Россия и ЕС: возможности партнерства

Отношения между Россией и ЕС за последние два десятилетия пережили много взлетов и падений и неоднократные острые кризисы. Не оправдались ожидания сторон в отношении друг друга. Евросоюз рассчитывал, что в России в кратчайшие сроки будет построена эффективная демократия, а Россия от взаимодействия с ЕС ожидала экономического чуда и обретения достойного места в большой Европе.

Аналитическая записка к конференции «Россия и Европейский союз. Возможности партнерства»

Россия – ЕС: снова на распутье?

Отношения между Россией и ЕС за последние два десятилетия пережили много взлетов и падений и неоднократные острые кризисы. На партнерство России и ЕС влияло множество проблем, возникших в двусторонних отношениях после распада СССР. Не оправдались ожидания сторон в отношении друг друга. Евросоюз рассчитывал, что в России в кратчайшие сроки будет построена эффективная демократия, а Россия от взаимодействия с ЕС ожидала экономического чуда и обретения достойного места в большой Европе.

Со стороны ЕС неоднократно звучала критическая оценка многих аспектов внутренней и внешней политики России. В Европе российское руководство упрекают в прямом отступлении от ценностей и принципов, положенных в основу партнерства и сотрудничества между РФ и ЕС. Серьезные разногласия существуют по ряду вопросов принципиального характера, особенно, таких как пути развития и институциональные формы демократии, защита прав человека, борьба с терроризмом. В Европе сохраняется высокий уровень недоверия к российской политической элите и сомнение в окончательности европейского выбора России.

Фото: konstantinpalace.su
Саммит «Россия-ЕС», Санкт-Петербург, 2003

В свою очередь российская политическая элита неоднократно выражала обеспокоенность структурным кризисом в самом Европейском Союзе, низкими темпами экономического роста, плохой демографической ситуацией в ЕС, непродуманной миграционной политикой государств-членов, ростом национализма и радикализма в Европе, антироссийским настроем некоторых стран «новой Европы». Существовало и взаимное недовольство сторон политикой друг друга в отношении стран СНГ. ЕС был обеспокоен перспективой восстановления в какой-либо форме новой «российской империи», Россия же видела в стратегии взаимодополняющего расширения ЕС и НАТО на пространство СНГ политику выдавливания Москвы из зоны жизненно важных интересов. Список претензий России и ЕС можно было бы продолжить. Вместе с тем, несмотря на взаимную неудовлетворенность, в самые трудные моменты международных кризисов – вокруг Югославии в 1999 г. и в Кавказском конфликте 2008 г. – именно ЕС брал на себя задачу налаживания отношений между Россией и США/НАТО.

В последнее десятилетие в отношениях России и ЕС можно выделить как минимум две реперные точки, дававшие надежду на качественный сдвиг. Во-первых, это сформулированная на саммите Россия-ЕС в мае 2003 года Санкт-Петербургская инициатива, предполагавшая создание четырех общих пространств в сфере экономики, внутренней безопасности, внешней безопасности и науки, образования и культуры. В своей основе прорывная идея, способная действительно придать отношениям России и ЕС стратегическую перспективу (в обход трудного для обеих сторон вопроса о членстве России в ЕС), эта инициатива была положена в основу переговоров о новом Договоре. И во-вторых, – Партнерство для модернизации, запущенное на саммите Россия-ЕС в Ростове-на-Дону 31 мая – 1 июня 2010 года. Обе инициативы остались нереализованными.

