Семь отличий от Карибского кризиса

Сегодня стало модным проводить параллели между нынешним состоянием российско-американских отношений и знаменитым Карибским кризисом 1962 года. Тем более что мы вплотную приблизились к 60-летию последнего. При очевидной схожести двух эпизодов военно-политического противостояния Москвы и Вашингтона между ними есть несколько принципиальных различий, которые наглядно иллюстрируют беспрецедентную опасность нынешней ситуации — даже по сравнению с драматическими событиями начала 60-х годов прошлого века.

1. Карибский кризис был скоротечным — от решения о блокаде Кубы до начала демонтажа на острове советских ракет Р-12 прошло менее двух недель. В нынешнем кризисе, похоже, мы всё ещё не подошли к его низшей точке.

2. Карибский кризис был чистым ядерным кризисом. Нынешний кризис не ограничен ядерной сферой, он усугублён тем, что США уже долгое время косвенно участвуют в масштабном военном конфликте с Россией на европейском континенте.

3. Для обеих сторон ставки в нынешнем кризисе выше, чем они были 60 лет назад. Однозначное поражение Москвы поставило бы под угрозу не только судьбу нынешнего руководства РФ, но и будущее российской государственности как таковой. Поражение США могло бы спровоцировать развал НАТО, поставить крест на попытках восстановить подорванное американское лидерство в мировой политике и гарантировать смену власти на президентских выборах 2024 года.

4. Структура ракетно-ядерных арсеналов, которыми Москва и Вашингтон располагают сегодня, принципиально отличается от всего того, что они имели в своём распоряжении в 1962 году. Грань между ядерной и обычной войной была прочерчена очень чётко. Сегодня эта грань выглядит куда менее определённой, и на обеих сторонах конфликта периодически начинаются дискуссии о «допустимости» ограниченного ядерного конфликта.

5. 60 лет назад уровень взаимного уважения и даже взаимного доверия между лидерами Москвы и Вашингтона был намного выше. С обеих сторон конфликта, судя по всему, полностью убеждены в том, что противник находится в состоянии глубокого и необратимого упадка, а потому любые стратегические договорённости с ним имеют мало смысла.

6. В период Карибского кризиса продолжали работать линии коммуникации: советский посол в Вашингтоне Анатолий Добрынин многократно встречался с Робертом Кеннеди, а также сохранял постоянные личные контакты с государственным секретарём Дином Раском.

7. Оба главных действующих лица Карибского кризиса — Никита Хрущёв и Джон Кеннеди — лично испытали все ужасы и тяготы Второй мировой войны. Владимир Путин и Джозеф Байден принадлежат уже к послевоенному поколению.

Однако при всех различиях двух ситуаций по-прежнему остаются вполне актуальными слова Джона Кеннеди, сказанные им в Американском университете 10 июня 1963 г., через полгода после того, как двум сверхдержавам удалось отступить от края ядерной пропасти: «Самое главное состоит в том, чтобы, защищая свои жизненно важные интересы, ядерные державы не допускали такого формата противоборства, который ставит противника перед выбором между унизительным отступлением и ядерной войной. Выбирать подобный формат в ядерный век было бы свидетельством полного банкротства нашей политики или же проявлением коллективного бессознательного стремления к гибели всего мира».

Сегодня стало модным проводить параллели между нынешним состоянием российско-американских отношений и знаменитым Карибским кризисом 1962 года. Тем более что мы вплотную приблизились к 60-летию последнего — решение администрации Джона Кеннеди о введении блокады Кубы было принято в Белом доме вечером 20 октября, после чего кризис перешёл в острую фазу.

При очевидной схожести двух эпизодов военно-политического противостояния Москвы и Вашингтона между ними есть несколько принципиальных различий, которые наглядно иллюстрируют беспрецедентную опасность нынешней ситуации — даже по сравнению с драматическими событиями начала 60-х годов прошлого века. Перечислим некоторые из них.

Алексей Арбатов:
Украинский кризис и стратегическая стабильность

Первое. Карибский кризис был скоротечным — от решения о блокаде Кубы до начала демонтажа на острове советских ракет Р-12 прошло менее двух недель. Нынешний кризис тянется уже семь с половиной месяцев, он давно превратился в составную часть «новой геополитической повседневности». И, похоже, мы всё ещё не подошли к его низшей точке.

