В поисках главного противоречия нашей эпохи

В Советском Союзе было принято считать, что сущность любой исторической эпохи определяется главным (основным, коренным, центральным) противоречием, этой эпохе присущим. Главное противоречие является как источником, так и движущей силой исторического развития. «Основным является противоречие, которое, будучи раздвоением единого в самой глубокой его сущности, определяет качественную специфику предмета, основные этапы его развития и оказывает определяющее воздействие на все остальные противоречия. Основное противоречие всегда только одно, и оно существует от возникновения объекта до его перехода в иное качество».

Главное противоречие в той или иной степени затрагивает все сферы общественной жизни, включая экономику, политику, культуру, мораль, международные отношения и пр. Само собой, противоречие является антагонистическим, то есть оно не может быть разрешено на основе какого-то компромисса, взаимных уступок и примирения сторон. Тактические компромиссы, разумеется, всегда возможны, но, в конечном счете, в главном противоречии эпохи стороны взаимодействуют по правилам «игры с нулевой суммой».

Окончательная победа или финальное поражение одной из сторон в противоречии — всего лишь вопрос времени. Разрешение главного противоречия означает одновременно восхождение социальной системы на новый, более высокий уровень развития или, используя советскую терминологию, переход к новой социально-экономической формации.

Главным противоречием ХХ века советская социальная мысль полагала противоречие между капитализмом и социализмом как разными и противоположными друг другу общественно-политическими системами. Глобальное противостояние двух систем, в свою очередь, интерпретировалось как конкретно-историческая форма проявления более общего противоречия между трудом и капиталом. А именно — между господством капитала в буржуазном обществе и властью труда в обществе социалистическом.

Не вдаваясь в тонкости марксистко-ленинской теологии, стоит заметить, что понятие «главного противоречия эпохи» предлагало весьма удобную методологическую рамку для анализа разнообразных и разнонаправленных явлений общественной жизни. Из хаотического нагромождения не связанных друг с другом тенденций, процессов и отдельных событий складывалась стройная и логически завершенная картина исторического прогресса, пригодная не только для исследований продвинутых академических экспертов, но и для повседневных потребностей штатных агитаторов и пропагандистов. Причем на только в Советском Союзе, но также и на противостоящем Союзу Западе, который с готовностью воспринял предложенное ему противопоставление «коммунизма» и «демократии».

Возможно, именно поэтому понятие «главного противоречия» успешно пережило развал мировой социалистической системы, распад СССР и повсеместную дискредитацию марксизма как «единственно верного общественного учения». Свято место пусто не бывает. Попробуем перечислить основные современные нарративы, претендующие на артикуляцию «главного противоречия 2.0».

1. Демократия и авторитаризм

2. Порядок и хаос

3. Консерватизм и неолиберализм

4. Национализм и глобализация

5. Север и Юг

6. США и остальной мир

7. Капитализм и социализм

В Советском Союзе было принято считать, что сущность любой исторической эпохи определяется главным (основным, коренным, центральным) противоречием, этой эпохе присущим. Главное противоречие является как источником, так и движущей силой исторического развития. «Основным является противоречие, которое, будучи раздвоением единого в самой глубокой его сущности, определяет качественную специфику предмета, основные этапы его развития и оказывает определяющее воздействие на все остальные противоречия. Основное противоречие всегда только одно, и оно существует от возникновения объекта до его перехода в иное качество» [1].

Главное противоречие в той или иной степени затрагивает все сферы общественной жизни, включая экономику, политику, культуру, мораль, международные отношения и пр. Само собой, противоречие является антагонистическим, то есть оно не может быть разрешено на основе какого-то компромисса, взаимных уступок и примирения сторон. Тактические компромиссы, разумеется, всегда возможны, но, в конечном счете, в главном противоречии эпохи стороны взаимодействуют по правилам «игры с нулевой суммой».

Окончательная победа или финальное поражение одной из сторон в противоречии — всего лишь вопрос времени. Разрешение главного противоречия означает одновременно восхождение социальной системы на новый, более высокий уровень развития или, используя советскую терминологию, переход к новой социально-экономической формации.

Андрей Кортунов:
Почему мир не становится многополярным

Главным противоречием ХХ века советская социальная мысль полагала противоречие между капитализмом и социализмом как разными и противоположными друг другу общественно-политическими системами. Глобальное противостояние двух систем, в свою очередь, интерпретировалось как конкретно-историческая форма проявления более общего противоречия между трудом и капиталом. А именно — между господством капитала в буржуазном обществе и властью труда в обществе социалистическом [2].

