Всем известно, каково иметь дело с чемоданом без ручки: нести – тяжело, бросить – жалко. Примерно так и относятся к Приднестровью большинство участников урегулирования этого давнего конфликта, в том числе его стороны (Кишинев и Тирасполь), посредники (Россия, Украина и ОБСЕ) и наблюдатели (США и ЕС). В современной международной политике распространено мнение, что «замороженные» этнотерриториальные и сходные конфликты следует безотлагательно урегулировать. Всем положено делать вид, что именно это и является приоритетом. Но эта абстракция мало связана с реальностью. Для лидеров и доминирующих политических сил конфликтующих сторон первоочередной и главнейшей заботой является сохранение стабильности собственных властных позиций и сложившегося режима. Внешние игроки руководствуются своими геополитическими и геоэкономическими интересами, подлинными или надуманными. Поскольку для них и Приднестровье, и Молдова, ввиду малости и социально-экономической неразвитости, сами по себе представляют сомнительную ценность, то именно соперничество внешних игроков приобретает самоценное значение и становится главным стимулом.
Сезонное обострение?
В апреле 2013 г. власти Молдавии заявили о планах размещения на административной границе с Приднестровьем, по настоянию ЕС, шести миграционных постов, которые будут следить за потоком иностранцев, прибывающих в страну. Эти планы вызвали обеспокоенность в Тирасполе, так как ущемляют права приднестровцев, имеющих паспорта России (около 180 000) и Украины (примерно 100 000) [1] . В ответ президент ПМР Евгений Шевчук подписал 10 июня закон о госгранице, в котором к территории республики, формально следуя ее конституции, отнесен ряд населенных пунктов, находящихся под контролем Кишинева: пригород Бендер Варница и еще несколько сел. Молдавские и приднестровские власти не спешат с объяснениями, как они собираются реализовывать эти акты. Их противоречия могут вызвать многочисленные инциденты на границе и рост напряженности [2]. Но пока миротворческая миссия России на Днестре будет выполнять свои функции, переход конфликта в горячую фазу крайне маловероятен. Это подтвердила и реакция властей Кишинева. В принятой парламентом 21 июня 2013 г. декларации о ситуации в Приднестровье заявляется, что власти «не допустят нагнетания ситуации и обеспечат преодоление любых разногласий исключительно мирными способами». Симптоматично и нежелание оппозиционного Верховного Совета ПМР последовать рекомендации президента Шевчука переместиться в Бендеры.
Эти документы собираются парафировать в ноябре 2013 г. в Вильнюсе на встрече руководителей стран «Восточного партнерства». На первых порах молдавские власти в соответствии с данными соглашениями будут понуждать население ПМР к принятию гражданства Молдовы, а экономических агентов Приднестровья – к функционированию по новым «европейским» стандартам. Власти же ПМР уже заявили о своем выборе в пользу Евразийского и Таможенного союзов [3], закрепленном и в новой концепции внешней политики. Реальным следствием подобного развития событий станет дальнейшее обособление территорий по обоим берегам Днестра и фактическое превращение административной границы в межгосударственную. Если же сценарий подневольной «европеизации» Приднестровья не сработает, власти Молдовы, похоже, готовы будут примириться с его утратой, если на то будет «отмашка» из Брюсселя.
Дополнительным фактором, снижающим шансы на урегулирование конфликта, являются новые примеры и прецеденты, порождаемые развитием ситуации вокруг Косово. Нынешние власти Сербии, стремясь к скорейшему началу переговоров о вступлении в ЕС, не только, по сути, признали Косово, но и передали под контроль Приштины населенную сербами его северную часть. Белград пока отказывается признать независимость Косово de jure. Но легкость и быстрота, с которой нынешние сербские лидеры, имевшие репутацию националистов и русофилов, практически безвозмездно отдали то, за что можно было бы побороться, свидетельствует об их готовности идти на все ради приема в ЕС. Некоторые признаки указывают, что и румынское правительство, упорствовавшее в своем нежелании признавать независимое Косово, может переменить позицию. Примечательно, что на сербский пример сослался директор румынского Института политических наук и международных отношений Дан Дунгачиу, призвав Молдавию уступить Приднестровье в обмен на евроинтеграцию.
