Трудовые ресурсы Латинской Америки: стагнация или развитие?

Латинская Америка – самый молодой в демографическом плане регион. Как следствие, она обладает самым активным трудоспособным населением и в последние годы переживает инвестиционный бум (инвестиции поступают, в частности, из Китая). В связи с этим все большую актуальность приобретают вопросы, касающиеся сферы труда. Например, что представляет собой среднестатистический латиноамериканский трудящийся, в каких условиях и в каких секторах экономики он работает? Какое положение у молодежи? Каковы трудовые миграционные потоки?

Латинская Америка – самый молодой в демографическом плане регион. Как следствие, она обладает самым активным трудоспособным населением и в последние годы переживает инвестиционный бум (инвестиции поступают, в частности, из Китая). В связи с этим все большую актуальность приобретают вопросы, касающиеся сферы труда. Например, что представляет собой среднестатистический латиноамериканский трудящийся, в каких условиях и в каких секторах экономики он работает? Какое положение у молодежи? Каковы трудовые миграционные потоки?

С начала XXI века Латинская Америка пережила два мощных социально-демографических тренда, так или иначе оказавших влияние на сферу труда. Во-первых, это так называемый феномен «демографического бонуса», когда отмечаются минимальные темпы старения населения на фоне сокращения смертности. В таких условиях лица активного возраста (от 15 до 59 лет) испытывают наименьшую нагрузку со стороны экономически неактивного населения (до 15 лет и старше 59) [1]. Трудоспособное население оказывается в выгодном положении по сравнению с другими возрастными кластерами. Для него открываются новые возможности самореализации, откладывания сбережений, трудоустройства и т.д.

Вторая тенденция – нарастающая урбанизация региона. В Латинской Америке расположены 10 из 60 крупнейших городов мира. За последние тридцать лет городское население региона увеличилось на 240%, в то время как сельское – только на 6,1%. Если в 1990 г. в городах проживало 70,6% жителей, то к 2010 г. – 79,5% (в Аргентине, Уругвае, Чили и Венесуэле доля городских жителей составляет 86%). Фактически Латинская Америка стала одним из самых урбанизированных регионов мира.

Наложение этих тенденций дает мощный количественный рост экономически активного населения в целом (с 2000 по 2010 гг. оно увеличилось с 217 млн до 274 млн) и городского в частности. Ожидается, что к 2020 г. экономически активное население Латинской Америки составит 327 млн человек [2]. Это не может не оказывать влияния на изменение некоторых аспектов, связанных со сферой труда, в частности, характера занятости, специфики трудовых отношений, роли государства в регулировании трудовой социальной политики, миграционных потоков и т.д.

Общая панорама латиноамериканской сферы труда

В ходе «потерянного десятилетия» (1980-е годы) в результате интенсивных неолиберальных реформ и тотальной приватизации в Латинской Америке существенно сократилась емкость государственного сектора экономики. К началу второго десятилетия XXI века его потенциал так и не удалось восстановить, что подтверждается структурой занятости в регионе по секторам экономики. Так, по данным Международной организации труда (МОТ) на 2011 г., только 12,7% латиноамериканского экономически активного населения (от 25 лет и старше) находилось на службе у государства. Подавляющая же часть (47%) трудилась на малых и средних предприятиях, находящихся в частной собственности (по сравнению с 2005 г. их объем вырос на 1,8%). Вторую по численности группу трудящихся составляют «независимые» (31,4%) – самозанятые работники, принадлежащие к так называемому неформальному сектору экономики (мелкая торговля, домашнее производство, частные услуги и т.п.). Среди экономически активной молодежи (15–24 лет) эти диспропорции выражены еще ярче: госсектор – 5,3%, частный – 63,4%, «независимые» – 13,6%.

raconteur.net
Экономика стран Латинской Америки

Что касается распределения рабочей силы по сферам занятости, то здесь наблюдается мощная тенденция – отток трудящихся из сельского хозяйства и обрабатывающей промышленности. Наиболее привлекательна в плане трудоустройства для латиноамериканцев в возрасте от 25 лет сфера услуг (в том числе коммунальных) – 29% экономически активного населения (данные МОТ за 2011 г.). Второе место по привлекательности занимает торговля (23,2%), третье – добывающая промышленность (16,8%). Парадоксально, но по сравнению с 2005 г. емкость последнего рынка занятости снизилась на 2,2%. На фоне растущих объемов добычи природных ископаемых (в первую очередь, нефти и газа) этот феномен можно объяснить растущей технологизацией, вытесняющей «живой труд» из производства. В обрабатывающей промышленности и строительстве занято 12,4% и 7,6% работников соответственно. Для молодежи наиболее привлекательными являются торговля и коммерция (29,1%), а также сфера услуг (20,9%). Из видов материального производства они отдают предпочтение добывающей (18,6%) и обрабатывающей (14,3%) промышленности. В строительстве трудоустроено 7,8% работоспособной молодежи.

