс, который всегда можно выдать за свою победу, наконец, за «мир без победителей», который не случился 100 лет назад. Не набоковская же «Защита Лужина»! Отсюда в конце статьи темы «безопасности» (ее подняли мы) и «примирения» — как геополитического императива для Запада в отношении России в сложившейся, безусловно, исторической ситуации. Но так ли пишется история? — этот вопрос тоже не может не задавать себе «старый лис».