Новые горизонты «Иранской сделки»

Сегодня производство и использование атомной энергии уже не является прерогативой малой группы стран, способных профинансировать строительство дорогостоящих атомных объектов. Конечно, такие проекты продолжают оставаться крайне затратными начинаниями, но развитие технологий, совершенствование гарантий безопасности, а также объективная необходимость поиска новых источников энергии заставляют все больше стран задумываться над строительством собственных атомных электростанций. Так, Росатом, например, подписал контракты по строительству атомных реакторов с рядом государств, включая Турцию, Египет, Иран, КНР, Венгрию и др. И количество стран, задумывающихся над развитием своих ядерных программ, продолжает расти, особенно среди тех, кто нуждается в источниках дешевой экологически чистой энергии. Однако специфика атомной энергии такова, что ее мирное использование представляет угрозу для режима нераспространения ядерного оружия.

Существующий режим нераспространения открывает слишком много возможностей для нарушений его условий, при этом не предусматривая существенных рычагов влияния на государство-нарушителя. В связи с тем, что адекватные инструменты влияния на потенциального нарушителя сложно обеспечить условиями соглашения СВПД, гарантировать нераспространение можно при помощи предварительных мер, способных создать «буферный» период, в течение которого международное сообщество может предпринять действия по экономическому (а в крайнем случае и силовому) воздействию на государство-нарушителя. При этом условия СВПД должны также существенно расширить полномочия МАГАТЭ, предоставляя агенству более полный доступ к ядерным объектам и помещениям для хранения радиоактивного материала.

В начале XXI в. можно было смело говорить об очевидном успехе режима нераспространения ядерного оружия, основы которого были заложены при подписании Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). В 1960-х гг. экспертное сообщество было весьма критично настроено по отношению к создаваемому режиму, прогнозируя, что к концу века ядерным оружием будут располагать около 30 стран мира. Тем не менее, несмотря на пессимистические прогнозы, на настоящий момент лишь 4 страны, помимо признанных ядерных держав, имеют ядерный арсенал (Индия, Пакистан, Северная Корея и Израиль). Сейчас, однако, сложно с уверенностью говорить о надежности режима нераспространения даже с учетом модернизации системы его гарантий «Дополнительным протоколом».

Сегодня производство и использование атомной энергии уже не является прерогативой малой группы стран, способных профинансировать строительство дорогостоящих атомных объектов. Конечно, такие проекты продолжают оставаться крайне затратными начинаниями, но развитие технологий, совершенствование гарантий безопасности, а также объективная необходимость поиска новых источников энергии заставляют все больше стран задумываться над строительством собственных атомных электростанций. Так, Росатом, например, подписал контракты по строительству атомных реакторов с рядом государств, включая Турцию, Египет, Иран, КНР, Венгрию и др. И количество стран, задумывающихся над развитием своих ядерных программ, продолжает расти, особенно среди тех, кто нуждается в источниках дешевой экологически чистой энергии. Однако специфика атомной энергии такова, что ее мирное использование представляет угрозу для режима нераспространения ядерного оружия.

Reuters

Дело в том, что одним из этапов использования атомной энергии является обогащение радиоактивного вещества. Опасность состоит в возможности использовать одно и то же оборудование (центрифуги) как для изготовления атомного топлива, так и для получения оружейного урана, пригодного к использованию в военных целях. Разница заключается в уровне обогащения урана — для загрузки в большую часть моделей реакторов достаточно 0,7–5% обогащения, в то время как для получения критической массы вещество должно быть обогащено примерно до 90%. Фактически для работы атомных электростанций государству не обязательно самостоятельно обогащать уран (готовое ядерное топливо в большом количестве присутствует на международном рынке), но множество государств настаивают на содержании своих обогатительных объектов для обеспечения энергетической независимости страны. Само наличие обогатительных центрифуг порождает опасность их использования для получения «оружейного» урана. Опыт Ирана показал, что существующая система противодействия распространению ядерного оружия не способна полностью гарантировать мирное использование атомной энергии.