В 2012 и 2013 гг. в Латинской Америке был зафиксирован рекордно низкий уровень безработицы по сравнению как с другими регионами мира, так и с собственным историческим прошлым. Если в 2011 г. в среднем по региону этот показатель составлял 6,7%, то через год он снизился до 6,4%, а к 2013 г. достиг 6,3% – исторического минимума за последние два десятилетия. Аналитики связывают увеличение емкости рынка труда с общим позитивным посткризисным развитием региона. По данным на 2013 г. , наиболее высокий уровень безработицы зафиксирован в Колумбии (10,6%), Коста-Рике (8,3%), Венесуэле (7,8%) и Доминиканской Республике (7%). Минимальное число безработных в Гватемале, Эквадоре, Панаме (менее 5%) и Бразилии (5,5%). С 2005 по 2012 гг. сократилась доля безработных и среди молодежи (с 16,4% до 13,7%), хотя в среднем этот показатель вдвое превышает безработицу среди представителей других возрастных групп.

Каким образом государство в Латинской Америке решает проблему безработицы и повышения уровня занятости? Исходя из общей слабости латиноамериканского госсектора, решение данной проблемы отдано на откуп частным предприятиям и корпорациям. Роль государства в регулировании сферы труда минимальна и сводится к созданию правовых условий для бизнеса. Проводимая государством социальная политика в целом направлена на «консервацию» и сдерживание темпов роста безработицы. В последние годы широкую популярность приобрели государственные программы адресных выплат, которые предусматривают выдачу единовременных пособий нуждающимся и обеспечение минимального прожиточного уровня. К 2010 г. этими программами было охвачено 19,3% населения региона (113,5 млн человек) [3]. Ошибочно квалифицировать эти выплаты как «пособия по безработице», это скорее «дотации по бедности». Безусловно, такие программы не стимулируют поиск дополнительной работы и усиливают патерналистские настроения в обществе.

Трудящаяся молодежь: атавизм ХХ века или главный потенциал XXI-го?

Современная Латинская Америка – достаточно молодой в демографическом плане регион. Следует отметить серьезную диспропорцию между долей Латинской Америки в глобальном населении и мировой долей ее молодежи (15–24 лет). В 2013 г. население региона (включая страны Карибского бассейна) составляло 616,6 млн человек [4], мировое население – 7,2 млрд, т.е. в регионе проживают 8,5% жителей Земли. При этом количество молодежи в мире составляет 620 млн, а в Латинской Америке – 108 млн, т.е. 17,4% [5]. Из них, по данным Международной организации труда, 56 млн человек уже вышли на рынок труда. Данная возрастная группа дает наиболее полное представление о молодежи в целом, поскольку «аккумулирует основные специфические возрастные ожидания и, по определению, вынуждена решать главную задачу: учиться, работать или сочетать то и другое» [6].

einclusion.esplai.org
Уже несколько лет в 12 латиноамерикан-
ских странах молодые люди через
виртуальные сети создают программы
добровольных услуг (“Aprendizaje-servicio”)
в планировании и организации разного вида
деятельности, распространении
информации, развитии сетей и
образовательных компаний

Молодежь в плане трудового обеспечения – самая уязвимая и незащищенная группа работников, располагающая минимальным социальным пакетом. Так, каждый второй молодой человек работает без трудового контракта, только 37% обеспечено медицинским страхованием, 39,5% – пенсионным. Такое положение обусловлено тем, что большинство латиноамериканской молодежи (55,6%) занято преимущественно в неформальном секторе экономики, где государственное трудовое законодательство фактически не действует. Наибольший процент неформальной занятости молодежи в Парагвае и Перу (70%), в Уругвае и Коста-Рике он менее критичен (24% и 14% соответственно). Вместе с тем наблюдаются общие положительные сдвиги. Например, уровень охвата молодежи контрактной основой найма с минимальным набором обязанностей работодателя (предоставление отпуска, оплата переработок и защита от увольнения) повысился за 2005–2011 гг. на 6,3%.

Стремясь компенсировать невыгодность своего положения, молодежь активно развивает альтернативные формы занятости, отвечающие потребностям современной эпохи, в частности краудсорсинг (самоорганизация людей по оказанию каких-либо услуг). Уже несколько лет в 12 латиноамериканских странах (Аргентина, Чили и др.) «молодые люди через виртуальные сети создают программы добровольных услуг (“Aprendizaje-servicio”) в планировании и организации разного вида деятельности, распространении информации, развитии сетей и образовательных компаний, причем для тех, кто учится, эта работа засчитывается в качестве практики» [7].

