Перспективы энергетического сотрудничества в Центральной Азии

Правительство Афганистана надеется укрепить экономику и вывести Афганистан в число развитых государств за счет реализации проекта газопровода ТАПИ. Тем не менее вокруг проекта возникает множество политических проблем, способных надолго затормозить прокладку «трубы». Насколько реалистичен проект ТАПИ? Какие альтернативы регионального энергетического сотрудничества возможны?

Правительство Афганистана надеется укрепить экономику и вывести Афганистан в число развитых государств за счет реализации проекта газопровода ТАПИ. Тем не менее вокруг проекта возникает множество политических проблем, способных надолго затормозить прокладку «трубы». Насколько реалистичен проект ТАПИ? Какие альтернативы регионального энергетического сотрудничества возможны?

После ликвидации режима талибов международные доноры вложили немало средств в восстановление национальной экономики. Официальная статистика свидетельствует о довольно высоких темпах экономического роста (по оценкам Азиатского банка развития, в 2007–2008 гг. темпы роста экономики составляли 13%, в последующие годы они несколько снизились). Впрочем, эти данные вызывают сомнения и вряд ли могут быть приняты как показатель интенсивного экономического развития страны: на фоне неработающих промышленных предприятий любой запущенный в эксплуатацию объект дает столь высокие цифры общего роста.

В последние годы некоторые, в том числе довольно крупные объекты, вышедшие из строя во время затянувшейся войны, получили новую жизнь: восстановлен текстильный комбинат в Кундузе, заработал домостроительный комбинат в Кабуле, идет восстановление крупнейших ГЭС – «Наглу» (Россия, 105 кВт), «Каджаки» (США, 33 тыс. кВт), «Сароби» (22 тыс. кВт) и «Махипар» (15 тыс. кВт, обе – ФРГ). В сентябре 2011 г. была открыта первая в стране железная дорога Хайратан – Мазари-Шариф (70 км), построенная Узбекистаном.

Проект газопровода ТАПИ

Правительство Афганистана во многом делает ставку на крупные амбициозные проекты, которые, по его мнению, должны вывести страну в число развитых государств. Наиболее значительный из них, надежда Афганистана и его соседей, – проект газопровода Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия (ТАПИ).

Идея транспортировки туркменского газа через территорию Афганистана возникла в 1992 г., и уже через год обязательство построить газопровод взяла на себя аргентинская компания «Бридас». Но довольно быстро она была вытеснена американской нефтяной компанией «Unocal». К ней вскоре присоединилась саудовская компания «Delta Oil».

В 1995 г. между ними и туркменским правительством был подписан первоначальный вариант соглашения. А в 1997 г. в Ашхабаде прошла встреча глав государств-членов региональной Организации экономического сотрудничества (ОЭС), на которой был создан международный консорциум для реализации Трансафганского газового проекта – «Central Asia Gas Pipeline Ltd». В число пайщиков, кроме туркменского правительства (17 % акций), вошли компании «Unocal» (15%), «Delta Oil» (15%), «Hyundai» (Южная Корея), «Газпром» (10%), «Crescent Group» (Пакистан), «Itochu Corporation» и Impex» (Япония). Позднее доля «Unocal» была увеличена до 46 % [1].

Тем временем обстановка в Афганистане кардинально изменилась: в сентябре 1996 г. Кабул был захвачен талибами. Их приход к власти поставил под угрозу начавшее набирать обороты международное экономическое сотрудничество. Тем не менее США быстро сориентировались и в том же году подключили новых хозяев Афганистана к проекту. Делегацию талибов тепло принимали в Госдепартаменте, а затем отвезли в г. Хьюстон, где обхаживали по высшему разряду (кстати, в этом городе находятся штаб-квартиры энергетических компаний «ConocoPhillips», «Shell» и «Energy Services Group», принадлежащей компании «Halliburton»). Талибы тогда поддержали проект, получив от иностранных инвесторов 400 млн долл. «на анализ технического обоснования проекта».