Сегодня налицо отсутствие прогресса на переговорах между Россией и Евросоюзом о заключении нового базового двустороннего соглашения. И суть Партнерства для модернизации как концепции всесторонней демократизации политической, социальной и экономической жизни общества была сведена к узким техническим проектам (точечной модернизации) или мегапроектам вроде Сколково, последствия которых для экономики в целом будут малоосязаемы, пока, по мнению европейских аналитиков, «ограничена конкуренция и успешные предприятия должны опасаться занесенного над ними меча чиновников-клептократов» [1]. Новые акценты в отношения России и ЕС привнес также мировой экономический и финансовый кризис. В связи с этим необходимо поставить ряд вопросов: существуют ли сегодня, в атмосфере глубокого разочарования партнеров друг в друге, усталости и апатии, императивы для их дальнейшего взаимодействия? Каковы главные проблемы, создающие преграды для качественных изменений в отношениях России и ЕС? И что нужно сделать для того, чтобы преодолеть ползучую стагнацию в этих отношениях?

Отношения России и ЕС в контексте кризиса

И Россия, и ЕС под воздействием ряда факторов, прежде всего мирового экономического и финансового кризиса, переживают сегодня глубокую политическую, экономическую и социальную трансформацию, имеющую серьезные последствия для их отношений. Кризис нанес серьезный удар по репутации ЕС как эффективной модели региональной интеграции и нового центра «мягкой силы», приверженного идее многостороннего сотрудничества.

Фото: Novostnik.ru
Саммит «Россия-ЕС», Санкт-Петербург, 2012

В результате кризиса меняются отношения ЕС с мировыми державами. По мнению экспертов из брюссельского Совета по внешней политике, в экономическом смысле ЕС все больше превращается из субъекта в объект. Если в 2010 г. Евросоюз старался укрепить свое влияние в близлежащих регионах, то в 2011 г. он сам был вынужден искать помощь других стран. Для США ЕС из партнера в решении глобальных проблем превратился в проблему. Он стал объектом вмешательства МВФ и обратился к Китаю и России за помощью в спасении еврозоны. В правлении МВФ Евросоюз в 2010 году был вынужден освободить место для стран с растущей экономикой, по отношению к которым еще недавно выступал с менторских позиций [2]. Эта критика явно преувеличена, но не стоит забывать, с чего начался кризис. Именно ипотечный кризис в США стал детонатором глобального экономического и финансового кризиса. Но если в количественных показателях невозможно определить уменьшение «мягкой силы» ЕС, которое сопровождается и утратой международных позиций, то не вызывает сомнения, что к концу 2012 г. Европейский Союз стал гораздо менее привлекательным как модель и образец для третьих стран, в том числе и России.

Сегодня в российских политических кругах во главе с президентом Владимиром Путиным преобладает мнение о том, что Россия должна оставаться суверенным центром силы, опирающимся на Евразийский союз. На первом саммите Россия-ЕС после смены руководства России в июне 2012 г. президент РФ дал понять европейским партнерам, что отныне им придется иметь дело не только с Россией, но и с Евразийской комиссией. Евразийство, несомненно, предстает новым измерением российской внешней политики, которое не может не влиять на партнерство с ЕС.

Фокус России на евразийском направлении совпадает или является следствием неопределенности дальнейшей судьбы российской модернизации. По всей видимости, высшее руководство России считает, что на этом направлении не следует ожидать многого от слабеющего ЕС. Концепция модернизации заменяется постепенно новым проектом ре-индустриализации России с локомотивом в виде оборонной промышленности, а также с использованием «положительного опыта СССР» и новейших технологий. Однако в этой концепции многое остается непонятным. Упор на военную промышленность, как и советские технологии, не смогли предотвратить распада СССР. Кроме того, откуда придут эти новые технологии, и как этот проект все-таки соотносится с проектом модернизации, который официально никто не отменял? Несмотря на новый приоритет в российской внешней политике, после Евразийского союза ЕС остается главным внешним партнером России.

