Российский ключ к Меконгу

Развитие современной экономики требует постоянного увеличения энергетических мощностей. Вместе с тем в последнее время особенно актуальным становится поддержание баланса между ростом промышленности и сохранением природной среды обитания. Нарушение такого баланса приводит к тяжелейшим последствиям, негативный эффект от которых ощущают многие поколения. Один из наглядных примеров такого рода — строительство плотин на реке Меконг.

В последние десятилетия ситуация резко осложнилась. На Меконге сооружены десятки мегаплотин, которые только в Китае задерживают около 10% годового стока; в среднем течении Лаос — «батарея Азии» — построил 46 ГЭС, которые вырабатывают 6400 МВт электроэнергии. Теперь даже в сезон дождей Меконг не получает достаточно воды и река пересыхает, периодически приобретая голубой цвет.

Прогнозы на будущее неутешительны: в одиночку Камбодже не удастся добиться у стран верхнего течения восстановления водного баланса, а переговоры в рамках консультативной межправительственной организации MRC безрезультатны.

Глобальное потепление усугубляет ситуацию — ледники Гималаев усиленно тают, но увеличение стока перехватывается дамбами верхнего течения и нижележащим странам не хватает воды даже сейчас. Когда же ледники истощатся, а влияние Эль-Ниньо (температурной аномалии, вызывающей разогрев воды в юго-западной части Тихого океана) на климат региона станет ещё более ощутимым, то наступит катастрофа. Уже сейчас необходимо принимать меры. Есть положительные сигналы. Например, Государственным советом КНР принят документ «О развитии экологического управления», где указывается необходимость экологизации инвестиций в рамках Инициативы пояса и пути. К созданию рационального и устойчивого механизма использования водных ресурсов Меконга подключились США, которые публикуют гидрологические данные спутникового мониторинга. Но ситуация слишком угрожающая, и этих позитивных сдвигов совершенно недостаточно.

Роль России в развязывании «меконгского узла» может быть многосторонней. Незаменимой стала бы технико-экономическая помощь — внедрение и применение уникальной технологии капельного орошения посевов риса (ее разработали академики РАН Н. Дубенок и И. Кружилин), подготовка соответствующих кадров и т.п. Кроме того, участие России в переговорном процессе MRC помогло бы добиться конструктивных сдвигов.

Участие Москвы в MRC поможет ввести нормативный понятийный аппарат международного водопользования, разработать систему мониторинга и обмена гидрологической информацией. Первым шагом на этом пути могла бы быть организация круглого стола с российскими и региональными участниками, на котором будут обозначены долгосрочные и среднесрочные цели и задачи.

В дальнейшем же на понятийно-инструментальном базисе можно будет выработать договорные принципы использования межгосударственных водных ресурсов, которые остро необходимы странам бассейна Меконга, самой России, и всему мировому сообществу.

Развитие современной экономики требует постоянного увеличения энергетических мощностей. Вместе с тем в последнее время особенно актуальным становится поддержание баланса между ростом промышленности и сохранением природной среды обитания. Нарушение такого баланса приводит к тяжелейшим последствиям, негативный эффект от которых ощущают многие поколения. Один из наглядных примеров такого рода — строительство плотин на реке Меконг.

Роль Меконга в материковой части Юго-Восточной Азии трудно переоценить. Эта могучая река — источник воды и продовольствия для десятков миллионов человек из шести стран (Китай, Мьянма, Лаос, Таиланд, Камбоджа и Вьетнам), важная транспортная артерия и источник электроэнергии для развития промышленности. Благосостояние Камбоджи, например, в огромной степени зависит от Меконга и «запасника» реки — озера Тонлесап, которое называют «сердцем страны». В сезон дождей озеро увеличивает свой объем в пять раз. Здешние уловы рыбы (500 тыс. тонн в год) на две трети обеспечивают кхмеров животным белком. Экосистему Меконга и озера Тонлесап тысячелетиями называют «рисовой чашкой» Камбоджи.

Мегаватты и «голодная река»

International Rivers

В последние десятилетия ситуация резко осложнилась. На Меконге сооружены десятки мегаплотин, которые только в Китае задерживают около 10% годового стока (47 млрд кубометров воды — запомним эту цифру!); в среднем течении Лаос — «батарея Азии» — построил 46 ГЭС, которые вырабатывают 6400 МВт электроэнергии.

