Российско-индийская дружба познается в Кашмире

Несмотря на протесты Индии, Россия примет участие в первых совместных российской-пакистанских военных учениях в непосредственной близости от спорного Кашмира, где противостояние между Дели и Исламабадом недавно вновь переросло в вооруженное столкновение. Как могут трактоваться действия Москвы в глазах Дели и Исламабада? И не угрожает ли сближение России с Пакистаном потерей проверенных временем партнерских отношений между Москвой и Дели?

Несмотря на протесты Индии, Россия примет участие в первых совместных российской-пакистанских военных учениях в непосредственной близости от спорного Кашмира, где противостояние между Дели и Исламабадом недавно вновь переросло в вооруженное столкновение. Как могут трактоваться действия Москвы в глазах Дели и Исламабада? И не угрожает ли сближение России с Пакистаном потерей проверенных временем партнерских отношений между Москвой и Дели?

23 сентября российский военный контингент высадился в г. Равалпинди — святая святых пакистанского военного командования. К счастью, это не очередная зарубежная операция российских войск по борьбе с международным терроризмом, а всего лишь подготовка к совместным российско-пакистанским военным учениям «Дружба-2016», которые будут проводиться до 10 октября. Учения трудно назвать масштабными: в Пакистан прибыло всего 70 военнослужащих Южного военного округа. Возможно, эта новость так бы и затерялась среди многочисленных сообщений информагентств, особенно на фоне начавшихся в тот же день куда более масштабных российско-индийских учений «Индра–2016» в Приморском крае, если бы не ряд факторов, чуть не спровоцировавших дипломатический скандал между Москвой и Дели.

Во-первых, это первые совместные учения двух стран, некогда разделенных холодной войной. Еще несколько лет назад российское военное присутствие в Равалпинди (пакистанском аналоге Пентагона), некогда служившим координационным центром в борьбе против советских войск в Афганистане, было невозможно представить. Во-вторых, ажиотаж вокруг новости подогрело сообщение о том, что учения могут пройти на территории пакистанского Кашмира, где сталкиваются интересы Индии, Пакистана и Китая. Неудивительно, что политические аналитики пытаются рассмотреть в этой новости не только тенденцию к потеплению отношений между Москвой и Исламабадом, но и найти признаки назревающих проблем в стратегическом партнерстве между Россией и Индией, надежность которого раньше мало кто ставил под сомнение. Чем же может быть чревата российско-пакистанская «Дружба» для дальнейшего развития отношений между Москвой и Дели?

В условиях, приближенных к боевым

www.ndtv.com

Проведение учений не было неожиданностью, о них стало известно еще в начале 2016 г. Однако время их проведения совпало с очередным обострением в индо-пакистанских отношениях. 18 сентября было совершено нападение на индийский военный гарнизон в г. Ури, расположенный в индийском штате Джамму-Кашмир неподалеку от линии контроля. Инцидент стал крупнейшим за последние два десятилетия и унес жизни 19 индийских военнослужащих. Премьер-министр Индии заявил, что за нападением стоит Исламабад и что Индия приложит все усилия, чтобы добиться изоляции Пакистана на международной арене как государства, спонсирующего терроризм. Дели попросил российскую сторону отказаться от планов проведения совместных с Пакистаном учений, однако просьба была отклонена, что было преподнесено пакистанскими СМИ как провал политики по изоляции Исламабада.

Ситуация накалилась еще больше, когда в российские и пакистанские СМИ просочилась информация о том, что в учениях будут задействованы две локации: база в Черате в приграничной с Афганистаном провинции Хайбер-Пахтунхва и школа высокогорной боевой подготовки в Ратту — населенном пункте в провинции Гилгит-Балтистан, которая составляет часть контролируемой Пакистаном кашмирской территории, получившей название Азад Кашмир (Свободный Кашмир). Реакция официального Дели на проведение учений на территории, которую Индия считает незаконно оккупированной Исламабадом, была вполне предсказуемой. Пресс-секретарь индийского МИДа Викас Сваруп заявил, что Гилгит-Балтистан является индийской территорией и что «хорошо известная чувствительность» Индии к вопросам территориальной принадлежности Кашмира была транслирована российской стороне. Даже такая безобидная на первый взгляд риторика прозвучала достаточно жестко на фоне гармонии и взаимопонимания, традиционно царивших в отношениях между Москвой и Дели. В результате российское посольство в Дели вынуждено было успокаивать индийских партнеров, заверяя их в том, что российские военные примут участие в учениях исключительно в Черате и что на спорные территории учения распространяться не будут.

Россия в Кашмирском конфликте

AFP

Что же вызвало столь бурную реакцию в Дели? Ведь учения носят антитеррористический характер, да и крошечный российский контингент не может представлять никакой угрозы позициям Индии в Кашмире. Безусловно, Индия опасается не военной угрозы со стороны России, а появления прецедентов, которые позволят Пакистану трактовать вопрос правового статуса Кашмира в свою пользу.

Несогласованное с индийской стороной размещение вооруженных сил на территории, которая, с точки зрения Дели, является неотъемлемой частью Индии, фактически может означать в глазах индийского руководства нарушение индийского суверенитета и территориальной целостности. А с точки зрения Пакистана это может трактоваться как де-факто признание Россией суверенитета Исламабада над частью Кашмира к северу от линии контроля.

