Остров невезения. Прибалтика купит энергетическую независимость втридорога

Завершающийся 2015 г. продемонстрировал, что модель «энергетической независимости», предлагаемая Прибалтикой так и не сможет стать примером для всей Европы. Энергостратегия этих стран остается чрезвычайно затратной в силу излишней политизированности.

Завершающийся 2015 г. продемонстрировал, что модель «энергетической независимости», предлагаемая Прибалтикой так и не сможет стать примером для всей Европы. Энергостратегия этих стран остается чрезвычайно затратной в силу излишней политизированности.

Мираж энергетической самостоятельности

Энергетическая стратегия стран Балтии базируется, главным образом, на одном политическом императиве — необходимо ликвидировать «прибалтийский остров» энергосистемы ЕС.  По сути, инфраструктура (транспортная, газовая, электрическая и пр.) — это последняя область, которую за 25 постсоветских лет Литве, Латвии и Эстонии еще не удалось до конца евроинтегрировать. Газовая инфраструктура Прибалтики еще с советского времени тесно связана с восточным соседом: в 2014 г. Россия полностью обеспечила газовые потребности этих республик, экспортировав в Литву 2,5 млрд куб. м газа, Латвию — 1 млрд куб. м, Эстонию — 0,4 млрд куб. м.

С 2001 г. функционирует энергокольцо БРЭЛЛ, объединившее Белоруссию, Россию, Литву, Латвию и Эстонию в единую электросистему. При этом в 2009 г. по требованию ЕС была закрыта Игналинская АЭС, которая вырабатывала до 70% потребляемого в Литве электричества и позволяла экспортировать электроэнергию за рубеж. Прибалтика окончательно превратилась из энергоизбыточного в энергодефицитный регион, который тесно связан электрическими и газовыми «узами» с Россией.

REUTERS/Gerard Julien
Николай Кавешников:
Энергетический союз ЕС — новая упаковка для
старых проектов

Необходимость выйти из сложившегося положения так или иначе связывается руководством прибалтийских республик с политическими фобиями. С одной стороны, прибалтийский истеблишмент убежден в несправедливости существующих цен на российские углеводороды — лидеры этих стран регулярно публично обвиняют Россию в политизированности газовых соглашений. С другой стороны, правящие элиты прибалтийских республик рассматривают подобное положение дел не иначе как угрозу национальной безопасности. После начала украинского кризиса, вызвавшего ослабление связей Прибалтики с Россией от политики до гуманитарной сферы, эти опасения лишь усилились — Вильнюс, Рига и Таллин активизировали усилия по присоединению своих стран к «энергетическому материку» ЕС.

Исправить ситуацию предполагается, действуя сразу по четырем направлениям: через развитие атомной энергетики, добычу сланцевого газа на собственной территории, создание электросмычек с соседями по ЕС и импорт сжиженного газа. Первые два пункта теоретически могут создать основу для энергетической самостоятельности государства, однако усилия прибалтийских республик именно по этим направлениям оказались провальными. Выход Польши из проекта новой литовской АЭС, сомнения Латвии и Эстонии о необходимости участия в нём, а также референдум 2012 г., на котором 65% литовцев проголосовало против возведения новой атомной электростанции в Литве — всё это фактически поставило крест на Висагинской АЭС. На данный момент пациент скорее мертв, чем жив: проект продолжает существовать, но к строительству ВАЭС до сих пор так и не приступили.

Разработка сланцевого газа в Прибалтике тоже завершилась, так и не начавшись. В Латвии политики ограничились осторожными заявлениями о возможных поисках месторождения. В Литве же под знаком «сланцевой революции» энергетика страны жила с 2013 г. до лета 2014 г., когда американская Chevron, выигравшая конкурс на разведку и добычу газа, объявила о своем уходе из Прибалтики.

Импорт сжиженного газа и электромосты, в свою очередь, конечно же, обеспечивают, не реальную энергетическую самостоятельность, а, скорее, диверсифицируют прежнюю зависимость. Эти направления работы, как показал 2015 г., для Прибалтики более реалистичны, но сопряжены с определенными трудностями.