Так или иначе всегда сохраняется риск того, что под предлогом обеспечения собственной энергетической независимости государства будут предпринимать активные попытки по созданию ядерного арсенала. И чем больше стран обращается к атому как источнику энергии, тем большей становится вероятность появления новых «ядерных» государств. Очевидно, что существующий режим нераспространения более не соответствует реалиям XXI в. и нуждается в дополнительных гарантиях. Представляется, что для создания нового режима нераспространения в качестве стандарта может быть взята система ограничений, разработанная в рамках Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД).

Особенности режима СВПД

СВПД стал результатом многолетних переговоров международного сообщества с Ираном относительно противодействия ядерной программы последнего. СВПД предусматривает широкий ряд ограничений атомной деятельности Ирана, основная цель которых — не допустить появления у Тегерана атомного оружия. При этом СВПД не претендует на окончательное решение проблемы иранского атомного вооружения, его действие носит срочный характер и ограничивается 15-летним периодом, что породило волну критики со стороны международного сообщества.

СВПД устанавливает ограничения в отношении двух категорий радиоактивных веществ, каждое из которых может быть использовано для изготовления ядерного заряда, — урана и плутония. Уран, будучи наиболее распространенным видом топлива для реактора, особенно опасен с точки зрения его оружейного потенциала. Для гарантии использования атомной энергии исключительно в мирных целях СВПД предусматривает как количественные, так и качественные ограничения в отношении урана. По условиям СВПД, Иран не имеет права обогащать уран более чем до 3,67%, а иранские запасы обогащенного урана не могут превышать 300 кг. Для выполнения этого условия Ирану пришлось избавиться от 98% накопленного обогащенного урана, а также существенно ограничить обогатительную деятельность. Кроме того, условия СВПД также обязывают Иран временно отказаться от использования современных центрифуг, способных в короткие сроки обогатить внушительные запасы радиоактивного вещества.

Определенные гарантии также предусматриваются в отношении плутония. Плутоний относительно редко используется в качестве топлива для ядерных реакторов, в связи с чем обосновать потребность в ограничении его хранения значительно проще. Тем не менее контроль за его использованием осложняется спецификой его получения. В отличие от урана, плутоний не добывается из недр, а синтезируется из отработанного топлива ядерных реакторов определённого типа. Ядерные реакторы, работающие на тяжелой воде, обладают особенным потенциалом для производства плутония. В связи с этим СВПД предусматривает ограничения в отношении единственного ядерного реактора Ирана, работающего на тяжелой воде, — реактора «Арак».

Таким образом, СВПД не ставит целью окончательно урегулировать вопрос иранской ядерной программы. Его главная задача — временно исключить возможность появления ядерного оружия у Ирана, при этом максимально сократив прогресс Исламской Республики на этом направлении. По подсчетам некоторых специалистов, на момент заключения сделки Иран обладал достаточными ресурсами и мотивацией, чтобы в течение 3–6 месяцев создать атомную бомбу. Условия соглашения заставили Иран настолько сильно сократить свои ресурсы и технические возможности, что на сегодняшний день в случае прекращения выполнения условий СВПД государству потребуется примерно год для создания ядерного оружия. Таким образом, СВПД не предоставляет бессрочных гарантий нераспространения, но создает буферный период, в течение которого зарубежные страны могли бы принять дипломатические или силовые меры для прекращения иранской программы ядерного вооружения.

Критика режима СВПД

Владимир Сажин:
Как спасти СВПД?

Срочный характер СВПД стал одной из основных причин критики гарантий, предоставляемых созданным режимом нераспространения. Так, одним из поводов одностороннего выхода Соединенных Штатов из «иранской сделки» стали опасения относительно действий Ирана после окончания срока действия СВПД. С точки зрения США, по прошествии 15-ти лет Иран получит карт-бланш на развитие ядерной программы без каких-либо ограничений, в связи с чем непременным условием снятия санкций должен быть бессрочный характер действия СВПД. Естественно, продление действия СВПД на неопределенный срок предоставило бы намного больше гарантий мирных намерений Ирана и, возможно, заставило бы США пересмотреть свою точку зрения относительно надежности предлагаемого режима, но перспективы продления его действия вызывают определенные сомнения.

