Промежуточные проблемы средней и меньшей дальности

Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) переживает тяжелейший кризис в связи с анонсированным США политическим решением о выходе из договора и соответствующими действиями в технической области. Вместе с тем в случае появления желания и доброй воли у лиц, принимающих решения, спасение, переформатирование или замена Договора, а также иных соглашений в области контроля над вооружениями, все еще возможны с минимальными потерями и угрозами.

Полезным шагом в деле разрешения кризиса могла бы быть формулировка конкретных условий, при которых Россия вернется к разработке и развертыванию ракет средней и меньшей дальности. Наиболее очевидным представляется увязать это решение с появлением наступательных систем средней и меньшей дальности под флагами США или НАТО в Европе. Очевидно, возможны и иные действия, радикально меняющие баланс сил не в нашу пользу. При этом попытки увязать конкретную проблему с широким кругом условий не выглядят как перспективное направление.

ДРСМД трещит по швам, создавая угрозы для всех режимов контроля над вооружениями в нынешнем виде. Вместе с тем этот кризис может как похоронить сам принцип контроля над вооружениями, так и создать условия для новой архитектуры стратегической стабильности.

Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) [1] переживает тяжелейший кризис в связи с анонсированным США политическим решением о выходе из договора и соответствующими действиями в технической области. Вместе с тем в случае появления желания и доброй воли у лиц, принимающих решения, спасение, переформатирование или замена Договора, а также иных соглашений в области контроля над вооружениями, все еще возможны с минимальными потерями и угрозами. Осталось понять, кому и для чего они нужны?

Полезен ли контроль над вооружениями?

Александр Ермаков:
Договор РСМД. От кризиса к агонии

Начнем с попытки определить, зачем вообще на сегодняшний день нужен контроль над вооружениями? В авторском понимании, это международно-политическое и военно-техническое явление можно определить как набор мероприятий для обеспечения ограниченного и прозрачного военного потенциала в мере, достаточной для понимания «вероятными противниками» гарантированной «отправки» и «получения» необходимого количества ядерных и иных боеголовок. Соответственно, ни одна из них не полетит в сторону контрагента, а вооруженный конфликт останется сугубо теоретической дисциплиной. При этом необходимо помнить, что военные специалисты по определению занимаются разработкой стратегий, концепций и вооружений, подходящих как для сдерживания, так и для боевых действий, так как сдерживание достигается демонстрацией способности воевать.

В целом контроль над вооружениями несколько повышает предсказуемость действий вероятного противника и тем самым позволяет сдерживать необоснованную эскалацию и излишнюю милитаризацию внешней и внутренней политики. Более того, меры доверия и прозрачности в конечном счете являются одной (но не единственной, о чем мы выскажемся позднее) из важнейших предпосылок для сокращения вооружений, да и соответствующих расходов тоже.

В настоящее время с российской стороны не ставится под сомнение тот факт, что ДРСМД (в случае его соблюдения) является важным элементом нынешней более или менее стабильной ситуации. При этом российские официальные лица еще в 2000-х годах регулярно отмечали, что в существующей форме ДРСМД в целом не справедлив и не отвечает интересам России: и утилизировали мы больше ракет, и потенциально агрессивных соседей, у которых такие ракеты разрабатываются и развертываются, у нас тоже больше. Президент США Д. Трамп, в свою очередь, прямо заявил, что ДРСМД не отвечает интересам Соединенных Штатов, так как он «нарушается» со стороны России и имеет исключительно двусторонний характер ограничений.

С учетом развития технологий появляются новые вооружения, т.к. с конца 80-х, когда был заключен Договор, технологический прогресс продолжался, несмотря на резкое сокращение военных бюджетов. Например, чрезвычайно интересна разработка систем так называемого «стратегического огня» в интересах армии США — «тысячекилометровой пушки» и армейского гиперзвукового глайдера с дальностями в 1000+ и 2000+ км соответственно. При этом формально данные виды вооружений не нарушают ДРСМД. В таких обстоятельствах долгая история российских претензий в области беспилотных летательных аппаратов дальнего действия выглядит достаточно дальновидной: если бы США были готовы обсудить эту проблему и найти способ включить или исключить некоторые системы, обновив определения ДРСМД, подобная процедура могла бы стать очень полезной и для ряда существующих проблем.

