Сирийские сюрпризы

Развитие ситуации вокруг сирийского кризиса преподносит нам все новые неожиданности. Внимание аналитиков сегодня все больше привлекает «мутирующая» конфигурация отношений между глобальными и региональными игроками вокруг сирийского конфликта, главным катализатором чего выступает ситуация в Идлибе. Для системы этих отношений всегда была характерна волатильность, но динамика происходящих сейчас изменений, несмотря на некоторую стабилизацию обстановки, гораздо выше, чем прежде. Коснемся лишь некоторых ключевых аспектов этого процесса.

— Изменение тона оценок российских экспертов отношений с курдами на критический.

— Отход США от взаимопонимания, достигнутого в Хельсинки между президентом Трампом и президентом Путиным. Курс на вытеснение из страны Ирана; нанесение сокрушающего удара по ДАИШ; обеспечение политического транзита, в ходе которого будет смещен президент Асад.

— Турция между Москвой и Вашингтоном в отчаянных попытках отстоять свою линию в Сирии. С одной стороны, Эрдогану удалось добиться временной остановки планируемого масштабного наступления сирийской армии при поддержке России и Ирана на Идлиб, с другой — Анкара включила «Хай’ат Тахрир аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», она же «аль-Каида») в список террористических организаций.

— Резкий рост военной помощи Израиля антиправительственным группировкам в Сирии.

Развитие ситуации вокруг сирийского кризиса преподносит нам все новые неожиданности. Внимание аналитиков сегодня все больше привлекает «мутирующая» конфигурация отношений между глобальными и региональными игроками вокруг сирийского конфликта, главным катализатором чего выступает ситуация в Идлибе. Для системы этих отношений всегда была характерна волатильность, но динамика происходящих сейчас изменений, несмотря на некоторую стабилизацию обстановки, гораздо выше, чем прежде. Коснемся лишь некоторых ключевых аспектов этого процесса.

Посмотрим на ситуацию с «курдским фактором». Хотя отношения между Россией и сирийскими курдами (как и курдами вообще) носят скрепленный всей их историей дружественный характер, тон оценок, которые дают их действиям в эти дни эксперты, выступающие в российских СМИ, нередко носят критический характер. Этими экспертами не учитываются не только наши давние симпатии к курдскому национальному движению, но даже и то обстоятельство, что курды сыграли важнейшую роль в борьбе с ИГИЛ/ДАИШ (запрещенным в РФ) и другими террористическими группировками, действующими в Сирии. Такая позиция (причем некоторые из экспертов, часто появляющиеся на экранах телеканалов, чудесным образом сменили личину защитников курдских интересов, еще недавно экспрессивно призывавших к немедленному вооружению Россией отрядов YPG, на образ их критиков) связана, в первую очередь, со все более тесным сотрудничеством курдов с вторгнувшимися в Сирию американцами, а также их неспособностью наладить конструктивные отношения с Дамаском. Конечно, сирийские власти тоже несут долю ответственности за то, что переговоры с курдами пока не привели к положительному результату. Правда, говорить о провале этих трудных переговоров преждевременно, тем более с учетом быстро меняющейся обстановки. Но при всем этом следует учитывать, что для России приоритетной всегда является ориентация на легитимных государственных игроков, тем более таких дружественных, как Сирия.

Александр Аксененок:
Сирийское уравнение: в поисках формулы решения

Теперь о США. Самым существенным поворотом в позиции Вашингтона явился фактический отход от взаимопонимания, достигнутого в Хельсинки между президентом Трампом и президентом Путиным. Американская администрация демонстративно поставила на нем крест. По мнению британского эксперта Аластера Крука, целями новой линии Вашингтона в отношении сирийского конфликта, олицетворением которой стал новый американский представитель по Сирии Джеймс Джеффри, являются: вытеснение из страны Ирана; нанесение сокрушающего стратегического удара по ДАИШ в дополнение к удушающей его экономику экономической «диете»; обеспечение такого политического транзита, в ходе которого будет смещен президент Асад, и, в первую очередь, недопущение даже видимости стратегической слабости США.

