Ревизионизм истории как война нарративов. Взгляд с Западных Балкан

Война западного и российского нарративов о Второй мировой войне происходит в основном в Центральной Европе и Прибалтике. Тем не менее подобные столкновения периодически охватывают и страны бывшей Югославии, где отдельные национальные нарративы об этом периоде имеют большее значение в рамках политической конкуренции левых и правых партий.

Официальный нарратив Российской Федерации о Второй мировой войне претерпел некоторые изменения в сравнении с советским. Во-первых, российское государство не отрицает некоторые преступления, совершенные во время Второй мировой войны, — Катынский расстрел представляется ярким тому примером. Во-вторых, российское государство официально осуждает преступления, совершенные во время Великой Отечественной войны, например, массовые принудительные переселения целых народов. В-третьих, современный российский нарратив о Второй мировой войне полностью деидеологизирован — осталась только героическая борьба граждан Советского Союза всех национальностей против захватчиков Родины.

В свою очередь, официальный западный нарратив отражен в резолюции Европарламента от сентября 2019 г. В ней уже вина за развязывание Второй мировой войны открыто перекладывается на СССР, а в доказательство этому приводится факт заключения пакта Молотова-Риббентропа.

Война нарративов оказывает разное влияние на разные государства региона. Страны бывшей Югославии строят собственные ревизионистские нарративы о Второй мировой войне, способные впоследствии подключаться к западному или российскому нарративу. Больше других вовлеченными в подобную борьбу нарративов оказались Хорватия и Сербия — здесь от поддержки одного или другого нарратива зависит победа на выборах.

В современном глобальном политическом дискурсе слова «ревизионист» и «ревизионизм» стали настоящим клеймом с эмоциональной окраской едва ли мягче, чем у «фашиста» и «нациста». В исторической науке ревизионизм не всегда имеет отрицательные коннотации. Этот термин может означать пересмотр оценки некоего исторического события в свете новых фактов. Однако в сфере политики, а особенно пропаганды, факты чаще всего играют не главную роль — важны только поставленные цели и эффективность инструментов их достижения. В контексте борьбы за влияние слово «ревизионизм» приобретает негативный оттенок. Тогда акторы влияния и политтехнологи, невзирая на научные факты, коллективный опыт народов и их чувства, начинают конструировать определенные нарративы, их собственные версии исторических событий в соответствии с их личными интересами (или интересами их заказчиков).

Поскольку Балканы находятся на пересечении четырех периферий — ЕС, НАТО, интересов современного российского государства и исламского мира, — регион не стал центральной ареной столкновения нарративов. Война западного и российского нарративов о Второй мировой войне происходит в основном в центральной Европе и Прибалтике. Тем не менее подобные столкновения периодически охватывают и страны бывшей Югославии, где отдельные национальные нарративы о периоде Второй мировой войны обладают большим значением в условиях политической конкуренции левых и правых партий.

Константин Пахалюк:
«Исторический аргумент» и моральное обоснование российской внешней политики

Прежде чем перейти к анализу западного и российского нарративов в регионе западных Балкан, нужно определить их структуру и назначение. Для большинства граждан бывшего Советского Союза изменение нарратива о Великой Отечественной войне немыслимо. Коллективная память, конструируемая снизу, еще в достаточной мере жива, поэтому каждое перетолкование нарратива о борьбе всех советских народов за справедливость и спасение мира от угрозы фашизма воспринимается как осквернение наследия предков. Помимо коллективной памяти как базиса исторического нарратива, особую роль играет официальная государственная история, то есть официальный нарратив. Коллективная память (народный нарратив) и официальный нарратив должны в большой степени совпадать, иначе (в случае деконструкции государства) возникнут ревизионистские требования снизу.

Коллективная память намного более устойчива, чем государственные институты, и можно утверждать, что в большинстве случаев она переживет государство и его официальный нарратив. Проблемы возникают, когда разные этнические группы, проживающие в одном государстве, имеют разные народные нарративы, как, например, русские жители прибалтийских республик и представители титульных наций. Коллективная память также может отличаться идеологически в рамках одной нации, например, левые и правые в Хорватии совершенно по-разному воспринимают Вторую мировую войну и ее последствия. Кроме этих закономерных случаев, есть и украинский опыт — навязывание нового официального нарратива противоположного доминантному народному нарративу (отказ украинского руководства от празднования Дня победы над фашизмом 9 мая 2020 г.).