Брюссель не испытывает большого беспокойства по поводу Евразийского союза, поскольку между сотрудничеством и интеграцией лежит дистанция огромного размера. Первое возможно между всеми желающими сотрудничать, независимо от их политических и экономических различий. Последнее возможно лишь между странами, сопоставимыми по политическому устройству и уровню экономического развития. По мнению некоторых представителей Европейской службы внешних действий (ЕСВД), «ЕС в принципе поддерживает Евразийский союза как региональный интеграционный процесс и обладает опытом для участия в этом процессе. Тем не менее, существуют два возражения: вступление в него должно быть добровольным, а его развитие не определяться существующими связями между странами-участниками» [3]. Многие в Брюсселе признают, что этот проект явился реакцией Москвы на региональную инициативу ЕС «Восточное партнерство», не распространяющуюся на Россию.

Препятствия на пути к новому Договору между Россией и ЕС

Фото: picstopin.com
Марина Стрежнева:
Евразийская интеграция в контексте
партнерства Россия-ЕС

Несмотря на то, что безопасность и поддержка демократии остаются главными направлениями Общей внешней политики и политики безопасности ЕС (ОВПБ), кризис все же сместил акценты во внешнеполитических приоритетах Евросоюза. Как отмечает политолог Ричард Янгс, директор крупнейшего европейского мозгового центра в Мадриде, происходит коммерциализация дипломатии. Особое внимание при этом уделяется экономически мотивированным внешнеполитическим инициативам, определению потенциальных рисков и геоэкономических опций для ЕС, а также влиянию геоэкономических императивов на глобальное управление и дилеммы безопасности [4].

Коммерциализация и билатерализация внешней политики стран ЕС прослеживается и на российском направлении. Хотя общим успехом ЕС считается его последовательная поддержка членства России в ВТО, а также выработка общего подхода к России, экономические приоритеты отдельных стран ЕС зачастую превалируют над общими интересами. Эта тенденция в принципе отвечает интересам России, которая традиционно делала упор на экономическую составляющую партнерства и двусторонние отношения со странами Евросоюза. Деполитизация и деидеологизация отношений ЕС и России по определению облегчают экономическое взаимодействие, но и лишают эти отношения стратегического видения и фундаментальных целей. Кроме того, как свидетельствуют разногласия в переговорах по новому базовому соглашению (НБС) между Россией и ЕС, подчинение отношений экономическим интересам далеко не всегда ведет к беспроблемному сотрудничеству.

«В целом, по мнению Москвы, на данном этапе достаточно заключить облегченный, сравнительно короткий договор, который бы в дальнейшем прирастал отраслевыми соглашениями. Брюссель продолжает настаивать на согласовании всеобъемлющего договора» [5].

Российское руководство считает, что европейские партнеры при работе над новым базовым соглашением с РФ пытаются зафиксировать в этом документе обязательства, выходящие за рамки обязательств России как члена ВТО. «Наши партнеры из Еврокомиссии почему-то решили попытаться получить от РФ сверх того, что стало предметами договоренностей в рамках ВТО, и проявили неготовность, по крайней мере, на данном этапе воспроизвести в торговом разделе нового базового соглашения РФ-ЕС условия, которые согласованы нами при вступлении во Всемирную торговую организацию», — заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. Вместе с тем глава МИД РФ не исключил, что могут быть и, «наверное, даже должны быть дополнительные договоренности между РФ и ЕС, которые пойдут дальше режимов, которые РФ согласовала в рамках ВТО» [6].

Фото: gdb.rferl.org
«Газпром» не вписывается в политику
Брюсселя по либерализации рынка
электроэнергии и газа в ЕС