Не вдаваясь в тонкости марксистко-ленинской теологии, стоит заметить, что понятие «главного противоречия эпохи» предлагало весьма удобную методологическую рамку для анализа разнообразных и разнонаправленных явлений общественной жизни. Из хаотического нагромождения не связанных друг с другом тенденций, процессов и отдельных событий складывалась стройная и логически завершенная картина исторического прогресса, пригодная не только для исследований продвинутых академических экспертов, но и для повседневных потребностей штатных агитаторов и пропагандистов. Причем на только в Советском Союзе, но также и на противостоящем Союзу Западе, который с готовностью воспринял предложенное ему противопоставление «коммунизма» и «демократии».

Возможно, именно поэтому понятие «главного противоречия» успешно пережило развал мировой социалистической системы, распад СССР и повсеместную дискредитацию марксизма как «единственно верного общественного учения». Свято место пусто не бывает. Попробуем перечислить основные современные нарративы, претендующие на артикуляцию «главного противоречия 2.0».

1. Демократия и авторитаризм

Классический неолиберальный нарратив, особенно популярный на Западе в 90-е гг. прошлого века, но сохраняющий немало сторонников и по сей день. Основывается на представлении о то, что современная история представляет собой глобальное противостояние демократических и антидемократических (авторитарных и тоталитарных) сил. В конечном счете демократия должна c неизбежностью победить — как в старом советском нарративе коммунизм должен был обязательно победить капитализм. Неизбежность победы демократии предопределена тем, что именно западная демократия остается символом прогресса, в то время как авторитаризм тождественен архаике и традиционализму. С триумфом демократии должна закончиться история (Фрэнсис Фукуяма). В настоящее время сторонники нарратива с тревогой наблюдают фронтальное контрнаступление антидемократических сил и отход многих стран от ранее избранных демократический моделей развития. Россия — один из самых ярких примеров тактического поражения демократии. Но сам нарратив противостояния демократии и авторитаризма не подвергается пересмотру, равно как и вызывает сомнения будущее возвращение России к демократической модели развития.

2. Порядок и хаос

С начала века этот нарратив популярен в России и в значительной части «не-западного мира». Водораздел в мировой политике, экономике и в социальной жизни проходит между силами, выступающими за повышение управляемости, стабильности, порядка в социальной жизни, и силами, прямо или опосредованно содействующими нарастанию нестабильности, дезинтеграции и хаоса. Иными словами, в мире идет борьба между силами негэнтропии и энтропии. Наглядными проявлениями этой борьбы можно считать текущее противостояние на Ближнем Востоке, а также попытки Запада спровоцировать «цветные революции» на постсоветском пространстве. Россия, разумеется, выступает на стороне порядка. Он и должен в итоге победить, поскольку без него человечество обречено на деградацию и, в конечном счете, на самоуничтожение [3].

Дмитрий Мосяков:
Мы вновь идем к борьбе двух систем?

3. Консерватизм и неолиберализм

Главное противоречие эпохи рассматривается через призму противостояния традиционных консервативных ценностей (семья, религия, духовность, сообщество) и ценностей неолиберальных (индивидуализм, секуляризм, потребление, мультикультурность, сети вместо сообществ). Политика мистической групповой идентичности противостоит политике прагматических групповых и институциональных интересов. Противоречие находит свое отражение в противостоянии как между отдельными государствами, так и внутри государств (проявлением чего становится подъем правого популизма в Западной Европе, победа Дональда Трампа на президентских выборах США, «консервативная революция» в Польше и пр.). Принадлежность России «консервативному лагерю» сомнению не подлежит. Более того, Россия претендует на роль одного из лидеров глобальной консервативной реставрации. Мир движется в сторону консерватизма, неолиберализм терпит историческое поражение — как минимум, на обозримую перспективу.

4. Национализм и глобализация

Вариация предыдущего нарратива, но с большим упором на международные измерения социального развития. На одной стороне разделительной черты в современном мире находятся сторонники ничем не ограниченной глобализации, размывания суверенитета национальных государств и усиления транснациональных экономических и финансовых институтов; на другой — защитники Вестфальского порядка, националисты, выступающие против «всемирного заговора» космополитических элит [4]. Одним из самых наглядных проявлений этого противоречия — острая политическая борьба вокруг глобальных миграций, протекционизма и свободны торговли, «культурного глобализма» и «национального культурного кода». Другими проявлениями можно считать вопросы о международном управлении информационно-коммуникационным пространством и о будущем международных организаций (от ООН и Евросоюза до ОБСЕ и ОЗХО). Современная Россия, естественно, выступает как бастион борьбы с глобализацией, в котором национальный суверенитет провозглашается одной из важнейших ценностей.