Интенсивные процессы урбанизации не могут не влиять на мотивацию трудящейся молодежи. Главной составляющей оказывается стремление войти в кластер городского «среднего класса» или удержаться в нем. Зачастую с этим связаны завышенные и неоправданные ожидания – стабильный заработок, высшее образование, постоянное и желательно относительно комфортное жилье, социальный пакет. Однако латиноамериканские экономики не обладают достаточным потенциалом, чтобы удовлетворить это стремление в массовом порядке. Отсюда довольно распространенная социальная фрустрация (в первую очередь, среди молодежи), отсюда же корни социального эскапизма, обретающего в Латинской Америке довольно радикальные формы и проявляющегося в росте преступности и наркомании среди молодежи.

На этом фоне существенно вырос процент молодых людей, которые не работают и не учатся. Этот феномен получил в социологии название «нинис» (от исп. «ni- ni-» – «ни- ни-»). По имеющимся оценкам, в настоящее время к этой группе относятся 21,8 млн трудоспособной молодежи (20,3%, из них 30% – молодые мужчины, 70% – девушки), принадлежащей преимущественно к бедным социальным слоям. Из них 4,6 млн человек составляют те, кто не ищет работу и не работает дома. Это наиболее отчужденная от общества часть молодежи, в большей степени подверженная влиянию преступного мира.

Большинство аналитиков сходятся во мнении, что нынешняя молодежь Латинской Америки обладает большим, но пока не вполне востребованным адаптивным и креативным потенциалом, отвечающим требованиям «цифровой» эпохи, и в целом представляет собой квалифицированную рабочую силу. Так, по данным Всемирного банка, количество латиноамериканцев с высшим образованием выросло с 1996 по 2007 гг. с 23 до 40 млн человек. И этот показатель продолжает расти.

Условия труда в Латинской Америке: сколько работают и сколько за это получают

Jennifer Collins / Marketplace
Рабочий завода Ford в Мексике
Самую продолжительную рабочую неделю
имеют Мексика и Колумбия – 46 рабочих
часов в неделю.

Одним из фундаментальных условий труда является продолжительность рабочего дня. В Латинской Америке, как и во всем мире, принципиальный сдвиг в этом плане произошел после Второй мировой войны, когда повсеместно была установлена 40–45-часовая рабочая неделя. В начале XXI века по этому параметру регион в целом уступает Европе. Если в Старом Свете средний рабочий день, по данным на 2011 г., составлял 37 часов в неделю, то в среднем по Латинской Америке – 42 (в 2002 г. – 43 часа) [8]. Данный показатель варьируется в зависимости от государства. Самая короткая рабочая неделя – 39 часов (2011 г.) – установлена в Венесуэле, Гондурасе, Аргентине и Перу. Причем в Перу и Гондурасе она сократилась по сравнению с 2002 г. (тогда составляла 41 и 44 часов соответственно), в Аргентине осталась на прежнем уровне, а в Венесуэле увеличилась на 2 часа. Для сравнения: в Европейском союзе за этот же период произошло сокращение рабочей недели с 38 до 37 часов.

Самую продолжительную рабочую неделю имеют Мексика, Колумбия (обе по 46), Никарагуа, Боливия и Парагвай (по 45). Средний показатель – 41 час в неделю – характерен для Бразилии, Доминиканской Республики, Эквадора, Сальвадора и Уругвая. При этом во всех пяти государствах по сравнению с 2002 г. произошло уменьшение продолжительности рабочей недели в среднем на три часа. Латиноамериканские мужчины работают дольше женщин в среднем на 2 часа в неделю.

Главная причина более продолжительной рабочей недели в Латинской Америке по сравнению с Европой заключается в высокой доле занятых в неформальном секторе экономики с ненормированным рабочим временем. К концу 2000-х годов в нем работали 93 млн латиноамериканцев (около 50% экономически активного населения).

Другим интегральным индикатором условий труда является минимальная заработная плата. По данным на начало 2013 г. , самые высокие показатели были зафиксированы в Аргентине (617 долл.), Бразилии (328 долл.), Чили (408 долл.), Коста-Рике (500,87 долл.), Гондурасе (300 долл.), Панаме (432 долл.), Венесуэле (429 долл.) и Парагвае (385 долл.), самые низкие – в Боливии (143,68 долл.), Гаити (89,28 долл.), Никарагуа (94 долл.), Доминиканской Республике (149,32 долл.) и на Кубе (10 долл.). При этом показательно, что зарплата молодых работников в среднем в 1,5–2 раза ниже зарплаты старшего поколения, а «если учесть высокий процент молодых, занятых на низкооплачиваемой работе (Мексика, Эквадор, Уругвай – больше 40%, в Колумбии почти 53%), то становится ясно, насколько плохо материально обеспечена работающая молодежь» . Безусловно, при оценке уровня минимальной заработной платы многое зависит от покупательной способности в национальной валюте в той или иной стране, и приведение к общему долларовому знаменателю не дает объективной картины, это скорее показатель иммиграционной привлекательности государств.