По мнению Брюсселя, суть разногласий с Москвой по проблеме «ВТО+» сводится к следующему. ЕС хотел бы, чтобы экономический раздел нового соглашения был максимально объемным. В РФ же считают, что в документе не стоит расписывать детали торгово-экономических отношений: достаточно оговорить лишь общие принципы сотрудничества, а специфические вопросы лучше решать в рамках дополнительных договоров. В экономической части соглашения Москва хотела бы воспроизвести именно те условия, о которых она договорилась в рамках вступления в ВТО. В Брюсселе же считают, что этого мало, поэтому ЕС настаивает на внесении в соглашение ряда пунктов, не охваченных договоренностями РФ с ВТО. В первую очередь речь идет о торгово-инвестиционном законодательстве, конкуренции и режиме госзакупок. Еврокомиссия уже объявила о намерении закрыть доступ к европейским госзакупкам компаниям из стран, где действуют преференции национальным поставщикам товаров и услуг для госорганов. При присоединении РФ к ВТО российские компании могли рассчитывать на практически неограниченный доступ к европейскому госзаказу объемом €500 млрд. В случае же утверждения предложения Еврокомиссии Европарламентом подобная перспектива станет призрачной, предвещая новые антидемпинговые меры, оспорить которые РФ не сможет до тех пор, пока не откроет собственный рынок госзакупок [7].

Еще одним камнем преткновения в переговорах по НБС являются разногласия вокруг «третьего энергетического пакета». «Газпром» не вписывается в политику Брюсселя по либерализации рынка электроэнергии и газа в ЕС. «Третий энергетический пакет», утвержденный в Евросоюзе в 2009 году, включает шесть законодательных актов, предусматривающих ограничения для вертикально интегрированных компаний на право владения и управления энерготранспортными сетями. Он также обязывает страны-члены ЕС объединить свои национальные энергетические системы до конца 2014 г. Несмотря на то, что «Газпром» подавал заявку на получение 100% мощностей газопроводов — отводов от «Северного потока» и получил такое разрешение от немецкого регулятора, Еврокомиссия в этом «Газпрому» отказала [8]. Причиной активизации Европейского союза по созданию единого энергетического рынка стало начало официального расследования Европейской комиссией монопольной деятельности российского «Газпрома» (он более чем на 50% принадлежат государству), что мешает свободной конкуренции в Европе [9].

Возможно, выходом из ситуации было бы создание отдельной от «Газпрома» монополии по примеру «Транснефти», которая не занимается собственной нефтедобычей и, соответственно, в принципе не имеет конфликта интересов. Идея реструктуризации «Газпрома» давно витает в воздухе. Впервые ее начали обсуждать в конце 1990-х годов с подачи МВФ. Несколько лет за разделение газовой монополии билось Минэкономразвития, но безуспешно. Однако эксперты уверены, что рано или поздно к этой идее власти вернутся. И скорее всего добычу концерна отделят от транспортировки, создав новую госкомпанию по примеру «Транснефти». По мнению экспертов, это пошло бы на пользу как внутреннему газовому рынку, так и самому «Газпрому» [10].

Фото: AFP / Jens Koehler

И наконец, по-прежнему неясны перспективы создания безвизового режима между Россией и ЕС. Именно на этом направлении существует реальная возможность укрепления партнерства в самой ближайшей перспективе. Разумеется, это потребует от ЕС изменения его традиционной позиции в духе «завтра, завтра, не сегодня». В ЕС нет понимания критического значения этого вопроса для России. Веками контакты между Россией и Западом ограничивались русской аристократией, а затем советской номенклатурой. После распада СССР в 1991 г., устранившего пограничные преграды на востоке, Брюссель построил новый визовый барьер, отрезавший основную часть российского населения от Европы. Введение безвизового режима явилось бы не уступкой российскому руководству, а важным фактором, укрепляющим контакты между гражданами ЕС и России, создающим «снизу» основу для нового партнерства и для самоидентификации России как крупнейшей европейской державы.

Препятствия на пути к НБС, изложенные выше, не являются непреодолимыми, но они могут быть решены лишь в контексте отношений, имеющих стратегические ориентиры. И хотя ЕС предпочитает не акцентировать разногласия с Россией в политической сфере, прежде всего, касающиеся прав человека и основных свобод, есть основание утверждать, что Брюссель испытывает своего рода Russia fatigue, усталость от России, и в обозримом будущем сотрудничество между двумя партнерами будет строиться по принципу à la carte.

