Не о грамматическом казусе арабского языка пойдет речь; в свете текущих событий на Арабском Востоке вопросы теории как-то сами собой отходят на второй план. Сирийский извод «арабской весны» – вот современный контекст, в котором мы рассмотрим один из важных аспектов российско-сирийского военно-технического сотрудничества (ВТС), а именно перспективы расположенной в Сирии военно-морской базы ВМФ России.
Не о грамматическом казусе арабского языка пойдет речь; в свете текущих событий на Арабском Востоке вопросы теории как-то сами собой отходят на второй план. Сирийский извод «арабской весны» – вот современный контекст, в котором мы рассмотрим один из важных аспектов российско-сирийского военно-технического сотрудничества (ВТС), а именно перспективы расположенной в Сирии военно-морской базы ВМФ России.
Собственно, база российского ВМФ в Тартусе (около 250 км к северо-западу от столицы и 90 км южнее крупного порта Латакии) представляет собой пункт материально-технического обеспечения российских кораблей (ПМТО № 720) и входит в состав нашего Черноморского флота. Хотя она и считается единственной морской базой России в Средиземноморье, в состав этого ПМТО входят лишь несколько плавучих причалов, небольшая плавмастерская по ремонту судов и объекты инфраструктуры. Обслуживает его небольшой штат российских военных моряков (до сотни), так что фактически этот объект является на данный момент символом российского присутствия в средиземноморских водах и, во всяком случае, пока не может считаться военно-морской базой в общепринятом смысле.
Особенность расположения нашего ПМТО в порту Тартуса состоит в том, что сюда подходит главный сирийский нефтепровод, идущий из северо-восточных районов страны. В соседнем Баниясе размещаются его нефтеналивные станции. По арендному соглашению предполагается координация действий российских и сирийских военных в случае начала боевых действий. Видимо, эта своего рода охранительная функция может и дальше служить серьезным аргументом в пользу сохранения российского военно-морского присутствия в Тартусе при любой власти. ПМТО в Тартусе был создан по советско-сирийскому соглашению в 1984 г. В 1970-х годах количество боевых кораблей 5-й оперативной эскадры (Средиземноморской) ВМФ СССР доходило до 80 единиц, и создание средиземноморской базы стало необходимостью. Однако в 1991 г. 5-я эскадра прекратила свое существование, российские военные корабли стали редко выходить в Средиземное море, а тартусский ПМТО использовался незначительно.
Вопрос об этом стратегическом пункте России был вновь поднят спустя десятилетие. Важным толчком к возобновлению российско-сирийского ВТС стало списание в 2005 г. трех четвертей внешнего долга Сирии по контрактам с Советским Союзом. В 2006 г. Россия и Сирия подписали контракты на поставку вооружений на общую сумму около 4 млрд долл. К 2009 г. сумма контрактов составила уже 19,4 млрд долл.
Дноуглубительные работы в тартусском порту были начаты российскими техниками еще в июне 2006 г. Тогда же вынашивалась амбициозная задача создания российской эскадры боевых кораблей во главе с ракетным крейсером «Москва» (флагманом Черноморского флота) для постоянного базирования на Средиземном море. Однако в 2007 г. наши эксперты в целом пессимистично оценивали перспективы базы в Тартусе – при тогдашнем уровне финансирования флота ожидать скорого «возвращения» России в Средиземноморье не приходилось.
В августе 2008 г. сирийский президент Б. Асад одобрительно отозвался о превращении тартусского ПМТО в базу российского ВМФ, отметив, что это выгодно и Сирии. Но на тот момент никаких письменных соглашений и конкретных договоренностей по этому пункту между двумя странами не существовало. Было очевидно, что без масштабной реконструкции этот объект непригоден для базирования российских военных кораблей.
В последние годы тартусскому пункту уделяется все больше внимания. Периодически проводится ремонт плавпричалов, объектов береговой инфраструктуры (например, в 2008, 2010 гг.). В 2009 г. с севастопольской черноморской базы был доставлен новый плавпричал. В начале 2010 г. появилась информация о предстоящей масштабной модернизации пункта и увеличении его проходной способности для обеспечения российских кораблей, следующих для несения службы в Аденский залив. Однако в Генштабе ВМФ информацию о грядущем превращении ПМТО в полноценную базу назвали преувеличением, и все дело тогда ограничилось ремонтными работами.
