Сокращение и устранение рисков в ядерной и прочих военных сферах должны быть приоритетной задачей для всех государств. На России и США лежит общая ответственность по совместной с прочими странами работе над снижением этих рисков. Более того, в каждой ядерной державе любые вопросы ядерной политики заведомо решаются на президентском уровне. Только при условии вовлечения лидеров государств можно достичь прогресса.
Встреча В. Путина и Д. Трампа может остановить этот опасный ход событий. В Хельсинки Президенты двух стран могли бы вновь подтвердить приверженность пониманию того, что ядерная война недопустима и в ней не может быть победителя и договориться о конкретных мерах по снижению ядерных рисков.
Во-первых, необходимо начать обсуждение мер по увеличению времени принятия решений лидерами государств, в случае ложного срабатывания системы предупреждения о ядерном ударе, чрезвычайного происшествия с ядерным оружием или ошибок в интерпретации действий другой стороны. В настоящий момент у президентов России и США есть всего несколько минут на то, чтобы оценить, насколько достоверным является предупреждение о возможном ядерном ударе, и принять решение о применении ядерного оружия в ответ. Если бы мы могли согласовать меры по увеличению времени принятия решений до нескольких часов или нескольких дней, уровень безопасности в США, России и Европе значительно повысился бы. Четкие указания президентов военному руководству стран по разработке возможных вариантов достижения указанной цели послужили бы мощным сигналом для американцев, русских и мира в целом.
Во-вторых, следует начать переговоры по снижению рисков в киберпространстве для ядерной инфраструктуры. Угроза организации кибератаки на ядерные объекты, стратегические системы предупреждения о нападении, а также системы командования и управления ядерными силами увеличивает вероятность чрезвычайных происшествий, ошибок в расчетах и халатности. Наиболее пугающий аспект киберугроз, способный вызвать серьезные последствия, — это вероятность организации кибератаки с целью хищения ядерных материалов, ядерного саботажа или ложного оповещения о ракетном нападении. Крайне важно разработать четкий план действий по снижению рисков в киберпространстве для ядерной инфраструктуры.
В-третьих, в целях сокращения военных рисков необходима совместная работа для перезапуска двустороннего диалога по управлению кризисными ситуациям, в том числе, между командующими ядерными силами, а также многостороннего диалога между странами Евроатлантического региона. Сохраняющиеся ограничения в диалоге между военным руководством, а также в диалоге по управлению кризисами повышают риск реализации сценария проигрыша для всех сторон: военного конфликта. В целях повышения прозрачности и укрепления доверия мы должны действовать сообща и привлекать к сотрудничеству военных.
В-четвертых, необходимо вести совместную работу над сохранением и расширением существующих договоров и соглашений, включая Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) и Договор СНВ-III. Указанные соглашения представляют огромную важность для поддержания прозрачности и предсказуемости. Отказ от них будет означать отсутствие правил для ядерных сил, что приведет к увеличению и без того высоких на сегодняшний день рисков.
В-пятых, следует продолжить консультации по оформлению практических договоренностей о полном и безотлагательном выполнении обязательств, предусмотренных в Совместном заявлении участников саммита в Сингапуре. Полная и верифицируемая денуклеаризация Корейского полуострова — это та сфера, в которой США и России очевидно следует объединить опыт и предпринять совместные действия по снижению глобальных рисков в ядерной сфере.
На следующей неделе состоится долгожданная встреча президентов России и США. Во времена холодной войны встречи лидеров США и СССР широко приветствовались как на внутригосударственном уровне, так и во всем остальном мире, так как они предоставляли возможность ослабить напряженность в отношениях. После окончания холодной войны подобные встречи стали обычной практикой. Проведение встречи В. Путина и Д. Трампа вызвало немало споров в странах Евроатлантического региона. Однако именно нашему региону наиболее важно возобновление диалога между президентами России и США, а также лидерами европейских государств. Диалог должен быть посвящен сотрудничеству в областях, затрагивающих общие жизненно важные интересы.
Мы вступили в новую эпоху нестабильности. Элементы безопасности, ранее игравшие ключевую роль, исчезают. Режимы контроля вооружений распадаются. Концепция «эксалации для деэскалации (escalate-to-deescalate) вводит в замешательство, новое ядерное оружие малой мощности может размыть границы на поле боя, развитие систем быстрого глобального удара оказывает прямое влияние на сдерживание, в киберпространстве отсутствуют правила поведения, а судьбоносная ошибка, возникшая волей случая, в результате просчета или халатности может привести к ядерной катастрофе.