Официальный нарратив Российской Федерации о Второй мировой войне претерпел некоторые изменения в сравнении с советским. Во-первых, российское государство не отрицает некоторые преступления, совершенные во время Второй мировой войны, — например, Катынский расстрел. Признание преступлений советского периода исключительно важно, поскольку доказывает, что современная Россия не причастна к историческим преступлениям СССР (подобным образом современная Германия дистанцируется от преступлений нацистов, осуждая холокост). Во-вторых, российское государство официально осуждает преступления, совершенные во время Великой Отечественной войны, — например, массовые принудительные переселения целых народов (крымских татар и др.). В-третьих, современный российский нарратив о Второй мировой войне полностью деидеологизирован — осталась только героическая борьба граждан Советского Союза всех национальностей против захватчиков Родины. Таким образом, российский официальный нарратив почти полностью совпадает с народным нарративом, практически не менявшимся в течение 75 лет.

Пробелы и совпадения. Исследование нарративов в общественном сознании, Германии, России и Украины

Западный народный нарратив определить сложно, так как само понятие «Запад» — весьма размыто. Британская маркетинговая и исследовательская компания «YouGov» провела исследование общественного мнения в 70-ю годовщину окончания Второй мировой войны в 2015 г. На вопрос о том, какая страна внесла самый большой вклад в победу, 47% французов ответили, что это были США, 15% — СССР и 14% — Британия. В Германии 37% высказались в пользу США, 27% — СССР и 7% — Британия. Американцы ожидаемо ответили, что США внесли самый большой вклад в победу над нацистской Германией (55% опрошенных), в то время как британцы поставили свою страну на первое место (50% опрошенных). Даже граждане Финляндии, которая в годы холодной войны занимала нейтральную позицию, в первую очередь отметили вклад США (32% опрошенных) и СССР (24% респондентов). Можно заметить, что на Западе не существует единой коллективной памяти — британцы верят, что именно их народ победил А. Гитлера, а американцы считают, что главный вклад в победу внесли США. Разные нюансы западного народного нарратива объединяет тенденция уменьшения роли Советского Союза во Второй мировой войне. При этом коллективная память на Западе 75 лет назад, в 1945 г., сильно отличалась от сегодняшней. Тогда 57% французов высказалось за то, что СССР внес самый большой вклад в борьбу с Третьим Рейхом, и только 20% — выделили США. При этом нужно учитывать, что армии США и Британии освободили Францию, а Красная армия в Париж не заходила.

Официальный западный нарратив отражен в резолюции Европарламента от сентября 2019 г. В ней уже вина за развязывание Второй мировой войны открыто перекладывается на СССР, а в доказательство этому приводится факт заключения пакта Молотова-Риббентропа; при этом нет упоминаний Мюнхенского соглашения 1938 г., по которому Франция и Британия позволили Германии нарушить суверенитет Чехословакии. В официальном Западном нарративе можно выделить два определяющих фактора. Во-первых, еще со времен холодной войны принято считать, что нацизм и коммунизм представляют почти одинаковое зло (сегодня это «почти» исчезло). Во-вторых, возникло убеждение о том, что СССР и нацистская Германия почти в равной степени виновны в развязывании Второй мировой войны (можно прогнозировать исчезновение и этого «почти» в ближайшем будущем).

Цель российского нарратива о Второй мировой войне состоит из трех уровней: первый — внутриполитический — сплочение российского общества, второй — региональный — поддержание крепких связей между народами бывшего Советского Союза, и третий —международный — поддержание исторических связей РФ со странами восточной Европы (в том числе и Балкан) и Западного мира в целях экономического и политического сотрудничества. Цели западного нарратива направлены, в первую очередь, на деконструкцию всех трех уровней российского нарратива, начиная с международного (изоляция России, блокировка газопроводов геостратегического значения — Южный поток, Северный поток-2), через региональный (поддержка госпереворота на Украине, поддержка русофобского режима в Грузии), до внутреннего (дестабилизация российского общества). Кроме того, цель западного нарратива состоит в том, чтобы искусственно скрепить СССР и современную Россию, показать, что между Советским Союзом и Россией существует континуитет политики агрессивного экспансионизма.

