Непредвиденная Европа

Наверное, с начала XXI века самым тяжелым годом для Европы стал 2016 год. При бездарном руководстве кабинета Дэвида Кэмерона Великобритания проголосовала на референдуме за выход из Европейского союза. В США президентом был избран Дональд Трамп, никогда не скрывавший своей неприязни к европейскому проекту. В 2016 г. Европа продолжала бороться с невиданным наплывом беженцев и мигрантов. Волна правого популизма грозила затопить европейское политическое пространство. Институты Евросоюза быстро теряли общественное доверие, в Брюсселе царили смятение и пессимизм. Евроскептики праздновали одну победу за другой. Казалось, еще один удар по европейскому единству, еще один непредвиденный кризис — и строившееся десятилетиями грандиозное здание ЕС начет разваливаться как карточный домик.

К счастью для европейцев, да и для всего мира тоже, апокалиптические сценарии 2016 г. не стали реальностью. Брюссель в целом справился с первым шоком от британского апперкота, европейские лидеры свыклись и со своеобразным политическим стилем нового хозяина Белого дома. В 2017 г. Европа смогла обратить вспять разношерстную, но мощную коалицию националистов, сепаратистов, популистов, правых и левых радикалов. Вопреки пророчествам пессимистов и надеждам недоброжелателей, Евросоюз устоял.

Однако, вправе ли мы сегодня утверждать, что после потрясений 2016 г. Евросоюз сумел закрепить свою победу, отбросить оппонентов «европейской идеи» на обочину европейской политики, а главное — устранить причины, породившие самый глубокий кризис в своей истории? К сожалению, в начале 2019 г. на этот вопрос едва ли можно ответить утвердительно.

2019 может оказаться вторым изданием катастрофического 2016 года, а может стать годом начала европейского обновления. Не в последнюю очередь, это зависит от того, найдет ли европейский политический класс энергию, силы и воображение для генерации того, что в культурной антропологии называется «большими смыслами».

Наверное, с начала XXI века самым тяжелым годом для Европы стал 2016 год. При бездарном руководстве кабинета Дэвида Кэмерона Великобритания проголосовала на референдуме за выход из Европейского союза. В США президентом был избран Дональд Трамп, никогда не скрывавший своей неприязни к европейскому проекту. В 2016 г. Европа продолжала бороться с невиданным наплывом беженцев и мигрантов. Волна правого популизма грозила затопить европейское политическое пространство. Институты Евросоюза быстро теряли общественное доверие, в Брюсселе царили смятение и пессимизм. Евроскептики праздновали одну победу за другой. Казалось, еще один удар по европейскому единству, еще один непредвиденный кризис — и строившееся десятилетиями грандиозное здание ЕС начет разваливаться как карточный домик.

Николай Кавешников:
Прогноз развития Европейского союза

К счастью для европейцев, да и для всего мира тоже, апокалиптические сценарии 2016 г. не стали реальностью. Брюссель в целом справился с первым шоком от британского апперкота, европейские лидеры свыклись и со своеобразным политическим стилем нового хозяина Белого дома. Популисты в 2017 г. были остановлены сначала в Нидерландах, а затем и во Франции. Германская политическая система тоже отразила натиск правых, что позволило сохранить в целости главную европейскую политическую ось «Берлин–Париж». Миграционный кризис хотя и не был полностью разрешен в 2017 г., но утратил свою былую остроту. Испанское правительство худо-бедно погасило очередной взрыв каталонского сепаратизма. Единая европейская валюта продемонстрировала свою устойчивость, и ни одна из стран-участниц не покинула еврозоны.

Если 2016 г. вошел в европейскую историю как annus horribilis, то следующий год было бы справедливо обозначить как annus mirabilis. Подобно тому, как в 1683 г. огромная армия империи Османов была чудесным образом отброшена от стен Вены, в 2017 г. Европа смогла обратить вспять разношерстную, но мощную коалицию националистов, сепаратистов, популистов, правых и левых радикалов. Вопреки пророчествам пессимистов и надеждам недоброжелателей, Евросоюз устоял.

И если героем 1683 г. по праву считается польский король Ян Собесский, то героем 2017 г. стал французский президент Эммануэль Макрон. Неожиданный и стремительный политический взлет бывшего министра экономики, его способность сломать традиционные политические барьеры, его талант эффективно использовать популистскую риторику против самих популистов сделали самого молодого президента в истории Пятой Республики знаменем борьбы за единую Европу не только во Франции, но и повсюду в ЕС.

Однако, вправе ли мы сегодня утверждать, что после потрясений 2016 г. Евросоюз сумел закрепить свою победу, отбросить оппонентов «европейской идеи» на обочину европейской политики, а главное — устранить причины, породившие самый глубокий кризис в своей истории? К сожалению, в начале 2019 г. на этот вопрос едва ли можно ответить утвердительно. 