Сложность продления условий на неопределенный срок связана в первую очередь с иранскими амбициями на Ближнем Востоке. Иран позиционирует себя как региональную державу, способную оказывать существенное культурное и политическое влияние на страны Ближнего Востока в целом и шиитское население региона в частности. Срочное ограничение ядерной программы Ирана воспринимается как сделка — уступки со стороны Ирана в области ядерной программы в обмен на уступки со стороны международного сообщества в форме частичного снятия санкций. В этом случае Иран выступает стороной сделки наравне со всеми остальными, ограничивая свою деятельность пропорционально уступкам со стороны контрагентов. Условия о бессрочном действии выходят за рамки «соглашения» и переходят в категорию «требования», лишая Иран статуса равноправной стороны сделки. Складывается такое положение дел, при котором Иран должен добровольно ограничить свои суверенные права на использование атомной энергии в обмен на прекращение экономического давления. При этом иные государства, завладевшие ядерным оружием в обход положений ДНЯО, аналогичному давлению не подвергаются. Кроме того, продление условий сделки на неопределенный срок поставило бы Иран в невыгодное положение по сравнению с его региональными конкурентами. Ограничения, накладываемые на иранский ядерный сектор, никак не затрагивают Израиль, Саудовскую Аравию и Турцию, при этом не предоставляя Ирану существенных гарантий относительно их ядерных программ.

Односторонний отказ Ирана от своих прав вряд ли можно положить в основу соглашения по ограничению его ядерной программы. Тем не менее проблема атомного потенциала Ирана не теряет своей актуальности, а напротив, становится все большей угрозой для режима нераспространения. Возобновленное экономическое давление США подвергло опасности режим, созданный СВПД, несмотря на то, что все остальные участники сделки выразили твердое намерение соблюдать её условия вопреки выходу из нее США. В том случае, если Иран сочтет, что возобновление американских санкций делает продолжение соблюдения ограничений невыгодным, его попытки в области получения атомного оружия могут продолжиться. Такой сценарий является наиболее опасным вариантом развития событий, и именно для его упреждения был разработан СВПД.

Санкционное давление США все сильнее отражается на экономике Исламской Республики, и все более вероятным становится отказ Ирана от выполнений условий СВПД и возобновление ядерной программы. В этом случае международное сообщество будет поставлено перед нелегким выбором — усилить экономическое давление, рискуя спровоцировать появление новой ядерной державы; или же использовать военные методы для насильственного уничтожения иранской ядерной программы. Оба сценария несут в себе множество рисков и являются крайне нежелательными как для самого Ирана, так и для международного сообщества. Таким образом, ввиду отсутствия приемлемой альтернативы, единственным вариантом становится поиск иных возможностей сохранения режима нераспространения, установленного СВПД.

Придание СВПД глобального характера

Петр Кортунов:
Иранская ядерная угроза — инструменты сдерживания

Сохранение «иранской сделки» и вопрос модернизации глобального режима нераспространения являются взаимосвязанными задачами. Рассматривая их в совокупности можно прийти к выводу, что эти задачи могут стать взаимным решением друг для друга. Сам по себе СВПД создает эффективную систему предотвращения разработки ядерного оружия неядерными державами. Достигается это путем существенного ограничения темпов обогащения урана, ограничений в области производства плутония и предоставления экспертам МАГАТЭ широких прав в сфере мониторинга и проведения проверок. Главный недостаток «сделки» — ограниченный характер ее действия. Следует полагать, что Иран может согласиться на её бессрочный характер, но лишь при условии, что её положения будут выведены на глобальный уровень и станут мировым стандартом в области нераспространения ядерного оружия.