Трудовые миграционные потоки: феномен «переоткрытия Латинской Америки»

Традиционные внешние направления «утечки мозгов» из Латинской Америки – США и Европа (в первую очередь, что вполне логично, Испания). До мирового экономического кризиса 2007–2008 гг. наблюдался буквально эмиграционный бум. Однако впоследствии произошел существенный спад эмиграции, а затем был даже зафиксирован прямо противоположный процесс (это касается только испано-европейского направления). Так, в 2009–2010 гг. эмиграция в Испанию и в США сократилась на 38% и 4% соответственно.

REUTERS/Jorge Duenes
Надежда Кудеярова:
Подходы России и Мексики к миграционным
вызовам

Экономический кризис сильно ударил по экономике Испании, вызвав рецессию и колоссальный рост безработицы. В посткризисный период значительно выросли миграционные потоки из Испании и Европы в Латинскую Америку – феномен, названный в испанской прессе «переоткрытием Нового Света», а в отечественной латиноамериканистике получивший терминологическое определение «эффект обратной волны» [9]. За последние несколько лет из Старого Света в Латинскую Америку переселились около полумиллиона человек. По прогнозам, 2014 год может стать рекордным по числу европейских иммигрантов в регион – до 1,4 млн человек.

На этом фоне существенно возросли внутрирегиональные миграционные потоки. В поисках лучшей жизни и более стабильного заработка латиноамериканцы предпочитают отправляться в Аргентину, Бразилию, Чили и Уругвай. По данным Международной организации по миграции, с 2003 по 2013 гг. в общей сложности более миллиона латиноамериканцев покинули свою родину и переселились в соседнее государство, при этом «львиная доля» из них – 500 тыс. человек – предпочли Аргентину. Второе место среди стран-реципиентов занимает Чили: в 2002 г. туда переселились 184 тыс. латиноамериканцев, а в 2012 г. – уже 370 тыс. )

В некоторых странах наблюдается буквально «исход» местного населения. Например, в 2012 г. миграционные службы Колумбии получили 180 тыс. прошений от венесуэльцев о предоставлении постоянного места жительства. Внутри стран бурно развиваются процессы городской миграции. На общерегиональном уровне своеобразными аттракторами рабочей силы выступают мегаполисы.

Специалисты утверждают, что на смену термину «утечка мозгов» постепенно приходит новый – «циркуляция мозгов», обозначающий феномен внутрирегиональной межгосударственной трудовой мобильности. В настоящее время такая политика активно проводится различными государствами.

* * *

Для Латинской Америки в трудовом аспекте характерен ряд противоречий и парадоксов. С одной стороны, экономики региона имеют большой трудовой потенциал населения, но не могут адекватно его использовать. Несмотря на более суровые и жесткие условия труда, регион оказывается притягательным для европейской иностранной рабочей силы. По всей видимости, в перспективе явные диспропорции между государственным и частным секторами экономики будут нарастать. Увеличится и армия работников, оставленных «за бортом» цивилизованного рынка труда и занятых в неформальном секторе экономики. Останется ли государство в роли стороннего наблюдателя или будет готово перейти от минимальных паллиативных мер к более активному участию в решении этих проблем – покажет время.

1. Кузнецова Э.Е. Социальная политика в странах Латинской Америки в начале XXI века: преемственность и перемены // Латинская Америка. 2012. № 6. С. 14.

2. Ежегодник CEPAL. Anuario Estadístico de América Latina y el Caribe. 2013. P. 48.

3. Кузнецова Э.Е. Социальная политика в странах Латинской Америки в начале XXI века. С. 18.

4. Ежегодник CEPAL. Anuario Estadístico de América Latina y el Caribe. 2013. P. 33.

5. Nueva Sociedad. 2013. № 243, Enero-Febrero. P. 96 (http://www.nuso.org).

6. Кузнецова Э.Е. Легко ли быть молодым? (Проблемы латиноамериканской молодежи) (в печати).

7. Кузнецова Э.Е. Латиноамериканская молодежь – важный актор в процессе модернизации латиноамериканского региона // Ибероамериканские тетради. Вып. 1. М.: МГИМО-Университет, 2013. C. 301.

8. Ежегодник CEPAL. Panorama Social de América Latina. 2013. P. 147.

9. Кудеярова Н.Ю. Кризис и миграции: эффект обратной волны // Ибероамериканские тетради. Вып. 1. М.: МГИМО-Университет, 2013.