Безопасность: императивы и противоречия сотрудничества

Общие интересы России и ЕС в сфере безопасности связаны, в первую очередь, с противодействием международному терроризму, распространению оружия массового уничтожения (ОМУ), потоку наркотиков, незаконных мигрантов, трансграничной преступности и контрабанде оружия. Кроме того, особым общим интересом России и ЕС является стабильность в Большой Европе, что предполагает совместное предотвращение этнических и религиозных конфликтов и их урегулирование [11].

Фото: greekturkish.fr.yuku.com
Александр Васильев: Когда взорвется
«пороховой погреб Европы»?

Россия, как и ЕС, признает в своих основополагающих документах, что региональные конфликты являются одним из главных вызовов европейской и международной безопасности. Они создают условия для разрастания экстремизма и терроризма, формирования организованной преступности, распространения оружия массового поражения. Для России, как и для ЕС, приоритетное значение имеют конфликты на европейском континенте и в сопредельных регионах: на постсоветском пространстве, Западных Балканах, на Ближнем и Среднем Востоке. Это, прежде всего, - «отложенные» конфликты на Балканах (Косово) и на Кавказе (Южная Осетия и Абхазия), так как ни Сербия, ни Грузия не примирились с утратой своих территорий. Это и «отложенный» конфликт в Боснии и Герцеговине, которая остается нежизнеспособным государственным образованием. Это - «замороженные» конфликты на пространстве СНГ (Приднестровье и Нагорный Карабах). Это проблема Кипра, доставшаяся в наследство от времен «холодной войны», и афганский конфликт, также порожденный в эпоху биполярности. Однако главную роль в отношениях ЕС и России, несомненно, играют конфликты на пространстве СНГ. Небывалое за последние тридцать лет обострение напряженности между Россией и Западом [12] в результате кавказского кризиса августа 2008 г. выявило всю остроту противоречий России и Запада на постсоветском пространстве.

Хотя и Россия, и ЕС признают необходимость сотрудничества в урегулировании региональных конфликтов, и в той или иной форме принимали и принимают участие в разных международных форматах [13], такое сотрудничество не стало по-настоящему эффективным [14]. Не был заложен фундамент для создания общего механизма кризисного регулирования и выработано общее понимание его целей и принципов.

Поддержка демократии, как это наглядно показали события «арабской весны», не может и не должна являться целью миротворческих операций. Более того, ливийская военная кампания 2011 г. стран ЕС и НАТО, проводившаяся под предлогом предотвращения гуманитарной катастрофы при фактическом согласии Москвы на эту операцию, скомпрометировала и само понятие гуманитарной интервенции, и сотрудничество России с ЕС/НАТО. В кризисе вокруг Сирии Москва и Брюссель оказались по разные стороны впервые после окончания холодной войны. «Мы не можем поддержать проект, который западные страны продвигают. И это здесь, в том числе, связано с ливийским опытом», — сказал С.Лавров, добавив, что «урок мы уже извлекли» [15].

В контексте переориентации внешнеполитической стратегии и ресурсов США на Азиатско-Тихоокеанский регион и радикального сокращении американского военного присутствия в Европе в ЕС зреет понимание, что обеспечение безопасности в Большой Европе и сопредельных регионах становится все больше делом самих европейцев, и без России здесь не обойтись. Нравится это или нет, Россия — важный партнер ЕС в решении проблемы Приднестровья, Нагорного Карабаха, ядерной программы Ирана, Сирии и т.д. Сотрудничество России и ЕС в обеспечении международной безопасности, несомненно, значительно усилили бы механизм глобального управления, в том числе его военной составляющей.