Во-первых, в случае глобального применения ограничений Иран перестает быть страной-изгоем в сфере использования атомной энергии. Строгие ограничения в области использования радиоактивных веществ, а также широкие права МАГАТЭ на проведение проверок на ядерных объектах станут нормой, принятой рядом развитых государств, а не инструментом сдерживания исключительно иранской программы. Во-вторых, за счет глобального распространения условий соглашения Иран получит намного более весомые гарантии в отношении ядерных программ стран-конкурентов в ближневосточном регионе. Применение аналогичных ограничений в отношении региональных противников Исламской Республики обеспечило бы равные гарантии того, что на Ближнем Востоке атомная энергия будет использоваться исключительно в мирных целях.

Таким образом, вывод формата СВПД на международный уровень может решить сразу нескольких ключевых задач. Во-первых, в отношении ядерной программы Ирана (равно как и других подписантов планируемого соглашения) будут установлены бессрочные ограничения, устраняющие опасения возобновления Ираном былых темпов обогащения урана. Во-вторых, за счет вывода режима на международный уровень обновляется устаревший глобальный режим нераспространения ядерного оружия, делая его более подходящим для реалий XXI в.

Естественно, наивно было бы полагать, что такая система сдерживания будет добровольно принята всем мировым сообществом. Однако это не означает, что в этом направлении не должны предприниматься шаги. Вывод режима СВПД на глобальный уровень должен происходить постепенно и при поддержке ядерных государств и ведущих экономик мира, а также с учетом важности и реализуемости условий СВПД на глобальном уровне.

Режим СВПД, подготовленный для ядерной программы Ирана, хоть и представляет собой весьма надежную систему ограничений, все же не может быть выведен на глобальный уровень в его оригинальном виде. Для придания ему универсального характера необходимо определить наиболее приоритетные сферы ограничения, принимая во внимание специфические требования потенциальных участников нового режима нераспространения.

Очевидно, что процесс установления таких ограничений на глобальном уровне будет серьёзным вызовом для дипломатических возможностей тех стран, которые наиболее заинтересованы в сохранении системы нераспространения ядерного оружия (хотя в той или иной степени существующий режим важен для всех стран мира). Можно предположить, что приоритетной эта задача является именно для ядерных государств, стремящихся сохранить свою монополию на ядерное оружие, тем самым минимизировав риск его применения в военных целях. При этом экономические и политические возможности этих государств в наибольшей степени отвечают стоящей перед миром задаче. Таким образом, представляется, что в центре претворения этого проекта в жизнь должны быть поставлены признанные ядерные державы, а именно Россия, США, КНР, Франция и Великобритания (а также Европейский cоюз как влиятельное политическое объединение). Принятие условий ограничения обогащения урана этими странами может помочь достичь сразу нескольких целей. Во-первых, такие крупные государства обладают определенной репутацией, что поможет установить своего рода «стандарт» для других стран. Во-вторых, подобная стратегия не расходится с политическим вектором движения ядерных государств (все они так или иначе заявляют о стремлении к сокращению своих ядерных арсеналов). В-третьих, (и это особенно важно) признанные ядерные государства являются постоянными членами Совета Безопасности ООН. В случае одобрения нового режима нераспространения Советом Безопасности вопрос будет выведен на качественно новый уровень рассмотрения. Как показывает практика, признание необходимости тех или иных действий на столь высоком уровне способствует созданию всеобщего консенсуса по таким вопросам.

Успех стратегии напрямую зависит от готовности членов Совета Безопасности перейти на новый этап режима нераспространения. Особую проблему представляют Израиль, Индия, Пакистан и Северная Корея как государства, получившие ядерный арсенал вопреки режиму нераспространения, а также не подписавшие ДНЯО. Сложно рассчитывать на то, что в ближайшем будущем международному сообществу удастся убедить их отказаться от ядерного вооружения, и добиться любых ограничений в этой сфере будет крайне нелегко. В связи с этим представляется, что действие соглашения не должно быть поставлено в зависимость от факта подписания его этими государствами. К сожалению, наличие ядерного оружия у этих держав следует рассматривать как свершившийся факт, для обращения вспять которого потребуется индивидуальный подход. Главной целью нового режима нераспространения должно стать предотвращение появления новых «ядерных» государств, а не исправление ошибок прошлого.