Теперь даже в сезон дождей Меконг не получает достаточно воды и река пересыхает, периодически приобретая голубой цвет. Это привлекает туристов, но ужасает местных жителей. Ведь привычная карамельная окраска реки означает обилие растворенных минеральных и питательных веществ и, соответственно, богатые уловы рыбы. Голубую же реку называют «голодной»: «Сине-зеленая окраска воды, вероятно, распространится на другие участки Меконга, где наблюдаются низкие потоки, — предупреждает директор MRC («Комиссия по реке Меконг») по управлению окружающей средой доктор Со Нам, — а это прямо влияет на продуктивность водного биоразнообразия, сокращает уловы рыбы и ставит под угрозу средства к существованию местных сообществ».

Почти пропал знаменитый меконгский сом, всё меньше становится карпа (самой ценной рыбы). Десятки тысяч людей остаются без привычного заработка и покидают родные места. Воды для орошения посевов не хватает, продовольственный баланс и социальная стабильность Камбоджи находятся под угрозой.

Прогнозы на будущее неутешительны: в одиночку Камбодже не удастся добиться у стран верхнего течения восстановления водного баланса, а переговоры в рамках MRC безрезультатны.

MRC — консультативная межправительственная организация, в которую входят Лаос, Камбоджа, Таиланд и Вьетнам, а Мьянма и Китай участвуют в качестве «партнёров по диалогу». Комиссией проделана большая работа, в частности, создана «Система поддержки принятия решений» — аналитический инструмент для оценки величины изменений в бассейне реки Меконг. Данный инструмент помогает обеспечивать доверие государств-членов комиссии, с его помощью можно продемонстрировать поведение речной системы при наборе различных мероприятий.

Однако реальных инструментов воздействия на водохозяйственную политику Комиссия не имеет. Общую концепцию водопользования выработать не удаётся. Каждая из стран тянет «дырявое одеяло» Меконга на себя, что ещё больше усугубляет ситуацию. Например, в 2020 г. правительство Камбоджи отказалось от сооружения двух плотин — в Самборе и Стунг-Тренге, но Китай продолжает возведение нескольких мегадамб. Лаос планирует построить на Меконге и его притоках 54 ГЭС, а правительство Вьетнама приняло решение о сооружении колоссальной плотины Луангпхабанг мощностью 1460 МВт на нижнем Меконге, что нанесёт непоправимый вред дельте реки.

«Меконгский узел» и потенциал России

Глобальное потепление усугубляет ситуацию — ледники Гималаев усиленно тают, но увеличение стока перехватывается дамбами верхнего течения и нижележащим странам не хватает воды даже сейчас. Когда же ледники истощатся, а влияние Эль-Ниньо (температурной аномалии, вызывающей разогрев воды в юго-западной части Тихого океана) на климат региона станет ещё более ощутимым, то наступит катастрофа. Уже сейчас необходимо принимать меры. Есть положительные сигналы. Например, Государственным советом КНР принят документ «О развитии экологического управления», где указывается необходимость экологизации инвестиций в рамках Инициативы пояса и пути. К созданию рационального и устойчивого механизма использования водных ресурсов Меконга подключились США, которые публикуют гидрологические данные спутникового мониторинга. Но ситуация слишком угрожающая, и этих позитивных сдвигов совершенно недостаточно. Путь к согласию осложняют разновекторные интересы стран ЮВА, которые участвуют в Инициативе пояса и пути, а также существующее недоверие у государств Юго-Восточной Азии к американской политике . С Россией же Камбоджа и другие страны региона имеют долгую историю прочных дружественных отношений.

Роль России в развязывании «меконгского узла» может быть многосторонней. Незаменимой стала бы технико-экономическая помощь — внедрение и применение уникальной технологии капельного орошения посевов риса (ее разработали академики РАН Н. Дубенок и И. Кружилин), подготовка соответствующих кадров и т.п. Кроме того, участие России в переговорном процессе MRC помогло бы добиться конструктивных сдвигов.

Говоря о технологиях капельного орошения, необходимо отметить, что урожайность риса в Камбодже — одна из самых низких в Азии, она составляет от 1,5 до 2 тонн/га (годовой валовый сбор — около 10 млн тонн). Применение уникальных российских технологий совместно с переходом на новые сорта риса (например, IR36 и IR42) позволит повысить урожайность до 5–7 тонн/га и одновременно снизить водопотребление в 3–4 раза.