Выбор России
Складывающаяся ситуация открывает для России новые возможности, но в еще большей мере ставит Москву перед новыми вызовами. В ближайшей перспективе попытки давления Молдавии на ПМР изменением миграционного и таможенного режимов потребуют от Москвы наращивания политико-дипломатического противодействия Кишиневу и увеличения финансовой помощи, чтобы не допустить удушения Приднестровья. Активизация российских усилий на этом направлении заметна, но есть основания сомневаться, что их окажется достаточно. В настоящее время, по признанию заместителя министра иностранных дел ПМР Игоря Шорникова, порядка 30% приднестровского экспорта идет в ЕС. Немногим меньше направляется на другой берег Днестра.
Вопреки расхожим представлениям, на Россию в 2011 году приходилось 23,6% приднестровского экспорта, хотя и 46,3% импорта, что говорит о масштабах требуемой переориентации [4]. Для внешнеторгового оборота ПМР (как и Молдовы) характерен серьезный хронический дефицит торгового баланса. Постоянно растущий долг ПМР за российский газ уже достиг 3,8 млрд долларов. Запланированный дефицит бюджета ПМР на 2012 г. составлял 68,6%, а Пенсионного фонда – 45%, хотя пенсионерами являются около 30% населения. Не трудно сделать вывод, что экономическая жизнеспособность ПМР напрямую зависит от размеров прямой и косвенной российской помощи.
По мере окончательного перехода Молдовы на орбиту Брюсселя Россия вне зависимости от ее желания будет поставлена перед необходимостью выбора, поскольку традиционная функция, отводимая Приднестровью, – служить якорем, удерживающим Молдову от дрейфа в сторону Румынии и/или ЕС, окажется исчерпанной. Между тем приднестровские устремления в Таможенный союз вряд ли будут встречены с энтузиазмом всеми его участниками. Да и практическую их реализацию трудно представить без согласия Украины, что уже достаточно проблематично. Допустимо предположить, что в Тирасполе будут готовы присоединиться к Украине (в начале 1990-х годов зондировался и такой вариант). Но в Киеве, ведущему свою сложную игру с Брюсселем и имеющему все основания опасливо относиться к изменениям границ, вряд ли обрадуются такому «подарку».
Можно, конечно, предполагать, что нынешнее, с большим трудом склеенное усилиями Брюсселя правительство Юрие Лянкэ долго не продержится, что зона углубленной и всесторонней свободной торговли с ЕС окончательно добьет молдавскую экономику. Нельзя исключать, что обещанная Партией коммунистов РМ на осень «бархатная революция» или новые выборы вернут ее к власти. Она ныне декларирует себя поборницей евразийской интеграции. Но регулярные предвыборные дружеские жесты в сторону Москвы не мешают ей проводить прямо противоположную политику после прихода к власти.
В поиске партнеров
Смена власти в Молдове вряд ли приведет к каким-либо принципиальным сдвигам, как во внешнеполитической ориентации страны, так и в урегулировании приднестровской проблемы. Исходные позиции Кишинева и Тирасполя прямо противоположны. Максимум, что готовы предоставить Приднестровью молдавские власти, вне зависимости от партийной принадлежности, – это автономия, что закреплено в законе «Об основных положениях особого правового статуса Приднестровья» (22 июля 2005 г.). Минимум, который с явной неохотой были согласны обсуждать приднестровские власти, да и то, если Тирасполь будет стимулирован к этому Москвой, – федерация двух равноправных субъектов с возможностью обретения независимости при изменении статуса государства. Но о федерации в Кишиневе рискнул обмолвиться только Игорь Додон, глава малочисленной фракции социалистов (3 депутата).