Роль Ближнего Востока в становлении нового режима нераспространения

Наталья Вяхирева:
Парадокс ядерных рисков

Особое внимание также следует уделить охвату режимом нераспространения максимального количества стран Ближнего Востока. Иран, будучи государством, обладающим колоссальными военными и экономическими возможностями, а также исторически игравшим заметную роль в судьбе региона, претендует на доминирующее положение среди стран Ближнего Востока. В связи с этим крайне важным условием достижения взаимопонимания по проекту является согласие конкурентов Ирана в регионе принять на себя аналогичные ограничения. Ключевыми подписантами должны стать Саудовская Аравия и Турция как одни из наиболее ожесточенных противников Ирана на Ближнем Востоке, а также в связи с тем, что оба государства имеют амбициозные планы в атомной сфере. Естественно, предпочтительно было бы включить в этот список и Израиль, который, несмотря на упорное отрицание наличия ядерного арсенала, по многим данным, уже несколько десятков лет располагает ядерным оружием. Тем не менее было бы сложно рассчитывать на то, что с государством, уже обладающим ядерным оружием, будет просто достичь договоренности по вопросу разоружения (равно как и с Пакистаном, Индией и Северной Кореей). Важность особого внимания к режиму нераспространения на Ближнем Востоке связана также и со специфическими вызовами региона. Ближний Восток как ни один другой регион мира подвержен риску масштабных военных конфликтов и террористической деятельности. В связи с этим он особенно нуждается в дополнительных гарантиях недопущения распространения ядерного оружия.

Кроме того, в перспективе подобный перечень ограничений в регионе может стать основой для превращения Ближнего Востока в зону, свободную от ядерного оружия. Предложения о создании такой зоны уже достаточно давно обсуждаются в международном сообществе, но никакого консенсуса по этому вопросу выработать пока не удалось. Особенность таких зон заключается в том, что на их территории под запрет попадает не только производство ядерных зарядов, но и их размещение, создание средств их доставки и т.д. Развитие Ираном баллистической программы является одной из основных причин критики ограничений СВПД со стороны Соединенных Штатов, так как разработка таких носителей зачастую предшествует или сопутствует созданию ядерного заряда. Перспектива того, что предлагаемый режим нераспространения послужит фундаментом для полного освобождения Ближнего Востока от ядерного оружия, может поспособствовать пересмотру США своей позиции относительно будущего системы гарантий СВПД.

Стоит особо отметить важность достижения соглашения по установлению новых гарантий до обзорной конференции ДНЯО 2020 г. Выход США из СВПД, а также временное приостановление действия договора РСМД Соединенными Штатами и Россией поставили под угрозу как успех обзорной конференции 2020 г., так и режим нераспространения ядерного оружия в целом. В 2015 г. ДНЯО понес значительный урон в связи с тем, что на конференции не было достигнуто никакого видимого прогресса по совершенствованию режима нераспространения. Основной точкой преткновения стали переговоры по созданию зоны, свободной от ядерного оружия на Ближнем Востоке. Конференция закончилась принятием лишь некоторых процессуальных документов, а реального прогресса в области денуклеаризации достигнуто не было. Нежелание международного сообщества (а особенно ядерных держав) делать шаги в направлении ядерного разоружения и создания дополнительных гарантий в области нераспространения ядерного оружия являются серьезной угрозой для ДНЯО.

Отсутствие существенного прогресса на пути к совершенствованию ДНЯО может быть компенсировано принятием международным сообществом (или хотя бы его частью) ограничений СВПД как глобальных обязанностей в рамках режима нераспространения ядерного оружия. При этом успешный вывод положений СВПД на всемирный уровень стал бы важным этапом на пути продолжения переговоров о превращении Ближнего Востока в зону, свободную от ядерного оружия.

