Танец с саблями: какие цели преследуют Индия и Пакистан на Южном Кавказе

В последние годы на Южном Кавказе наблюдается активизация внерегиональных игроков. Не остались в стороне и Индия с Пакистаном. Многие политологи, привыкшие к использованию геополитического категориального аппарата, не упустили возможность порассуждать о формирующихся треугольниках, ромбах и прочих причудливых геометрических фигурах, описывающих расстановку сил в регионе. Как и всякий ситуативный конструкт, при детальном рассмотрении эти построения рассыпаются. Тем не менее свои интересы у Индии и Пакистана на Южном Кавказе есть. И хотя они не всегда непосредственно противоречат друг другу, особенности стратегической культуры Нью-Дели и Исламабада провоцируют антагонизм даже в тех вопросах, которые не касаются их напрямую.

Соперничество между Индией и Пакистаном на Южном Кавказе в большей степени актуально для Исламабада, поскольку его основная задача состоит в сохранении своих сторонников в кашмирском вопросе. Индийские элиты, конечно, учитывают фактор присутствия Пакистана на Южном Кавказе, но их подлинные интересы лежат в более прикладной плоскости — получении первого значимого опыта на мировом рынке вооружений для успешного продвижения своей продукции в будущем.

Может, думает обо мне…

В 2024 г. участников Raisina Dialogue — самого масштабного экспертного международно-политического форума в Индии — ждала (по местным меркам) экзотика: темой одной из открывающих конференцию панелей стало сотрудничество Еревана и Нью-Дели. Этот сюжет относительно давно интересует специалистов, но такое внимание широкой публики «на втором треке» он получает лишь в последние несколько лет.

В то же время Индия — не единственная южноазиатская держава, имеющая интересы на Южном Кавказе. «Братские связи» Азербайджана и Пакистана уже стали общепринятой характеристикой двусторонних отношений — под них подведена культурно-историческая база, отчеканены политические формулировки по волнующим стороны региональным и глобальным проблемам, отлажена система военного и военно-технического сотрудничества. При этом азербайджано-пакистанские связи навряд ли можно было назвать стратегическим приоритетом обеих стран, но стремительное развитие отношений Индии и Армении придало им большее значение.

Сергей Мелконян, Джейсон Вахланг:
Индия на Южном Кавказе: значение для России, Ирана и Турции

Многие политологи, привыкшие к использованию геополитического категориального аппарата, не упустили возможность порассуждать о формирующихся треугольниках, ромбах и прочих причудливых геометрических фигурах, описывающих расстановку сил в регионе. Как и всякий ситуативный конструкт, при детальном рассмотрении эти построения рассыпаются [1] — интересы всех вовлеченных игроков (будь то Турция, Иран, Россия или ранее упомянутые страны) слишком индивидуальны и разнообразны.

Тем не менее свои интересы у Индии и Пакистана на Южном Кавказе есть. И хотя они не всегда непосредственно противоречат друг другу, особенности стратегической культуры Нью-Дели и Исламабада провоцируют антагонизм даже в тех вопросах, которые не касаются их напрямую.

Не буди только память во мне

Историческое наследие — любимый многими аргумент для обоснования «особых отношений» между государствами. Рассматриваемые нами страны не исключение. Так, в Нью-Дели и Ереване любят подчеркивать деятельность армянских общин в крупных торговых городах на территории современной Индии — в Калькутте, Мумбаи, Мадрасе (Ченнаи). Но есть нюанс: несколько веков назад армянские купцы мыслили не в рамках современных индийских границ, а потому их община была представлена также в Лахоре (одно время выполнявшем функции столицы империи Великих Моголов), и даже в далеком пустынном Белуджистане, то есть на территории современного Пакистана. Казалось бы, чем не основа для дружественных армяно-пакистанских связей? Но нет, вспоминать об этом не принято.

Зато принято вспоминать иной факт: в начале XX в. предприниматель и меценат Г.А. Тагиев (азербайджанец по национальности) отправил в Британскую Индию 300 тыс. противочумных вакцин, которые помогли остановить распространение эпидемии. Сейчас этот благородный жест вспоминается не только официальными лицами из Баку и Исламабада, но и представителями общественности обеих стран как доказательство давней дружбы между двумя государствами. То обстоятельство, что идея создания Пакистана в тот момент еще не была даже сформулирована М. Икбалом (в 1930 г.), и не была провозглашена в качестве основной цели индийских мусульман М.А. Джинной (в 1940 г.), обычно упускается из виду.

Если отодвинуть в сторону особенности совместного мифотворчества, то на первый план среди исторических факторов, повлиявших на современные позиции Индии и Пакистана в регионе, выходят условия образования независимых государств Армения и Азербайджан. Можно даже сказать, что определяющей стала позиция Исламабада, который одним из первых установил дипломатические отношения с Баку и демонстративно отказался от каких-либо контактов с Ереваном.

Скорее всего, пакистанские элиты руководствовались двумя соображениями. Во-первых, давно сложившиеся к тому моменту союзнические отношения с Турцией в значительной степени предопределили, на чьей стороне в армяно-азербайджанском противостоянии выступит Пакистан. Во-вторых, само наполнение нагорно-карабахского конфликта не оставляло Исламабаду выбора — уже позднее во многих совместных заявлениях Пакистан и Азербайджан будут неизменно подчеркивать схожесть «агрессивных действий по нарушению территориальной целостности» по отношению к ним и «равнодушие международного сообщества в адрес проблем Карабаха и Кашмира».