С Турцией тоже не все просто. У наблюдателей — так это или не так — создается впечатление, что Анкара начала метаться между Москвой и Вашингтоном в отчаянных попытках отстоять свою линию в Сирии. Это хорошо продемонстрировали результаты российско-турецко-иранского саммита в Тегеране. С одной стороны, Эрдогану вроде бы удалось добиться временной постановки планирующегося масштабного наступления сирийской армии при поддержке России и Ирана на Идлиб на положение стэнд-бай, с другой — Анкара включила «Хай’ат Тахрир аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», она же «аль-Каида») в список террористических организаций, чего ранее делать не хотела. Вероятно, доминирование ХТШ в Идлибе уже не позволяет Анкаре использовать эту организацию для поддержания важнейшего для Турции имиджа защитницы суннитского мира, и если не отмежеваться от нее самым решительным образом, этому имиджу может быть нанесен серьезный ущерб. В то же время Эрдоган сделал все, чтобы эта продиктованная ее национальными интересами уступка партнерам по «тройке стран-гарантов» не могла интерпретироваться как шаг к сближению с сирийским правительством и отход от поддержки сирийской оппозиции. Отсюда демонстративно публичные, резкие заявления турецкого президента с призывами «спасти» население Идлиба от наступления сирийской армии. Так и вспоминается горьковское «С кем вы, мастера культуры?» (кстати, из ответа писателя американским журналистам). При этом Россия и Турция остаются очень важными для друг друга экономическими и политическими партнерами.

Но мастер внешнеполитического маневрирования, которое не мешает ему проявлять твердость в отстаивании своих позиций по стратегическим вопросам, Эрдоган не сможет предотвратить сирийское наступление в провинции. Пауза не будет слишком долгой. Отвечая на атаки боевиков, российские ВВС уже наносят спорадические воздушные удары по их позициям в Идлибе. Турецкий лидер теперь готов участвовать в уничтожении боевиков ХТШ, только, по справедливому замечанию Крука, джихадисты в Идлибе перемешались с местным населением, как это было в Ракке, что не помешало США, Великобритании и Франции в 2017 г. наносить безжалостно сильные бомбово-артиллерийские удары по городу для уничтожения ИГИЛ, когда «число артиллерийских снарядов, выпущенных по городу было больше, чем в любом другом месте после вьетнамской войны». А если Анкара и захочет отделить джихадистов от мирных жителей и тех «умеренных» вооруженных группировок во главе с «Братьями-мусульманами», которые спонсируются Турцией (чего от него ожидают партнеры по тройке стран-гарантов), сумеет ли она сделать это? Возможно ли будет избежать повторения ужасов Ракки и потерь среди мирного населения? Сумеет ли Турция не допустить ситуации, когда через ее границы хлынут новые потоки сирийских беженцев, в дополнение к тем 3,5 млн, которые уже находятся на турецкой территории? А куда двинут уцелевшие джихадисты (вряд ли все будут уничтожены или захотят сложить оружие)? Если они вольются в ряды тех самых «умеренных» вооруженных группировок, примет ли их Анкара под свое крыло?

Руслан Мамедов:
Урегулирование сирийского кризиса и угрозы терроризма в период пост-ИГ

Президент Трамп и его военно-политическое окружение хорошо понимают, что Дамаск, Москва и Тегеран нацелены на то, чтобы завершить очищение территории Сирии от присутствия террористов. Ведь даже американский спецпосланник по борьбе с ИГИЛ Бретт Макгурк говорит, что Идлиб превратился в «самый большой отстойник для аль-Каиды со времени 11 сентября». Необходимо избавиться от тех, кто продолжает регулярно посылать на позиции не только сирийской армии, но и российских военных, современные беспилотники с бомбовым грузом, запчасти для которых поставляются «третьими странами». Понятно, что этому рано или поздно будет положен конец. Однако американский лидер продолжает угрожать Дамаску сокрушительными массированными ударами в том случае, если Башар Асад «развяжет бойню в Идлибе». Лживые измышления о якобы готовящемся использовании сирийской армией химического оружия при наступлении на Идлиб призваны лишь замаскировать готовящуюся провокацию вооруженных группировок с химоружием.

Если попытаться непредвзято посмотреть на вопрос о возможном использовании химоружия в Идлибе, в чем сирийские проправительственные силы и оппозиционные группировки обвиняют друг друга, необходимо отделить военную сторону этого вопроса от политической. В военном плане использование химоружия (даже с самой циничной точки зрения) для Асада не имеет никакого смысла. Во-первых, у него есть гораздо более эффективное для нанесения поражения террористам оружие. Во-вторых, он действует с позиций победителя, который уже взял под контроль большую часть территории страны. В-третьих, от химоружия (тем более от хлорина, о котором идет речь) легко защититься, для чего вооруженным отрядам оппозиции должны быть поставлены соответствующие средства химзащиты. Что не представляет большой проблемы для боевиков, у которых нет недостатка в спонсорах. И боевикам использование химоружия равным образом никак не может обеспечить военной победы над сирийской армией и ее союзниками.

