(Нет голосов) |
(0 голосов) |
Магистр Международных отношений и дипломатии, аналитик в области политических рисков
Правомочность арбитражного разбирательства по территориальному спору между Хорватией и Словенией из-за Пиранского залива была неожиданно подвергнута сомнению в связи с вновь появившимися доказательствами, свидетельствующими о нарушении представителем Словении принципа беспристрастности.
Правомочность арбитражного разбирательства по территориальному спору между Хорватией и Словенией из-за Пиранского залива была неожиданно подвергнута сомнению в связи с вновь появившимися доказательствами, свидетельствующими о нарушении представителем Словении принципа беспристрастности. 22 июля 2015 года в хорватской ежедневной газете Vecernji List была опубликована запись телефонных переговоров между Ернеем Секолицем, словенским членом арбитражного суда, и Симоной Дреник, официальным представителем Любляны, состоявшихся в ноябре 2014 г. и в январе 2015 г. Собеседники обменивались информацией и договаривались о дальнейших действиях. Примечательно, что Е. Секолец сообщил о том, что суд примет решение в пользу Словении — Любляна получит по меньшей мере две трети спорных территориальных вод.
Почти сразу после этой публикации и Е. Секолец, и С. Дреник подали в отставку, а правительство Словении заявило, что ничего не знало об их договоренностях. И хотя расшифровки телефонных разговоров официально не были признаны подлинными, многие вполне закономерно истолковали отставку обоих собеседников как свидетельство подлинности материалов, опубликованных в СМИ.
29 июля 2015 г. после заявления премьер-министра Зорана Милановича о том, что процедура судебного разбирательства была «скомпрометирована», Сабор, хорватский парламент, проголосовал за выход Хорватии из арбитражного разбирательства с сопредельным государством. Словения же, со своей стороны, продемонстрировала твердую решимость урегулировать территориальный спор в действующем арбитраже, который рассматривается словенским руководством как единственная правовая возможность разрешения подобных конфликтов. Независимо от того, чем окончится этот сложный балканский казус, можно утверждать, что он поставил под вопрос легитимность арбитража как таковую и что шансов на благополучное урегулирование конфликта вокруг Пиранского залива сегодня гораздо меньше, чем когда-либо. Последствия этого скандала, уже окрещенного «Пирангейтом», могут выйти за пределы отношений между двумя странами и стать поучительным уроком для Евросоюза и всех государств, желающих в него вступить.
Договор между Пахором и Косор
Спор о береговой и морской границе в зоне Пиранского залива остается источником напряженности в отношениях между Хорватией и Словенией еще со времен распада бывшей Югославии. Из общей береговой линии на долю Словении приходится лишь 46 км, в то время как под юрисдикцией Хорватии остается 1700 км. В качестве компромиссного решения Хорватия предлагает разделить береговую линию поровну. Однако при таком делении Словения останется фактически без выхода к международным водам. Поэтому Любляна настаивает на том, чтобы ей была присуждена значительно бо́льшая часть береговой линии вместе с прилегающими к ней водами.
Балканский территориальный конфликт был очень близок к урегулированию в 2001 году, после подписания договора между Янезом Дрновшеком и Ивицей Рачаном. Однако через некоторое время Хорватия денонсировала свое согласие. В 2009 году тогдашние премьер-министры Словении и Хорватии, Борут Пахор и Ядранка Косор, подписали соглашение об инициировании международного арбитражного разбирательства под эгидой Постоянной палаты третейского суда и при посредничестве Евросоюза. Предполагалось, что это позволит выработать решение, имеющее обязательную силу для обеих сторон и не подлежащее обжалованию. В соглашении оговаривалось создание арбитражного суда, в состав которого должны были войти, помимо судьи из Словении и судьи из Хорватии, еще три судьи международной категории. Однако такое соглашение едва ли можно было счесть обоюдным жестом доброй воли. Дело в том, что Словения, уже состоявшая на тот момент в Евросоюзе, фактически «шантажировала» свою соседку, вынуждая последнюю подписать арбитражное соглашение: неурегулированный конфликт и без того на год с лишним блокировал переговоры о вступлении Хорватии в ЕС. Достижение договоренности по этому вопросу позволило Хорватии присоединиться к Евросоюзу в 2013 году.
Арбитраж под угрозой
Задний ход, данный хорватским правительством и ознаменованный громким скандалом, заставляет предположить, что реакция Хорватии была обусловлена скорее совокупностью нескольких факторов, нежели просто потерей доверия к арбитражу. Во-первых, из того факта, что Загреб согласился на арбитражное разбирательство только под существенным и настойчивым давлением со стороны Любляны, следует логический вывод: если бы на кону не стояло членство в ЕС, едва ли Хорватия пошла бы на судебный процесс. Теперь, когда Хорватия уже вошла в состав ЕС, у Словении осталось куда меньше рычагов влияния на соседнюю страну. Во-вторых, записанный телефонный разговор был не первым свидетельством в пользу того, что готовящееся судебное решение окажется не в пользу Загреба. Ближе к началу 2015 года министр иностранных дел Словении Карл Эрьявец заявил, что, согласно неофициальной информации, арбитраж вынесет решение в пользу Любляны. А значит, скандал мог стать для Хорватии просто удобным предлогом для выхода из этого невыгодного для нее разбирательства. На самом деле действующее правительство имеет весьма веские причины препятствовать вынесению неблагоприятного решения, которое должно быть объявлено в середине декабря 2015 г., поскольку оно может сказаться на позициях правящей коалиции в преддверии парламентских выборов, намеченных на февраль 2016 года.