Второе. Карибский кризис был чистым ядерным кризисом. Фактически спор двух сверхдержав шёл по одному конкретному вопросу — о выводе Советским Союзом ракет Р-12 с Кубы в обмен на отказ США от попыток свергнуть режим Фиделя Кастро. Дополнительное условие, на котором настаивала Москва, заключалось в выводе американских ракет «Юпитер» с территории Турции. Нынешний кризис не ограничен ядерной сферой, он усугублён тем, что США уже долгое время косвенно участвуют в масштабном военном конфликте с Россией на европейском континенте, оказывая всестороннюю военно-техническую, разведывательную, экономическую и иную поддержку Украине.

Третье. Для обеих сторон ставки в нынешнем кризисе выше, чем они были 60 лет назад. Куба, конечно, имела большое символическое и практическое значение и для США, и для СССР, но судьба Украины всё-таки важнее и для Кремля, и для Белого дома. Однозначное поражение Москвы поставило бы под угрозу не только судьбу нынешнего руководства РФ, но и будущее российской государственности как таковой. Поражение США могло бы спровоцировать развал НАТО, поставить крест на попытках восстановить подорванное американское лидерство в мировой политике и гарантировать смену власти на президентских выборах 2024 года.

Четвёртое. Структура ракетно-ядерных арсеналов, которыми Москва и Вашингтон располагают сегодня, принципиально отличается от всего того, что они имели в своём распоряжении в 1962 году. Например, в начале 1960-х не существовало современных высокоточных систем, малые и сверхмалые ядерные боезаряды ещё находились в стадии разработки. Соответственно, грань между ядерной и обычной войной была прочерчена очень чётко. Сегодня эта грань выглядит куда менее определённой, и на обеих сторонах конфликта периодически начинаются дискуссии о «допустимости» ограниченного ядерного конфликта.

Александр Крамаренко:
Карибский кризис: уроки для нашей внешнеполитической стратегии

Пятое. 60 лет назад уровень взаимного уважения и даже взаимного доверия между лидерами Москвы и Вашингтона был намного выше, чем это наблюдается сегодня. В судьбоносные дни октября 1962 года руководители двух стран исходили из того, что достигнутые договорённости так или иначе будут выполняться. Сегодня такой уверенности нет ни в Кремле, ни в Белом доме. Более того, с обеих сторон конфликта, судя по всему, полностью убеждены в том, что противник находится в состоянии глубокого и необратимого упадка, а потому любые стратегические договорённости с ним имеют мало смысла.

Шестое. В период Карибского кризиса продолжали работать линии коммуникации: советский посол в Вашингтоне Анатолий Добрынин многократно встречался с Робертом Кеннеди, а также сохранял постоянные личные контакты с государственным секретарём Дином Раском. Российскому послу в Вашингтоне Анатолию Антонову остаётся только мечтать о том доступе к высшим должностным лицам США. А новый американский посол в России Линн Трейси вообще пока не доехала до Москвы, и даже неизвестно, когда она наконец объявится в Спасо-Хаусе.

Седьмое. Оба главных действующих лица Карибского кризиса — Никита Хрущёв и Джон Кеннеди — лично испытали все ужасы и тяготы Второй мировой войны, пройдя её практически от начала и до конца в Европе (Хрущёв) и на Тихом океане (Кеннеди). Владимир Путин и Джозеф Байден принадлежат уже к послевоенному поколению. Хотя президент Байден родился в 1942-м, он едва ли что-то помнит о военных годах и вряд ли 46-й президент США способен представить себе последствия нового мирового конфликта столь же ярко, как 35-й глава Белого дома.

Однако при всех различиях двух ситуаций по-прежнему остаются вполне актуальными слова Джона Кеннеди, сказанные им в Американском университете 10 июня 1963 г., через полгода после того, как двум сверхдержавам удалось отступить от края ядерной пропасти: «Самое главное состоит в том, чтобы, защищая свои жизненно важные интересы, ядерные державы не допускали такого формата противоборства, который ставит противника перед выбором между унизительным отступлением и ядерной войной. Выбирать подобный формат в ядерный век было бы свидетельством полного банкротства нашей политики или же проявлением коллективного бессознательного стремления к гибели всего мира».

Лучше, пожалуй, и не скажешь.

Впервые опубликовано в «Известиях».