«Мистрали» на службе у Каира: новые интересы, возможности и риски

В сентябре 2016 г. УДК типа «Мистраль» отбыл из французского Сен-Назера к своему новому постоянному пункту дислокации — базе ВМФ Арабской Республики Египет в Александрии. Вслед за «Владивостоком», передача которого от производителя DCNS египетским покупателям состоялась в июне 2016 г., он войдет в состав ВМФ и заступит на боевое дежурство по защите интересов АРЕ до конца года. О том, какое значение этим кораблям придают в самом Египте, говорят хотя бы их новые имена: «Гамаль Насер» и «Анвар Садат», имена второго и третьего президентов, сыгравших ключевую роль в становлении и укреплении страны в качестве современного суверенного государства и регионального лидера. Как официальный Каир распорядится своим ценным приобретением?

В сентябре 2016 г. универсальный десантный корабль (УДК) типа «Мистраль», ранее известный широкой публике под наименованием «Севастополь», отбыл из французского Сен-Назера к своему новому постоянному пункту дислокации — базе ВМФ Арабской Республики Египет (АРЕ) в Александрии.

Вслед за «Владивостоком», передача которого от производителя DCNS египетским покупателям состоялась в июне 2016 г., он войдет в состав ВМФ и заступит на боевое дежурство по защите интересов АРЕ до конца года. О том, какое значение этим кораблям придают в самом Египте, говорят хотя бы их новые имена: «Гамаль Насер» и «Анвар Садат», имена второго и третьего президентов, сыгравших ключевую роль в становлении и укреплении страны в качестве современного суверенного государства и регионального лидера.

Как официальный Каир распорядится своим ценным приобретением? Какие задачи предстоит решить с их помощью? Как может измениться ситуация в регионе?

Растянувшаяся на несколько лет история о двух «Мистралях», ставших первым в новейшей истории примером военно-технического сотрудничества России и Франции такого рода, подходит к своему завершению. Корабли, построенные на французских верфях для ВМФ РФ с учетом российских спецификаций, но купленные на деньги Саудовской Аравии для нужд Египта, стали примером небывалой кооперации в сфере международного военно-технического взаимодействия. Сами по себе УДК типа «Мистраль» представляют собой не просто высокотехнологические десантные баржи, они способны выполнять широкий набор функций и задач. Открывающиеся возможности заметно усилят не только военные, но политические позиции Каира в регионе.

Египетская реакция на актуальные вызовы и угрозы безопасности

На протяжении большей части истории республиканского Египта военное строительство и стратегия развития вооруженных сил, в том числе флота, отвечали нуждам противостояния с главным военно-политическим противником — государством Израиль. Каждое открытое столкновение с последним носило характер классической межгосударственной войны, цель которого заключалось в достижении решающего господства преимущественно военными средствами, а главными участниками боевых действий становились регулярные армии. Основным полем боя оставалась суша, в то время как на море флотам двух стран отводилась второстепенная роль.

REUTERS/Ismail Zitouny
Григорий Лукьянов:
Ливия: от децентрализации к дезинтеграции

Основными задачами ВМФ АРЕ были оборона портов, баз флота и Суэцкого канала, охрана судоходства. Завоевание господства в море и осуществление крупномасштабных десантных операций на побережье противника хоть и рассматривалось в качестве вероятного сценария действий флота во время большой войны, тем не менее никогда не было успешно осуществлено на практике ввиду отсутствия необходимых условий и особой в том нужды. В рамках этой традиции уходящей эпохи принятие на вооружение вертолетоносцев «Мистраль» может оказаться воистину бессмысленным. Корабли такого класса в условиях традиционной войны никак не изменят баланс сил в Средиземноморье и не позволят добиться решающего преимущества над «старым врагом», имеющим достаточно современных высокотехнологичных средств поражения, способных нивелировать любое их преимущество.