СНГ – яблоко раздора или регион взаимовыгодного сотрудничества

Представляется, что и Россия, и ЕС допустили серьезные ошибки в отношении постсоветского пространства. Ни у России, ни у ЕС не было четкой стратегии в отношении СНГ. У России, получившей независимость, эйфория от распада СССР сменилась ощущением потери и поражения, причем не на дальних подступах, а в своем непосредственном окружении. «Собирание» СНГ под эгидой России и решение конкретных проблем подталкивало российское руководство к установлению «особых отношений» с государствами СНГ, которые, в конечном счете, сводились к тому, что РФ выступала в качестве донора постсоветских стран. Взамен дифференциации отношений в рамках СНГ и выделения приоритетных партнеров, Россия, по сути, приняла модель иждивенческих отношений со стороны своих ближайших соседей, которые перенесли на российское руководство всю ответственность за произвол бывшей советской власти, в частности, на том основании, что реальные механизмы управления СССР и РСФСР были слиты воедино.

Что касается Европейского Союза, то Брюссель, как, впрочем, и весь Запад, после решения проблем с ядерным наследием СССР рассматривал центробежные тенденции на территории СНГ как важнейшее условие демократизации этих стран и залог того, что СССР в той или иной форме никогда не возродится на постсоветском пространстве. Сам факт появления СНГ вызвал опасения в Европе относительно возможности возрождения в той или иной форме нового Советского Союза.

Надуманная и ложная дилемма «Запад или Россия?» в отношении пространства СНГ препятствовала и продолжает препятствовать развитию партнерских отношений России и ЕС. До тех пор, пока Россия и ЕС будут рассматривать новые независимые государства как зону вакуума силы, которую нужно непременно заполнить в духе «игры с нулевой суммой», никакого реального сотрудничества, прежде всего в урегулировании конфликтов на пространстве СНГ, ожидать не приходится.

Элла Задорожнюк: Украина-2013: выбор
новых неопределенностей

Сегодня страны СНГ вовлечены в различные региональные проекты европейской политики соседства. На данный момент в центре внимания находится региональная инициатива ЕС «Восточное партнерство». Странам «Восточного партнерства» (Украине, Белоруссии, Грузии, Молдавии, Армении и Азербайджану) обещаны соглашения об ассоциации и свободной торговле. Кроме того, они получат финансовую помощь, сотрудничество в различных областях (безопасность, сельское хозяйство, транспорт, защита окружающей среды) и постепенную либерализацию визового режима. На период 2010–2013 годов ЕС выделил на двусторонние программы в рамках «Восточного партнерства» 1,9 млрд евро, а всего через различные каналы планируется потратить до 16 млрд евро. Украина, Молдавия, Армения, Грузия и Европейский союз планируют подписать соглашение об ассоциации осенью 2013г. в ходе саммита «Восточного партнерства» в Вильнюсе [16].

Россия находится за рамками Европейской политики соседства и не имеет нового договора, переговоры по которому пробуксовывают в силу проблем, изложенных выше. Вместе с тем, очевидно, что интеграция России в четыре общих с ЕС пространства сняла бы с повестки дня европейских стран СНГ саму дилемму «Россия или ЕС?», как и понятие «яблоко раздора». Иными словами, первым условием сотрудничества России и ЕС на постсоветском пространстве является повышение уровня договорно-правовой базы их отношений.

Другим важным условием предотвращения конфликтности между Россией и ЕС на постсоветском пространстве являлось бы выдвижение совместной инициативы – функционального подхода к сотрудничеству в СНГ по наиболее важным направлениям в сфере экономики, внутренней и внешней безопасности, науки. Функциональный подход России и ЕС к сотрудничеству на пространстве бывшего СССР в рамках «расширенного Восточного партнерства» или «Восточного партнерства+» позволил бы преодолеть возникновение новых разделительных линий в этом регионе. Он ни в коей мере не противоречит существованию других региональных объединений, в частности Совета Россия-НАТО (хотя его перспективы поблекли), ЕврАзЭС, ОДКБ, ШОС, предлагая новый формат сотрудничества для всех заинтересованных государств. В этом, в частности, состоит преимущество предлагаемого подхода, пересекающего разграничения между регионами и многосторонними организациями.

