Поход на Триполи, или третья гражданская война в Ливии — первые итоги

Наступление Ливийской национальной армии (ЛНА) фельдмаршала (по версии палаты представителей, заседающей в Тобруке) Халифы Хафтара на Триполи, начавшееся 4 апреля 2019 г., к середине мая окончательно выдохлось, не решив ни одной из поставленных задач. Военачальнику не удалось установить новое правительство национального единства к середине апреля 2019 г., о чем он заявлял в преддверии военной кампании. ЛНА оказалась не способна войти в городские кварталы ливийской столицы из-за ожесточенного сопротивления на подступах к городу. Окружение Триполи также не состоялось — туда продолжают прибывать подкрепления с Востока (из Мисраты) и с Запада (из Завии). Ливийская правительственная армия (ЛПА/ПНЕ), лояльная признанным ООН легитимными переходным органам — Правительству национального единства (ПНЕ) и Президентскому совету (ПС), которые возглавляет Фаиз Сарадж, не только предотвращает попытки боевиков Х. Хафтара войти в город, но и проводит успешные контратаки.

Для российской стороны было бы выгодным сохранение определенного баланса в Ливии. В таком случае Москва могла бы более результативно задействовать собственные связи, которые она смогла сохранить со всеми сторонами ливийского конфликта; этим не могут похвастаться страны «тройки» (Египет, ОАЭ, Саудовская Аравия), сложившие «все яйца в одну корзину». У России появляются новые возможности сыграть роль арбитра в этом конфликте, подключившись к усилиям Франции и Италии. Российской стороне также было бы целесообразно обратить внимание на те фигуры на ливийском поле, авторитет и влияние которых продолжают расти на фоне событий вокруг Триполи и которые в дальнейшем имеют шансы сыграть консолидирующую роль. Это, например, генерал Усама аль-Джувейли.

Наступление Ливийской национальной армии (ЛНА) фельдмаршала (по версии палаты представителей, заседающей в Тобруке) Халифы Хафтара на Триполи, начавшееся 4 апреля 2019 г., к середине мая окончательно выдохлось, не решив ни одной из поставленных задач. Военачальнику не удалось установить новое правительство национального единства к середине апреля 2019 г., о чем он заявлял в преддверии военной кампании. ЛНА оказалась не способна войти в городские кварталы ливийской столицы из-за ожесточенного сопротивления на подступах к городу. Окружение Триполи также не состоялось — туда продолжают прибывать подкрепления с Востока (из Мисраты) и с Запада (из Завии). Ливийская правительственная армия (ЛПА/ПНЕ), лояльная признанным ООН легитимными переходным органам — Правительству национального единства (ПНЕ) и Президентскому совету (ПС), которые возглавляет Фаиз Сарадж, не только предотвращает попытки боевиков Х. Хафтара войти в город, но и проводит успешные контратаки.

Фельдмаршал задействовал для взятия Триполи фактически все свои боеспособные войска. Это, прежде всего регулярные формирования, такие как бригады «Сайка», среди командиров которых находящийся в розыске Международного уголовного суда Махмуд аль-Варфали; или 106-я бригада во главе с Халедом — сыном Халифы Хафтара. К ливийской столице стянуты и элитные бригады ЛНА, укомплектованные салафитами, — «Тарик бин Зияд», 73-я бригада (бывшая «Халед бин Валид») и др. Тем не менее в актив ЛНА можно записать разве что перекрытие сухопутных транспортных коммуникаций, связывающих Триполи с регионом Джебель Нафуса, удерживаемым лояльными ПНЕ силами и Тунисом. Также в блокаде ЛНА оказался один из стратегических портов Ливии — город Зувара; это стало возможным после установления контроля ЛНА над городами Гарьян и Себрата.

Старые-новые союзники Х. Хафтара в Триполитании — единственный фактор успеха

Татьяна Тюкаева:
Военно-политическое противостояние в Ливии до 2019 г.: группировки, коалиции и союзники

В то же время следует учитывать, что практически все территориальные приобретения ЛНА в Западной Ливии стали результатом не ее успешных военных операций и поражения противника, а перехода на сторону Х. Хафтара и ранее выражавших ему симпатии местных сил. Многие из них давно уже рассматривались в Триполи как «троянский конь», а потому их альянс с фельдмаршалом был предопределен.