REUTERS/Ints Kalnins
Николай Межевич, Ирина Новикова:
Государства Прибалтики: вызовы
на пути к эффективному и устойчивому
развитию

Литовские лекала

Тональность «энергетической жизни» стран Балтии последние годы задает Литва. Неслучайно именно в Вильнюсе с 2012 г. работает Центр энергетической безопасности НАТО. В 2015 г. Литва, как и планировала ранее, завершила строительство сразу двух электросмычек — с Польшей (LitPolLink) и Швецией (NordBalt). 14 декабря в торжественной обстановке премьеры трех стран Балтии в присутствии президента Литвы Д.Грибаускайте запустили эти энергосоединения, подкрепив их работу ритуальными заявлениями о «примере сотрудничества во всем ЕС» и «ликвидации зависимости». При этом политики умолчали, что для синхронизации сетей стран Балтии и континентальной Европы с 2016 г. будет проводиться специальное исследование Европейской сети системных операторов передачи электроэнергии ENTSO-E, которая представит Литве, Латвии и Эстонии набор требований, необходимых для ликвидации этого «электроэнергетического острова». В итоге отключение трех балтийских стран от кольца БРЭЛЛ состоится примерно лишь к 2025 г. и потребует дополнительных инвестиций для реализации технических требований ENTSO-E.

В газовой сфере ситуация не менее сложная — здесь «энергетическую независимость» от России страны Балтии создают при помощи сразу двух терминалов сжиженного природного газа. Строительство региональной СПГ инфраструктуры при поддержке из бюджета ЕС задержалось из-за споров о месте расположения терминала и других технических споров между странами-партнерами. Противоречия были улажены лишь к осени 2015 г. — в октябре специальная рабочая группа Еврокомиссии решила, что наиболее подходящим местом для реализации проекта будет Эстония (порт Мууга). Предполагаемая мощность терминала — от 4 до 8 млрд куб. м. Заработать объект вместе с газопроводом Balticconnector, соединяющим Эстонию и Финляндию, должен к 2019 г. Однако опыт единственного на данный момент работающего в регионе терминала сжиженного газа показывает, что данное средство далеко не панацея от «энергетической зависимости».

AFP / PETRAS MALUKAS
Юрий Зверев:
«Лучшее» – враг хорошего?

Ровно год назад начал свою работу литовский СПГ-терминал в Клайпеде, этот кейс позволяет проанализировать экономическую целесообразность таких проектов в Прибалтике. Единственным поставщиком голубого топлива для этого объекта на данный момент выступает норвежская Statoil, которая загружает 540 млн куб. м газа вместо проектной мощности в 4 млрд куб. м. Точная цена, по которой Вильнюс закупает норвежский газ, на данный момент не предается огласке. Однако по ряду косвенных признаков вполне можно ответить на главный вопрос — открыл ли СПГ-терминал Литве доступ к более дешевым энергоресурсам или нет.

Во-первых, еще до начала работы объекта литовское руководство законодательно обязало энергетические компании покупать как минимум 20% потребляемого ими газа с нового терминала в Клайпеде. Очевидно, что сбыт более дешевого и конкурентоспособного товара не требует административной поддержки.

Во-вторых, перед запуском терминала, в октябре 2014 г., норвежский министр по делам ЕС В. Хельгесен предельно четко заявил: если «Газпром» снизит цену на природный газ и Литве будет не выгодно закупать продукцию СПГ-терминала, то Statoil без дополнительных оснований не будет снижать цену на газ. То есть принцип конкуренции между товарами в данном случае фактически не работает. Впрочем, о какой мотивации по снижению цен Норвегией может идти речь, если литовские компании и так обязаны выкупать газ у СПГ-терминала?

