Санкции США: Бразилия под прицелом

Тарифы в отношении Бразилии практически полностью мотивированы политически и к проблеме торгового дефицита США имеют ничтожно малое отношение. Речь идет не столько об очередном раунде торговой войны, сколько о полноценных санкциях, одним из инструментов которых выступает изменение тарифов. Политическая подоплека — действия Бразилиа по ограничению американского информационного и политического влияния на страну и, соответственно, действия Вашингтона по сохранению такого влияния. Повышение тарифов в отношении Бразилии происходит с помощью правового механизма, который предполагает использование санкций в связи с вопросами безопасности.

Использование тарифов в качестве инструмента принуждения — новелла Трампа. Ранее президенты США зачастую использовали иные меры, которые принято считать инструментами санкций — блокирующие финансовые санкции, запреты на импорт и экспорт и тому подобное. Отличительная особенность трамповской политики — превращение тарифов в инструмент санкций. Причем такое превращение ясно видно по используемым правовым механизмам.

Мало кто ожидал, что превращение тарифов в санкции ударит именно по Бразилии. Выгоды от американо-бразильской торговли, казалось, перевешивали те угрозы, которые описывались Трампом в исполнительном указе 14257. В 2024 г. ее профицит в пользу США составил 7,4 миллиарда долларов с тенденцией к росту. В сравнении с 2023 г. он вырос на 31,9%. Причем объемы торговли тоже можно считать весьма внушительными. В экономическом плане наказывать Бразилиа было попросту не за что. Но и политическим оппонентом США Бразилию трудно назвать. На прошедшем саммите БРИКС руководство страны проводило сбалансированную линию, избегая конфронтации с Западом. И тем не менее — Бразилия под прицелом экономических санкций США.

Политические причины объявления чрезвычайно положения по Бразилии ясно прописаны в указе Трампа от 30 июля. Оставляя за скобками словесные кружева, их можно свести к двум пунктам. Во-первых, США недовольны судебным преследованием бывшего президента Бразилии Жаира Болсонару. Действующая администрация США считает преследование необоснованным. Во-вторых, в Вашингтоне вызывает раздражение политика властей Бразилии в отношении американских социальных сетей, распространяющих, по мнению властей, ложную информацию, а также граждан США, которые ведут такую деятельность в социальных сетях.

Санкции против Бразилии — важная веха, несмотря на их пока незначительный объем. Сегодня можно наблюдать несколько моделей снижения рисков политизации взаимозависимости. Россия за последние три года резко разорвала свои связи с «глобальной сетью». Китай ведет сходную политику, однако более плавно, избегая пока прямого столкновения с США. Страны, подобные КНДР, вообще исторически были вне системы. Многие государства выбирают путь согласования своих интересов с запросами США. Это позволяет сохранять выгоды от глобализации и не идти на конфликт без достаточных ресурсов для сопротивления. Пусть и за счет своего суверенитета.

Бразилия, очевидно, столкнется с дилеммой выбора своей модели. С одной стороны, страна тесно интегрирована в глобальные цепочки поставок и американоцентричную финансовую систему. С другой — это крупная и растущая держава со своими национальными интересами и внутренней политикой. Мы вряд ли увидим российский или китайский сценарий. Однако Бразилия слишком велика для того, чтобы в долгосрочной перспективе идти путем большинства. Тем более если выгоды от участия в глобализации могут сокращаться, а взаимозависимость с США — политизироваться. Возможно, что на определенном этапе мы увидим бразильскую модель решения проблемы «вепонизированной взаимозависимости».

Президент США Дональд Трамп ввел новые тарифы в отношении Бразилии. Они составляют 40% в добавление к тем 10%, которые Вашингтон ввел в отношении всех стран еще в начале апреля 2025 г. На первый взгляд, событие может показаться рядовым на фоне множества шагов администрации по увеличению тарифов в отношении самых разных государств — неважно, противники они или союзники США. Но более пристальный анализ шагов Трампа показывает, что не все так просто. Тарифы в отношении Бразилии практически полностью мотивированы политически и к проблеме торгового дефицита США имеют ничтожно малое отношение. Речь идет не столько об очередном раунде торговой войны, сколько о полноценных санкциях, одним из инструментов которых выступает изменение тарифов. Политическая подоплека — действия Бразилиа по ограничению американского информационного и политического влияния на страну и, соответственно, действия Вашингтона по сохранению такого влияния.