Например, город Себрата к западу от ливийской столицы является базой давних союзников Х. Хафтара — салафитов из «Оперативного командования по борьбе с ИГИЛ» (Anti-ISIS Operations Room) и бригады «ал-Вади». Эти соединения считались «спящими ячейками» ЛНА в Западной Ливии и вскоре после начала наступления Хафтара заявили о разрыве своих связей ПНЕ и вхождении в ЛНА.

Город и регион Бени-Валид, который также перешел под контроль ЛНА, — главная база каддафистов, всегда пользовался самостоятельностью и был враждебен бригадам Мисраты — главной военной силе ПНЕ. Вскоре после начала наступления Хафтара на Триполи шейхи Бени-Валид и местный совет объявили о своем нейтралитете, но предоставили ЛНА возможность использовать свою транспортную инфраструктуру, включая аэродром; а 60-я пехотная бригада, сформированная в этом городе, вошла в состав ЛНА.

Наиболее значимые успехи под Триполи были достигнуты фельдмаршалом благодаря переходу на его сторону бывшей 7-й бригады президентской гвардии из города Тархуна. После вхождения в ЛНА она стала известна как 9-я бригада. Это соединение летом-осенью 2018 г. подняло мятеж против ПНЕ и вело ожесточенные бои с бригадами так называемой большой четверки из Триполи за контроль над международным аэропортом и другими пригородами ливийской столицы. В апреле силы 7/9-й бригады возобновили свои операции против ЛПА/ПНЕ с удерживаемых позиций в районе международного аэропорта, а также у Айн Зара и Вади Рабеа, но уже под флагом ЛНА; туда же подошли подкрепления сторонников Х. Хафтара с востока Ливии. Таким образом, условная линия фронта между 7/9-й бригадой и «большой четверкой» Триполи превратилась в линию фронта между ЛНА и ЛПА/ПНЕ.

Не оправдались надежды фельдмаршала заручиться поддержкой кланов Зинтана. Ведь именно зинтанские бригады в период второй гражданской войны в Ливии в 2014–2015 гг. являлись главными союзниками ЛНА на западе Ливии. Хотя некоторые шейхи этого региона заявили о своей поддержке Х. Хафтара, тем не менее их вооруженные отряды отказываются участвовать в боевых действиях, так как другая часть зинтанцев сражается на стороне ПНЕ, а один из их наиболее харизматичных лидеров — командующий западной зоной ЛПА/ПНЕ генерал-майор Усама аль-Джувейли — фактически руководит обороной Триполи. Вероятно, именно авторитет У. аль-Джувейли способствовал отказу большинства старейшин Зинтана поддержать Х. Хафтара.

Не получилось у фельдмаршала воспользоваться лояльностью населения Джифара и Азизия — центров племенного объединения Варшафана, союзного ЛНА. Азизия с 2014 г. была главной базой сторонников фельдмаршала у Триполи. Однако в конце 2017 г. года 4-я и 26-я бригады ЛНА, сформированные из бойцов племени Варшафана, были разбиты силами Усамы аль-Джувейли. В начале нынешней операции ЛНА несколько раз входила в Азизия, но каждый раз была выбита; к середине апреля ЛПА/ПНЕ прочно там закрепилась, превратив этот город в свою оперативную базу. Контроль над Азизия позволяет правительственным войскам оказывать постоянное давление на международный аэропорт в Триполи, охватывая его с флангов, а также держать под ударом все коммуникации ЛНА идущие через Гарьян. Удержав плацдарм у Азизия, ЛПА/ПНЕ может оказаться способной в дальнейшем провести операцию по окружению сил ЛНА, действующих в районах Вади Рабеа и Айн Зара. Поэтому без установления контроля над этим регионом попытки дальнейшего продвижения ЛНА к Триполи по иным направлениям крайне рискованны, так как действующие там силы могут оказаться в ловушке. В связи с этим именно за район Азизия идут наиболее ожесточенные бои, в основном удачные для правительственных войск. В ходе них ЛПА/ПНЕ продемонстрировала способность действовать в рамках общего оперативного замысла, а ее соединения показали высокую слаженность действий. Вероятно, нынешняя кампания будет способствовать дальнейшему росту авторитета генерал-майора Усамы аль-Джувейли, который руководит операцией «Вулкан Гнева», направленной на отражение агрессии ЛНА.

Исламистские ополченцы — да, военная диктатура — нет

Несмотря на поддержку некоторых заведомо лояльных Х. Хафтару фракций, большинство жителей Триполитании из двух возможных зол предпочли «доминирование вооруженных группировок исламистов», с которым призывает покончить Х. Хафтар, а не его «жесткую руку» и военную диктатуру. Кроме того, многие триполитанцы поспешили записаться в ополчение, чтобы сражаться против ЛНА с оружием в руках. Именно способность к мобилизации сил Западной Ливии и их готовность выступить в поддержку до того крайне непопулярного ПНЕ и стала для Х. Хафтара неожиданностью.