Тем не менее запущенный в рамках соглашений в Кэмп-Дэвиде в 1978–79 гг. процесс трансформации ближневосточного конфликта обусловил неизбежность изменения подходов в обеспечении безопасности. Угроза большой войны с Израилем постепенно сошла на нет, а главной головной болью для АРЕ стали множащиеся локальные конфликты, активным участником которых все чаще становятся исламистские организации. Войну с терроризмом Египет начал еще в ХХ в., но только после «арабской весны» противодействие организованным исламистским движениям превратилось из внутренней проблемы в нечто новое, требующее применения превентивных мер, в т.ч. и военных, не только на своей земле, но и на чужой. Ливия и Йемен, где падение авторитарных режимов привело к возникновению локальных вооруженных конфликтов, не только оказались уязвимы перед лицом исламистских организаций, воспринимаемых нынешним политическим руководством Египта враждебно, но и превратились в причину новых постоянно множащихся нетрадиционных угроз безопасности для АРЕ. 

Для недопущения распространения на собственную территорию зон нестабильности, образующихся близ государственных границ Египта, Каир стремится развивать и совершенствовать свои вооруженные силы технологически и организационно. Корабли типа «Мистраль» вполне способны стать средством, с помощью которого Египет получит возможность дотянуться туда, куда раньше это было сделать слишком сложно или вовсе невозможно.

Интересы и участие Египта в ливийском кризисе

«Ливийская проблема» вызывает наибольшее искушение испробовать «Мистрали» в деле, применить их к разрешению насущных задач по нивелированию распространяющейся со стороны западного соседа совокупности угроз. Военно-политический кризис в Ливии на протяжении пяти лет, прошедших после падения режима М. Каддафи, неизменно привлекал к себе внимание египетского политического истэблишмента, оставаясь постоянным источником многочисленных вызовов, требующих оперативного и ответственного реагирования с его стороны. После отстранения от власти в 2013 г. президента М. Мурси и его сторонников из ассоциации «Братья-мусульмане» официальная позиция нового руководства во главе с А.-Ф. ас-Сиси по Ливии стала предельно простой и бескомпромиссной. Она опиралась на неизменный постулат о категорической неприемлемости для АРЕ установления исламистскими организациями контроля над территорией и государственными институтами Ливии. В этой связи Египет — одна из наиболее заинтересованных сторон и потому достаточно активно принимает участие в конфликте, предоставляя всестороннюю поддержку силам, декларирующим свою приверженность секуляризму и светским ценностям, отстаивающим идею сохранения единого ливийского государства в его нынешних границах, противостоящим любого рода исламистским движениям и организациям.

В 2012–14 гг., когда в Ливии хотя бы формально существовала единая система организации государственной власти под эгидой Всеобщего национального конгресса (ВНК), египетское руководство старалось выстраивать конструктивные связи с центральным правительством в Триполи (в том числе в сфере безопасности), чтобы не допустить усиления экстремистов из исламистского лагеря. Опираясь, помимо прочего, именно на авторитетную поддержку египтян, высшее командование Ливийской национальной армии (ЛНА) во главе с бывшим министром обороны А. ат-Тани и генералом Х. Хэфтаром развернуло весной 2014 г. военно-полицейскую операцию «Достоинство» против исламистских бригад и групп, отказавшихся от разоружения и интеграции в государственные силовые структуры. В период двоевластия, сосуществования двух парламентов (Палаты представителей (ПП) в Тобруке и обновленного ВНК в Триполи) и активизации деятельности ИГ в Ливии, Каир сделал ставку на более решительные меры и открытое вмешательство в разыгравшийся вооруженный конфликт. После того, как сторонники ИГ казнили более двух десятков коптов, трудовых мигрантов из АРЕ, в начале 2015 г. ливийско-египетская граница была взята под открытый контроль египетскими военными. Помимо того, что египтяне превратили ее в тыловую базу снабжения ЛНА, создав здесь лагеря подготовки военнослужащих со своими инструкторами и организовав линии поставок провизии и боеприпасов, ВВС АРЕ наносили регулярные авиаудары по позициям исламистов в Киренаике.

Несмотря на все усилия специального представителя генерального секретаря ООН по Ливии Мартина Коблера мирная инициатива и соглашения, достигнутые в декабре 2015 г. по итогам переговоров в марокканском городе Схирате, к осени 2016 г. так и не были в полной мере поддержаны и выполнены ключевыми участниками конфликта. Противостояние, начало которому было положено в 2014 г. после отказа ВНК сложить с себя полномочия и передать власть новоизбранной Палате представителей, не прекратилось после того, как в Триполи обосновалось новое Правительство национального единства (ПНЕ). На протяжении большей части 2016 г. уже значительная по своему политическому весу фракция депутатов ПП, выступающая в качестве непримиримого оппонента «исламистской угрозы», делала все возможное для того, чтобы не допустить официального признания ПНЕ и полной интеграции тобрукских сил в его структуры. Одной из главных причин тому служит нежелание ПНЕ определиться со своим отношением к другим исламистам, помимо ИГ.