Особая роль в достижении компромисса по вопросу нового режима нераспространения должна быть отведена Российской Федерации. На протяжении последних лет дипломатического и военного пребывания на Ближнем Востоке Россия смогла добиться установления дружественных отношений со всеми основными игроками региона, несмотря на частое пренебрежение интересами некоторых из них. Россия воспринимается как относительно нейтральный игрок, стремящийся лавировать между интересами государств региона, не отдавая при этом очевидного предпочтения ни одному из них. Такое положение отлично подходит для того, чтобы играть роль посредника между государствами Ближнего Востока, без которого достижение компромисса по вопросу нераспространения ядерного оружия в регионе становится практически невыполнимой задачей.

Новый режим нераспространения

Иван Тимофеев:
Санкции США против Ирана: опыт применения и возможные последствия

Сложно говорить о принятии условий СВПД в их полном объеме, потому как любой режим нераспространения — это прямое покушение на суверенные права государства, заставить расстаться с которыми может лишь крайняя необходимость. В связи с этим, представляется, что на первых этапах принятия нового режима ограничения должны коснуться лишь самых приоритетных областей атомной деятельности.

Наиболее важная и при этом достижимая сфера ограничения — обогащение урана. Её значение обусловлено тем, что именно уран является самым распространенным компонентом ядерного заряда. При этом обогащение урана значительно проще оправдать, чем производство плутония. Для нормальной работы реактора государству совершенно необязательно содержать дорогостоящую обогатительную инфраструктуру, так как урановое ядерное топливо в больших объемах реализуется на международном рынке. Более того, установление всемирных пределов уровня обогащения не должно повредить работе атомных реакторов, так как слабообогащенный уран вполне подходит для использования его в качестве топлива. Достаточно ограничить пределы обогащения урана пятью процентами, и это станет гарантией невозможности использования его в оружейных целях, при этом не препятствуя работе атомных электростанций. Таким образом, представляется, что первым этапом становления нового режима нераспространения должно стать принятие единых стандартов в области допустимого уровня обогащения урана.

СВПД также устанавливает ограничения объемов обогащенного урана, которые Иран может единовременно хранить. Такие условия хоть и укрепили бы надежность общего режима нераспространения, все же вряд ли могут перевесить те дипломатические сложности, которые повлечет за собой придание этому ограничению универсального характера. Для Ирана это условие вводилось исключительно в связи с тем фактом, что Республика уже была уличена в попытках получить ядерное оружие. Скромные объемы хранения урана призваны максимально оттянуть момент создания ядерного заряда в случае нарушения Ираном «сделки». В отношении большинства стран презумпции такого стремления не существует и установление предельных объемов хранимого вещества излишне ограничило бы суверенные права государств-подписантов. Кроме того, установление таких ограничений потребовало бы отдельного изучения ядерной индустрии каждого государства и выработки индивидуальных ограничений для каждого члена соглашения. Представляется, что как минимум на первых этапах внедрения нового режима нераспространения меры ограничения объемов хранения следует применять исключительно к Ирану. При этом по мере выполнения Исламской Республикой условий режима количественные ограничения должны постепенно сниматься. После успешного ограничения степени обогащения урана, создав фундамент для нового режима, можно приступить к переговорам о введении количественных ограничений. В качестве альтернативной опции также можно рассматривать передачу прав по хранению обогащенного урана независимым международным институтам (таким как Банк низкообогащенного урана).

Определенные сложности могут возникнуть и с ограничениями производства плутония. Как уже было отмечено, плутоний может быть использован как для изготовления ядерного заряда, так и в качестве ядерного топлива. При этом в отличие от процесса обогащения урана, его производство намного сложнее отследить, так как оно непосредственно связано с нормальной работой атомного реактора. Более того, являясь не самым популярным ядерным топливом, плутоний все же используется в работе достаточно широкого ряда различных моделей реакторов. Россия и некоторые другие страны вряд ли согласятся на ограничение производства и использования плутония, так как это сильно ограничит их парк ядерных реакторов.