Военная операция способствовала консолидации сил Мисраты, на которую легла основная тяжесть борьбы с ЛНА. Этот город и одноименный регион, который в относительно мирное время между гражданскими войнами содержал не более 6–8 тыс. бойцов, теперь смог мобилизовать до 18 тыс. ополченцев, тем самым практически сведя на нет численное превосходство ЛНА. До начала кампании среди мисратских кланов не было единства. Так, некоторые фракции из этого региона и их представители (например, министр внутренних дел ПНЕ Фатхи Башага) считали возможным выступать за диалог с фельдмаршалом и даже готовы были рассмотреть перспективы получения им министерского портфеля. Теперь они действуют сообща вместе с его непримиримыми противниками из мисратского альянса «Буниян аль-Марсус». Военную поддержку ПНЕ стали оказывать и те группировки Мисраты, которые до недавнего времени считались оппонентами Сараджа и даже подверглись международным санкциям за выступления против него. Речь идет о «национальной гвардии» альтернативного Правительства национального спасения, которая теперь направила свои отряды для защиты Триполи и действует совместно с правительственными войсками.

Ливийские амазигхи (берберы), контролирующие обширные территории на западе Ливии и город-порт Зувара, также сплотились в своем неприятии военной операции Х. Хафтара и поддержали действия ПНЕ по отражению наступления ЛНА.

Последние надежды фельдмаршала

Кирилл Семенов:
Кому принадлежит Ливия?

В то же время неоднозначную позицию заняли так называемые Силы защиты Триполи, в состав которых вошли группировки «большой четверки». Так, Бригада революционеров Триполи и Специальные силы сдерживания не стали выделять значительные силы для противодействия наступлению, ограничившись формальным развертыванием небольшой группировки на передовых позициях, в то время как большинство их подразделений воздерживаются от боевых действий, находясь глубоко в тылу. Таким образом, эти фракции надеются сохранить возможность заключения потенциальной сделки с любым из противоборствующих лагерей. Однако подобная позиция может привести к дальнейшему укреплению влияния мисратцев в Триполи, с которым «большая четверка» пыталась покончить, даже заручившись в свое время поддержкой Ф. Сараджа. В связи с этим особая позиция Сил защиты Триполи, среди которых есть много салафитов-мадхалитов, также составляющих значительную часть армии Х. Хафтара, дает фельдмаршалу определенные надежды решить исход битвы за Триполи в свою пользу. Тем не менее шансы на то, что «большая четверка» все-таки решит поддержать Х. Хафтара, особенно после его неудач, весьма незначительны. Не исключено, что, наоборот, на фоне увеличения военной помощи со стороны Турции, направленной в том числе и группировкам, входящим в «Силы защиты Триполи», их вовлечение в операции против ЛНА будет возрастать.

Не оправдался расчет фельдмаршала и на то, что военная поддержка его внешних союзников — Египта, ОАЭ, Саудовской Аравии и Франции — позволит преодолеть сопротивление противника. Так, если в ходе кампаний в Бенгази и Дерна ЛНА могла рассчитывать на непосредственное участие египетских сил специального назначения (как и боевой авиации Египта и ОАЭ) в ее операциях, то в нынешних условиях неоднозначного отношения мирового сообщества к действиям Х. Хафтара такой формат помощи исключен. Тем не менее эти страны оказывают ЛНА поддержку, осуществляя военные поставки; речь идет в том числе о различных видах бронетехники, включая бронетранспортеры и бронеавтомобили иорданского производства Mbombe и al-Mared. Кроме того, большую роль в обеспечении военных операций ЛНА играют ударные беспилотники. Многое указывает на то, что это дроны китайского производства Wing Loong II, оснащенные ракетами Blue Arrow 7, которые были предоставлены или даже обслуживаются персоналом из ОАЭ. Нельзя недооценивать и роль Саудовской Аравии, которая взяла на себя большую часть финансовых расходов по проведению военной кампании. Ведь без надлежащего финансирования ЛНА, претендующая на статус регулярной армии, распадется на воюющие между собой фракции и группировки разной идеологии.