Отдельно стоит отметить, что и НАТО, и ОДКБ, выступили с заявлениями, поддерживающими Договор, пусть и отметив вопросы к его соблюдению соответствующими сторонами. Кроме того, и в последнее время НАТО делает акцент на задаче «возвращения к соблюдению» ДРСМД, в том числе и в ходе состоявшегося 31 октября заседания Совета Россия — НАТО.

Крылатые ракеты, мобильные и стационарные

Претензии США к России касаются крылатой ракеты 9М729 (SSC-8) [2], размещённой на сухопутных мобильных пусковых установках (до смешения подобным используемым системам в составе оперативно-тактического ракетного комплекса «Искандер-М») и якобы развернутой в двух ракетных бригадах. Доказательства в открытых источниках до настоящего времени так и не представлены (да и объем данных, переданных союзникам США, по имеющейся информации, разнится), однако речь идет о нескольких испытаниях, которые в комплексе могут указывать на «нарушающую» дальность указанного изделия. Если крылатая ракета 9M729 действительно является «наземным Калибром», баланс затрат и выгод для такого развертывания по-прежнему ускользает от понимания. Возможно, в ходе одного из этапов испытаний произошла ошибка или даже серия ошибок как на полигонах в исполнении российских разработчиков и военных, так и в разведывательном сообществе США. И все же, чем же может быть эта ракета? [9]

Игорь Иванов:
Дорога в никуда

Возможно, 9М729 действительно длиннее, но при этом она не летит дальше 500 км. Например, ракета имеет какую-то отделяемую головную часть, возможно, с дополнительным ускорителем в духе противокорабельного «Калибра» со сверхзвуковой головной частью [3] или же варианта крылатой ракеты воздушного базирования Х-101, якобы обладающей возможностью поражения сразу нескольких целей. В такой ситуации то самое «нарушающее» испытание было связано с конфигурацией изделия, сработавшего некорректно (грубо говоря, увеличилась дальность, а не скорость, или планирующая часть случайно пролетела слишком далеко), и в итоге победила иная конструкция в рамках того же проекта. Хотя самым простым вариантом остается неоднократно озвученная версия о последовательных пусках различных вариантов крылатых ракет разработки ОКБ «Новатор» под различные варианты базирования с одних и тех же стендов в рамках единого испытательного цикла.

Принципиальные претензии [4] России вызывает американский комплекс противоракетной обороны наземного базирования Aegis Ashore, представляющий собой «осухопученную» версию морской противоракетной системы и использующий пусковые установки, очень похожие на универсальные (т.е. применимые и для ударного вооружения) военно-морские пусковые установки Mk41. Американская сторона настаивает на том, что испытаний по пуску крылатых ракет из «ячеек» Aegis Ashore не было, так как программное обеспечение комплекса предназначено исключительно для целей противоракетной обороны, однако конкретные меры по доверию и прозрачности пока так и не были выработаны.

При этом уже сейчас отставные сотрудники Пентагона не стесняются говорить о возможности превращения системы из оборонительной («против Ирана») в наступательную («против России»).

Прочие ядерные державы и судьба ДРСМД

Прочие официальные ядерные державы могли бы сыграть позитивную роль в текущем кризисе. Китай является очень важной частью уравнения, поскольку, с одной стороны, именно у него развернуто наибольшее число ракетных систем, условно нарушающих ДРСМД (как в ядерном, так и в обычном оснащении), причем ракет, подпадающих под ограничения ДРСМД, по американским оценкам, составляет до 95% общего арсенала Ракетных сил НОАК, и является значительной в составе сил ядерного сдерживания. Но, с другой стороны, именно Китай столкнется с наибольшим количеством угроз, если Договор все же прекратит свое действие: в США, китайский фактор уже достаточно давно рассматривается в контексте обсуждения судьбы ДРСМД, да и в случае развертывания российских ракет соответствующей дальности «за Уралом» их нельзя будет игнорировать вне зависимости от озвучиваемых задач.

Наименьшее, что могла бы сделать китайская сторона — выразить поддержку Договору и обеспечить некоторую прозрачность в отношении собственного арсенала. В настоящее время МИД КНР призывает к сохранению Договора, однако этого уже явно становится недостаточно.