Сергей Маркедонов:
Кавказский регион между Западом и Востоком

Жребий был брошен: Армения не стала искать благосклонности Пакистана, оценила преимущества безоговорочной поддержки Индии и полностью разделила позицию Нью-Дели в кашмирском вопросе. Исламабад, в свою очередь, сконцентрировал силы на развитии трехстороннего взаимодействия с Анкарой и Баку.

Зафиксированные позиции не предполагают значительных изменений в региональной архитектуре. Однако в последние годы были внесены некоторые коррективы.

Дело мастера хвалит

Современные индийско-армянские отношения стремительно развиваются по многим направлениям — политическом, экономическом, инвестиционном, энергетическом, транспортно-логистическом и т.д. Вместе с тем наибольшее значение для индийцев все же имеет военно-техническое сотрудничество. При этом основной интерес Индии заключается не только в поддержании обороноспособности Армении. Да, конечно, индийские партнеры заинтересованы в том, чтобы прослыть поставщиком безопасности для страны, противостоящей неформальному блоку c участием Пакистана. Но для индийских элит гораздо важнее сам по себе статус экспортера вооружений и военной техники (ВиВТ).

На протяжении всего последнего десятилетия правительство Н. Моди стремилось начать новый виток индийской индустриализации. Сначала власти запустили программу «Make in India», которая должна была привлечь зарубежные промышленные производства в страну, а затем программу «Atmanirbhar Bharat» («Самодостаточная Индия»), нацеленную на развитие индийской промышленности. По сути, вторая программа стала логичным продолжением первой — теперь вход на индийский рынок для иностранцев подразумевает создание совместных предприятий и высокую степень локализации.

Разумеется, следующей ступенью для развитых отраслей должен был стать экспорт. И тут военно-промышленному комплексу Индии повезло — после поражения во Второй карабахской войне Армения оказалась крайне заинтересованным покупателем его изделий. Дополнительным фактором выступила интенсивность боевых действий на Украине — традиционный поставщик ВиВТ для Еревана оказался сосредоточен на обеспечении нужд собственных вооруженных сил.

Скорее всего, контракты с Арменией — лишь «проба пера» для отрасли, представители которой планируют выход на новые рынки. Вне зависимости от дальнейших успехов, сейчас кажется, что главная цель Индии на Южном Кавказе достигнута — Нью-Дели может с гордостью заявлять о себе как об экспортере вооружений, подтверждая свой тезис крупными и долгосрочными контрактами с лояльным партнером.

Луна там огромней в сто раз

Ирина Федоровская:
Проблемы транспортных проектов Южного Кавказа

Пакистану есть чем на это ответить. Помимо традиционно высокого уровня военной кооперации с Баку (включая совместные трехсторонние учения с турецкими вооруженными силами), Исламабад может указать и на успехи в военно-техническом сотрудничестве. По сообщениям СМИ, Пакистан и Азербайджан наконец заключили многие годы обсуждаемую сделку о покупке азербайджанскими вооруженными силами истребителя JF-17 Block III совместной китайско-пакистанской разработки. По существующим оценкам, общая сумма сделки может составить 1,6 млрд долл., что вполне сопоставимо с предположительными объемами индийско-армянских контрактов (2 млрд долл.).

Однако, по всей видимости, для пакистанских элит этот возможный успех парадоксальным образом представляет собой лишь приятное дополнение к главной ценности азербайджано-пакистанских отношений — твердости Баку в кашмирском вопросе.

После отмены действия статьи 370 Конституции Индии в августе 2019 г. и ликвидации штата Джамму и Кашмир с его преобразованием в две союзные территории федерального подчинения Пакистан оказался в тяжелом положении. Не имея возможности и желания воздействовать на Нью-Дели силовыми методами, Исламабад пытался найти хотя бы дипломатическую поддержку среди стран исламского мира. Однако традиционные партнеры Пакистана (например, арабские монархии Залива) уже давно воспринимают Индию как важного партнера, а потому ограничились лишь ритуальным выражением своей обеспокоенности.

На этом фоне позиция Азербайджана стала приятной отдушиной для пакистанских элит. И хотя Индия считает вопрос Кашмира решенным и не подлежащим обсуждению с какими-либо внешними игроками, даже самые общие слова поддержки Пакистана в ключевом для него вопросе ценятся в Исламабаде на вес золота.

Соперничество между Индией и Пакистаном на Южном Кавказе в большей степени актуально для Исламабада, поскольку его основная задача состоит в сохранении своих сторонников в кашмирском вопросе. Индийские элиты, конечно, учитывают фактор присутствия Пакистана на Южном Кавказе, но их подлинные интересы лежат в более прикладной плоскости — получении первого значимого опыта на мировом рынке вооружений для успешного продвижения своей продукции в будущем.

1. Вернигора А., Макаревич Г. Неравносторонний треугольник: сотрудничество Турции, Азербайджана и Пакистана. Мировая экономика и международные отношения, 2023, т. 67, № 9, сс. 79-89. https://doi.org/10.20542/0131-2227-2023-67-9-79-89 EDN: DMZOQK