Весной 2010 г. пункт принимал флагман российского флота, тяжелый атомный ракетный крейсер «Петр Великий», который на рейде посетили глава сирийского ВМФ, сирийские морские офицеры, российский посол в Сирии и другие официальные лица. Сейчас ПМТО обеспечивает пополнение запасов наших кораблей, стоящих на рейде Тартуса, принимает к швартовке противолодочные и другие корабли, суда обеспечения.
В сентябре 2010 г. главком ВМФ России заявил, что ПМТО в Тартусе будет развиваться сначала как пункт базирования, в том числе крупнотоннажных кораблей (крейсеров, авианосцев), а затем как военно-морская база. Первый этап модернизации планировалось завершить уже в 2012 г.
Сегодня судьба российского ПМТО находится под вопросом в свете неясного будущего сирийского политического режима. Для оппозиции, в случае ее прихода к власти, этот вопрос вряд ли будет первоочередным. Но, вероятнее всего, при любых обстоятельствах новые власти не пойдут на ликвидацию нашего ПМТО в Тартусе и российско-сирийское ВТС серьезно не пострадает. Об этом, в частности, в августе–сентябре 2011 г. говорил и глава департамента российского МИД С. Вершинин, курирующий внешнюю политику в регионах Ближнего Востока и Северной Африки. К тому же нельзя утверждать, что Россия безусловно поддерживает любые действия нынешней сирийской администрации и игнорирует оппозиционные политические силы. В случае смены режима в Сирии, наверное, только приход к власти экстремистски настроенных радикалов (что маловероятно) может существенно подорвать действующие между нашими странами договоренности в области ВТС.
В настоящее время вопрос о российской базе в Тартусе постоянно поднимается в зарубежной, в том числе арабской, прессе. В частности, ливанская «Дэйли стар» усматривает прямую связь между сохранением власти Б. Асада и присутствием ВМФ России на сирийском побережье.
В сентябре 2010 г. министр обороны РФ объявил о намерении России поставить Сирии подвижные береговые ракетные комплексы «Бастион», оснащенные противокорабельными сверхзвуковыми самонаводящимися ракетами «Яхонт» дальностью до 300 км. Эти комплексы, помимо прочего, призваны осуществлять защиту тартусского ПМТО. Кроме ПБРК «Бастион» в составе пакета военного контракта обсуждалась возможность поставок загоризонтной радиолокационной системы «Монолит-Б», которая сможет значительно усилить противовоздушную и противолодочную оборону сирийского побережья. К тому же недавно Сирия подписала соглашение и заключила контракт с Ираном на создание близ Латакии базы иранских ВВС.
Усиление военной мощи Сирии не входит в планы Израиля и вызывает явное беспокойство в американском Госдепартаменте. Поэтому, вероятнее всего, следует ожидать противодействия этим планам с их стороны. В частности, Израиль уже высказывался в том духе, что размещение на российской базе в Тартусе РЗК «Искандер» и комплексов ПВО С-300, а также возможная установка приборов электронной разведки могут угрожать его безопасности и потребуют принятия адекватных мер. Развернутая в Тартусе российская система ПВО якобы сможет защитить от атак с воздуха значительную часть сирийской территории, что развяжет руки агрессивно настроенным по отношению к Израилю исламистам.
Соединенные Штаты и Израиль полагают, что поставляемым в Сирию оружием могут воспользоваться террористы. Но на самом деле и США, и Израиль, скорее всего, опасаются оснащения сирийских ВС ракетами, против которых пока бессильны даже американские военные корабли. При этом все восточно-средиземноморское побережье окажется защищенным от враждебных Сирии действий морского десанта.
Представляется, что, вопреки опасениям, сирийское протестное движение и даже возможная смена власти в стране не «поставят крест» на присутствии в Сирии военно-морских сил России. Здравый расчет все же победит, и российский ПМТО будет развиваться и модернизироваться. Российско-сирийское сотрудничество в военно-технической сфере выгодно обеим сторонам, поэтому оно должно быть продолжено. Однако для этого потребуются не только благоприятные условия в самой Сирии, но и желание и возможности российской стороны.