Иван Тимофеев:
Тарифная политика Дональда Трампа: итоги первых ста дней

Решение об увеличении тарифов в отношении товаров из Бразилии на 40% Дональд Трамп принял исполнительным указом от 30 июля 2025 г. Наиболее важной деталью здесь является то, что указ базируется на Законе о чрезвычайных международных экономических полномочиях 1977 г. (IEEPA). Закон дает возможность президенту США вводить чрезвычайные положения (National Emergency) в ответ на ту или иную проблему за рубежом, представляющую угрозу безопасности США. Положения закона весьма широки, и такой проблемой может быть что угодно — от нарушений прав человека за рубежом до вооруженных конфликтов. Вводя чрезвычайное положение по тому или иному вопросу, президент получает возможность использовать экономические санкции для решения проблемы. До 30 июля одновременно действовало 44 чрезвычайных положений, введенных в разное время. Иными словами, повышение тарифов в отношении Бразилии происходит с помощью правового механизма, который предполагает использование санкций в связи с вопросами безопасности.

Подобный алгоритм используется администрацией Дональда Трампа на систематической основе. Например, исполнительный указ 14257 от 2 апреля 2025 г., вводивший 10-процентные тарифы для всех стран, также базировался на IEEPA и рассматривал нарушение торгового баланса, по сути, как политическую проблему, в отношении которой требовалось введение чрезвычайного положения. Использование тарифов в качестве инструмента принуждения — новелла Трампа. Ранее президенты США зачастую использовали иные меры, которые принято считать инструментами санкций — блокирующие финансовые санкции, запреты на импорт и экспорт и тому подобное. Отличительная особенность трамповской политики — превращение тарифов в инструмент санкций. Причем такое превращение ясно видно по используемым правовым механизмам.

Поначалу казалось, что превращение тарифов в инструмент санкций будет иметь свои пределы. Указ 14257 от 2 апреля 2025 г. все же был в значительной степени ориентирован именно на торговые проблемы, пусть и получившие в интерпретации Дональда Трампа серьезное политическое измерение. Политизация тарифов ясно прослеживалась и в переговорах с Россией. Трамп пригрозил поддержать законопроект о 500-процентных пошлинах в отношении третьих стран, закупающих российскую нефть и иное сырье. Но российское направление привыкли рассматривать как «особой случай», когда в отношении политического противника все средства хороши.

Иван Кряжев:
Торговля как продолжение политики: американо-бразильский тарифный кризис

Так что мало кто ожидал, что превращение тарифов в санкции ударит именно по Бразилии. Выгоды от американо-бразильской торговли, казалось, перевешивали те угрозы, которые описывались Трампом в исполнительном указе 14257. В 2024 г. ее профицит в пользу США составил 7,4 миллиарда долларов с тенденцией к росту. В сравнении с 2023 г. он вырос на 31,9%. Причем объемы торговли тоже можно считать весьма внушительными. В 2024 г. они составили 92 миллиарда долларов. То есть в экономическом плане наказывать Бразилиа было попросту не за что. Но и политическим оппонентом США Бразилию трудно назвать. Да, речь идет о крупной и растущей стране, активном члене БРИКС с большим потенциалом. Однако она явно отличается, например, от Китая, с которым у США есть давние политические проблемы (например, тайваньский вопрос), идеологические расхождения (Китай сохраняет свою приверженность социализму на базе мощного цивилизационного фундамента и национальных интересов) и все более жесткая конкуренция в экономике и финансах (Китай ведет дело к собственному контуру промышленности, технологий и финансов). Подобные проблемы в отношениях Бразилии и США сложно представить на текущем этапе. На прошедшем саммите БРИКС руководство страны проводило сбалансированную линию, избегая конфронтации с Западом. И тем не менее — Бразилия под прицелом экономических санкций США.