Но после организованных «Аль-Каидой» взрывов посольств США в Танзании и Кении, а также американского эсминца «Coal» в Адене в 1998 г. США порвали отношения с талибами и нанесли ракетные удары по предполагаемым базам террористов в Афганистане. В итоге газовый проект был заморожен. Интерес к нему возродился лишь в 2002 г., когда был ликвидирован режим талибов. По инициативе Ашхабада возобновились переговоры с Исламабадом. И вновь ввиду усиления боевых действий в Афганистане в зоне прокладки будущего газопровода проект ТАПИ был отложен на неопределенное время.

О проекте вспомнили в 2006 г., когда о желании участвовать в нем заявила Индия. С этого времени начинается процесс подготовки к его практической реализации. Наконец, в ноябре 2010 г. было подписано рамочное соглашение. В начале 2012 г. участники проекта занялись согласованием тарифов на газ и стоимости его прокачки. Такова краткая история вопроса.

Газопровод предполагается проложить от месторождения Даулетабад (запасы оцениваются в 1,7–4,5 трлн куб. м газа) на юго-востоке Туркменистана по территории Афганистана через Герат и Кандагар, далее через Кветту, столицу пакистанского Белуджистана, до индийского пограничного города Фазилка. Общая протяженность – 1735 км. Проектная мощность ТАПИ – 33 млрд куб. м в год. Доля Афганистана составит 500 млн куб. м. Стоимость проекта – 7,4 млрд долл. Участвовать в его реализации согласился Азиатский банк развития, готовый профинансировать примерно треть всех расходов. Срок окончания строительства и пуска в эксплуатацию – 2014 г.

Геополитическое соперничество вокруг ТАПИ

На новом этапе проект привел к столкновению геополитических устремлений США и России. Борьба за каспийские энергоресурсы приобрела международные масштабы. По мнению США, ТАПИ становится проектом Великого шелкового пути, который обозначает прорыв в усилиях Соединенных Штатов по получению доступа к минеральным богатствам Каспийского и Центральноазиатского регионов.

США, вступившие с началом афганской кампании в острое политико-экономическое соперничество с Россией, заинтересованы в том, чтобы увести от нее нефтегазовые потоки региона, предпочтительно для возможной транспортировки на Запад. С этой целью Вашингтон лоббирует проект газопровода «Nabucco». Подталкивая Ашхабад к строительству газопровода через Каспийское море в Азербайджан (Транскаспийский газопровод) и подключению к «Nabucco», Вашингтон добивается транспортировки каспийских углеводородов в Европу в обход России. Этой же цели соответствует будущий газопровод ТАПИ. Любопытный факт: несмотря на давние заявления о статусе нейтрального государства, Туркменистан играет важную вспомогательную роль в обеспечении войск США и НАТО, воюющих в Афганистане. Вашингтон и Ашхабад старательно скрывают стратегическую роль Туркменистана, особенно финансовые аспекты такого сотрудничества. Страна обеспечивает американские и натовские войска в Афганистане топливом, поставляя его беспошлинно, без уплаты каких-либо сборов и налогов.

Вашингтон одновременно стремится изолировать Иран на международной арене и исключить его участие в региональных энергетических проектах. С этой целью Соединенные Штаты оказали сильнейший нажим на Индию и Пакистан, пытаясь вынудить их отказаться от разработки альтернативного проекта газопровода Иран–Пакистан–Индия. Индия поддалась американскому нажиму. Пакистан же, отношения которого с США в последнее время резко ухудшились, занял неопределенную позицию, подчеркивая свою независимость от заокеанского партнера. В итоге иранский проект надолго завис с призрачными надеждами на реализацию.

Что касается России, то она всегда противилась любым попыткам проложить газовые магистрали из Каспийского бассейна в обход ее территории, желая выступать монополистом в поставках газа из этого региона. К тому же в последние годы в результате ее отказа платить за туркменский газ по более высокой цене, предложенной президентом Туркменистана Г. Бердымухамедовым, и серьезного сокращения его объема отношения между двумя странами заметно осложнились.

