Платформа диалога

Вызывающий отказ Польши предоставить возможность российскому министру иностранных дел принять участие в заседании совета министров стран — членов ОБСЕ в Лодзи 1–2 декабря спровоцировал шумный дипломатический скандал вокруг организации. Он, как и следовало ожидать, дал новый импульс уже давно ведущимся дискуссиям о ценности ОБСЕ для России.

Неудивительно, что в России всё громче звучат голоса тех, кто призывает вообще уйти из ОБСЕ, подобно тому, как весной этого года наша страна покинула Совет Европы. Желание поскорее перевернуть страницу в российской внешней политике понятно и даже в какой-то мере оправданно. И всё же далеко не случайно, что выступление постоянного представителя России при ОБСЕ Александра Лукашевича на заключительной сессии СМИД звучало сдержанно и даже содержало нотки осторожного оптимизма.

Жесткое противостояние Москвы и Брюсселя не означает, что европейский континент перестал быть общим географическим пространством для России и ее западных соседей. А ОБСЕ остается одной из очень немногих ниточек, которые связывают это пространство в единое целое. Если исходить из того, что полноформатный диалог между Россией и НАТО, а также Россией и ЕС в обозримом будущем восстановить не удастся, то именно ОБСЕ предстает как наиболее перспективная, пусть пока и очень скромная, общеконтинентальная платформа для обсуждения вопросов безопасности и развития.

Ни у одной другой международной структуры сопоставимого опыта «полевого присутствия» сегодня не имеется. А это значит, что от опыта ОБСЕ так или иначе придется отталкиваться, когда встанет вопрос о международном мониторинге любого будущего российско-украинского соглашения о прекращении огня.

Вызывающий отказ Польши предоставить возможность российскому министру иностранных дел принять участие в заседании совета министров стран — членов ОБСЕ в Лодзи 1–2 декабря спровоцировал шумный дипломатический скандал вокруг организации. Он, как и следовало ожидать, дал новый импульс уже давно ведущимся дискуссиям о ценности ОБСЕ для России. Хотя до истечения польского председательства в ОБСЕ остается уже меньше месяца, трудно себе представить, что при новых председателях — Северной Македонии в 2023 году, Эстонии в 2024-м и даже Финляндии в 2025-м — общий алгоритм взаимодействия Москвы с организацией сильно поменяется в лучшую сторону.

Неудивительно, что в России всё громче звучат голоса тех, кто призывает вообще уйти из ОБСЕ, подобно тому, как весной этого года наша страна покинула Совет Европы. Аргументы в пользу ухода приводятся самые разные — от идеологических (будто бы «ОБСЕ продвигает чуждые россиянам ценности») до финансовых (с этой точки зрения ежегодный российский взнос в 8 млн евро можно было бы использовать более продуктивно).

Андрей Кортунов:
Реставрация, реформация, революция? Сценарии мироустройства после российско-украинского конфликта

Высказываются надежды на то, что без российского участия ОБСЕ вообще не сможет полноценно функционировать, потеряв свою легитимность как общеевропейский институт. Москва со своей стороны могла бы приступить к строительству альтернативной «евразийской» ОБСЕ, например, на базе ШОС или на какой-то другой дружественной России многосторонней площадке.

Желание поскорее перевернуть страницу в российской внешней политике понятно и даже в какой-то мере оправданно. И всё же далеко не случайно, что выступление постоянного представителя России при ОБСЕ Александра Лукашевича на заключительной сессии СМИД звучало сдержанно и даже содержало нотки осторожного оптимизма.

Специальная военная операция не отменяет того факта, что Россия является самой большой европейской страной. Жесткое противостояние Москвы и Брюсселя не означает, что европейский континент перестал быть общим географическим пространством для России и ее западных соседей. А ОБСЕ остается одной из очень немногих ниточек, которые связывают это пространство в единое целое.

Если исходить из того, что полноформатный диалог между Россией и НАТО, а также Россией и ЕС в обозримом будущем восстановить не удастся, то именно ОБСЕ предстает как наиболее перспективная, пусть пока и очень скромная, общеконтинентальная платформа для обсуждения вопросов безопасности и развития. Кстати, так это было и раньше, несмотря на наличие многих альтернативных платформ. Именно на саммите ОБСЕ в конце прошлого века был подписан адаптированный вариант ДОВСЕ. Именно на площадке ОБСЕ согласовывался и принимался в 2011 году Венский документ о мерах по укреплению доверия и безопасности. Именно в рамках ОБСЕ был в 2016-м запущен так называемый структурированный диалог по вопросам безопасности.

Круглый стол (тезисы и видео)
«"Новый европейский порядок": кто пытается вычеркнуть Россию?»

Добавим, что ОБСЕ оказалась единственной международной организацией, сумевшей внести свой конкретный вклад в деэскалацию конфликта на востоке Украины, развернув специальную мониторинговую миссию в Донбассе уже в марте 2014 года и сохраняя свое присутствие в зоне конфликта на протяжении восьми лет. И пусть опыт работы наблюдателей ОБСЕ не выглядит однозначно успешным и остро критикуется как в Москве, так и в Киеве, надо всё же признать очевидное: ни у одной другой международной структуры сопоставимого опыта «полевого присутствия» сегодня не имеется. А это значит, что от опыта ОБСЕ так или иначе придется отталкиваться, когда встанет вопрос о международном мониторинге любого будущего российско-украинского соглашения о прекращении огня.

Конечно, не стоит переоценивать возможную роль ОБСЕ в будущем Европы. Если когда-то и был шанс превратить организацию в ядро будущей системы европейской безопасности и развития, то этот шанс был безвозвратно упущен еще четверть века назад. Ни ОБСЕ, ни какая-то другая международная организация уже не вернет нас в мир, существовавший до 24 февраля 2022 г., тем более в мир надежд и иллюзий времен Парижской хартии для новой Европы 1990 года.

Но ведь Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975-го, положивший начало процессу многостороннего общеевропейского сотрудничества, подписывался в условиях глубоко разделенной Европы. И главная цель хельсинкского процесса состояла не столько в немедленном преодолении существовавшего раскола между Востоком и Западом, сколько в стабилизации европейской политики в условиях сохранения этого раскола. Наверное, в нынешних условиях этот опыт общеевропейского процесса почти полувековой давности вновь становится актуальным.

Впервые опубликовано в «Известиях».