Дуга разлома — салафиты против Братьев-мусульман

В то же время преимущество, которым ЛНА обладало благодаря получению военной техники и вооружений от своих союзников, может быть сведено на нет начавшимися в мае поставками ВВТ для ЛПА/ПНЕ со стороны Турции. Так 18 мая в порт Триполи из Самсуна прибыло судно Amazon Giurgiulesti под флагом Молдовы. Оно было загружено различной военной техникой, включая батальонный комплект современных бронемашин Kirpi II и Vuran турецкого производства, а также ПТРК, ПЗРК и стрелковым оружием. Кроме того, по словам Халеда ал-Мишри, председателя связанного с ПНЕ высшего государственного совета, у ЛПА/ПНЕ теперь есть и беспилотники, вероятно также полученные по турецкому каналу.

Таким образом, Ливия превращается в поле битвы и дугу разлома между двумя антагонистичными лагерями исламского мира. Во главе одного из них стоят Турция и Катар, которые продолжают делать ставку на силы, придерживающиеся идеологии политического ислама; они близки к Братьям-мусульманам и поддерживают ПНЕ. Во втором лагере — во главе с Египтом, ОАЭ, Саудовской Аравией («тройка») — борьба с Братьями-мусульманами практически возведена в ранг идеологии. «Тройка» для искоренения «братства» готова опираться на любые силы, будь то светские генералы или радикальные салафиты. Именно такой идеологический «дуэт» светских военных и салафитов наиболее рельефно выражен в рамках ЛНА.

Чем дальше Х. Хафтар втягивается в вооруженное противостояние, тем больше он попадает под влияние радикальных салафитских деятелей в собственном окружении, которые издают фетвы, где отказываются считать противников ЛНА мусульманами, и доказывают, что перемирие в Рамадан не распространяется на боевые действия в Ливии. В случае продолжения боевых действий влияние религиозных радикалов в лагере Х. Хафтара, вероятно, и дальше будет расти, так как наступление на Триполи, по сути, захлебнулось, и теперь командование ЛНА будет вынуждено мотивировать своих сторонников (стоит отдельно отметить, что среди них немало салафитов) и привлекать новых дальнейшими уступками в отношении распространения их идеологии. При этом многие эксперты считают именно салафитов самым надежным и боеспособным элементом ЛНА. Таким образом, нельзя исключать, что те страны, которые делают ставку на Х. Хафтара как на светского лидера, в итоге станут свидетелями ползучей «салафитизации» Ливии при активной помощи саудовских клириков. И это не будет мешать фельдмаршалу и далее позиционировать себя в качестве поборника светскости, одновременно диктуя совсем другую повестку для внутреннего пользования.

Перемирие как спасение

Андрей Кортунов, Малкольм Чалмерс:
Ближний Восток как возможность российско-европейского взаимодействия

На фоне отсутствия успехов у Х. Хафтара аффилированные с ним структуры Восточной Ливии ищут возможности для прекращения огня, чтобы не только сохранить позиции у Триполи, но и, возможно, свести на нет риски поражения ЛНА, которое теперь также нельзя исключать. Так, Абдулла ат-Танни, премьер-министр временного правительства на Востоке, связанный с Хафтаром, заявил телекомпании «Аль-Хурра», что ЛНА будет готова принять прекращение огня, но не выводя свои подразделения с окраин Триполи; это условие, которое было отвергнуто Ф. Сараджем.

Визиты Х. Хафтара в Италию и Францию по следам Ф. Сараджа, посетившего эти страны несколько ранее, также были посвящены в первую очередь поиску путей установления перемирия.

Так, несмотря на сохраняющуюся грозную риторику — «я готов к переговорам, но мне их не с кем вести», — именно условия прекращения огня у Триполи стали, по всей видимости, единственной темой переговоров Х. Хафтара с Э. Макроном в Париже 22 мая 2019 г. Неделей ранее этот же вопрос обсуждался на встрече фельдмаршала с итальянским премьер-министром. Нельзя исключать, что фельдмаршал ищет возможности для перемирия, одновременно пытаясь сохранить лицо, прикрываясь воинственными заявлениями. При этом в контексте отсутствия успехов у ЛНА, Париж (давний партнер Х. Хафтара) начал делать все больше «реверансов» в адрес ПНЕ. Теперь подход Франции к событиям в Ливии начинает соответствовать общему курсу Евросоюза, подразумевающему необходимость отхода Франции от однозначной поддержки фельдмаршала.

