Уголь vs «зеленая повестка»

В январе в Давосе прошел ежегодный Всемирный экономический форум, основными темами которого стали изменение климата, загрязнение окружающей среды и угрозы устойчивому развитию. Громкие призывы к использованию «чистых» источников энергии вынуждают лидеров индустриальных стран искать новые пути генерации электроэнергии. В связи с новыми подходами в жертву устойчивому развитию была принесена одна из старейших отраслей экономики — угольная промышленность.

К ключевым причинам вытеснения угля из национальных энергетических корзин относятся: продвижение «зеленой повестки», широкое распространение газа и возобновляемых источников энергии (ВИЭ), последовательное удорожание квот на выбросы СО².

Планомерная государственная политика по «выдавливанию» угля с энергетического рынка, активная поддержка ВИЭ, снижение уровня общего энергопотребления, высокий спрос на дешевый газ — все это привело к существенному падению объема импорта энергетического угля в Европе в 2019 г. Подобные изменения сказались и продолжают сказываться на российских угледобывающих компаниях, которые в условиях слабой конъюнктуры европейского рынка вынуждены перенаправлять добываемое сырье на более прибыльные рынки Юго-Восточной Азии, Индии и Китая, которые продолжают демонстрировать увеличение потребления угля в ближайшей перспективе.

Очевидно, что, несмотря на все усилия по продвижению альтернативных источников энергии, списывать уголь со счетов рано, учитывая, что такие экономические локомотивы, как Китай и Индия продолжают делать ставку на твердое ископаемое. Увеличение энергопотребления, рост численности населения, усиление торговых потоков в развивающихся странах требует обеспечения надежных и бесперебойных поставок топлива. В нынешних условиях угледобывающие компании России готовы наращивать собственную добычу в соответствии с Энергетической стратегией России до 2035 г. и переориентировать экспортные поставки на страны АТР. Ключевым остается вопрос соответствия готовности инфраструктуры на Восточном полигоне заявленным планам: сроки завершения проектов по расширению пропускной способности БАМа и Транссиба остаются размытыми, как и ход строительства новых угольных терминалов в портах, к которым должны получить равный доступ как гиганты углепрома, так и небольшие угледобывающие предприятия. Российские угольщики готовы наращивать добычу и разрабатывать новые экспортные направления, нужен только зеленый свет.

В январе 2020 г. в Давосе прошел ежегодный Всемирный экономический форум, основными темами которого стали изменение климата, загрязнение окружающей среды и угрозы устойчивому развитию. В топ-5 общемировых вызовов, ежегодно рассматриваемых в рамках «Доклада по мировым рискам 2020», вошло изменение климата. В этой связи приглашенные спикеры уделяли особое внимание роли государства и крупного бизнеса в решении проблемы снижения вредного воздействия на окружающую среду. Эксперты отметили необходимость принятия мер по предупреждению глобальных климатических катастроф и призвали к ответственности энергетические и минерально-сырьевые компании. Громкие призывы к отказу от «грязных» источников энергии в пользу более «чистых» вынуждают лидеров индустриальных стран искать новые пути генерации электроэнергии. Однако далеко не все участники мирового сообщества готовы пожертвовать дешевой и стабильной энергией ради соответствия «зеленым» стандартам.

Виктор Катона:
Есть ли будущее у угля?

Согласно прогнозам Международного энергетического агентства (МЭА), к 2040 г. мировое потребление энергии будет ежегодно увеличиваться на 1,3%, рост общемирового ВВП преодолеет отметку в 3%, а численность населения перейдет границу в 9 млрд человек. Новые условия требуют всестороннего подхода к обеспечению энергетической безопасности и формирования взвешенной энергетической политики с учётом интересов всех стейкхолдеров.

В последние годы мировая энергетика претерпевает масштабную трансформацию: Великобритания повышает налоги для тяжелой промышленности и энергетики, Германия устанавливает национальные квоты на выбросы СО², Франция и Швеция заявляют о скором закрытии угольных ТЭЦ. В то же время технологии возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и проекты «зеленой энергетики» получают активное государственное субсидирование и поддержку крупнейших международных банков. В ноябре прошлого года депутатами Европарламента была принята резолюция, объявившая о наступлении «климатической и экологической чрезвычайной ситуации в Европе и во всем мире». Последующим шагом стало принятие Еврокомиссией «Зеленого пакета для Европы», который подтвердил намерения европолитиков превратить регион в первый «климатически нейтральный континент» к 2050 г., сократив уровень выбросов парниковых газов на 55% уже к 2030 г. (от уровня 1990 г.).

