План Маршалла для глобального Юга: итоги III форума ОПОП

Развернувшийся военно-политический кризис на Ближнем Востоке оттянул внимание мировой общественности и не позволил Китаю в полной мере почувствовать себя «примой» и торжественно отпраздновать 10-летний юбилей своего главного «внешнеполитического чада» — инициативы «Один пояс, один путь» (ОПОП). Сокращение списка приглашенных глав государств и гостей на высшем уровне в рамках III форума «Один пояс, один путь», который прошел 17–18 октября 2023 г. в Пекине, также породило скептические оценки в экспертной среде, особенно на Западе. Кроме того, итоги столь масштабного международного события ожидаемо вызвали повышенный ажиотаж у комментаторов, принявшихся оценивать «успехи» мероприятия.

Пожалуй, слова «успех», «провал» или «прорыв», уместные для оценки деятельности организаций, военно-политических альянсов или интеграционных объединений, едва ли применимы в отношении Форума. В отличие от других перечисленных форматов, сам по себе Форум стоит рассматривать не более, чем площадку для транслирования приоритетов Китая и в широком смысле «геополитических смотрин» Пекина, а также диалога с заинтересованными партнерами. Если рассуждать в этих категориях, Форум для КНР прошел успешно.

Во-первых, после четырехлетней паузы Китай с размахом напомнил о своей флагманской инициативе, ворвавшись в новостные ленты мировых СМИ. При этом важно понимать, что с момента последнего проведения Форума в 2019 г. международный контекст кардинально поменялся. Тогда еще не было коронакризиса, экономической и дипломатической войны России со странами Запада и массированных военных действий на Ближнем Востоке. На фоне резкого обострения мировой напряженности и процессов дезинтеграции продвижение дискурса о глобальной взаимосвязанности и соразвитии выглядит крайне кстати, хотя и вызывает скепсис.

Во-вторых, ОПОП все больше позиционируется не только как альтернатива глобальному доминированию США, но и как новая экономико-цивилизационная модель взаимодействия со странами глобального Юга и во многом «продукт» для внутреннего потребления внутри глобального Юга.

В-третьих, перспективы дальнейшего масштабирования «Одного пояса, одного пути» и имидж инициативы будут все меньше зависеть от непосредственных усилий Китая и все больше от заинтересованности и готовности остальных стран и объединений «вкладываться» в создание общеевразийской системы взаимосвязанности и умножение интеграционных потенциалов.

Не осталась без внимания на Форуме и Россия, которая может занести себе в актив участие в данном мероприятии. Формально не участвуя в инициативе «Один пояс, один путь», РФ удалось получить репутационные бонусы и воспользоваться площадкой для продвижения стратегических интересов. Выступление российского президента стало логическим продолжением программного заявления Си Цзиньпина по духу и содержанию. В нем он также уделил ключевое внимание формированию инфраструктурной взаимосвязанности и сопряжению интеграционных потенциалов на пространстве Большой Евразии — ОПОП, ЕАЭС, ШОС и АСЕАН. Данное предложение не является чем-то принципиально новым в российской внешнеполитической риторике и практике, однако впервые с момента обострения украинского кризиса Путин сделал подобное заявление в окружении лидеров стран, многие из которых представляют ключевые многосторонние объединения Евразии.

На полях Форума президент РФ частично анонсировал повестку российского председательства в БРИКС в 2024 г., в частности предложил учредить в расширенном формате БРИКС+ постоянно действующую комиссию по транспортной логистике, ответственную за развитие международных транспортных коридоров. Он также провел несколько двусторонних встреч в закрытом формате с лидерами восьми стран, включая КНР, Венгрию, Пакистан и Монголию, с которыми обсудил широкий спектр вопросов: перспективы урегулирования украинского и ближневосточного кризисов, обеспечение продовольственной безопасности, потенциал развития энергетического сотрудничества и другие. В ходе пресс-конференции по итогам визита в КНР В. Путин заявил о скором подписании Плана российско-китайского взаимодействия до 2030 г., который впервые был представлен премьер-министром РФ М. Мишустиным в марте 2023 г.