Марк Энтин, Екатерина Энтина:
Обманутые ожидания или игра в поддавки?

Прошлый год прошел в состоянии, которое древние римляне определяли как inters negotium (бездеятельная занятость). То есть, разумеется, активности в Брюсселе и главных европейских столицах было хоть отбавляй, но эта активность сводилась главным образом к попыткам найти технические ответы на политические вопросы. Прошедший год не породил ни новых стратегий для Европы, ни нового понимания будущего европейского либерализма, ни даже новых политических лозунгов. Наверное, лидеры надеялись на то, что после встряски 2016 г. в Европе все как-то само собой утрясется, образуется, встанет на свои места, и в обозримом будущем они больше не увидят янычар великого визиря Кара Мустафы, штурмующих бастионы Вены.

Но уже в конце 2018 г. Париж становится свидетелем восстания «желтых жилетов», и политическая звезда Эммануэля Макрона заметно тускнеет. Победа Ангелы Меркель на германских парламентских выборах в сентябре 2017 г. оказалась пирровой: в следующем году внесистемная «Альтернатива для Германии» добивается беспрецедентных успехов в Баварии и в Гессене, и канцлеру приходится примерять на себя не самую приятную роль «хромой утки». Договориться о «цивилизованном разводе» с Великобританией пока не удается, а на горизонте уже нависла перспектива формирования новой европейской оси «Рим–Варшава», не сулящей будущему европейской интеграции ничего хорошего.

В прошлом году Брюссель не сильно продвинулся и в общении с внешним миром. Сохранение антироссийских санкций оказалось чуть ли не единственным подтверждением общеевропейского единства. На других направлениях — в сложном диалоге с Соединенными Штатами, в урегулировании конфликтов на Ближнем Востоке, в развитии сотрудничества с Китаем — между странами — членами ЕС сохранялись и даже усиливались противоречия, которыми нередко успешно пользовались партнеры и оппоненты Евросоюза.

Уже сегодня есть все основания заключить, что начавшийся год станет годом суровых испытаний и для Европейского союза как организации, и для европейской идеи как идеологической основы ЕС. Предстоящие в мае выборы в Европарламент могут преподнести неприятные сюрпризы брюссельской бюрократии: победа евроскептиков не только приведет к изменению состава самого парламента, но и вызовет цепную реакцию в составе Еврокомиссии, руководства Европейского совета, Европейского центрального банка и т. д.

Конфликт между Римом и Брюсселем продолжится, причем идея изменения бюджетных правил ЕС имеет все шансы получить поддержку во многих европейских столицах. В Германии будет идти болезненный процесс смены поколений политической элиты. В Париже перед Макроном стоит почти неразрешимая задача — вернуть доверие французов, не отказываясь от программы непопулярных социальных и экономических реформ.

Елена Алексеенкова:
Италия и Франция: если друг оказался вдруг… Или не вдруг?

И все это на фоне жесткого прессинга со стороны Вашингтона, экономической экспансии Китая, тупика в урегулировании украинского кризиса и в отношениях с Москвой, возможного нового обострения обстановки на Ближнем Востоке и множества других потенциальных вызовов и угроз, на которые Европе надо как-то реагировать. Зависимость Европы от внешнего мира возрастает, а способность Брюсселя воздействовать на этот мир — увы! — сокращается.

В наступившем году Европе придется вести главным образом оборонительные бои, о стратегическом контрнаступлении на время придется забыть. Более того, тактические поражения представляются практически неизбежными. Но вероятные итоги года варьируются в широких пределах: 2019 может оказаться вторым изданием катастрофического 2016 года, а может стать годом начала европейского обновления. Не в последнюю очередь, это зависит от того, найдет ли европейский политический класс энергию, силы и воображение для генерации того, что в культурной антропологии называется «большими смыслами».

Ни в коей мере не хочу преуменьшить роль европейских профессионалов, ведущих настойчивую и кропотливую работу по конкретным вопросам сложнейшей правовой, финансовой, политической и иной проблематики Европы. ЕС, без сомнения, — самая сложная интеграционная конструкция, существующая сегодня на планете, и этот тонкий механизм требует профессиональной настройки. Но, как показал прошедший год, традиционными технократическими методами европейских проблем уже не решить.

Отцы-основатели Европейского союза имели большой опыт практической работы в самых различных сферах — в политике, бизнесе, науке и образовании. Но все они были не технократами, а романтиками и визионерами. Кроме того, они опирались на поддержку со стороны целой плеяды блестящих европейских интеллектуалов и культуртрегеров. Именно такая коалиция больше всего нужна Европе в 2019 году.

Впервые опубликовано на французском языке в Le Courrier de Russie.