Столь радикальные меры привели к тому, что в жертву устойчивому развитию была принесена одна из старейших отраслей экономики — угольная промышленность. После десятилетий непрерывного роста производства электроэнергии из угля, в 2019 г. в мире впервые за много лет было зафиксировано снижение угольной генерации на 3%. Наиболее активные меры по отказу от угля демонстрируют европейские государства. По данным Евростата, в 2012 г. уровень потребления каменного угля, используемого в качестве энергетического топлива и сырья для металлургической и химической промышленностей, составлял 320 млн тонн в год, однако уже к 2018 г. он снизился до 226 млн тонн в год. Еще более драматичным оказалось снижение собственной добычи угля в европейском регионе: 368 млн тонн в 1990 г. против 74 млн тонн в 2018 г. За последние 20 лет число государств — членов ЕС, добывающих каменный уголь, снизилось с 14 до 4: Польша, Чехия, Великобритания и Испания. При этом ключевым приверженцем защиты экологии выступает Германия — некогда крупнейший мировой производитель и потребитель угольного топлива. На пике национальной угледобычи в середине XX в. более 600 тыс. работников немецкой угольной промышленности добывали 150 млн тонн угля. Однако уже сегодня под давлением общественности Германия была вынуждена объявить курс на полный отказ от угля: в 2018 г. консервации подверглась последняя каменноугольная шахта в стране. К 2038 г., согласно программе, предложенной правительственной комиссией по углю (Kohlekomission), из эксплуатации будут выведены все угольные ТЭС общей мощностью 45 ГВт.

Вторым крупнейшим потребителем угля в Европе является Польша, чей слоган «Польша держится на угле» («Polska węglem stoi») олицетворяет исторически приоритетную роль ископаемого в национальной экономике. Вопреки климатической повестке Брюсселя, Польша продолжает сохранять свою приверженность углю, который обеспечивает более 80% производства электроэнергии. И речь не только о статистических показателях. За многовековую историю польского углепрома в стране сформировались целые династии шахтеров, ставших движущей силой социального движения, насчитывающего более 100 тыс. человек. Согласно национальным опросам, уровень уважения и одобрения профессии шахтера превышает 80%, опережая общественную оценку профессиональной деятельности врачей — 74% и учителей — 71%. В 1980-е гг. эта страна была крупнейшим экспортером угля, обеспечивая до 20% мировых потребностей, однако постепенная выработка угольных пластов, ухудшение качества добываемого топлива и закрытие нерентабельных шахт привели к тому, что Польша была вынуждена перейти на зарубежные поставки топлива, большая часть которого импортируется из России. Прошлый год стал серьезным испытанием для угольной промышленности даже таких традиционно coal-friendly стран, как Польша, где импорт упал с 20 млн тонн в 2018 г. до 17 млн тонн в 2019 г. Как следствие, российские угледобывающие компании были вынуждены снизить экспортные потоки энергетического угля на ключевой рынок европейского направления с 13,5 до 10 млн тонн.

Игорь Макаров, Илья Степанов:
Эволюция углеродных рынков: есть ли место для России?

Аналогичные тренды зафиксированы и в других регионах. Снижение импорта угля в Испании за 2019 г. может составить 8 млн тонн, при этом правительство страны уже озвучило планы по полному отказу от угольных ТЭС к 2025 г. Повсеместное распространение ВИЭ и дешевого газа привело к тому, что импорт угля в Нидерландах сократился на 10 млн тонн, а в Великобритании на 1 млн тонн.

Одной из ключевых причин вытеснения угля из национальных энергетических корзин является активно продвигаемая «зеленая повестка», широкое распространение газа и ВИЭ, последовательное удорожание квот на выбросы СО². В первой половине 2019 г. доля немецкой электроэнергии, произведенной на основе альтернативных источников, составила 47% от общей выработки. Согласно заявлениям немецкого правительства, в течение ближайшего десятилетия данный показатель будет увеличен до 65%. Подобный переход не вызывает удивления, учитывая, что с 2016 г. стоимость квот на выбросы парниковых газов возросла в четыре раза — с 5 евро за тонну до 20 евро за тонну. Такими темпами к 2020–2021 гг. выбросы CO² будут обходиться европейской промышленности в 25–30 евро/тн, а к 2030 г. — в 55 евро/тн, что окончательно вынудит энергетиков отказаться от угольного топлива в пользу зеленых источников энергии. Ярким подтверждением постепенного снижения рентабельности производства электроэнергии из угля служат данные Carbon Tracker, согласно которым 79% угольных ТЭС в Европе уже демонстрируют убытки, оцениваемые в 6,57 млрд евро.

Распространение доступного газа на энергетических рынках привело к тому, что генерирующие компании стали переходить на более дешевый газ, отказываясь от поставок угля. В минувшем году запасы угля на ключевых европейских терминалах Амстердама, Роттердама и Антверпена превысили 6,5 млн тонн — это максимальные показатели единовременного хранения за последние пять лет. Низкие цены по спот-контрактам, ожидание повышения цен в преддверии зимнего сезона, и, кроме того, неопределенность с поставками транзитного российского газа по территории Украины, привели к тому, что в течение летнего сезона европейские энергетические операторы продолжали наращивать импорт СПГ (сжиженного природного газа), в результате чего наполненность газовых хранилищ превысила рекордные 70%. В отдельные летние периоды ПХГ (подземные хранилища газа) Австрии были заполнены на 100%, в Германии на 99,7%, а в Словакии — на 99,65%.