Перечисленные выше угрозы реальны и возрастают на фоне повышенного напряжения в отношениях между НАТО и Россией, а также недостатка коммуникации между политическими и военными лидерами. В условиях напряженности и конфликтов в Сирии и на Украине диалог по вопросам, связанным с общими жизненно важными интересами, необходим для понимания стратегии друг друга и сокращения существующих рисков. Нам не удастся найти решение проблемы без понимания наших принципиальных разногласий.
Сокращение и устранение рисков в ядерной и прочих военных сферах таким образом должны быть приоритетной задачей для всех государств. На России и США лежит общая ответственность по совместной с прочими странами работе над снижением этих рисков. Более того, в каждой ядерной державе любые вопросы ядерной политики заведомо решаются на президентском уровне. Только при условии вовлечения лидеров государств можно достичь прогресса.
Встреча В. Путина и Д. Трампа может остановить этот опасный ход событий. В Хельсинки Президенты двух стран могли бы вновь подтвердить приверженность пониманию того, что ядерная война недопустима и в ней не может быть победителя и договориться о конкретных мерах по снижению ядерных рисков.
Во-первых, необходимо начать обсуждение мер по увеличению времени принятия решений лидерами государств, в случае ложного срабатывания системы предупреждения о ядерном ударе, чрезвычайного происшествия с ядерным оружием или ошибок в интерпретации действий другой стороны. В настоящий момент у президентов России и США есть всего несколько минут на то, чтобы оценить, насколько достоверным является предупреждение о возможном ядерном ударе, и принять решение о применении ядерного оружия в ответ. Если бы мы могли согласовать меры по увеличению времени принятия решений до нескольких часов или нескольких дней, уровень безопасности в США, России и Европе значительно повысился бы. Четкие указания президентов военному руководству стран по разработке возможных вариантов достижения указанной цели послужили бы мощным сигналом для американцев, русских и мира в целом.
Во-вторых, следует начать переговоры по снижению рисков в киберпространстве для ядерной инфраструктуры. Угроза организации кибератаки на ядерные объекты, стратегические системы предупреждения о нападении, а также системы командования и управления ядерными силами увеличивает вероятность чрезвычайных происшествий, ошибок в расчетах и халатности. Наиболее пугающий аспект киберугроз, способный вызвать серьезные последствия, — это вероятность организации кибератаки с целью хищения ядерных материалов, ядерного саботажа или ложного оповещения о ракетном нападении. Крайне важно разработать четкий план действий по снижению рисков в киберпространстве для ядерной инфраструктуры.
В-третьих, в целях сокращения военных рисков необходима совместная работа для перезапуска двустороннего диалога по управлению кризисными ситуациям, в том числе, между командующими ядерными силами, а также многостороннего диалога между странами Евроатлантического региона. Сохраняющиеся ограничения в диалоге между военным руководством, а также в диалоге по управлению кризисами повышают риск реализации сценария проигрыша для всех сторон: военного конфликта. В целях повышения прозрачности и укрепления доверия мы должны действовать сообща и привлекать к сотрудничеству военных.
В-четвертых, необходимо вести совместную работу над сохранением и расширением существующих договоров и соглашений, включая Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) и Договор СНВ-III. Указанные соглашения представляют огромную важность для поддержания прозрачности и предсказуемости. Отказ от них будет означать отсутствие правил для ядерных сил, что приведет к увеличению и без того высоких на сегодняшний день рисков.
В-пятых, следует продолжить консультации по оформлению практических договоренностей о полном и безотлагательном выполнении обязательств, предусмотренных в Совместном заявлении участников саммита в Сингапуре. Полная и верифицируемая денуклеаризация Корейского полуострова — это та сфера, в которой США и России очевидно следует объединить опыт и предпринять совместные действия по снижению глобальных рисков в ядерной сфере.
Принятие вышеуказанных пяти мер президентами В. Путиным и Д. Трампом в Хельсинки станет смелой инициативой, которую жители всего Евроатлантического региона поймут и примут. Этот шаг также станет явным свидетельством того, что снижение ядерных рисков — наш общий жизненно важный интерес. Саммит в Хельсинки — отличная возможность для того, чтобы начать действовать.
Десмонд Браун, министр обороны Великобритании (2006–2008), вице-председатель фонда «Инициатива по снижению ядерной угрозы» и председатель Сети европейских лидеров.
Игорь Иванов, министр иностранных дел Российской Федерации (1998–2004) и секретарь Совета Безопасности Российской Федерации (2004–2007), президент Российского совета по международным делам.
Вольфганг Ишингер, Чрезвычайный и Полномочный Посол Германии, председатель Мюнхенской конференции по безопасности и профессор политики безопасности и дипломатической практики в Школе управления Hertie в Берлине.
Сэм Нанн, сенатор США от Демократической партии (1972–1996), сопредседатель фонда «Инициатива по снижению ядерной угрозы».