Вся сложность ситуации состоит в том, что теперь уже и Ф. Сарадж не готов заключать какие-либо сделки с Х. Хафтаром, считая его мятежником и преступником; а единственным приемлемым условием для перемирия глава ПНЕ называет возращения частей ЛНА на их позиции, где они находились перед началом кампании. В такой ситуации фельдмаршал также не может прямо заявить о своем согласии принять чье-либо посредничество, когда нет уверенности в том, примет ли условия примирения Ф. Сарадж. В свою очередь и продолжение операции чревато неясными перспективами и весьма рискованно, а при определенном стечении обстоятельств может привести к полному поражению ЛНА. Поэтому для некоторых союзников Х. Хафтара создание условий для перемирия является крайне важной задачей и способом сохранить за фельдмаршалом роль ключевого игрока.

Возможен и иной вариант. Он заключается в том, что среди самих союзников Хафтара произошел раскол — Франция разошлась в оценках происходящего с «тройкой» Египта, ОАЭ и Саудовской Аравии. Не исключено, что именно «тройка» подталкивает согласившегося обсуждать условия перемирия при посредничестве Франции и Италии Х. Хафтара (иначе не ясна цель его визитов в Рим и Париж) придерживаться линии на военное решение, обещая ему, например, увеличение военной помощи.

Скрытые ресурсы

Ход дальнейших событий в Ливии, возможно, будет зависеть и от степени ангажированности двух великих держав, чьи позиции достаточно противоречивы или же не достаточно ясны. Речь идет о России и США, которые, как представляется, еще не сказали своего слова.

Соединенные Штаты озвучили два подхода к нынешнему ливийскому кризису. Один был высказан госсекретарем М. Помпео, осудившим действия Х. Хафтара и потребовавшим от него прекращения наступления. Второй — самим президентом Д. Трампом, который провел телефонный разговор с фельдмаршалом и выразил ему свою поддержку в вопросе борьбы с терроризмом, что было воспринято многими наблюдателями как одобрение военной кампании Х. Хафтара. Хотя последнее слово пока остается за Д. Трампом, неизвестно, какой из подходов в отношении событий в Ливии в итоге возобладает в Вашингтоне. Не следует сбрасывать со счетов и позицию Пентагона, у которого сложились партнерские отношения с бригадами Мисраты на фоне противостояния террористам ИГ в Ливии, новой волне активности которых открыла дверь военная операция Х. Хафтара. Хотя Африканское командование вооруженных сил США (АФРИКОМ) и вывело свой персонал из Триполи и Мисраты, не исключено их возвращение в Ливию и возобновления взаимодействия с прежними партнерами.

Россия продолжает поддерживать отношения с обеими сторонами ливийского конфликта. Несмотря на все более точно вырисовывающийся прохафтаровский крен в российском подходе, Москва, в отличие от КСА, ОАЭ и Египта, не переступает красную черту, продолжая восприниматься в качестве партнера представителями ПНЕ. Проблемой является тот факт, что все три российские структуры, работающие на ливийском треке — МИД, Министерство обороны и Контактная группа по Ливии, — по-разному оценивают российские приоритеты и интересы в Ливии, а по некоторым вопросам — имеют противоположные позиции. При этом сигналы из самого Кремля о том, какую линию в отношении Ливии выстраивать, не достаточно четкие. Скорее, российский подход к событиям в этой стране определяется текущей ситуацией. На фоне начавшейся операции Х. Хафтара и ожидаемых успехов фельдмаршала Россия в большей степени демонстрирует ему свою поддержку. Однако по мере затягивания операции российская сторона будет вынуждена, либо вернуться к более сбалансированной линии и большему учету интересов Триполи, либо наоборот начать наращивать помощь Х. Хафтару, включая военную.

Последний сценарий представляется наиболее рискованным. Даже если ставка на Х. Хафтара окажется выигрышной и ему все-таки удастся добиться победы, главными бенефициарами окажутся «тройка» ОАЭ, КСА, Египет, вложившие в него гораздо больше средств, чем Россия. В то же время для российской стороны было бы выгодным сохранение определенного баланса в Ливии. В таком случае Москва могла бы более результативно задействовать собственные связи, которые она смогла сохранить со всеми сторонами ливийского конфликта; этим не могут похвастаться страны «тройки», сложившие «все яйца в одну корзину». У России появляются новые возможности сыграть роль арбитра в этом конфликте, подключившись к усилиям Франции и Италии. Российской стороне также было бы целесообразно обратить внимание на те фигуры на ливийском поле, авторитет и влияние которых продолжают расти на фоне событий вокруг Триполи и которые в дальнейшем имеют шансы сыграть консолидирующую роль. Это, например, генерал Усама аль-Джувейли.