Независимо от того, чем окончится этот сложный балканский казус, можно утверждать, что он поставил под вопрос легитимность арбитража как таковую и что шансов на благополучное урегулирование конфликта вокруг Пиранского залива сегодня гораздо меньше, чем когда-либо.
В данной ситуации можно предполагать три возможных сценария развития событий после Пирангейтского скандала — и все три будут иметь негативные последствия для урегулирования конфликта. Во-первых, судебный процесс может продолжиться независимо от участия или неучастия в нем Хорватии. После того как Загреб отозвал своего представителя, в соответствии со статьей 2 арбитражного соглашения председатель трибунала имеет право назначить судью без участия Хорватии. А значит, технически арбитражное разбирательство вполне может возобновиться. Правда, Хорватия может отвергнуть решение арбитража как незаконное, что сделает невозможным его исполнение.
Во-вторых, если Загреб вернет своего судью в состав арбитража, а итоговое решение окажется в пользу Любляны, Хорватия скорее всего опротестует такое решение, объявив его недобросовестным. С другой стороны, решение в пользу Хорватии может быть интерпретировано Словенией как политическая уступка Загребу с целью купирования скандала. Таким образом, каким бы ни было решение, оно может быть признано незаконным как одной, так и другой стороной.
Продолжение конфликта может не только резко ухудшить инвестиционный климат в обеих странах, но и оказать негативное воздействие на весьма активное в настоящий момент двустороннее сотрудничество между Хорватией и Словенией в коммерческой, социальной и культурной сфере.
В-третьих, хотя дальнейшее давление со стороны Любляны и Брюсселя может поколебать Загреб в решимости устраниться от судебного разбирательства, процесс все равно с большой вероятностью застопорится на неопределенное время. На самом деле в СМИ уже давно обсуждается наличие в распоряжении Словении дипломатических механизмов, с помощью которых она может вернуть Хорватию за стол переговоров, — к примеру, сыграв на стремлении последней вступить в Шенгенскую зону или в еврозону. Кроме того, ЕС неоднократно настаивал на возвращении Хорватии к участию в арбитражном процессе.
Однако приостановка процесса создаст атмосферу неопределенности, угрожающую экономическим интересам целого ряда государств. Например, американо-австрийский альянс Marathon Oil — OMV остановил разведочные работы по поиску месторождений нефти и газа на хорватском побережье. Продолжение конфликта может не только резко ухудшить инвестиционный климат в обеих странах, но и оказать негативное воздействие на весьма активное в настоящий момент двустороннее сотрудничество между Хорватией и Словенией в коммерческой, социальной и культурной сфере.
Извлеченные уроки
Пока политические обозреватели ждут, чем кончится Пирангейтский скандал, на наших глазах разыгрываются события и назревают сценарии, высвечивающие структурные слабости ЕС и подсказывающие конструктивные выводы. Во-первых, в случае с арбитражным соглашением между Словенией и Хорватией Любляна использовала свой статус члена ЕС в собственных национальных интересах. Точно так же Греция заставила отложить переговоры между ЕС и Македонией о вступлении последней в Союз почти на четыре года, апеллируя к конфликту вокруг названия Македонии. То есть право вето, которым обладают государства — члены ЕС, может использоваться в качестве лазейки для «продавливания» собственных национальных интересов за счет государств, желающих вступить в ЕС. У самой Хорватии тоже имеются споры о границах с соседями по Балканам: Сербией, Черногорией, Боснией и Герцеговиной (БиГ) — кандидатами в члены ЕС (БиГ — потенциальный кандидат). В этих обстоятельствах Загреб вполне может рано или поздно использовать свое право вето, как это сделала Словения, для разрешения территориальных споров в свою пользу.
Во-вторых, Брюссель не смог добиться вынесения решения по спору ни до вступления Хорватии в ЕС, ни после. Специальный уполномоченный по вопросам расширения ЕС Олли Рен еще раньше жаловался на безрезультатность попыток Еврокомиссии помочь Загребу и Любляне в разрешении спора, комментируя это следующим образом: «В данном случае поиски решения — дело Хорватии и Словении». Это свидетельствует о недостатке у ЕС решимости для урегулирования двусторонних конфликтов как внутри европейского блока, так и со странами, в него не входящими. В случае с рассматриваемым спором, урегулирование которого вроде бы ведется при посредничестве ЕС, хорватские официальные лица неоднократно ставили под сомнение правомерность действий Евросоюза. К примеру, пресс-секретарь хорватского правительства Никола Елич утверждал, что Еврокомиссия не обладает полномочиями для вынесения решения по этому вопросу, поскольку речь идет о двустороннем разбирательстве между двумя равноправными государствами — членами ЕС.
Пирангейтский скандал высветил структурные слабости методов и алгоритмов ЕС, в значительной степени объясняющих выход Хорватии из разбирательства.
И наконец, договор о вступлении Хорватии в ЕС не обязывает Загреб к выполнению решений арбитража. Поэтому документ содержит лазейки, в конечном итоге обесценивающие целый год интенсивных дипломатических усилий и сложных бюрократических процедур.
Таким образом, Пирангейтский скандал высветил структурные слабости методов и алгоритмов ЕС, в значительной степени объясняющих выход Хорватии из разбирательства. Независимо от результата судебного процесса, найти решение конфликта, равно удовлетворяющее и Загреб, и Любляну, будет в сложившейся ситуации исключительно сложно.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