Политические причины объявления чрезвычайно положения по Бразилии ясно прописаны в указе Трампа от 30 июля. Оставляя за скобками словесные кружева, их можно свести к двум пунктам. Во-первых, США недовольны судебным преследованием бывшего президента Бразилии Жаира Болсонару. Действующая администрация США считает преследование необоснованным. Во-вторых, в Вашингтоне вызывает раздражение политика властей Бразилии в отношении американских социальных сетей, распространяющих, по мнению властей, ложную информацию, а также граждан США, которые ведут такую деятельность в социальных сетях. Особо в указе Трампа отмечается деятельность судьи Верховного суда Бразилии Александра де Мораеса, который, по версии администрации США, использовал свои полномочия для подавления оппозиции. Интересно, что в отношении судьи де Мораеса Минфин США в тот же день ввел блокирующие финансовые санкции, используя в качестве правового механизма Глобальный закон имени Магнитского 2016 г.

Вводя 40-процентные пошлины, президент США пригрозил, что введение ответных пошлин повлечет за собой новое увеличение американских тарифов. А решение проблем, породивших указ, может привести и к изменению его содержания. Впрочем, целый ряд товаров из Бразилии выводится из-под действия пошлин. Речь, например, о железной руде, стали, угле, нефти, авиационной технике. С одной стороны, в пошлинах на данные товары не заинтересованы сами США, поскольку нуждаются в данном импорте. С другой — у американской администрации остается пространство для дальнейшей эскалации.

Санкции против Бразилии — важная веха, несмотря на их пока незначительный объем. В 2019 г. американские ученые Генри Фаррел и Абраххам Ньюман предложили оригинальную концепцию «взаимозависимости как оружия». Идея в том, что США создали плотную сеть экономических связей, которые приносят выгоду участникам подобной сети. По сути — речь об экономической глобализации. Однако ее же американцы могут использовать и в политических целях. Например, доллар США — выгоден бизнесу в качестве средства расчетов. Но в политических целях США могут «отлучать» от расчетов в долларах путем блокирующих санкций компании и лица из самых разных стран. Частью сетей взаимозависимости являются также информационные каналы и социальные сети. Крупная социальная сеть востребована миллионами по всему миру. Но она же может быть источником сбора разведданных, политической пропаганды и продвижения специфической политической повестки.

Игбал Гулиев, Мария Гинзбург:
Влияние тарифной политики Трампа на продовольственную безопасность стран БРИКС

«Короткое замыкание» возникает тогда, когда сталкиваются политические интересы США, продвигаемые через сеть взаимозависимости в экономике, и национальные интересы той или иной страны.

Сегодня можно наблюдать несколько моделей снижения рисков политизации взаимозависимости. Россия за последние три года резко разорвала свои связи с «глобальной сетью». Китай ведет сходную политику, однако более плавно, избегая пока прямого столкновения с США. Страны, подобные КНДР, вообще исторически были вне системы. Многие государства выбирают путь согласования своих интересов с запросами США. Это позволяет сохранять выгоды от глобализации и не идти на конфликт без достаточных ресурсов для сопротивления. Пусть и за счет своего суверенитета.

Бразилия, очевидно, столкнется с дилеммой выбора своей модели. С одной стороны, страна тесно интегрирована в глобальные цепочки поставок и американоцентричную финансовую систему. С другой — это крупная и растущая держава со своими национальными интересами и внутренней политикой. Мы вряд ли увидим российский или китайский сценарий. Однако Бразилия слишком велика для того, чтобы в долгосрочной перспективе идти путем большинства. Тем более если выгоды от участия в глобализации могут сокращаться, а взаимозависимость с США — политизироваться. Возможно, что на определенном этапе мы увидим бразильскую модель решения проблемы «вепонизированной взаимозависимости».

Впервые опубликовано на сайте Международного дискуссионного клуба «Валдай».