России же лишь такой вариант дает возможность сохранить влияние в регионе, что только и может являться единственной значимой целью усилий Москвы. И молдавским коммунистам, поборникам «молдовенизма» (существования самостоятельной молдавской нации), такая федерация дала бы мощные институциональные и международные гарантии против присоединения к Румынии, где их ждет незавидная участь. Но «еврозависимость» и совокупные интересы молдавской элиты, не склонной делиться властью с элитой приднестровской, не позволили Партии коммунистов РМ, что стало ясно в период ее правления, быть последовательной даже в отстаивании собственных интересов.
Схожая политическая несостоятельность характерна и для «унионистов» – сторонников объединения с Румынией. Наиболее откровенно эту идею отстаивает Либеральная партия Михая Гимпу, ныне расколовшаяся и оказавшаяся в оппозиции. Но и партии правящей «проевропейской» коалиции и их лидеры не выглядят последовательными защитниками самостоятельной молдавской государственности. «Унионисты» не могут не понимать, – а некоторые из них и прямо признают, – что Приднестровье в любом виде является препятствием для желаемой унии. Помеха – не только Россия. Для борющегося с автономистскими устремлениями венгерского меньшинства в Трансильвании унитарного румынского государства какая-либо автономия в его составе станет небезопасным прецедентом.
Претензии на Приднестровье обесценивают и все теоретически мыслимые аргументы (международно-правовые, историко-культурные) в пользу объединения с «братьями за Прутом». Правда, и в Бухаресте, и в Кишиневе имеет хождение идея «разменять» Приднестровье с Украиной на Южную Бессарабию и Северную Буковину [5]. Не случайно румынская дипломатия много лет настойчиво пыталась включить в договоры с РФ и Украиной формулировку о необходимости «ликвидации последствий пакта Молотова-Риббентропа». Примечательно, что румынское гражданство предоставляется не только гражданам Молдовы, но и потомкам жителей довоенных Бессарабии и Северной Буковины вне зависимости от национальности.
Как бы то ни было, электоральные расчеты, противоречивые рекомендации Бухареста, установки Брюсселя и просто одержимость русофобией мешают молдавским приверженцам «единства румын» проводить четкую политическую линию. Добившись формирования «проевропейской коалиции», Брюссель доказал способность дисциплинировать своих с трудом выносящих друг друга сторонников. Москве для обретения надежных и договороспособных партнеров потребуется большее – переформатирование молдавской политической сцены. Чтобы не остаться вне игры, ей в любом случае придется удвоить усилия и более четко сформулировать (и для себя, и для партнеров) их возможный и желаемый результат. Наступает время выбора!
1. Демидецкий В. Приднестровское урегулирование: из Львова в Одессу // Компас. 2013. №11. 7 марта. С.18.
2. Подробнее см.: Демидецкий В. Кто делит Молдавию по Днестру? // Компас. 2013. №30. 11 июля. С.24-26.
3. Об этом не устают говорить ни президент ПМР Е. Шевчук [www.president.gospmr.ru/ru/news/vystuplenie-prezidenta-pmr-na-torzhestvennom-sobranii-posvyashchennom-22-y-godovshchine-so-dnya], ни оппонирующий ему председатель Верховного Совета ПМР М. Бурла [www.vspmr.org/News/?ID=6660].
4. Расчет по: Государственная служба статистики Приднестровской Молдавской Республики. Статистический ежегодник. 2012. Тирасполь. 2012. С.174. [www.mepmr.org/pechatnye-izdaniya/statisticheskij-ezhegodnik-pmr].
5. См. напр.: Фурман Д.Е. Молдавские молдаване и молдавские румыны. (Доклады Института Европы. №206). М., Институт Европы РАН. 2007. С. 35-36,53-54.