AFP
Фаиз Сарадж в Триполи

Если борьба с ИГ превратилась для Фаиза Сараджа и возглавляемого им ПНЕ в универсальный инструмент легитимации претензий на власть и поддержку заинтересованных в борьбе с международным терроризмом внешних сил, то с другими местными исламистскими структурами все не так очевидно. Именно ливийские исламистские бригады, с которыми Х. Хэфтар и ПП бескомпромиссно боролись больше двух лет, превратились в главную военную опору признанного международным сообществом ПНЕ на земле. Отказаться от поддержки группировок, привлеченных щедрым финансированием КСА и ОАЭ, для Ф. Сараджа означает полную утрату военных возможностей и неспособность выполнить главное обязательство, ради которого его в принципе и поддерживают, — победить ИГ в Ливии.

Столкновение диаметрально противоположенных подходов к пониманию того, исчерпывается ли «ливийская проблема» победой над ИГ или же необходимы более глубинные меры по тотальному искоренению всех исламистских группировок без исключения для установления мира в Ливии, заставляет египетское руководство предпринимать решительные шаги и делать ставку на поддержку «непримиримых» во главе с Х. Хэфтаром. Отсутствие в этом вопросе полного согласия с другими акторами, чья позиция неприемлема для Египта ввиду своего компромиссного отношения к дальнейшей исламизации ливийского политического пространства, определяет характер предпринимаемых мер, потребность в привлечении новых военных возможностей, а также поиск поддержки со стороны таких государств, как Россия.

Деятельность Х. Хэфтара по установлению военного контроля над нефтяными месторождениями, терминалами и наливными портами, принесшая ему никогда ранее не существовавшее в ливийской истории звание маршала, в сентябре 2016 г. призвана аккумулировать в руках тобрукского парламента и группы «непримиримых» финансовые ресурсы, жизненно необходимые для продолжения войны с исламистами после падения оплота ИГ в Сирте. В Египте, где поддержка Х. Хэфтара весьма велика, с пониманием относятся к опасениям генерала, что после «победы» под Сиртом исламистским бригадам, находящимся под покровительством Ф. Сараджа, будет даровано отпущение всех грехов и полная амнистия. В таком случае все итоги операции «Достоинство» будут нивелированы, а исламисты вновь придут к власти под патронажем ПНЕ.

Сценарий развития событий, способный завершиться превращением Ливии в легальный, признанный ООН и плеядой средиземноморских государств оплот исламизма в Северной Африке, абсолютно неприемлем для Египта. Поэтому при поддержке Каира Х. Хэфтар на протяжении 2016 г. неустанно обращался к Москве за военно-технической помощью и политической поддержкой. В свою очередь, египетское руководство не без оглядки на Москву, Париж и Эр-Рияд самостоятельно готовилось к активным действиям на ливийской территории. Находясь под мощным прессом общественного мнения в своей стране и в регионе президент ас-Сиси вынужден регулярно обращаться в своих выступлениях к ливийской тематике и доказывать способность армии и государства защитить египетский народ от исходящих от нее вызовов.

«Гамаль Насер» и «Анвар Садат» в этой связи могут быть использованы по своему прямому предназначению для оказания поддержки силам маршала Х. Хэфтара уже не только около границы с Египтом, но на достаточном от нее удалении: например, на побережье Триполитании. Корабли способны оказать авиационную поддержку ЛНА, осуществляя разведывательные полеты и усиливая их отряды огневой мощью ударных вертолетов, которые по контракту будут поставлены из России. Размещенные на борту группы спецназа смогут оперативно взаимодействовать с войсками на суше, имея в непосредственной близости от фронта плавучую тыловую базу с госпиталем и всем необходимым. УДК, оснащенные современным радиотехническим оборудованием, способны сыграть важную роль в установлении морской блокады ливийского побережья. Обладая совершенными средствами связи и управления, они поднимут на принципиально новый уровень управление войсками и координацию между союзниками на земле и в воздухе. Все это способно кардинальным образом изменить баланс сил в Ливии и опустить чашу весов в разгорающемся противостоянии на сторону сил в Тобруке.

convenientflags.blogspot.com
Французский УДК в Ливии в 2011 г.

