Ормузский пролив и Аденский залив

В последние недели внимание всего мира было приковано к ситуации в Ормузском проливе. 12 мая при входе в пролив у берегов эмирата Фуджейра от неизвестных сил пострадали четыре танкера, принадлежащих Саудовской Аравии и ОАЭ. 13 июня, на это раз в непосредственной близости от иранского побережья, атаке подверглись еще два танкера, идущих под флагами Маршалловых островов и Панамы. Инциденты произошли на фоне очередного обострения американо-иранских отношений и наращивания санкций США в отношении Тегерана.

Сегодня есть предпосылки для подготовки и принятия соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН и, на основе такой резолюции, есть возможности для формирования новой международной военно-морской коалиции по типу Группы 151 (Смешанная оперативная группа 151 начала патрулирование Индийского океана в Аденском заливе и вдоль восточного побережья Сомали для в 2009 г.).

Первоначальный состав новой группы должен быть иным, чем 10 лет назад у берегов Сомали. Поскольку Вашингтон сегодня является непосредственным участником противостояния в Персидском заливе, американские военно-морские силы не должны составлять основу коалиции. По той же причине международная операция — по крайней мере на начальном этапе — не может проходить под руководством военно-морских сил тех или иных региональных держав, уже втянутых в противостояние друг с другом. Да и трудно в сложившихся обстоятельствах представить себе эффективное взаимодействие военно-морских сил Ирана и Саудовской Аравии.

Свои услуги по патрулированию пролива могли бы предложить Индия, Китай и Россия. Индия и Китай — в силу того, что обе страны в критической степени зависят от поставок энергоресурсов, идущих через пролив.

На втором этапе операции состав ее участников можно было бы расширить за счет военно-морских сил ведущих европейских государств, равно как и Японии и Южной Кореи, также получающих значительную часть своих углеводородов через Ормузский пролив. После этого было бы целесообразным привлечь к операции военно-морские силы США, Ирана, Саудовской Аравии и других прибрежных государств Залива.

Но и еще до своего непосредственного подключения к операции США могли бы продемонстрировать всему миру, что защита свободы мореплавания действительно является приоритетом американской внешней политики. Для этого в качестве жеста доброй воли Вашингтону достаточно принять решение о полном или частичном выведении стран-участниц международной коалиции из-под иранских «нефтяных» санкций. Для Индии, например, такое решение было бы серьезным дополнительным стимулом для участия в коалиции. Разумеется, оно было бы также дополнительным стимулом для иранского руководства благожелательно отнестись к идее операции по международному патрулированию и принять участие в ее реализации.

В последние недели внимание всего мира было приковано к ситуации в Ормузском проливе. 12 мая при входе в пролив у берегов эмирата Фуджейра от неизвестных сил пострадали четыре танкера, принадлежащих Саудовской Аравии и ОАЭ. 13 июня, на это раз в непосредственной близости от иранского побережья, атаке подверглись еще два танкера, идущих под флагами Маршалловых островов и Панамы. Инциденты произошли на фоне очередного обострения американо-иранских отношений и наращивания санкций США в отношении Тегерана.

Иван Тимофеев:
Танкерный инцидент в Гибралтаре: неочевидная легитимность

Ни в том, ни в другом случае никто не взял на себя ответственность за инциденты. Как это часто бывает в наши дни, достоверно установить виновников происшедшего не удалось, а военные эксперты до сих пор спорят о том, какое оружие было использовано в каждом инциденте. В Соединенных Штатах на роль международных террористов без предварительного кастинга были утверждены иранские Стражи Исламской революции. А сами инциденты были интерпретированы как попытки Тегерана продемонстрировать Вашингтону готовность иранской стороны к эскалации конфликта в регионе. Разумеется, Тегеран категорически отрицает свою причастность, намекая на возможность сознательной провокации со стороны одного из своих многочисленных противников — от Саудовской Аравии до Израиля.

После атак на танкеры все вдруг вспомнили, что через Ормузский пролив каждые сутки проходит 17–18 млн баррелей нефти и 3 млн баррелей нефтепродуктов, не говоря уже о всем сжиженном природном газе из Катара — второго после России крупнейшего экспортера природного газа в мире. В ход пошли многочисленные прогнозы возможных последствий перекрытия Ормузского пролива для мировой экономики. Последствия предугадывались разные — большинство экспертов предвидели острый глобальный дефицит углеводородов, беспрецедентную волатильность на мировых финансовых рынках, сползание мировой экономики в рецессию и другие малоприятные явления планетарного масштаба.