Особенно недоброжелательным участие российских военных в учениях на территории Азад Кашмира могло бы выглядеть на фоне позиции Индии в отношении статуса Крыма. Дели фактически занял в конфликте сторону России, признав ее «легитимные интересы в Украине» и полуофициально приняв на своей территории главу Республики Крым Сергея Аксенова, сопровождавшего президента Путина в ходе его визита в Индию в декабре 2014 г.

Индия традиционно выступает против вмешательства третьих сторон в вопросы, связанные с Кашмиром, считая, что принадлежность Кашмира может быть определена исключительно в двустороннем порядке между Дели и Исламабадом. Пакистан же, напротив, стремится к интернационализации мирного урегулирования, регулярно вынося вопрос на повестку дня ООН и добиваясь поддержки других государств.

Выдача виз и официальных разрешений является распространенным в Южной Азии способом «застолбить» за собой спорные территории. Исламабад уже прибегал к такого рода дипломатическим уловкам в Кашмире, выдавая до 1984 г. официальные разрешения иностранным геологическим экспедициям и альпинистам на посещение ледника Сиачин, расположенного на линии контроля в Кашмире. Территориальная принадлежность ледника не была четко определена, пока это не переросло в открытое вооруженное столкновение между индийскими и пакистанскими войсками. Также Пакистан разрешил в 1959 г. Китаю прокладку Каракорумского шоссе по территории «Азад Кашмира», а в 1963 г. «уступил» Пекину часть индийской территории в Кашмире, узаконив пребывание китайских войск на кашмирской земле после китайско-индийской приграничной войны.

CC / Vitaly V. Kuzmin
Россия заключила с Пакистаном в 2015 г.
контракт на продажу четырех ударных
вертолетов МИ-35М

Несмотря на сложившиеся с советских времен тесные стратегические связи с Индией, Москва традиционно занимала нейтральную позицию по вопросу мирного урегулирования в Кашмире. Практическое вмешательство Советского Союза, а затем России в мирный процесс ограничивалось лишь «добрыми услугами» по налаживанию диалога — то есть предоставлением переговорной площадки — сначала в Ташкенте после второй индо-пакистанской войны 1965 г., затем во время индо-пакистанского вооруженного противостояния в 2001–2002 гг. Недооценка Москвой значимости последствий пребывания российских военнослужащих на спорной территории или даже сам факт официального обсуждения с Исламабадом возможности пребывания на ней может поставить крест на политике нейтралитета в отношении враждующих сторон и нанести ощутимый урон российско-индийским отношениям.

Старый друг лучше новых двух

Скорее всего, учения не затронут территорию Кашмира, однако даже это вряд ли сможет снизить обеспокоенность Дели, так как эти учения станут уже не первым свидетельством тенденции к сближению между Россией и Пакистаном, наметившейся в последние годы. Проиграв несколько крупных тендеров на поставки боевой техники индийским вооруженным силам, Россия заключила с Пакистаном в 2015 г. контракт на продажу четырех ударных вертолетов МИ-35М, что стало первой сделкой на поставку вооружений между двумя странами, находившимися по разные стороны баррикад в эпоху холодной войны. По неофициальным данным, в будущем контракт может быть расширен до 12 боевых машин, также Исламабад заинтересован в приобретении российского многоцелевого истребителя Су-35, систем стрелкового вооружения и ручных гранатометов. Кроме военно-технической сферы сотрудничества, Россия намерена принять участие в реализации крупного инфраструктурного проекта на территории Пакистана — сооружении газопровода Север-Юг, который потребует от российской стороны инвестиций в объеме 2 млрд долл.

Игорь Денисов, Олег Попадюк:
100 тезисов о российско-индийских
отношениях

Активизация двустороннего сотрудничества между Москвой и Исламабадом в 2015 г. породила мнения, что тенденция к сближению между двумя странами неслучайно наметилась именно сейчас и является демонстративным шагом России в ответ на активное развитие правительством Индии во главе с Нарендрой Моди связей с западными странами. Даже если эти догадки верны, вряд ли Москва всерьез рассматривает возможность смены стратегического партнера в Южной Азии: масштаб российского сотрудничества с Индией несопоставимо больше, чем с Пакистаном. Индия по-прежнему удерживает лидерство по импорту российского вооружения, в ближайшем будущем является самым крупным зарубежным заказчиком российской атомной отрасли, проявляет интерес в налаживании поставок сжиженного природного газа из России и в условиях западных санкций может стать крупным инвестором в российскую энергетическую отрасль. Да и на международной арене Индия играет куда более значимую роль, чем ее северный сосед, всячески поддерживая имидж «самой большой демократии мира», в то время как еще пару лет назад Пакистан можно было смело относить к числу failed states.

Чтобы сохранить отношения с Индией, Москве необходимо крайне осторожно взвешивать свои шаги в отношениях с Пакистаном, особенно те, которые могут затрагивать национальные интересы Индии. Уроком для Москвы могут послужить действия другой внерегиональной державы — Соединенных Штатов Америки. Несогласованная с пакистанским руководством операция по уничтожению Усамы бен Ладена в Абботтабаде в 2011 г., несмотря на общую для обеих стран цель борьбы с терроризмом, была расценена Исламабадом как грубое нарушение пакистанского суверенитета и привела к потере Вашингтоном своего главного стратегического партнера в регионе.