Таким образом, несмотря на опасность плутония как вещества с большим ядерным потенциалом, наиболее целесообразным было бы не распространять ограничения, наложенные на Иран в этой сфере, на все международное сообщество. Во-первых, специфика производства плутония такова, что при обеспечении надежной системы мониторинга эксперты МАГАТЭ могут различать производство плутония для использования в мирных и в военных целях. Во-вторых, на ранних этапах становления нового режима нераспространения нежелательно перегружать государства-подписанты излишними ограничениями. Такой напор может вынудить потенциальных участников конвенции воздержаться от её подписания. В перспективе, после более широкого распространения предлагаемой системы ограничения в сфере плутония (как качественные, так и количественные) могут быть урегулированы в ходе дальнейших переговоров.

Гарантией соблюдения государствами ограничений режима нераспространения станут широкие права МАГАТЭ по мониторингу ядерной деятельности подписантов. СВПД уделяет особое внимание контрольным полномочиям МАГАТЭ, обязывая Иран предоставлять экспертам практически неограниченный доступ на ядерные объекты, а также создавая условия для дистанционного круглосуточного контроля за выполнением обязательств по СВПД. Предоставление широких прав МАГАТЭ по мониторингу ядерной индустрии государств-подписантов должно стать обязательным условием создания нового режима нераспространения.

* * *

Иван Тимофеев:
Пиррова победа? Опыт санкционной войны против Ирана

Вывод положений СВПД на международный уровень может решить сразу две задачи, стоящие перед международным сообществом — сохранение ограничений в отношении Ирана, не дающих Тегерану возможности завладеть ядерным оружием; и общее обновление глобального режима нераспространения, не способного в полной мере отвечать современным угрозам создания ядерного оружия. Существующий режим нераспространения открывает слишком много возможностей для нарушений его условий, при этом не предусматривая существенных рычагов влияния на государство-нарушителя. В связи с тем, что адекватные инструменты влияние на потенциального нарушителя сложно обеспечить условиями соглашения, гарантировать нераспространение можно при помощи предварительных мер, способных создать «буферный» период, в течение которого международное сообщество может предпринять действия по экономическому (а в крайнем случае и силовому) воздействию на государство-нарушителя. При этом условия СВПД должны также существенно расширить полномочия МАГАТЭ, предоставляя им более полный доступ к ядерным объектам и помещениям для хранения радиоактивного материала.

Естественно, реализация столь масштабного проекта обещает стать долгим и трудоемким процессом. Немало сомнений вызывает позиция Соединенных Штатов как одного из ключевых контрагентов в области становления нового режима нераспространения. Несмотря на то, что срочный характер СВПД стал одной из главных причин опасений со стороны США, критика плана этим не ограничивается. В частности, как следует из 12-ти требований, озвученных Майклом Помпео, США полагают, что перечень условий снятия экономических санкций с Ирана также должен включать вывод иранских войск из Сирии, ограничение баллистической программы Ирана, прекращение поддержки террористических (по мнению США) организаций и т.д. Все это говорит о том, что США обладают особым виденьем проблемы, подразумевающим более глобальное рассмотрение иранской проблемы, без специфической привязки к угрозе распространения ядерного оружия. С точки зрения США, частичное снятие санкций с Ирана в обмен на ограничения ядерной программы означало бы полное пренебрежение проблемами иранской угрозы в отношении региональных союзников Соединенных Штатов.

Тем не менее, несмотря на желание США рассматривать иранский вопрос как комплекс различных угроз, следует понимать, что решить все проблемы одновременно вряд ли получится. На сегодняшний день угрозы, исходящие от Ирана в регионе, меркнут на фоне риска попадания в его руки оружия массового поражения, что не только угрожает странам региона применением ядерного оружия, но также имеет огромный потенциал для уничтожения и без того весьма хрупкого глобального режима нераспространения. Главной задачей для сохранения безопасности региона и мира в целом должен стать поиск способов предотвращения возникновения ядерного оружия у Ирана. С течением времени и отказом продолжать поиск компромиссного решения вариантов мирного разрешения этого вопроса становится все меньше. Предлагаемый режим нераспространения, быть может, и не устранит всех угроз, исходящих от Ирана, но он «уберет со стола» главную — риск создания Ираном атомной бомбы. Именно эта задача должна стать для международного сообщества наиболее приоритетной.