Наконец, в-третьих, уже спустя полгода после работы клайпедского терминала государственная компания Klaipėdos nafta (оператор объекта) признала, что ведет переговоры с норвежской компанией Statoil о снижении количества закупаемого сырья.

В итоге единственный элемент стратегии «энергетической независимости» стран Балтии, который удалось реализовать в регионе на данный момент, так и не смог выполнить свою задачу — обеспечить Литву более дешевым газом, нежели страна покупает у «Газпрома» по «политическим ценам». И пока нет оснований предполагать, что к 2019 г. условия изменятся настолько, что ситуация с региональным СПГ-терминалом в Мууге будет развиваться не по сценарию клайпедского проекта.

EPA / PIOTR WITTMAN / Vostock Photo
Сергей Рекеда, Вадим Трухачев:
Бенефициары украинского кризиса

Научи плохому

Несмотря на весьма спорную энергетическую стратегию балтийских республик, их руководство не упускает возможности преподнести эти достижения в качестве примера для всей Европы. В западных странах ЕС, без сомнений, тоже существуют опасения, связанные с тесной зависимостью от российских поставок энергоресурсов. Доля российского газа в Евросоюзе составляет примерно треть от общего объема. При этом 60% от этой доли приходится на три страны — Польшу, Италию и Германию. Последняя — главный потребитель Евросоюза, Берлин покупает 33% всего российского газа в ЕС. Однако, как показывают последние события, это беспокойство пока не привело к полному подчинению политике энергетической сферы Западной Европы. Несмотря на напряженные отношения ЕС с Россией и «санкционную войну», Германия и Франция в сентябре 2015 г. подписали соглашение с «Газпромом» о строительстве «Северного потока-2» мощностью в 55 млрд куб. м в год.

Как и ожидалось, резко против проекта выступили восточноевропейские апологеты стратегии «энергонезависимости», включая Литву, Латвию и Эстонию. Аргументация предсказуема — сохранение маршрута транспортировки газа через территорию Украины соответствует стратегическим интересам ЕС с точки зрения энергетической безопасности и служит укреплению стабильности Восточной Европы. Конечно, это спор не вокруг отдельного проекта, это противостояние двух взглядов на Европу — прагматичного, где в приоритете при всех оговорках остается экономическая целесообразность, и идеологического, где вопросы выгоды уходят на второй план перед целью повсеместного размежевания ЕС и России.

Именно поэтому на фоне работы по созданию «Северного потока-2», который пройдет буквально у границ прибалтийских республик, руководство этих стран делает ставку исключительно на импорт сжиженного газа, особенно из США — в феврале 2016 г. Литва одной из первых получит американский СПГ. Объемы поставок и цена энергоресурсов пока неизвестны, но в данном случае это и не имеет серьезного значения — предыдущая политика Литвы и других стран Балтии в этой сфере не оставляет сомнений, что американский газ в регионе найдет своего покупателя, даже несмотря на то, что девальвация рубля позволяет «Газпрому» вести более гибкую ценовую политику в ЕС. Вероятно, именно по этой причине Клайпедский терминал и стал одним из первых получателей американского голубого топлива — покупали дорогой норвежский, купят и дорогой американский. Взамен появляется очередная возможность сыграть любимую роль «лучшего европейца», примера как для других стран ЕС, так и «отстающих» соседей.

В итоге «энергонезависимость» Прибалтики в ближайшее время так и останется не более чем политическим проектом регионального потребления — мечтой по ликвидации «энергоострова», ради которой не жалко ни бюджета, ни кошельков потребителей. Показательно, что в марте 2015 г. министр энергетики Литвы Р. Масюлис заявил о полном отказе Литвы от закупок российского газа через год, а спустя 9 месяцев премьер-министр страны А. Буткявичюс признал необходимость заключения нового договора с «Газпромом». В этом вся суть прибалтийской концепции «энергонезависимости», которую Вильнюс, Рига и Таллин пытаются навязать всему ЕС. И пока в западноевропейских столицах экономика будет важнее политики, эти попытки будут тщетны.