Другое дело — политическая сторона вопроса. Для Асада бессмысленное в военном отношении применение химоружия равно самоубийству: скрыть его невозможно, а неизбежный удар возмездия сведет результаты успешной операции на нет, не говоря уж о непоправимом репутационном ущербе. Ничем не оправданный, бессмысленный риск! Но не для оппозиционных вооруженных группировок. Для них применение химоружия, которое при поддержке западных спецслужб можно с помощью трюка приписать Дамаску, — единственная возможность избежать поражения, втянув в войну с сирийским правительством американцев. Когда я излагал свои мысли некоторым американским коллегам, они не сумели мне возразить. Думаю, что эти аргументы более убедительны, чем то, что у Дамаска нет химического оружия. Да, его запасы были проверенно вывезены и уничтожены. Но хлор чисто теоретически можно легко произвести, если это кому-то необходимо. Только это противоречит интересам Дамаска и элементарному здравому смыслу. А для радикал-исламистов и джихадистов, как было здесь показано, это как раз имеет смысл. В Идлибе их еще остаются десятки тысяч (директор Института исследования национальной безопасности Израиля и бывший начальник военной разведки страны генерал Амос Ядлин называет невероятную цифру окопавшихся тем боевиков одной только ХТШ, или «Нусры — аль-Каиды» в 100 тысяч человек!). Среди них огромная масса выходцев из различных стран мира. А как пишет один из авторов в блоге, редактором которого является бывший сотрудник военной разведки и специальных сил американской армии полковник Патрик Ланг: «У меня есть еще работающие в правительстве друзья, которые надеялись, что Трамп был серьезен, говоря о необходимости вытащить США из сирийского болота. Они надеялись на это в прошлом году. Но не сейчас. Сейчас они находятся в состоянии депрессии и беспокойства». Этот же автор называет «грязным секретом (хотя это и не секрет)» то, что американцы, британцы, саудовцы, катарцы и турки финансировали, вооружали и тренировали мятежников, в том числе и радикал-исламистов, связанных с «аль-Каидой».

Юлия Свешникова:
Иранское присутствие в Сирии: всерьез и надолго?

К спонсорам вооруженного мятежа в Сирии можно добавить и Израиль. Каждый из спонсоров антиправительственных группировок поддерживает финансами и оружием лишь некоторые из них, «свои». Объемы этой поддержки разнятся. О роли последнего спонсора вплоть до недавнего времени было мало известно, да и сегодня известно не все. Израиль снабжал оружием, вероятно, лишь те группы, которые действуют на юго-западе Сирии. На слуху лишь две из них. Это «Фурсан аль-Джулан» и «Лива Умар бин аль-Хаттаб». Первая из них базируется в городе Джубата аль-Хашаб в районе Кунейтры, а вторая в городе Бейт Джинн, граничащим с горой Хермон. По некоторым данным, оружие поставлялось оппозиционерам из Израиля уже с 2013 г. По утверждению израильского эксперта Элизабет Цурков, Израилю долго удавалось держать свое сотрудничество с этими отрядами, как и сам факт оказания сирийским оппозиционерам военной помощи, в секрете. Поставлялись, в первую очередь, автоматические винтовки американского производства М16, но потом Израиль стал давать боевикам оружие не американское, а якобы все то, что поставлялось Ираном в Ливан для «Хизбаллы» и было перехвачено израильтянами.

То, что Израиль помогает вооруженным, в том числе исламистским, группировкам, не является чем-то необычным для этой страны. Как недавно заявил в программе телеканала ТВЦ бывший директор одной из израильских спецслужб — «Натива» Яков Кедми, Израиль в прошлом сам создал вышедшее из «Братьев-мусульман» ХАМАС для того, чтобы ослабить национальное палестинское движение во главе с «Фатх», выдвинув в качестве альтернативы движение религиозное. ХАМАС, которое он считает террористической организацией.

2017 г. засвидетельствовал резкий рост военной помощи, когда политика Израиля в отношении Сирии стала более агрессивной. Наносились удары по сирийским позициям, нацеленные на те из них, где присутствовали иранцы. Как сказал в беседе один из видных израильских аналитиков, в Израиле понимали, что Москва лишь во имя более важных стратегических интересов «терпела» эти удары, хотя и высказывала свое недовольство. Более того, усилия российских дипломатов и военных по обеспечению отвода иранских советников на глубину до 80 км от израильской границы и размещение в этом районе пяти батальонов российской военной полиции были с удовлетворением встречены в Израиле. Но в Израиле также понимают, что если он продолжит наносить военные удары по Сирии, это в новой ситуации может негативно повлиять на плодотворно развивающиеся российско-израильские отношения: терпение Москвы не безгранично.

Все сказанное не исчерпывает всех происшедших в последнее время существенных изменений и поворотов в обстановке вокруг сирийского кризиса. Как бы то ни было, в ближайшее время мы, возможно, станем свидетелями еще более неожиданных событий.