Развернувшийся военно-политический кризис на Ближнем Востоке оттянул внимание мировой общественности и не позволил Китаю в полной мере почувствовать себя «примой» и, как и подобает Пекину, торжественно отпраздновать 10-летний юбилей своего главного «внешнеполитического чада» — инициативы «Один пояс, один путь» (ОПОП). Сокращение списка приглашенных глав государств и гостей на высшем уровне в рамках III форума «Один пояс, один путь» (с 37 в 2019 г. до 23 в 2023 г.) также породило скептические оценки в экспертной среде, особенно на Западе. Кроме того, итоги столь масштабного международного события ожидаемо вызвали повышенный ажиотаж у комментаторов, принявшихся оценивать «успехи» мероприятия.

Пожалуй, слова «успех», «провал» или «прорыв», уместные для оценки деятельности организаций, военно-политических альянсов или интеграционных объединений, едва ли применимы в отношении Форума. В отличие от других перечисленных форматов, сам по себе Форум стоит рассматривать не более, чем площадку для транслирования приоритетов Китая и в широком смысле «геополитических смотрин» Пекина, а также диалога с заинтересованными партнерами. Если рассуждать в этих категориях, Форум для КНР прошел успешно.

Андрей Кортунов:
Инициатива в области глобальной безопасности: Пекин принимает новую роль

Белая книга «Пояса и Пути»

Китай в присущей ему манере стал подпитывать интерес к Форуму заблаговременно и еще за неделю до его старта опубликовал первый в своем роде документ (белую книгу) — «Инициатива Пояса и Пути: ключевой столп глобального сообщества общего будущего». Его появление на свет выглядит долгожданным и своевременным, поскольку на протяжении всех десяти лет реализации ОПОП ряд стран, в том числе участников инициативы, сдержанно критиковали КНР за отсутствие прозрачности по поводу конечных целей, механизмов и объемов инвестирования. Выпустив данный документ, Пекин, по крайней мере формально, решил закрыть часть этих вопросов и «отчитаться» за проделанную работу. Однако вряд ли отдельные формулировки в духе «нацеленность на устойчивую жизнь за счет повышения стандартов сотрудничества и достижение реальных и существенных результатов для всех участников» удовлетворили страны — партнеры КНР и расширили их представление об инициативе.

То же самое можно сказать и про практические результаты инициативы. С одной стороны, они содержат конкретные цифры, с другой — на практике с трудом или вовсе не поддаются количественной верификации. Во многом это связано с движением китайских капиталов через офшоры, противоречивыми данными в разных китайских ведомствах об инвестициях в отдельные страны и склонностью статистических органов КНР приукрасить действительность. Так, например, в документе указано, что совокупные объемы внешнеторгового оборота КНР со странами — участницами инициативы составили 19,1 трлн долл. Еще более любопытными представляются данные по прямым иностранным инвестициям. Согласно официальным данным КНР, объем двусторонних инвестиций за прошедший период составил 380 млрд долл., из них 240 млрд пришлись на китайские ПИИ зарубежным партнерам. В целом в Белой книге содержится ряд упоминаний о заинтересованности КНР в торгово-инвестиционной либерализации, что, по мнению Пекина, целесообразно делать в двустороннем и многостороннем форматах. Последнее возможно за счет продвижения Всеобъемлющего регионального экономического партнерства (ВРЭП), где КНР занимает роль неформального лидера, а также вступления Пекина в обновленный проект Транстихоокеанского партнерства (ВПТТП), что нашло отражение в Белой книге.

Другим, оставшимся без широкого общественного внимания, фрагментом Белой книги стал раздел, посвященный долговой устойчивости в рамках «Одного пояса, одного пути». В последние 5–7 лет реализации инициативы устойчивым трендом стали регулярные нападки на Китай по поводу предоставления развивающимся странам льготных кредитов, которые в результате приводили к созданию так называемой «долговой ловушки», то есть невозможности стран-реципиентов погасить внешние займы. В той или иной степени мы наблюдали эти процессы на примере Мальдив, Шри-Ланки, Пакистана и ряда других государств. Как следствие, среди развивающихся стран начали распространяться опасения, что КНР будет активно конвертировать внешний долг партнеров в «покупку» их политической лояльности и получение доступа к стратегическим объектам.

Не исключено, что, памятуя об этих разговорах, Пекин решил внести пункт о «продолжающемся улучшении долговой устойчивости» и представить его в выгодном для себя свете. В нем говорится о том, что Китай уделяет приоритетное внимание экономическим и социальным выгодам, чтобы избежать долговых рисков и финансового бремени. Кроме того, в этом разделе также отмечается, что китайские усилия привели к «увеличению высококачественных активов, ускорению темпов развития» и «страны-партнеры признают, что экономическая логика превалирует над геополитической». Однако характерно, что это один из немногих разделов в документе, который практически полностью лишен конкретики и количественных показателей.