Отличие данного подхода от существующих подходов к сотрудничеству России, других стран СНГ и евроатлантических институтов и состоит в максимальной конкретизации повестки дня, концентрации ресурсов на главных вопросах и проведении интенсивных переговоров с четко поставленными задачами и сроками. Круг участников в этих проектах должен определяться принципом «гибкой геометрии», то есть не предполагать обязательное автоматическое участие всех государств во всех проектах.

Однако для этого оба партнера должны выйти из того порочного круга, в котором они оказались, и коренным образом изменить свои подходы. Россия должна перестать относиться к государствам СНГ как к постсоветскому пространству, покупать их лояльность для возрождения хоть какой-то коалиции стран-сателлитов ради повышения своего престижа и самоутверждения. Она должна определить свои приоритеты в СНГ и в соответствии с ними строить свою политику. ЕС, как и Запад в целом, должен признать, что СНГ – это зона жизненно важных интересов России, (что отнюдь не означает наличие у нее каких-то особых прав на этом пространстве, допускающих неоимперские притязания и методы политики) и что, в отличие от практики последних лет, следует больше считаться с интересами ее безопасности.

В заключение

И ЕС, и Россия несут ответственность за безопасность и процветание Большой Европы, чье будущее во многом является проекцией тенденций сегодняшнего дня. В долгосрочной перспективе роль ЕС на международной арене будет зависеть от восстановления его экономической мощи, «мягкой силы», привлекательности европейской модели в целом. Для России же единственно перспективный путь дальнейшего развития – это отход от экспортно-сырьевой экономики с опорой на демократию европейского типа, развитие высоких технологий и ориентация на модернизационные альянсы. При благоприятном сценарии сотрудничество ЕС и России не только позволит сделать Европу самым стабильным и процветающим континентом, но и значительно усилить механизм глобального управления.

1. Бариш К. Партнерство во имя модернизации между ЕС и Россией // Партнерство во имя модернизации между ЕС и Россией. Обзор центра ЕС-Россия, 2010. [сайт]

2. European Foreign Policy Scorecard 2012 // European Council On Foreign Relations, C.9-10. [сайт]

3. Мечта Путина – Евразийский союз / Центр ЕС-Россия. [cайт]

4. Challenges for European Foreign Policy in 2012, What kind of geo-economic Europe? Ana Martiningui and Richard Youngs (Eds), Fride, 2011, C.14-15. [сайт]

5. Партнерство РФ-ЕС в условиях неопределенности // [сайт]

6. Елена Черненко. Соглашение о бесконечной торговле// «Коммерсантъ», №57/П (4842), 2 апреля 2012 г. [сайт]

7. Там же.

8. РФ передаст ЕС новый проект соглашения по трансграничным газопроводам // Новости-Азербайджан, 14 декабря 2012 г. [сайт]

9. Маттео Каццулани. Евросоюз по направлению к единому газовому рынку. [2012]. [сайт]

10. Юлия Шишкова. Пойдет ли «Газпром» по пути РАО «ЕЭС»// РБК Daily, 11 января 2011 г. [сайт]

11. А.Арбатов. Уравнение безопасности, [2010], [электронный ресурс]

12. Арбатов А. Международная безопасность после Кавказского кризиса. [2008], С. 5. [электронный ресурс]

13. Контактная группа по бывшей Югославии, квартет по Ближнему Востоку, 5+2 по Приднестровью, посредничество ЕС в Кавказском кризисе 2008 г. и др.

14. На сегодняшний день практический опыт совместного миротворчества России и Европейского Союза остается ограниченным и в большой степени символическим. Это привлечение российской вертолетной группы к операции в Чаде и Центральноафриканской Республике (ЦАР).

15. С.Лавров: Россия не поддержит западную резолюцию по Сирии // РБК, 27 сентября 2011 г. [сайт]

16. Молдавия и ЕС планируют подписать соглашение об ассоциации осенью 2013 г. // РБК, 23 января 2013 г. [сайт]