Строительство азиатского НАТО: уроки прошлого

Возможно ли повторить опыт НАТО за пределами Атлантики? Этот вопрос на протяжении практически всего существования Североатлантического альянса не давал покоя умам в Белом Доме, а порой и за его стенами. Действительно, соблазн легко и относительно бескровно собрать под своим крылом дружественные страны Азии по аналогии с европейскими, тем самым сформировав единый фронт противостояния Китаю, был и остается весьма велик. К тому же на волне успеха НАТО многим казалось (а некоторые полагают до сих пор), что натовский сценарий можно с относительной легкостью повторить и в этой части света.

На первый взгляд все предпосылки в Азии к этому имеются: крупный геополитический противник, способный составить идеологическую и политическую конкуренцию своим соседям; ряд дружественных США стран, обеспокоенных амбициями своего большого соседа; глобальная и региональная конкуренция между Китаем и США, заставляющая последних занимать более активную позицию в Азии. Казалось бы, все это должно по аналогии с НАТО объединить и азиатских союзников Вашингтона — как в свое время угроза со стороны СССР в Европе, рост могущества Китая в Азии мог бы стать катализатором сближения ряда азиатских держав с Соединенными Штатами для формирования единой системы безопасности. Это помогло бы не только обеспечить Вашингтону внушительную консолидированную коалицию противостояния Китаю, но и сильнее втянуть своих азиатских союзников в американскую сферу влияния. Не удивительно, что в последние годы по мере обострения отношений между Пекином и Вашингтоном все чаще слышатся разговоры о создании некого «азиатского НАТО», причем шаги в направлении его создания были сделаны еще при администрации Дж. Байдена. Так, летом 2023 г. между США, Японией и Южной Кореей был заключен трехсторонний пакт, который стал важным шагом на пути дальнейшей консолидации усилий трех стран по противостоянию расширению китайского влияния в Северо-Восточной Азии.

С приходом к власти Дональда Трампа и началом нового витка обострения разногласий в Северо-Восточной Азии идеи создания «нового НАТО» в регионе стали только более актуальными. Новая администрация в Вашингтоне, настроенная в значительной степени враждебно к Пекину, с интересом изучает перспективы трансформации трехстороннего сотрудничества в более формализованное и организованное объединение.

Вместе с тем повторить успех НАТО в Азии для Вашингтона — задача отнюдь не тривиальная. То, что получилось сделать в Европе на волне конца Второй мировой войны и начала холодной войны, реплицировать в Азии практически невозможно ввиду отсутствия тех уникальных геополитических условий, благодаря которым удалось связать два берега Атлантического океана в середине XX в. Опыт СЕАТО показал, что одной лишь общей угрозы в лице грозного, но далеко не бескомпромиссного Китая, еще недостаточно для того, чтобы собрать в единый кулак разобщенные силы Азии. СЕАТО хоть и удалось формально объединить часть стран Юго-Восточной Азии с бывшими колониальными империями Запада, отсутствие строгих механизмов реагирования на угрозы, разобщенность их интересов и неравенство в итоге лишили этот блок возможности слаженно выполнять поставленные перед ним задачи.

Конечно, было бы преувеличением сказать, что настоящие геополитические реалии в Северо-Восточной Азии полностью повторяют ситуацию середины XX в. Напротив, в отличие от СЕАТО, в потенциальном азиатском НАТО участие в альянсе Южной Кореи и Японии с их западными партнерами предполагается на значительно более равных условиях. Экономический и военный разрыв между ними совершенно несопоставим с той пропастью, которая лежала между странами Запада и Юго-Восточной Азии в 1955 г. Однако даже если удастся воспользоваться моментом, когда лидеры потенциальных членов блока будут смотреть в одном направлении, и создать военный блок, перспективы его долгосрочной жизнеспособности вызывают немало сомнений. Без единой экзистенциональной угрозы, а также при отсутствии слаженных механизмов коллективного реагирования на внешние угрозы, первый же серьезный геополитический вызов может стать «Лаосом» для азиатского НАТО, обнажив реальный диссонанс интересов и взглядов его стран-членов.