В сущности, последние инциденты в Ормузском проливе подтвердили то, о чем давно предупреждали продвинутые аналитики: Ближний Восток — это не региональная, а глобальная проблема. Любое серьезное обострение здесь, а тем более большая война, неизбежно затронет всю систему мировой политики и экономики, не оставив в стороне никого. Но именно серьезность недавних событий в проливе могла бы стать катализатором для преломления нынешней негативной динамики не только в Заливе, но и на Ближнем Востоке в целом. Как говорится, где проблема — там и ее решение.

Отмотаем историю на полтора десятилетия назад и переместимся на юго-запад от Ормузского пролива в воды Индийского океана, омывающие Африканский Рог. В начале века здесь, в акватории Аденского залива, стали промышлять сомалийские пираты, регулярно захватывавшие по несколько десятков иностранных судов в год. Этот преступный промысел стабильно рос и в итоге превратился в серьезную помеху для свободы мореплавания на оживленном торговом пути из Азии в Африку.

Иван Тимофеев:
Танкерные инциденты: кто моргнёт первым?

Когда ущерб начал измеряться сотнями миллионов долларов, Совет Безопасности ООН принял резолюцию, разрешающую государствам — членам использовать свои военно-морские и военно-воздушные силы для борьбы с пиратами. В начале 2009 г. была создана так называемая Смешанная оперативная группа 151 (Combined Task Force 151), начавшая патрулирование Индийского океана в Аденском заливе и вдоль восточного побережья Сомали. Благодаря деятельности группы, а также усилиям семейства шейхов Аль Нахайян из ОАЭ, рейды сомалийских пиратов удалось если не прекратить полностью, то, во всяком случае, резко ограничить.

Едва ли правомерно проводить прямые параллели между Ормузским проливом сегодня и Аденским заливом 10 лет назад. Если в случае с пиратами речь шла об угрозах, исходящих от местных негосударственных игроков, то в случае с Ормузским проливом мы наблюдаем столкновение интересов ведущих держав региона (Саудовской Аравии и Ирана) с участием глобального игрока (США). Кто бы ни был непосредственным исполнителем нападений на танкеры в проливе, за этим исполнителем стоят не дикие племена, а могущественные государства.

Отсюда вытекает и второе важное различие двух ситуаций: того международного консенсуса, который сложился в отношении сомалийских пиратов в конце прошлого десятилетия, в отношении Ормузского пролива сегодня не наблюдается. Даже проблема оперативной и достоверной атрибуции преступных нападений на гражданские суда, которая вообще не стояла 10 лет назад, сегодня выглядит трудноразрешимой.

Тем не менее вопрос о свободе судоходства, предопределивший создание международной коалиции в Аденском заливе в 2009 г., выглядит не менее острым и в Ормузском проливе в 2019 г. С точки зрения своего значения для глобальной транспортной системы, залив и пролив вполне сопоставимы друг с другом. А значит, есть предпосылки для подготовки и принятия соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН и, на основе такой резолюции, есть возможности для формирования новой международной военно-морской коалиции по типу Группы 151.

Первоначальный состав новой группы должен быть иным, чем 10 лет назад у берегов Сомали. Поскольку Вашингтон сегодня является непосредственным участником противостояния в Персидском заливе, американские военно-морские силы не должны составлять основу коалиции. По той же причине международная операция — по крайней мере на начальном этапе — не может проходить под руководством военно-морских сил тех или иных региональных держав, уже втянутых в противостояние друг с другом. Да и трудно в сложившихся обстоятельствах представить себе эффективное взаимодействие военно-морских сил Ирана и Саудовской Аравии.