Предлагаемые проекты газопроводов
ТАПИ и ИПИ

Однако с выходом основных участников ТАПИ на окончательные договоренности и появлением признаков практической реализации проекта Россия заявила о готовности подключиться к нему. Она резонно рассудила, что лучше будет, если туркменский газ пойдет на юг, нежели по трубопроводу «Nabucco» будет поставляться в Европу, конкурируя с поставками российского газа по газопроводу «Северный поток» и в недалеком будущем по газопроводу «Южный поток». Тем более что проект «Nabucco» еще более далек от реализации, чем ТАПИ. Участие России в ТАПИ было поддержано Афганистаном и Пакистаном. Однако Ашхабад, вероятно, не без влияния США, занял сдержанную позицию. «Вопросы участия компаний других государств, не являющихся участниками проекта, могут решаться странами, непосредственно вовлеченными в проект – Туркменией, Афганистаном, Пакистаном и Индией по совместной договоренности», – говорилось по этому поводу в официальном заявлении туркменского внешнеполитического ведомства.

А стоит ли игра свеч?

На завершающем этапе подготовки к реализации проекта встает вопрос, насколько он вообще реалистичен. И если технические вопросы, связанные со строительством, во многом решены, остаются политические проблемы, которые могут надолго затормозить прокладку «трубы». Во-первых, до конца не определен состав участников международного консорциума, который инвестирует в строительство. Пока потенциальные инвесторы заявляют лишь о намерениях вкладывать средства.

Во-вторых, маршрут прокладки газопровода будет проходить в Афганистане по районам боевых действий, и, таким образом, встает вопрос об обеспечении безопасности объекта. И хотя часть «трубы» предполагается проложить под землей, оставшаяся часть все равно будет подвергаться опасности. Кабул вначале заявил, что выделяет на охрану 7 тыс. военнослужащих, но вскоре пересмотрел эту цифру и заявил уже о 12 тыс.

Территория пакистанского Белуджистана, по которой пройдет газопровод, также неспокойна: там не прекращаются выступления антиправительственных сил. Наконец, межгосударственные отношения в «четырехугольнике» оставляют желать лучшего. Это касается как афгано-пакистанских, так и пакистано-индийских связей. В частности, поддерживаемый Ираном Пакистан стремится понизить статус Афганистана в ТАПИ и, по всей вероятности, исключить его из проекта. Правда, в последнее время наметилось некоторое улучшение отношений между участниками проекта.

Альтернативные проекты сотрудничества

Некоторые другие крупные объекты регионального сотрудничества с участием Афганистана тоже достаточно проблемны, хотя их практическое осуществление дает несколько больше оснований для оптимизма. К их числу можно отнести проект CASA-1000 (Central Asia-South Asia – 1000), который предусматривает переброску электроэнергии из Кыргызстана и Таджикистана в Афганистан и Пакистан. Рамочное соглашение об этом было подписано еще в 2006 г. на встрече руководителей четырех государств. Инвестором выступил консорциум международных и региональных банков (Всемирный банк, Азиатский банк развития, Исламский банк развития).

В последние годы Афганистан получал электроэнергию из Туркменистана и Узбекистана, но ее критически не хватало: в Кабуле давно уже использовали веерную систему снабжения города электричеством, подача его продолжалась не более четырех часов в сутки. Многочисленные мастерские и торговые точки использовали дизельные электродвигатели, малодоступные основной части производителей ввиду высоких цен на дизельное топливо.

В августе 2008 г. министрами энергетики четырех стран было подписано еще одно соглашение по проекту CASA-1000. В соответствии с ним предполагается поставлять в Афганистан и Пакистан 1300 МВт электроэнергии, из которых 300 МВт будет потребляться Афганистаном и 1000 МВт – Пакистаном. Протяженность ЛЭП от Кыргызстана до Таджикистана составит 477 км и далее до Пакистана через Кабул – 750 км. По данным министра водных ресурсов и энергетики Афганистана Исмаил-хана, ЛЭП будет введена в строй в 2013 г.