Великобритания и Франция явно обеспокоены возможностью стать целью для возрожденных российских нестратегических ракет. В случае разрушения ДРСМД «по-плохому», возможно, существующее сотрудничество по крылатой ракете SCALP/Storm Shadow может привести к созданию новых наземных крылатых ракет большей дальности в качестве ответной меры, но этот сценарий не является желательным. На данном этапе было бы полезно, чтобы Великобритания (маловероятно), или Франция (более вероятно) выступили с инициативой адаптации ДРСМД, либо формирования условий для сохранения его важнейших достижений. Например, можно было бы совместно поработать над определениями для новых систем вооружений или географическими рамками самоограничений в части их развертывания (хотя, как раз Китай в этой ситуации может быть разочарован результатом), или определенными мерами прозрачности.

Кроме того, Китай, Великобритания и Франция могли бы организовать независимую комиссию экспертов из этих трех стран с задачей трезво оценить «нарушения» США и России, помочь нам понять друг друга и предложить варианты решения.

Европейские страны и Китай — наиболее заинтересованные стороны в управляемом процессе адаптации ДРСМД к существующим реалиям либо битвы за его наследство, ведь географию не изменить. В настоящее время Москве важно не оттолкнуть ключевые столицы в условиях того, что Вашингтон уже принял первый удар на себя, объявив о намерении выйти из Договора.

Причина или следствие?

На фоне дискуссий вокруг ДРСМД возникла достаточно провокационная мысль.

Заключение Договора, как и иных соглашения в области ограничения ядерных вооружений, привело к началу сокращения общего числа ядерных боезарядов в глобальном масштабе.

Существуют опасения, что с развалом Договора тренд может развернуться в противоположном направлении.

Вместе с тем представляется интересным следующий вопрос: а что, если сокращение общего числа ядерных боезарядов вызвано не только контролем над вооружениями, завершением Холодной войны и прочими обстоятельствами, но и развитием неядерного высокоточного оружия большой дальности [5], причем и в глобальном, и в региональном измерении, стремительно начавшемся как раз в 80-х годах прошлого века, в первую очередь в США?

И теперь американцы справедливо опасаются, что доминирование в воздухе и на море становится проблематичным в связи с прогрессом в создании аналогичных «потенциалов» иными странами. Поэтому они решили вложиться в «новые-старые» изделия наземного базирования. Тем более, как выясняется, еще в 2013-м году в Пентагоне была проведена предварительная работа по определению систем вооружений, которые можно было бы развернуть после выхода из Договора [6].

Напомним, ДРСМД не делит ракеты на ядерные и неядерные. На момент его подготовки и подписания ракеты средней и меньшей дальности представляли угрозу в первую очередь как носители ядерного оружия. На дальностях даже в первые тысячи километров цели гарантированно поражались исключительно боезарядами в сотни килотонн. Теперь же соответствующие изделия интересны действующим и потенциальным пользователям в том числе (если не в первую очередь) и в неядерном оснащении в рамках концепций быстрого глобального удара, неядерного сдерживания и иных вариантов применения высокоточного оружия большой дальности.

Двигаемся дальше?

Андрей Кортунов:
Конец двусторонней эпохи. Как выход США из договора о РСМД меняет мировой порядок

Проблемы ДРСМД могут быть решены, но исключительно в случае политической воли России и США, готовых не только демонстрировать и разъяснять особенности собственных систем вооружений, но и принимать объяснения другой стороны.

В свою очередь перспективы продления договора СНВ-III неоднозначны, качели могут двинуться в любую сторону. Вообще говоря, в условиях отсутствия ДРСМД препятствий может быть меньше, чем в условиях его якобы нарушения Россией и США. Однако, с другой стороны, очередной уничтоженный Договор, очевидно, ведет к снижению взаимного интереса и доверия к контролю над вооружениями.

В идеале, конечно, было бы полезно создать некую новую архитектуру (в том числе и многостороннюю) контроля над вооружениями или что-то подобное. При этом звучат комментарии о возможной готовности США к аналогу Договора о стратегических наступательных потенциалах 2003 г. (без каких-либо взаимных проверок и с рядом иных недостатков), что выглядит не самым оптимальным вариантом.

Полезным шагом могла бы быть формулировка конкретных условий, при которых Россия вернется к разработке и развертыванию ракет средней и меньшей дальности. Наиболее очевидным представляется увязать это решение с появлением наступательных систем средней и меньшей дальности под флагами США или НАТО в Европе. Очевидно, возможны и иные действия, радикально меняющие баланс сил не в нашу пользу. При этом попытки увязать конкретную проблему с широким кругом условий не выглядят перспективным направлением.