Возможно ли повторить опыт НАТО за пределами Атлантики? Этот вопрос на протяжении практически всего существования Североатлантического альянса не давал покоя умам в Белом Доме, а порой и за его стенами. Действительно, соблазн легко и относительно бескровно собрать под своим крылом дружественные страны Азии по аналогии с европейскими, тем самым сформировав единый фронт противостояния Китаю, был и остается весьма велик. К тому же на волне успеха НАТО многим казалось (а некоторые полагают до сих пор), что натовский сценарий можно с относительной легкостью повторить и в этой части света. На первый взгляд все предпосылки в Азии к этому имеются: крупный геополитический противник, способный составить идеологическую и политическую конкуренцию своим соседям; ряд дружественных США стран, обеспокоенных амбициями своего большого соседа; глобальная и региональная конкуренция между Китаем и США, заставляющая последних занимать более активную позицию в Азии. Казалось бы, все это должно по аналогии с НАТО объединить и азиатских союзников Вашингтона — как в свое время угроза со стороны СССР в Европе, рост могущества Китая в Азии мог бы стать катализатором сближения ряда азиатских держав с Соединенными Штатами для формирования единой системы безопасности. Это помогло бы не только обеспечить Вашингтону внушительную консолидированную коалицию противостояния Китаю, но и сильнее втянуть своих азиатских союзников в американскую сферу влияния. Не удивительно, что в последние годы по мере обострения отношений между Пекином и Вашингтоном все чаще слышатся разговоры о создании некого «азиатского НАТО», причем шаги в направлении его создания были сделаны еще при администрации Дж. Байдена. Так, летом 2023 г. между США, Японией и Южной Кореей был заключен трехсторонний пакт, который хоть и не связал стороны обязательствами по коллективной обороне, аналогичными пятой статье договора НАТО, но все же стал важным шагом на пути дальнейшей консолидации усилий трех стран по противостоянию расширению китайского влияния в Северо-Восточной Азии.

С приходом к власти Дональда Трампа и началом нового витка обострения разногласий в Северо-Восточной Азии идеи создания «нового НАТО» в регионе стали только более актуальными. Новая администрация в Вашингтоне, настроенная в значительной степени враждебно к Пекину, с интересом изучает перспективы трансформации трехстороннего сотрудничества в более формализованное и организованное объединение. Вместе с этим возникает закономерный вопрос — насколько вообще такая модель отношений возможна в реалиях АТР? Несмотря на некоторые параллели с ситуацией в Западной Европе времен холодной войны, Северо-Восточная Азия все-таки фундаментально отличается от политической обстановки в Европе, сделавшей возможным создание НАТО в 1949 г. Причем в XX в. США уже предпринимали попытку сформировать некое подобие Североатлантического альянса в Азии, известного как Организация Договора Восточной Азии или СЕАТО. Хотя, в отличие от оригинала, просуществовала она чуть больше 20 лет и в значительно меньшей степени сумела добиться поставленных перед нею задач. Вместе с тем, несмотря на скоропостижное крушение СЕАТО, уроки из его создания извлечь все-таки можно, некоторые из которых могут быть актуальны для амбиций Вашингтона в Азии и сегодня.

Алексей Степанов:
Американо-китайские военные отношения после холодной войны

Замах на НАТО, удар на СЕАТО

Что же именно помешало СЕАТО повторить успех своего западноевропейского брата? Казалось бы, все предпосылки были на месте: общая угроза; относительная общность интересов; солидный союзник за океаном, готовый взять на себя существенную долю обеспечения коллективной обороны. Даже название организации максимально прозрачно намекало на то, по какому шаблону ее задумывалось создавать. Однако на практике как условия создания двух объединений, так и их внутренние структуры были принципиально разными, что во многом и определило их разные судьбы.

Появление НАТО было обусловлено уникальными политическими реалиями Западной Европы середины XX в., которые лишь частично перекликаются с ситуацией Азиатско- Тихоокеанского региона того времени, не говоря уже о современности. Североатлантический альянс стал возможен во многом благодаря тому, что все его страны-основательницы в 1949 г. объединяла одна главная угроза, которую они считали экзистенциональной — Советский Союз, а позже — и блок Варшавского договора как его идеологическое и политическое продолжение. На тот момент и вплоть до крушения СССР страны НАТО воспринимали противостояние с Москвой как игру с нулевой суммой, при которой единственным вариантом оставалась консолидация усилий борьбы с общей угрозой. В связи с этим альянсу удалось не только найти общую цель формирования, но и во многом оправдать строгость его внутренней организации. В отличие от большинства других подобных объединений, НАТО имеет единую систему военного командования, установленную процедуру реакции на внешнюю агрессию, систему объединенных вооруженных сил и т.д.