Эдуард Баталов:
Историческая память как фактор мира

Война нарративов оказывает разное влияние на разные государства Балканского региона. Например, страны бывшей Югославии строят собственные ревизионистские нарративы о Второй мировой войне, которые впоследствии могут подключаться к западному или российскому нарративу. Есть примеры подключения балканских политиков к западным и российским нарративам. Ту самую резолюцию Европарламента, которая обвиняет СССР в развязывании войны, предложила (вместе со своими коллегами из восточной и центральной Европы) хорватский депутат Желяна Зовко из правящего Хорватского демократического содружества (ХДС). ХДС возглавляет правительство Хорватии и обладает большинством в парламенте, но хорватские социал-демократы (СДП) сумели победить на президентских выборах. Одним из решающих факторов поражения Колинды Грабар-Китарович из ХДС стали ее противоречивые заявления на тему наследия Второй мировой войны. В интервью ультраправой газете «Tjednik», она говорила о «коммунистическом зле», а геноцидную политику коллаборационистского режима Анте Павелича охарактеризовала как «страгическую ошибку». В интервью для католической газеты «Hrvatska katolička mreža» она сделала заявление, что Хорватии нужен памятник жертвам коммунизма по примеру памятника такого рода в Таллине. Но во время официального визита в Варшаву в сентябре 2019 г., где проходили мероприятия в память о начале Второй мировой войны, она сказала, что именно Хорватия внесла самый большой вклад в борьбу с фашизмом в Европе, открыто намекая на Партизанское движение под руководством Коммунистической партии Югославии. В то же время ее соперник из СДП Зоран Миланович последовательно поддерживал антифашистское наследие Хорватии. К. Грабар-Китарович попыталась вписаться в западный нарратив о Второй мировой войне, тогда как З. Миланович придерживался хорватского локального нарратива, не пытаясь подключиться ни к российскому, ни к западному нарративу. Как бы ни было удивительно, но Россия не выступает главным борцом против ревизионизма в Хорватии, хотя попытки ХДС получить поддержку Запада через подключение к западному нарративу о Второй мировой войне очевидны. Главный международный актор, активно сопротивляющийся ревизионизму в Хорватии, — это Израиль. В феврале 2020 г. посол Израиля в Хорватии заявил, что тенденции восхваления коллаборационистского режима Анте Павелича все более заметны в Хорватии, происходят попытки сделать из нацистского Независимого государства Хорватии жертву нацисткой Германии, которой оно не являлось. Он охарактеризовал такие тенденции, как попытки изменения исторического нарратива.

Сербское руководство с 2012 г., когда Сербская прогрессивная партия (СПС) президента Сербии Александра Вучича пришла к власти, ежегодно организует мероприятия, полностью вписывающиеся в российский дискурс. Регулярное празднование 20 октября, дня освобождения Белграда от немецкой оккупации, в котором главную роль сыграла Красная армия, демонстрирует готовность сербского руководства подключиться к российскому нарративу. Со времен цветной революции 5 октября 2000 г. в Сербии 20 октября не праздновался. Фактически режим Александра Вучича поступает так же, как и ХДС в Хорватии, с той разницей, что он пытается получить политическую поддержку от России, поддерживая ее нарратив о Второй мировой войне. Предыдущее правительство Сербии под руководством либеральной Демократической партии (ДП) положительно относилось к наследию югославского Партизанского движения, но старалось не связывать его с Россией и ее нарративом. В современной Сербии наследие Второй мировой войны воспринимается через призму националистического русофильства, и хотя большинство сербов настроены антикоммунистически, они смотрят на освобождение Белграда Красной армией как на освобождение Сербии русскими от немцев, то есть исторический контекст для них не так важен. В отличие от Хорватии, где российские дипломаты стараются не критиковать политику ХДС по сближению с западным нарративом, американское посольство в Белграде открыто осуждает сербское руководство за то, что оно примкнуло к российскому нарративу. В сентябре 2014 г., перед торжественным военным парадом в честь 70-летия освобождения Белграда американский посол Майкл Кирби возмутился тем, что на мероприятие был приглашен Владимир Путин, в то время как Сербию освободила «Третья украинская армия» (видимо, он имел в виду Третий украинский фронт). Это было ясное предупреждение руководству Сербии.