Более того, представляется, что сейчас самое время провести публичное мероприятие с привлечением экспертов и средств массовой информации с демонстрацией крылатой ракеты наземного базирования 9М729, уточнением информации о ее конструкции и возможностях [7], естественно, в пределах, не ведущих к снижению сдерживающего и ударного потенциала. Тем самым Россия могла бы усилить нарратив об отсутствии нарушения и занять активную позицию в деле сохранения достижений ДРСМД.

И последнее, но не менее важное. Для достижения успеха политическая воля и инновационные концепции должны быть подкреплены соответствующими коммуникационными навыками. На фоне выступлений Джона Болтона и Дональда Трампа по теме ДРСМД несколько в тень ушла «выдающаяся» речь посла США при НАТО Кэй Бэйли Хатчисон. Напомним, она позволила себе использовать слово «вынести» в отношении якобы нарушающих ДРСМД российских ракет, что привело к очевидным соображениям о превентивных ударах. Конечно, после этого были заявления, разъясняющие выступление и т.д., но, учитывая обстоятельства, такие слова выглядят крайне провокационными [8].

ДРСМД трещит по швам, создавая угрозы для всех режимов контроля над вооружениями в нынешнем виде. Вместе с тем этот кризис может как похоронить сам принцип контроля над вооружениями, так и создать условия для новой архитектуры стратегической стабильности.

1. В западной традиции изначально ДРСМД несколько некорректно зафиксировался под акронимом INF/ Intermediate nuclear forces treaty, что (возможно, сознательно) смещает фокус внимания со средств доставки на тип боевого оснащения.

2. Вопросы к «лёгкой» МБР «Рубеж» пока вроде бы сняты, заморожена и сама программа. Вроде бы.

3. В этом контексте особенно интересно выглядят недавние учения расчетов ОТРК «Искандер-М» по поражению морских целей.

4. Общий обзор текущих претензий представлен в материале Александра Ермакова.

5. ВЫСОКОТОЧНОЕ ОРУЖИЕ БОЛЬШОЙ ДАЛЬНОСТИ — оружие повышенной потенциальной опасности наземных, авиационных и морских ракетных комплексов, предназначенное для избирательного гарантированного поражения стационарных наземных и расположенных на островах объектов, а в особых случаях и квазистационарных объектов до оставления ими занимаемой позиции (района, рубежа, пункта) на дальностях 400 км и более

6. Предложено 4 варианта:

• Модификация имеющихся систем в сторону увеличения дальности. Сейчас у Армии США из баллистических ракет есть только ATACMS, скоро будет PRSM с формальным ограничением в 499 км. ATACMS особо не усилить, а вот новые изделия «подтянуть» за пределы 500 км представляется вполне решаемой задачей.
• Крылатые ракеты передового сухопутного базирования. Самое простое — опять сделать наземный «Томагавк» (в 80-х его звали «Грифон»), причём авторы (надеемся, сайта, а не доклада) не стесняются заявлять, что проще всего для этого использовать тот самый Aegis Ashore.
• Баллистические ракеты промежуточной дальности передового базирования. В принципе, все понятно, разве что траектория предсказуемая, и тут появляется самое веселое:
• Ракеты промежуточной дальности передового сухопутного базирования с боевыми блоками изменяемой траектории (Trajectory Shaping Vehicle, TSV). Что-то вроде планирующего крылатого блока, но без гиперзвуковых сложностей, скорее концептуально ближе к квазибаллистической ракеты 9М723 из состава комплекса «Искандер-М».

7. Тем более какая-то информация об испытаниях ракеты уже была передана США.

8. С российской стороны также допущены и допускаются подобные промахи: одним из самых больших, пожалуй, стало Послание Федеральному собранию 1 марта 2018 г., в части новых средств доставки ядерного оружия. Есть основания полагать, что основная идея заключалась в том, чтобы пригласить партнеров к откровенным и плодотворным переговорам о стратегической стабильности, но, насколько можно судить спустя более чем полгода, большинство официальных лиц и экспертов из США (да и американский народ в целом) восприняли эту информацию как прямую угрозу.

9. Технический разбор и оценки на основе имеющихся данных в сжатом виде также представлены на портале MilitaryRussia.