Кроме того, по крайней мере на первом этапе формирования НАТО, все его участники были странами — победителями во Второй мировой войне, что давало каждой из них хотя бы формальное основание верить в их равенство отношений. И хотя между США и остальными членами был значительный разрыв в экономической и военной мощи, который со временем стал только больше, в 1949 г. отношения между Соединенными Штатами и остальными членами Альянса нельзя было назвать вассальными. Даже само название «НАТО — ОТАН» на тот момент стремилось подчеркнуть равноправность отношений двух берегов Атлантики. Идеологически страны — участники Альянса, по крайней мере до определенного времени, оставались едиными, что помогало укрепить его жизнеспособность. Его преимущественно европейский территориальный охват во многом легитимизировал его как оборонительную организацию Европы, пускай и с двумя неевропейскими членами в виде США и Канады.

Взглянув на Юго-Восточную Азию, на момент создания СЕАТО в 1955 г. крайне сложно усмотреть условия идентичные описанным выше. Главной целью создания организации хотя и являлось сдерживание общего противника в лице Пекина, но в отличие от угрозы СССР для Западной Европы, китайские амбиции в азиатском регионе едва ли воспринимались большей частью стран Юго-Восточной Азии как игра с нулевой суммой. Бесспорно, государства региона крайне осторожно относились к расширению влияния Китая, равно как и к распространению коммунистической идеологи в целом, однако в отличие от Европы, Юго-Восточная Азия в значительно большей степени могла позволить себе балансировать между Пекином и Вашингтоном. Китай хоть и представлял для них существенный политический и военный вызов, но все же был весьма далек от экзистенциональной угрозы, которая могла бы заставить их согласиться на более координированный союз с США. Во многом по этой причине СЕАТО так и не удалось согласовать оборонительные обязательства аналогичные натовским — большая часть членов не видела в Китае достаточную угрозу, чтобы обосновать формирование плотного военного блока. В связи с этим Манильский договор не создавал обязательств аналогичных вытекающим из пятой статьи договора НАТО, единое командование войск организации не было сформировано, а военное сотрудничество формально ограничивалось проведением обязательных ежегодных совместных учений армиями стран-участниц. Отсутствие координации военных действий и взаимных оборонительных обязательств в итоге во многом подтолкнуло СЕАТО к окончательном расформированию.

Кроме того, в отличие от своего западноевропейского аналога, СЕАТО не воспринималась участниками как легитимная организация, призванная в равной степени обеспечить интересы всех ее участников. Между ее азиатскими и западными членами продолжала оставаться огромная пропасть в идеологической, военной и экономической сферах, что фактически ставило первые в прямую зависимость от последних. Азиатские члены альянса были представлены на тот момент неразвитыми странами, только что вышедшими из-под колониальной зависимости (Таиланд, Филиппины и Пакистан), в то время как западные члены практически полностью состояли из бывших колониальных держав, Соединенных Штатов и их союзников. В глазах первых — это сотрудничество напоминало скорее попытку возобновить колониальное управление Юго-восточной Азией, нежели сотрудничать на равных правах.

В конечном итоге поворотным моментом в жизни СЕАТО стала война в Лаосе, в отношении которой члены альянса в связи со своей политической разобщенностью и отсутствием механизмов коллективных действий, так и не смогли выработать единого ответа. Вследствие этого репутация СЕАТО пошатнулась, и альянс начал постепенно терять свою легитимность, а потом и членов, окончательно прекратив свое существование в 1977 г. В отличие от НАТО, СЕАТО так и не удалось консолидировать своих членов вокруг общей угрозы, а асимметрия между потенциалами ее членов привела к тому, что формально равноправные отношения переросли в донорские, при которых азиатские члены организации все больше полагались на финансовую помощь западных, отодвигая военный аспект сотрудничества на второй план.

Андрей Губин:
Союз неспасения: идея «азиатского НАТО» одинаково вредна для всех стран АТР

Замах второй

Сегодня США вновь раздумывают о строительстве структуры аналогичной НАТО, только уже не в Юго-Восточной, а преимущественно в Северо-восточной Азии. Похоже, что мысли иногда посещают и некоторых союзников США в регионе, которые время от времени заигрывают с идеей соединения существующих оборонительных союзов на тихоокеанском театре в единую структуру. Хотя нет единого мнения относительно возможных участников такого формирования, последнее предложение по потенциальному составу азиатского НАТО было высказано бывшим премьер-министром Японии Сигэру Исибой, который призвал объединить в единый альянс членов Четырехстороннего диалога по безопасности, АУКУС и некоторых других региональных акторов, обеспокоенных расширением китайского влияния в регионе. Фактически за счет этого предлагалось собрать в единый блок чуть ли не все страны, имеющие серьезные разногласия с Пекином. И хотя идея создания единого формирования из такой разнообразной политической и географической палитры государств, вероятно, утопична, в более ограниченной форме такой союз представить себе все-таки можно.