Сергей Санакоев:
Связанные одним поясом, идем одним путем

Еще одной отличительной особенностью Белой книги служит ее ярко выраженная эмоциональная нагрузка. Посылы КНР можно условно разделить на две категории: завуалированная критика Запада и продвижение образа ответственного инициативного лидера. Китай три раза в различных вариациях употребляет термин «некоторые страны» и обвиняет их в одностороннем подходе и гегемонизме. По мнению составителей документа, их политика привела к увеличению разрыва в благосостоянии между бедными и богатыми, потере независимости на мировой арене и невозможности модернизации. Далее в Белой книге фиксируется необходимость положить конец доминированию «отдельных стран» в мировой экономики и двигаться к более справедливой, равноправной, сбалансированной, устойчивой и эффективной системе глобального управления и совместно создавать «более светлое будущее».

В данном случае обращает на себя внимание миссионерский характер инициативы и официального дискурса КНР в целом, который негласно предлагает зарубежным партнерам свой особенный путь, или, другими словами, «китайский План Маршалла». На это указывает и тот факт, что, по мнению китайской стороны, инициатива «вдохнула новую жизнь в историю культурных обменов и вдохновила более 150 стран на стремление реализовать новые мечты». На этом фоне показательно, как умело Китай «жонглирует» понятиями, прямо не призывая государства делать выбор в пользу себя, но при этом заявляя, что «мы должны ответить на вызовы времени и сделать правильный исторический выбор». Вопрос, что в понимании КНР является «правильным историческим выбором» в новых условиях, — риторический, хотя весь документ по своей сути является ответом на него.

«Быть на правильной стороне истории»: что нового мы узнали о Форуме

Тональность Белой книги и ее характер ожидаемо были продолжены и углублены в программном выступлении председателя КНР Си Цзиньпина в ходе церемонии открытия Форума и двусторонних встреч. В данном случае стоит обратить внимание на несколько составляющих.

Первая — повестка взаимосвязанности проходила красной нитью через всю церемонию открытия и переговоры с зарубежными партнерами. Только во время вступительной речи Си Цзиньпина это слово прозвучало шесть раз, а также нашло отражение в названии программного выступления. Примечательно, что данный термин употреблялся в широком контексте и имел политическую, экономическую, транспортно-логистическую и цивилизационную нагрузку.

Вторая — по словам китайского лидера, ИПП «стоит на правильной стороне истории». Это может означать, что те страны и объединения, которые не поддерживают китайскую инициативу, допускают ошибку. Не случайно, что именно этой формулировкой Си Цзиньпин решил обозначить «моральное» лидерство Китая и готовность брать на себя ответственность в международных процессах. В этом жесте также можно увидеть «камень в огород» США, поскольку именно американские президенты, в особенности Б. Обама, регулярно использовали аналогичную фразу для легитимизации ведущих позиций Вашингтона на мировой арене и демонизации Китая.

Василий Кашин:
Китай и дискурсивная сила

Третья — география присутствия глав государств на Форуме и риторика Си Цзиньпина демонстрируют приверженность КНР развитию взаимодействия с государствами глобального Юга и одновременно позиционирование себя неотъемлемой частью этого геополитического пространства. На полях Форума китайский лидер провел двусторонние переговоры с лидерами Индонезии, Аргентины, Эфиопии, Шри-Ланки, Таиланда, Конго и ряда других государств. Таким образом, именно развивающимся странам были направлены основные идеи относительно китайского видения будущего мироустройства и во многом под них была «заточена» повестка. На этом фоне символичным выглядит практически полное игнорирование Форума со стороны коллективного Запада, в частности ЕС. Единственным его представителем стал премьер-министр Венгрии В. Орбан, который был жестко раскритикован на Западе за поездку в Пекин и проведение двусторонних переговоров на полях Форума с президентом РФ В. Путиным.