Петр Стегний, Александр Крамаренко:
Ложная альтернатива

5. Север и Юг

Главное противоречие эпохи, заменившее раскол мира ХХ века по оси «Восток — Запад» — новый раскол по оси «Север — Юг». Иногда трактуется как противостояние «золотого миллиарда» и всего остального человечества. Север стремится в максимальной мере сохранить нынешнюю, выгодную ему систему мировой экономики и международных отношений, свое привилегированное положение в международных организациях, в информационно-культурном пространстве, в военной сфере. Юг, со своей стороны, требует глобального перераспределения ресурсов и влияния [5]. Фактически Север выступает глобальной буржуазией XXI века, Юг становится глобальным пролетариатом, а многомиллионные миграции с Юга на Север оказывается современным аналогом социальных революций предыдущих эпох. Победа Юга в противостоянии с Севером предопределена, можно спорить лишь об условиях и сроках капитуляции последнего. Положение России в этой системе координат не вполне очевидно — политические предпочтения толкают страну в направлении «Юга» (БРИКС, ШОС), в то время как многие социальные, демографические и культурно-исторические особенности детерминируют принадлежность страны к «Северу».

6. США и остальной мир

Один из вариантов предыдущего нарратива, доведенного до своего логического завершения. Вместо «коллективного Севера» (он же — «коллективный Запад») в качестве одной из сторон в главном противоречии выступают исключительно Соединенные Штаты. Мировое развитие определяется противостоянием Вашингтона, претендующего на сохранение своего глобального доминирования в рамках концепции «однополярного мира», и всеми остальными игроками мировой политики, не желающими принимать такое доминирование и продвигающие альтернативную американской концепции идею «полицентричного мира». Соответственно, даже традиционные американские союзники в Европе и в Азии, как и Россия, объективно противостоят в этом споре Соединенным Штатам. «Однополярный мир» постепенно уходит в прошлое, но рецидивы «однополярного момента» возможны и даже неизбежны. Россия в силу ряда исторических обстоятельств оказалась на переднем крае борьбы против американских притязаний, но фактически речь идет о противостоянии глобального уровня.

7. Капитализм и социализм

Этот нарратив предполагает, что главное противоречие XX века — противоречие между трудом и капиталом — никуда не делось, поскольку так и не было принципиально разрешено вместе с распадом мировой социалистической системы. А стало быть, это противоречие так или иначе воспроизводится и будет воспроизводиться в новых формах (периодические «левые повороты» в Латинской Америке, запрос на «социальное государство» в России, феномены Берни Сандерса в США, Джереми Корбина в Великобритании и Жана-Люка Меланшон во Франции). Сторонники такого нарратива утверждают, что настоящий вызов либеральному капитализму исходит не справа (со стороны консерваторов-националистов), а слева (со стороны эгалитаристов-интернационалистов). Будущее мироустройство будет так или иначе включать в себя элементы плановой экономики, социального эгалитаризма, ограничения на индивидуальное потребление, «управляемую демократию» и прочие атрибуты, свойственные как Советскому Союзу прошлого столетия, так и современному Китаю.

Оговоримся, что ни одно из представленных «главных противоречий 2.0» по своей последовательности, логической непротиворечивости и комплексности нельзя поставить в ряд с советским оригиналом. Но и времени для «вызревание» новых идеологем после распада СССР по историческим меркам прошло не так много. Поэтому нынешний пейзаж формирующихся нарративов выглядит как огромная и хаотичная строительная площадка, на которой толпятся многочисленные недостроенные конструкции, выполненные в различных архитектурных стилях с использованием материалов разного качества и разной долговечности.

Некоторые из них, вероятно, будут быстро сметены ветрами истории, пополнив своими обломками бескрайнюю свалку заблуждений человеческой мысли. Другие будут надлежащим образом достроены, украшены набором архитектурных излишеств и обжиты соответствующими кастами жрецов и послушников. Как справедливо отмечал Карл Маркс, «теория становится материальной силой, как только она овладевает массами» [6].

1. Диалектика развития социалистического общества. М., 1980. С. 43.

2. В.С. Семенов. Уроки XX века и путь в XXI век. Социально-философский анализ и прогноз. М., 2000.

3. Этот нарратив имеет свою аналогию в физическом мире в гипотезе Тепловой смерти Вселенной Рудольфа Клаузиуса — экстраполяции второго начала термодинамики на всю Вселенную. По логике Клаузиуса, накопление элементов хаоса в итоге должно привести Вселенную к состоянию термодинамического равновесия или «тепловой смерти».

4. Блестящей иллюстрацией исторической устойчивости противостояния универсализма и партикуляризма можно считать замечательную работу Иоганна Дройзена (Дройзен, Иоганн Густав. История эллинизма в 3 - х томах. Ростов на Дону, 1995г.).

5. Kishore Mahbubani. Has the West lost it? : A Provocation. London, 2018.

6. Карл Маркс, «К критике гегелевской философии права» (1844)    Собрание сочинений, 2-е изд. В 50 т. Т. 1. — М., 1957. С. 422.