Мотивы и ожидания Эр-Рияда и Парижа

Париж и Эр-Рияд на официальном уровне поддерживают Египет в его борьбе с терроризмом. Руководствуясь различными причинами, они все же обоюдно заинтересованы в укреплении его военного потенциала, уровня ответственности и степени вовлеченности в поддержание стабильности и безопасности в регионе.

Хотя финансовая составляющая сделки с Каиром оказалась для Парижа немаловажной ввиду потребности максимально быстро и с минимальными потерями компенсировать затраты своих судостроителей, вариант продать корабли «хоть бы кому» на официальном уровне не рассматривался ни министерством обороны, ни DCNS. Этому препятствовали не только технические ограничения и условия контрактных обязательств перед Москвой, но и политические соображения. В условиях заинтересованности европейских государств в стабилизации и секьюритизации ситуации в Ливии, ставшей сосредоточением потоков теневой торговли и нелегальной миграции из Северной Африки, Франция — главный сторонник комплексного взаимодействия ключевых игроков Средиземноморья в реагировании на общие вызовы безопасности. На текущем этапе интересы Египта и Франции в Ливии совпадают. Правительство Пятой Республики, также заинтересованное в установлении в Ливии жесткого секулярного режима, способного обуздать ситуацию, приветствует участие Египта в обсуждении ключевых проблем урегулирования конфликта на встрече в начале октября 2016 г. в Париже.

Имея опыт применения УДК в Ливии в 2011 г., французы не только могут, но и считают необходимым передать его египтянам и разделить с ними ответственность за решение «ливийской проблемы» во всех ее измерениях путем замещения или дополнения собственного присутствия в районе залива Сидра. Это позволит значительно разгрузить французские силы, испытывающие множественные трудности в обеспечении войны с исламистскими группами по всему региону Сахеля в Африке. Явным свидетельством такого сотрудничества видится то, что «клиент» Каира Х. Хэфтар ранее пользовался расположением и поддержкой Парижа.

Для КСА ливийская проблема имеет свой вес, хотя и носит второстепенный характер на фоне конфликтов на юге Аравийского полуострова, в Сирии и Ираке. Отдать решение ливийских дел на откуп египтянам, которых это напрямую касается, видится в Эр-Рияде наиболее правильным и наименее затратным выходом из сложившейся ситуации. В дальнейшем Египет будет способен разместить один из новых кораблей в Красном море, учитывая поступающую информацию о планах египтян создать вместе с ОАЭ военный объект на территории Сомалиленда. Усиление военного присутствия АРЕ в Баб-Эль-Мандебском проливе отвечает потребностям Эр-Рияда в вовлечении Каира в процесс разрешения йеменского кризиса и гарантирования безопасности в регионе.

***

Военно-морские силы Египта после того, как корабли-«президенты» будут окончательно доукомплектованы подготовленными экипажами и обеспечены летными группами, заметно расширят свои возможности по проведению комбинированных операций на удаленных театрах боевых действиях. Таким образом, не только изменятся возможности Каира по защите собственных интересов (в т.ч. экономических) и проецированию влияния в средиземноморском регионе, в различных частях Ближнего Востока и Северной Африки, но и ценность Египта как важного регионального игрока и потенциального союзника для всех заинтересованных сторон. Новое приобретение Каира, хотя не несет в себе прямой угрозы для Израиля, традиционно настороженно настроенного по отношению к любому усилению военных возможностей арабских государств, способно прямо угрожать исламистским группировкам, главному оппоненту Египта в регионе сегодня. Оно способно сравнительно малыми ресурсами повлиять на развитие конфликтной ситуации в Ливии, заметно усилив позиции союзных нынешнему египетскому руководству секулярных сил во главе с маршалом Х. Хэфтаром и фракцией «непримиримых» в Палате представителей в Тобруке.