Четвертое — как и в случае с публикацией Белой книги, в своей речи и в рамках двусторонних встреч китайский лидер стремился хотя бы частично снизить градус критики в адрес ОПОП по наиболее чувствительным вопросам. С этой целью Китай принял решение активнее инвестировать в реализацию небольших, но более экономически рентабельных проектов. Подобный шаг со стороны Си Цзиньпина представляется логичным и своевременным, поскольку львиная доля негатива в адрес инициативы была обусловлена зачастую низкой экономической эффективностью крупных проектов и недостаточным контролем за расходованием денежных средств, как, например, в случае реализации масштабных проектов в Малайзии.

Выводы для России

Не осталась без внимания на Форуме и Россия, которая может занести себе в актив участие в данном мероприятии. Формально не участвуя в инициативе «Один пояс, один путь», РФ удалось получить репутационные бонусы и воспользоваться площадкой для продвижения стратегических интересов. О приобретении дополнительных имиджевых очков и высоком статусе участия говорят несколько заметных фактов. Президент РФ В. Путин выступал сразу вслед за председателем КНР, а также удостоился стоять в первом ряду рядом с китайским лидером во время группового фото.

Сергей Сазонов, Любовь Нечаева:
Развитие региональной связанности в Евразии: роль России и Китая в налаживании транспортных маршрутов на континенте

Выступление российского президента стало логическим продолжением программного заявления Си Цзиньпина по духу и содержанию. В нем он также уделил ключевое внимание формированию инфраструктурной взаимосвязанности и сопряжению интеграционных потенциалов на пространстве Большой Евразии — ОПОП, ЕАЭС, ШОС и АСЕАН.

Данное предложение не является чем-то принципиально новым в российской внешнеполитической риторике и практике. Ранее официальные лица России неоднократно выражали поддержку ОПОП и готовность совместными усилиями развивать интеграционные процессы в Евразии. Однако впервые с момента обострения украинского кризиса в 2022 г. В. Путин сделал подобное заявление в окружении лидеров стран, многие из которых представляют ключевые многосторонние объединения Евразии.

Кроме того, на полях Форума президент РФ также частично анонсировал повестку российского председательства в БРИКС в 2024 г., в частности предложил учредить в расширенном формате БРИКС+ постоянно действующую комиссию по транспортной логистике, ответственную за развитие международных транспортных коридоров.

Наконец, на полях Форума российский президент провел несколько двусторонних встреч в закрытом формате с лидерами восьми стран, включая КНР, Венгрию, Пакистан и Монголию, с которыми обсудил широкий спектр вопросов: перспективы урегулирования украинского и ближневосточного кризисов, обеспечение продовольственной безопасности, потенциал развития энергетического сотрудничества и другие. В ходе пресс-конференции по итогам визита в КНР В. Путин заявил о скором подписании Плана российско-китайского взаимодействия до 2030 г., который впервые был представлен премьер-министром РФ М. Мишустиным в марте 2023 г.

Доклад РСМД, ИКСА РАН и ИМИ Фуданьского университета
Российско-китайский диалог: модель 2023

***

III Международный форум «Один пояс, один путь» сгенерировал массу новостей и поводов для спекуляций. Оценки его «успешности» не поддаются количественному подсчету и во многом служат продуктом изначально искусственно завышенных ожиданий от мероприятий подобного уровня. На качественном уровне стоит выделить несколько итогов.

Во-первых, после четырехлетней паузы Китай с размахом напомнил о своей флагманской инициативе, ворвавшись в новостные ленты мировых СМИ. При этом важно понимать, что с момента последнего проведения Форума в 2019 г. международный контекст кардинально поменялся. Тогда еще не было коронакризиса, экономической и дипломатической войны России со странами Запада и массированных военных действий на Ближнем Востоке. На фоне резкого обострения мировой напряженности и процессов дезинтеграции продвижение дискурса о глобальной взаимосвязанности и соразвитии выглядит крайне кстати, хотя и вызывает скепсис.

Во-вторых, ОПОП все больше позиционируется не только как альтернатива глобальному доминированию США, но и как новая экономико-цивилизационная модель взаимодействия со странами глобального Юга и во многом «продукт» для внутреннего потребления внутри глобального Юга.

В-третьих, перспективы дальнейшего масштабирования «Одного пояса, одного пути» и имидж инициативы будут все меньше зависеть от непосредственных усилий Китая и все больше от заинтересованности и готовности остальных стран и объединений «вкладываться» в создание общеевразийской системы взаимосвязанности и умножение интеграционных потенциалов.