Обсуждение отчета ELN: методика, параллели и перспективы
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
Недавно Европейское сообщество лидеров за многостороннее ядерное разоружение и нераспространение (ELN) опубликовало интересный отчет, в котором проанализированы военные столкновения между Россией и Западом, имевшие место в 2014 году после того, как вспыхнул украинский кризис. Сотрудники РСМД попросили директора ELN д-ра Яна Кернса рассказать о методике и инструментарии, которые использовались при написании этого отчета, а также задали ему несколько вопросов о периоде холодной войны и о том, как дальше будут сосуществовать российские и западные вооруженные силы.
Недавно Европейское сообщество лидеров за многостороннее ядерное разоружение и нераспространение (ELN) опубликовало интересный отчет, в котором проанализированы военные столкновения между Россией и Западом, имевшие место в 2014 году после того, как вспыхнул украинский кризис. Сотрудники РСМД попросили директора ELN д-ра Яна Кернса рассказать о методике и инструментарии, которые использовались при написании этого отчета, а также задали ему несколько вопросов о периоде холодной войны и о том, как дальше будут сосуществовать российские и западные вооруженные силы.
Первый вопрос касается методики исследования. Какими принципами наблюдения, сбора и обработки данных Вы руководствовались?
Наш отчет основан на открытых источниках. Изначально мы взяли ряд сообщений СМИ и отдельных инцидентов, а затем предприняли более глубокий анализ на базе открытых источников. Разумеется, возник ряд вопросов и областей, информация о которых позднее подтвердилась в других источниках. К примеру, об инциденте с самолетом авиакомпании SAS в нашем отчете говорится как о столкновении в воздухе — эта информация впоследствии была подтверждена самой авиакомпанией. Таким был базовый принцип.
Изначально мы взяли ряд сообщений СМИ и отдельных инцидентов, а затем предприняли более глубокий анализ на базе открытых источников.
Мы были очень заинтересованы в проведении этого исследования: нам поступали отдельные сообщения об инцидентах в воздушном пространстве Европы с участием российских вооруженных сил, но мы знали, что никаких систематических попыток проанализировать происходившие за определенный период события с точки зрения их масштаба, времени наступления и сопутствующих поводов для беспокойства не предпринималось. Именно такую задачу мы сначала и ставили перед собой — просто составить общий обзор происходящего. Следует отметить, что мы и сами несколько удивились, оценив масштаб этой деятельности и характер выявленных инцидентов.
Если сравнить эти инциденты с теми, что наблюдались во время холодной войны — тогда было много аналогичных случаев, — есть ли, на Ваш взгляд, принципиальная разница? Как нынешняя ситуация отличается от того, что было 25 лет назад?
Я бы сказал, что масштаб происходящего не такой, как в то время. Честно говоря, по-моему, оглядываясь назад, интереснее было бы не столько сопоставить нынешнюю ситуацию с периодом холодной войны, сколько оценить развитие наших отношений с тех времен. Представляется очевидным, что активность российских вооруженных сил в 2014 году существенно возросла по сравнению с 2013 годом. Разумеется, этот всплеск в первую очередь был зафиксирован отдельными странами, а также НАТО, — поступавшие сообщения касались вылетов истребителей и общего уровня активности. Если вспомнить период до 2013 года — тогда подобного не наблюдалось.
Интереснее было бы не столько сопоставить нынешнюю ситуацию с периодом холодной войны, сколько оценить развитие наших отношений с тех времен.
На мой взгляд, одно из важных отличий нынешней ситуации состоит в том, что теперь пилоты стран НАТО и все остальные лица осуществляют большой объем рутинной деятельности на ежедневной основе. Понимая это, мы сможем определить, имели ли место незаконные посягательства, к примеру, в воздушном пространстве — например, явная имитация нападения — если существуют какие-либо свидетельства в пользу того, что НАТО ведет себя аналогичным образом по отношению к России. Полагаю, если бы кто-нибудь в России взялся проанализировать ситуацию и составить аналогичный доклад, это было бы небезынтересно. На данный момент мы не встречали в российской прессе развернутой информации о вторжениях НАТО в воздушное пространство и территориальные воды России. У нас в отчете упоминается инцидент с американской подводной лодкой, но это нам кажется важным вопросом. Разницу между эпохой холодной войны и сегодняшним днем как раз и иллюстрируют критерии, которые мы описываем в отчете. Из приведенных в нем аналитических материалов следует, что, на наш взгляд, некоторые события отличаются несколько большей степенью агрессивности и дают повод для беспокойства.
Еще один вопрос по поводу возможного влияния этой проблемы. Как бы Вы оценили вероятность того, что эти трения могут привести к более серьезному военному противостоянию?
На мой взгляд, серьезную опасность может представлять неумышленный инцидент, который может повлечь за собой эскалацию напряженности. Нам также представляется очевидным, что происходящее, по всей видимости, санкционировано центром. Похоже, будто было принято стратегическое решение о том, что российские вооруженные силы должны быть более активными, агрессивными и заметными всем и каждому. О причинах и легитимности такого решения можно спорить, однако имеющиеся данные, видимо, свидетельствуют о том, что все эти действия осуществляются в рамках системного изменения общей позиции. Это решение претворяют в жизнь отдельные командиры и пилоты, которые проявляют чуть больше агрессии, подходя все ближе к войскам и военным кораблям НАТО и испытывая их реакцию. Возьмем, к примеру, описанный нами инцидент в Черном море: когда канадский фрегат взял на прицел приближающийся российский самолет, у пилота возникла проблема — что ему следует делать? Чувствовать себя «на мушке», мягко говоря, некомфортно. В таких условиях пилот вынужден принимать самостоятельное решение о том, как ему поступить в сложившейся ситуации. Один-два неверных шага на этом уровне могут повлечь за собой настоящую стрельбу и человеческие жертвы, и вот уже одна сторона начинает обвинять другую, а на карту поставлен престиж государства.
Игорь Истомин:
Дополнительное масло в огонь подливает
доклад, опубликованный в начале ноября
2014 года британским аналитическим
центром «Сеть европейских лидеров»
Серьезную опасность может представлять неумышленный инцидент, который может повлечь за собой эскалацию напряженности.
В истории международных кризисов распространены ситуации, когда события выходят из-под контроля, и после этого уже они, а не политики, начинают определять дальнейшее развитие кризиса и принимаемые меры. Поэтому мы усматриваем в сложившемся положении опасность — один инцидент может повлечь за собой другой, даже если ни одна сторона не имеет такого намерения. Риск такого развития событий возрастает. Был и другой инцидент с самолетом SAS, о котором мы совершенно конкретно пишем как о столкновении двух воздушных судов. Мы полагаем, что с политической точки зрения лидеры западных стран могли только заявить российскому руководству: «Если ваши военные самолеты с отключенными транспондерами будут летать в воздушном пространстве, отведенном для гражданской коммерческой авиации, мы будем вынуждены в упреждающем порядке применять силовые методы сдерживания». Можете себе представить, ведь если бы все 132 пассажира того самолета погибли, лидеры не могли бы сказать: «Мы будем на всякий случай держать самолеты в воздухе, но ничего не собираемся предпринимать в отношении военных самолетов с отключенными транспондерами». Это еще один пример случая, который мог бы привести к эскалации даже вопреки общему желанию. Это нас и беспокоит.
Вопросы задавали программный директор РСМД Иван Тимофеев и менеджер РСМД Наталья Евтихевич.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