При этом нельзя сказать, что сегодня идеи Токио о формировании азиатского НАТО в полной мере разделяются всеми потенциальными членами нового союза, да даже самой Японией. Предложение Исибы было сделано осенью 2024 г., когда как странам АТР, так и Соединенным Штатам еще только предстояло столкнуться с рядом внутренних политических вызовов, которые в последствие сильно изменили перспективы строительства нового военного формирования в регионе. Победа Дональда Трампа на выборах в США и его последующая изоляционная политика, политический кризис в Южной Корее и его последствия, а также уход в отставку Сигэру Исибы поставили под сомнение перспективы дальнейшего курса расширения военного сотрудничества стран Северо-Восточной Азии с их западными союзниками. И хотя сближение между Россией, КНДР и Китаем сильно озаботило руководства Японии и Южной Кореи, само по себе оно едва ли будет достаточным для того, чтобы последние решились на создание полноценного азиатского НАТО.

Однако, несмотря на развитие событий последних лет, полностью списывать со счетов идею созданий нового альянса в АТР еще рано. Пока что не до конца ясно, какую именно позицию по этому вопросу займет кабинет нового премьер-министра Японии, Санаэ Такаити, а внешняя политика Трампа столь изменчива и непредсказуема, что угадать, в какую сторону она поменяется завтра, практически невозможно. При этом по-прежнему без ответа остается вопрос, насколько вообще возможно формирование такого альянса, и каких подводных камней США следует ожидать в контексте их прошлого опыта построения альянсов в регионе?

Олег Парамонов:
Токио намерен быстро обзавестись собственными «ракетными мускулами»

Меж НАТО и СЕАТО

Едва ли США и их союзникам стоит ожидать повторения успеха НАТО в Северо-Восточной Азии, однако затея эта не так безнадежна, какой в свое время оказалась идея СЕАТО. Первое, что отличает потенциальное азиатское НАТО от Юго-Восточного аналога, — большее равенство среди их участников. Если между азиатскими и западными членами СЕАТО была пропасть как в экономическом плане, так и в военной сфере, то разрыв между США и их союзниками в АТР значительно меньше. Одной из основных причин крушения альянса в Юго-Восточной Азии стала именно асимметрия между потенциалами его азиатских и западных членов, что не только воспринималось как колониальный характер взаимоотношений, но также в итоге вывело экономическую помощь на первую роль, затмив сотрудничество в военной сфере. Едва ли что-то подобное грозит потенциальному блоку в Северо-Восточной Азии — экономика Южной Кореи вполне сопоставима со странами Европы, а японская вообще занимает пятую строку в мире по уровню ВВП, уступая лишь США, Китаю, Германии и Индии. И хотя их военный потенциал несопоставим, едва ли такие отношения можно было бы назвать колониальными, и крайне маловероятно, что они перерастут в отношения донора и реципиента экономической помощи.

Однако на пути создания азиатского НАТО остается немало подводных камней, многие из которых могут обнажиться только в долгосрочной перспективе. Даже если сегодня удастся преодолеть скептицизм относительно возможности такого объединения в столицах его потенциальных членов, такой блок рискует, как и СЕАТО, оказаться недостаточно крепким и жизнеспособным. Во-первых, Китай не представляет в равномерной степени экзистенциональной угрозы для всех потенциальных членов азиатского НАТО. В той или иной форме Пекин вызывает тревогу у всех них, но едва ли можно поставить знак равенства между взглядами на опасность китайской угрозы в Токио и Канберре. Даже для самой Японии, несмотря на ее крайнюю настороженность по отношению к политике Китая в регионе, угрозу, исходящую со стороны Пекина, все-таки сложно назвать экзистенциональной. Вряд ли Япония ожидает прямого столкновения с КНР, да и ее оборонительный потенциал хоть и не сопоставим с китайским, но все же дает основания для уверенности в относительной безопасности страны. Таким образом, Китай вряд ли сможет полностью повторить тот консолидирующий эффект, который Советский Союз имел для стран НАТО. Конечно, как и в 2023 г. США могут в будущем «поймать» момент прихода к власти в Южной Корее, Японии и других потенциальных членов сил, солидарных с идей формирования общего военного блока против КНР, однако отсутствие реальной экзистенциональной угрозы со стороны Пекина сделает такой союз весьма нестабильным. Любая перемена настроений в Токио, Сеуле или даже самом Вашингтоне может положить конец его существованию.