Основная часть поставляемой электроэнергии будет поступать в Афганистан по ЛЭП от строящейся ГЭС «Рогун» в Таджикистане. Ее предполагаемая мощность – 3600 МВт. Министрами энергетики Афганистана и Таджикистана в июле 2008 г. обсуждалась также возможность строительства ЛЭП от ГЭС «Сангтуда-1» и «Сангтуда-2».

Намерение принять участие в проекте CASA-1000 выразила и Россия. Об этом президент Д. Медведев заявил на встрече глав государств Афганистана, Пакистана, России и Таджикистана, состоявшейся в сентябре 2011 г. в Душанбе. Позднее на встрече премьер-министров стран ШОС в Санкт-Петербурге глава правительства В. Путин заявил, что Россия готова инвестировать в этот проект 500 млн долл. По его мнению, общая стоимость проекта может составить 1,5–2 млрд долл. По другим данным, – 953 млн долл. Намерения России были еще раз подтверждены на встрече с министром иностранных дел Пакистана Хиной Раббани Хар в МИД РФ в феврале 2012 г. Прокладку ЛЭП от Таджикистана до Кабула готова профинансировать российская компания «Интер РАО ЕЭС».

Судя по всему, судьба и этого проекта будет незавидной, хотя его история еще не закончилась. В его «биографии» еще больше «темных пятен», но причины очередного «долгостроя» здесь несколько иные. Во-первых, не завершено строительство основных источников производства электроэнергии в Таджикистане. Недостроенная крупнейшая в регионе Рогунская ГЭС без финансового обеспечения постепенно разрушается, поэтому там ведутся восстановительные работы [2]. Пока решается вопрос о финансировании, пересматриваются параметры самого гидротехнического сооружения в сторону уменьшения высоты плотины.

К тому же Рогунская ГЭС стала частью региональной геополитики: против ее строительства выступает Узбекистан, который после ввода ГЭС в эксплуатацию лишается части воды р. Вахш, впадающей в Амударью. У самого Узбекистана большие энергетические амбиции, связанные с наращиванием своего энергетического потенциала в регионе Центральной и Южной Азии. Таким образом, и без того напряженные, если не сказать враждебные, отношения между двумя странами еще больше осложняются. Узбекистан предупреждает, что в случае крупного землетрясения в районе строительства Рогунской ГЭС может произойти экологическая катастрофа. Чтобы вынудить Пакистан отказаться от поддержки проекта, Узбекистан предлагает ему альтернативный вариант – строительство трех ГЭС на р. Сват в самом Пакистане потенциальной мощностью 1315 МВт – и заявляет о готовности выступить соинвестором.

Предусматривается, что Таджикистан будет поставлять свою избыточную электроэнергию, но лишь в летний период, что вряд ли удовлетворит все потребности зарубежных потребителей.

Не завершено и строительство станции «Сангтуда-2», где основным подрядчиком выступает Иран. Не решен вопрос финансирования и всего проекта. Обозначенная Москвой сумма – пока не более чем декларация о намерениях. К тому же неясно, кто выступит подрядчиком строительства ЛЭП и всей инфраструктуры проекта. Наконец, не решена и проблема обеспечения его безопасности на территории Афганистана.

Таким образом, рассмотренные энергетические проекты тонут в бесконечных дискуссиях и зыбких планах без видимой четкой перспективы, хотя они, безусловно, важны в масштабах всего региона. Остается лишь надеяться, что руководители заинтересованных стран и региональных и международных организаций осознают свою ответственность перед народами региона и приложат все усилия для их практической реализации в обозримом будущем.

1. Морозова М.Ю. Иран и Афганистан: проблемы транспортировки природного газа в регион Южной Азии // Ближний Восток и современность. Вып. 26. М., 2005.

2. По данным министерства финансов республики, за девять месяцев 2011 г. на восстановительные работы в Рогунском проекте было потрачено около 620 млн сомони (более 138,3 млн долл.), и до конца года планировалось выделить еще более 200 млн сомони. Из бюджета 2012 г. на эти цели предусмотрено выделить свыше 1 млрд сомони.