Все вышеуказанные факторы привели к падению цен на угольных рынках Европы. В летний период европейский бенчмарк на высококалорийный уголь NAR 6000 достиг дна, опустившись ниже отметки 47$ CIF ARA (индекс, рассчитываемый на основе стоимости угля, завозимого в порты Амстердама, Роттердама, Антверпена). При этом для российских компаний, не обладающих собственным парком вагонов либо портовыми площадками, минимально рентабельная цена на уголь составляет не менее 65–70 долл. CIF ARA. В противном случае, учитывая затраты на железнодорожную перевозку до 3 тыс. км, а также расходы на перевалку в порту и фрахт судна, российские экспортеры вынуждены работать в убыток, чтобы сохранить свои позиции на рынке.

Планомерная государственная политика по «выдавливанию» угля с энергетического рынка, активная поддержка ВИЭ, снижение уровня общего энергопотребления в регионе и высокий спрос на дешевый газ — все это привело к тому, что в 2019 г. объем импорта энергетического и коксующегося углей в Европе упал, по предварительным оценкам аналитиков, до 115 млн тонн. Подобные изменения существенным образом сказались и продолжают сказываться на российских угледобывающих компаниях, которые в условиях слабой конъюнктуры европейского рынка вынуждены перенаправлять добываемое сырье на более прибыльные рынки Юго-Восточной Азии, Индии и Китая, демонстрирующие продолжающееся увеличение потребления угля в ближайшей перспективе.

Виктор Катона:
Влияние коронавируса на нефтяной рынок

Взрывной рост национальной экономики и промышленности Китая, значительные темпы урбанизации и индустриализации за последнее десятилетие привели к подъему национального ВВП в 2,8 раз. Благодаря собственным запасам угля и низкой себестоимости добычи Китай стал мировым лидером по потреблению ископаемого — 3,5 млрд т в 2019 г. По данным ФТС России, в 2019 г. экспорт российского энергетического угля в КНР составил 25 млн тонн. Есть все основания полагать, что в течение последующего десятилетия он удвоится. Многие эксперты отмечают нацеленность Поднебесной на развитие экологически-чистых источников энергии, снижение уровня загрязнения атмосферы и трансформацию всей энергосистемы в соответствии с 13-м пятилетним планом развития. Однако несмотря на все меры, применяемые для «озеленения экономики» и усиления перехода на газ, нынешняя политика Коммунистической партии направлена на увеличение эффективности работающих угольных шахт, закрытие нерентабельных производств и снижение выбросов углекислых газов за счёт строительства угольных электростанций нового поколения, работающих с применением технологий CCS (улавливания и захоронения СО²). По данным Coal Swarm, по состоянию на январь 2020 г. на стадии строительства в Китае находилось 189 угольных электростанций, было анонсировано возведение дополнительных 212 ТЭС. Бесспорным фактом является нацеленность руководства Китая на повышение энергоэффективности и производство более качественного вида энергии. Однако очевидно и то, что в ближайшие годы уголь останется ключевым энергоисточником, обеспечивающим бесперебойную выработку электроэнергии, столь необходимой китайскому дракону для поддержания темпов развития собственной экономики и внешней торговли.

Рассматривая экспортные направления российских угледобывающих компаний, нельзя не упомянуть участившееся взаимодействие с индийскими компаниями, инициированное по итогам переговоров президента РФ Владимира Путина и премьер-министра Республики Индии Нарендры Моди на Восточном экономическом форуме в 2019 г. Индийский бизнес демонстрирует все большую заинтересованность в импорте российского угля и рассматривает возможность вхождения своих компаний в партнерские проекты по добыче коксующегося угля на территории России. Несмотря на то, что Индия занимает пятое место в мире по разведанным запасам угля, логистические сложности вынуждают операторов ТЭС наращивать зарубежные поставки. По итогам 2019 г. импорт энергетического угля в Индии превысил 170 млн тонн, которые обеспечивают выработку более 40% электроэнергии. При этом, по прогнозам BP, к 2040 году уровень энергопотребления в стране удвоится, а доля угля в генерации достигнет 58%.

Очевидно, что, несмотря на все усилия по продвижению альтернативных источников энергии, списывать уголь со счетов рано, учитывая, что такие экономические локомотивы, как Китай и Индия продолжают делать ставку на твердое ископаемое. Увеличение энергопотребления, рост численности населения, усиление торговых потоков в развивающихся странах требует обеспечения надежных и бесперебойных поставок топлива. В нынешних условиях угледобывающие компании России готовы наращивать собственную добычу в соответствии с Энергетической стратегией России до 2035 г. и переориентировать экспортные поставки на страны АТР. Ключевым остается вопрос соответствия готовности инфраструктуры на Восточном полигоне заявленным планам: сроки завершения проектов по расширению пропускной способности БАМа и Транссиба остаются размытыми, как и ход строительства новых угольных терминалов в портах, к которым должны получить равный доступ как гиганты углепрома, так и небольшие угледобывающие предприятия. Российские угольщики готовы наращивать добычу и разрабатывать новые экспортные направления, нужен только зеленый свет.