Чтобы оценить значение этой технологии для Камбоджи, приведём простой расчёт: на выращивание 1 кг риса в среднем уходит 2400 л воды, следовательно, 10 млн тонн годового урожая забирают 24 млрд кубометров. При двукратном росте урожайности (т. е. 20 млн тонн) потребуются те самые задержанные выше по течению 48 млрд кубометров воды. По российской же технологии нужно будет всего 12–16 млрд кубометров.

Технология академика Н. Дубенка была внедрена и проверена учёными Тимирязевской академии совместно с коллегами из Всероссийского научно-исследовательского института орошаемого земледелия (Волгоградская область) на опытном поле. В результате исследований была обоснована экономическая эффективность и высокая рентабельность.

Эта технология проста и её можно внедрить в Камбодже относительно быстро. Несомненно, следует учитывать традиционный консерватизм мышления в этой стране, поэтому успешное внедрение капельного орошения требует предварительной подготовки, «взрыхления почвы». Необходимы собрания и круглые столы в рисосеющих провинциях, встречи с местной администрацией и главами общин, без этого сложно добиться устойчивого доверия к новой технологии.

Похожая ситуация и с рыболовством. Закон Королевства Камбоджи 2007 года «О рыболовстве» принимался в других гидрологических условиях, однако в законе имеются все необходимые базовые установки для инноваций в этой традиционной сфере деятельности. Меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в области рыбного хозяйства и аквакультуры, подписанный Федеральным агентством по рыболовству России и Министерством сельского, лесного и рыбного хозяйства Камбоджи, содержит перспективные возможности для взаимовыгодного сотрудничества.

Глобальные перспективы: «водные войны» или правовой механизм?

AFP Forum

Говоря об участии России в долгосрочных переговорных процессах «меконгского узла», следует помнить о стремительно растущем глобальном значении международных правовых инструментов распределения воды. В частности, на Большом Гималайском водоразделе находятся тысячи ледников, откуда берут свое начало крупнейшие речные системы — источники воды почти для половины населения мира, включая граничащие с Россией республики Средней Азии. Уже сейчас там постоянно вспыхивают конфликты вокруг водных ресурсов. Аналогичная ситуация наблюдается и на Ближнем Востоке: одна из причин длительной нестабильности в этом регионе — нехватка воды. Распределение воды — причина напряжённых отношений между Турцией и Сирией, Турцией и Ираком, Ираком и Ираном (строительство плотин в Турции резко уменьшило водопотребление стран нижнего течения рек). Вопросы межгосударственного водопользования с каждым годом будут обостряться.

Международная конвенция о водотоках, принятая ООН в 1992 г., недостаточно проработана и неприменима в качестве эффективного рабочего инструмента для урегулирования многосторонних споров. Широко разрекламированный Парижский пакт 2015 года по воде и адаптации к изменению климата, как результат деятельности международной организации GWP («Глобальное водное партнерство») и МСБО (Международная сеть бассейновых организаций), не принёс ожидаемых плодов и не погасил «водные споры». GWP работало и в Юго-Восточной Азии, сообщив в 2019 г. о выполнении программы «Вода, климат и развитие для Юго-Восточной Азии». Среди ее заявленных целей были: интеграция водной безопасности, поддержка стран региона Юго-Восточной Азии в адаптации к новому климатическому режиму, сокращение бедности. Однако практических результатов деятельность партнёрства не принесла.

Отсутствие правового базиса не позволяет разрабатывать договоры о межгосударственном использовании воды. Между тем у России имеется уникальный положительный опыт такого рода. Российская организация «Реки без границ», возглавляемая Евгением Симоновым, добилась больших успехов в урегулировании межграничных водных споров с Монголией и Китаем в бассейне Амура, Уссури, Аргуни. Е. Симонов окончил биофак МГУ, учился в магистратуре Йельского университета (США) и получил в Китае степень «доктор охраны природы». Он выступает прекрасным межкультурным модератором.

Участие Москвы в MRC поможет ввести нормативный понятийный аппарат международного водопользования (например, «экологический сток»), разработать систему мониторинга и обмена гидрологической информацией. Первым шагом на этом пути могла бы быть организация круглого стола с российскими и региональными участниками, на котором будут обозначены долгосрочные и среднесрочные цели и задачи.

В дальнейшем же на понятийно-инструментальном базисе можно будет выработать договорные принципы использования межгосударственных водных ресурсов, которые остро необходимы странам бассейна Меконга, самой России, и всему мировому сообществу.