Никита Смагин:
После танкеров и беспилотника. К чему приведет противостояние Ирана и США

Свои услуги по патрулированию пролива могли бы предложить Индия, Китай и Россия. Индия и Китай — в силу того, что обе страны в критической степени зависят от поставок энергоресурсов, идущих через пролив. Россия — с учетом той особой роли, которую играет Москва в ближневосточном регионе сегодня. Помимо всего прочего, такая трехсторонняя инициатива была бы важным сигналом для всех о принципиальной возможности проведения крупных совместных операций Дели и Пекина, что в контексте многочисленных проблем в китайско-индийских отношениях было бы совсем не лишним. Кроме того, совместные российско-индийско-китайские действия позволили бы придать ускорение возрождению трехстороннего формата РИК.

Понятно, что детали операции патрулирования должны были быть обговорены и согласованы с прибрежными государствами. Необходимо во что бы то ни стало избежать впечатления о том, что индийско-китайско-российская инициатива направлена против одной из сторон противостояния в проливе (будь то арабские монархии Персидского залива или Исламская Республика Иран). Особая деликатность и внимание к деталям потребуется в консультациях с Тегераном: тут крайне болезненно воспринимают любые международные действия, которые могут быть интерпретированы как очередная попытка «окружить» или «изолировать» Иран. Но, в конечном счете, Исламская Республика ничуть не меньше своих арабских соседей заинтересована в сохранении свободы судоходства через Ормузский пролив, и для Тегерана предпочтительнее, чтобы эту свободу гарантировали его партнеры, а не его оппоненты.

На втором этапе операции состав ее участников можно было бы расширить за счет военно-морских сил ведущих европейских государств, равно как и Японии и Южной Кореи, также получающих значительную часть своих углеводородов через Ормузский пролив. После этого было бы целесообразным привлечь к операции военно-морские силы США, Ирана, Саудовской Аравии и других прибрежных государств Залива.

Но и еще до своего непосредственного подключения к операции США могли бы продемонстрировать всему миру, что защита свободы мореплавания действительно является приоритетом американской внешней политики. Причем приоритетом более важным и принципиальным, чем стремление «наказать Иран» за расходящуюся с американскими интересами политику в ближневосточном регионе.

Петр Кортунов:
«Красные линии» ирано-американского конфликта

Для этого в качестве жеста доброй воли Вашингтону достаточно принять решение о полном или частичном выведении стран-участниц международной коалиции из-под иранских «нефтяных» санкций. Для Индии, например, такое решение было бы серьезным дополнительным стимулом для участия в коалиции. Разумеется, оно было бы также дополнительным стимулом для иранского руководства благожелательно отнестись к идее операции по международному патрулированию и принять участие в ее реализации.

Ближайшая тактическая задача международной операции — гарантировать свободу судоходства в зоне Персидского залива и предотвратить возможную эскалацию конфликта с непредсказуемыми последствиями для региона и всего мира. Но перспективная стратегическая задача — создать на основе взаимодействия военно-морских сил в Заливе первоначальный прототип новой модели региональной безопасности. Постепенное расширение и углубление многостороннего международного военно-морского взаимодействия в зоне Персидского залива должно позволить противостоящим сторонам начать диалог по военно-морским доктринам, проводить региональные встречи министров обороны, установить горячие линии между военными ведомствами.

На каком-то этапе Иран и его нынешние противники в Заливе могли бы договориться об обмене предварительными уведомлениями о проведении военно-морских учений, о полетах военной авиации, об обмене наблюдателями на учениях и данными о закупках военных кораблей, подводных лодок и т.д. Был бы сделан первый, но очень важный шаг в направлении будущей системы коллективной безопасности в регионе.

Идея международного патрулирования Ормузского пролива с участием Китая, Индии и России, разумеется, уязвима для критики. Особенно в нынешней накаленной атмосфере. В Вашингтоне найдутся те, кто будет утверждать, что этот план фактически предполагает поощрение Ирана за его безответственное поведение в проливе. В Тегеране, вероятно, пойдут разговоры о «предательстве» со стороны исторических партнеров и друзей.

Координировать действия военно-морских сил Китая и Индии будет нелегко, обеспечить сбалансированное представительство в операции ВМС прибрежных государств — еще труднее. Вовлечь Дональда Трампа в международную операцию, где американским адмиралам не достанется главной роли — тоже не самая тривиальная задача. Но масштабы и острота проблемы, возникшей в Ормузском проливе, таковы, что они не оставляют места для тривиальных подходов.

Впервые опубликовано на французском языке в Le Courrier de Russie.