Во-вторых, общность взглядов и интересов внутри предполагаемого блока также вызывает немало вопросов. Бесспорно, Китай может сыграть роль объединяющего элемента, но угроза со стороны Пекина все же не может полностью устранить разногласия между потенциальными членами азиатского НАТО, главным образом между Японией и Южной Кореей. Так, Южная Корея до сих пор с опаской смотрит на постепенную милитаризацию японского архипелага, что хоть и не представляет для нее непосредственной стратегической угрозы, но все же пробуждает некоторые исторические опасения, которые по-прежнему пронизывают общество страны. Помимо исторических претензий Сеула к Токио, между двумя странами существуют и территориальные споры, разрешить которые в ближайшем будущем вряд ли удастся. Конечно, все это само по себе не заставит Южную Корею поверить, что Япония представляет значительный вызов ее безопасности, однако такие сложно преодолимые разногласия между двумя северо-восточными азиатскими членами потенциального альянса могут заложить в сам фундамент военного блока точку преткновения, которая в будущем может поспособствовать его дальнейшему разобщению и дезинтеграции.

Пожалуй, наибольшие сомнения в контексте создания полноценного азиатского НАТО вызывает вопрос протоколов коллективного военного ответа на внешние угрозы. Одна из наиболее выдающихся заслуг Североатлантического Альянса — небезызвестная пятая статья договора НАТО, подкрепленная созданием единого командования военных сил его членов. Одной из главных причин крушения СЕАТО было как раз отсутствие аналогичных механизмов коллективного ответа в его структуре, что при первом же крупном конфликте в Юго-Восточной Азии не позволило членам блока выработать общей стратегической реакции, тем самым показав его несостоятельность. И хотя наличие протоколов, аналогичных натовским, совсем не обязательно для формирования антикитайского военного блока в Азии, в случае их отсутствия сложно будет рассчитывать на долгосрочную целостность такого альянса. Создание же такого механизма в рамках азиатского НАТО представляется практически невыполнимой задачей как минимум ввиду нежелания самих США и других потенциальных членов военного блока связывать себя дополнительными обязательствами.

Константин Асмолов:
Итоги визита Ли Чжэ Мёна в США: идем курсом предшественника?

* * *

Повторить успех НАТО для Вашингтона — задача отнюдь не тривиальная. То, что получилось сделать в Европе на волне конца Второй мировой войны и начала холодной войны, реплицировать в Азии практически невозможно ввиду отсутствия тех уникальных геополитических условий, благодаря которым удалось связать два берега Атлантического океана в середине XX в. Опыт СЕАТО показал, что одной лишь общей угрозы в лице грозного, но далеко не бескомпромиссного Китая, еще недостаточно для того, чтобы собрать в единый кулак разобщенные силы Азии. СЕАТО хоть и удалось формально объединить часть стран Юго-Восточной Азии с бывшими колониальными империями Запада, отсутствие строгих механизмов реагирования на угрозы, разобщенность их интересов и неравенство в итоге лишили этот блок возможности слаженно выполнять поставленные перед ним задачи.

Конечно, было бы преувеличением сказать, что настоящие геополитические реалии в Северо-Восточной Азии полностью повторяют ситуацию середины XX в. Напротив, в отличие от СЕАТО, в потенциальном азиатском НАТО участие в альянсе Южной Кореи и Японии с их западными партнерами предполагается на значительно более равных условиях. Экономический и военный разрыв между ними совершенно несопоставим с той пропастью, которая лежала между странами Запада и Юго-Восточной Азии в 1955 г. Однако даже если удастся воспользоваться моментом, когда лидеры потенциальных членов блока будут смотреть в одном направлении, и создать военный блок, перспективы его долгосрочной жизнеспособности вызывают немало сомнений. Без единой экзистенциональной угрозы, а также при отсутствии слаженных механизмов коллективного реагирования на внешние угрозы, первый же серьезный геополитический вызов может стать «Лаосом» для азиатского НАТО, обнажив реальный диссонанс интересов и взглядов его стран-членов.