Илья Крамник, Александр Ермаков:
Наследие Второй мировой войны

Лидеры остальных государств бывшей Югославии конструировали исключительно локальные нарративы, которые никак не затрагивают ни западный, ни российский нарративы. Например, руководство Черногории связало Партизанское восстание 13 июля 1941 г. против итальянской оккупации с черногорским национализмом, хотя черногорские националисты были коллаборационистами, и именно против них было поднято это восстание. В Боснии и Герцеговине распространены сербские, хорватские и боснийские националистические нарративы, обвиняющие друг друга в преступлениях и коллаборационизме с нацистами. В Македонии борьба Партизанского движения против болгарской и итальянско-албанской оккупации представляется ключевым фактором в формировании независимого национального сознания македонской нации. В Словении завершен процесс реабилитации главного коллаборациониста страны — генерала Леона Рупника.

Кроме действий балканских политиков, у которых есть собственные интересы в том, подключаться или не подключаться к глобальным нарративам о Второй мировой войне, существуют также попытки представителей заинтересованных стран втянуть их в этот спор. Так, в августе 2019 г. послы Российской Федерации, Соединенных Штатов и Польши в Белграде вступили в словесную перепалку в Twitter. Все началось с публикации посла РФ в Сербии Александра Боцан-Харченко, который написал: «В преддверии 80-летия начала Второй мировой войны мы — решительные противники фальсификации истории — вспоминаем о событиях, предшествовавших этой страшной трагедии. Среди них — перевооружение рейха, аншлюс Австрии при попустительстве западных стран, Мюнхенский сговор, который санкционировал раздел Чехословакии между нацистской Германией, Венгрией и Польшей…». Американский посол в Белграде Кайл Скотт отреагировал на эту публикацию комментарием о том, что пакт Молотова-Риббентропа был военный планом о разделе Европы на сферы влияния, и через месяц после его подписания немецкая и советская армия захватили Польшу и отпраздновали это в Бресте. К диалогу подключился посол Польши в Сербии, который перефразировал слова американского коллеги и констатировал, что нацистская Германия и СССР вторглись в Польшу. С похожими заявлениями уже выступали послы Украины в Хорватии и Сербии. Александр Левченко, бывший украинский посол в Загребе, в конце 2014 г. заявил, что Белград освободили войска Третьего украинского фронта, на 50% состоявшего из украинцев, а русские казаки в это время в Югославии поддерживали А. Гитлера. Он добавил, что как историк может сказать, что украинская нация сделала самый большой вклад в борьбу против А. Гитлера по сравнению со всеми остальными нациями антифашистской коалиции. Посол Украины в Белграде Александр Александрович в 2017 г. в авторском тексте в престижной либеральной газете «Данас» полностью отождествил А. Гитлера и И. Сталина. По его мнению, Вторая мировая война началась с договора лидеров двух стран разделить Европу. Он также добавил, что Украинская повстанческая армия во главе со Степаном Бандерой, была вынуждена бороться против немцев и Красной армии, но даже в такое время нашла возможность спасать сотни украинских и польских евреев.

Несмотря на все попытки вовлечь их в глобальный спор о Второй мировой войне, балканские лидеры предпочитают весьма ограниченно вступать в войну нарративов, и только когда это отвечает их интересам. Они сконцентрированы на конкурировании между собой, а глобальные столкновения привыкли использовать только для одержания верха в этой конкурентной борьбе. Больше других вовлеченными в борьбу нарративов оказались Хорватия и Сербия, где от поддержки того или иного нарратива зависит победа на выборах.