Международное право умерло, да здравствует международное право!

«Международное право мертво» — утверждение, регулярно звучащее после каждого нового мирового кризиса или вооруженного конфликта. Международное право хоронили весь XX в. и продолжают это делать в XXI в. Между тем оно все никак не умирает и не умрет никогда. Есть два сценария, при которых это может произойти: формирование единого глобального правительства с размытием национальных границ и единой правовой системой или исчезновение всего человечества вместе с государствами и необходимостью договариваться. Оба сценария представляются на данный момент маловероятными.

Международное право даже в нынешнем его состоянии — это сдерживающий фактор многих негативных процессов, узнать о которых мы сможем, лишь упразднив его. Неуважение и нигилизм по отношению к международному праву приведет лишь к тому, что его окончательно вытеснит право сильного. В этом смысле осознать необходимость международного права можно на примере из внутригосударственного права — преступления разной степени тяжести продолжают совершаться людьми, однако ни у кого не возникает даже мысли провозгласить, что уголовное право мертво.

Это означает, что международное право останется с нами если не навсегда, то надолго, и оно по-прежнему является единственным языком цивилизованного межгосударственного общения и компромисса. Именно через договорные нормы государства всегда отстаивали и продвигали свои внешнеполитические интересы, другого механизма попросту не существует. В связи с этим, несмотря на кажущуюся неработоспособность современного международного права, его ангажированность и частое подчинение праву сильного, Российской Федерации необходимо начать вырабатывать свою доктрину международного права, адаптированную к новой международной реальности.

Если на попирание фундаментальных, императивных, общепризнанных принципов и норм международного права, нарушение прав и свобод русскоязычных людей, культуры и компаний, противоправные действия коллективного Запада и примкнувших к ним стран не поступит консолидированного, высококвалифицированного международно-правового ответа, это окончательно убедит Запад в правильности выбранной тактики правового релятивизма, лишь усилит их и без того глубокое пренебрежение к нормам международного права, что в конечном итоге окажется фатальным для всего международного сообщества.

Создание и внедрение цельной системы под названием «международно-правовая доктрина Российской Федерации» позволят минимизировать внешнеполитический ущерб, нанесенный России в последние месяцы и годы, а также даст импульс и инструментарий в деле реалистичного формирования новой международной реальности, в которой Российская Федерация вновь обретет и многократно разовьет статус защитницы международного права, справедливого арбитра и беспристрастного посредника во имя блага всего человечества и международного сообщества.

«…ни в нашем веке, ни в прежнее время не было недостатка в таких людях,
которые столь презрительно относились к этой отрасли права, как если бы не
существовало ничего, кроме ее пустого названия»

«О праве войны и мира»
Гуго Гроций
1625 г.

Inter arma enim silent leges?

«Международное право мертво» — утверждение, даже констатация, с завидной регулярностью звучащая после каждого нового мирового кризиса или вооруженного конфликта. Уже в 1915 г., в разгар Первой мировой войны, за 30 лет до создания ООН и всей системы современных международных отношений, в New York Times вышла статья «Мертво ли международное право?» (Is International Law Dead?). С тех пор международное право умирало уже десятки, если не сотни раз. Международное право хоронили чуть ли не всем миром весь XX в. и продолжают это делать в XXI в. Умерло оно вместе с узниками концлагерей нацистской Германии. Умирало оно при напалмовой бомбардировке американцами Вьетнама и белым фосфором — Ирака. А еще была бомбардировка странами НАТО Югославии и много, много других печальных эпизодов человеческой истории, свидетельств смерти международного права.

Между тем оно все никак не умирает. Откроем секрет — и не умрет никогда. Вернее, есть два сценария, при которых это может произойти. Первое — это формирование единого глобального правительства под эгидой, например, ООН с размытием национальных границ и единой правовой системой, тогда в межгосударственных отношениях отпадет надобность. Второй, более печальный сценарий — это исчезновение всего человечества вместе с государствами и необходимостью договариваться. Оба сценария представляются на данный момент маловероятными, по крайней мере, первый точно. Наивно полагать, что столкновения между государствами прекратятся, и, к сожалению, права человека будут продолжать нарушать в разных точках планеты.

Однако это не значит, что международное право не работает или что от него надо отказаться. Международное право даже в нынешнем его состоянии — это сдерживающий фактор многих негативных процессов, узнать о которых мы сможем, лишь упразднив его. Неуважение и нигилизм по отношению к международному праву приведет лишь к тому, что его окончательно вытеснит право сильного. В этом смысле осознать необходимость международного права можно на примере из внутригосударственного права — преступления разной степени тяжести продолжают совершаться людьми, в какие-то периоды и годы правоохранительные органы даже фиксируют их рост. Но ни у кого не возникает даже мысли провозгласить, что уголовное право мертво, правоохранительная система не работает и вообще от них надо отказаться.

Это означает, что международное право останется с нами если не навсегда, то надолго, и оно по-прежнему является единственным языком цивилизованного межгосударственного общения и компромисса. Война всех против всех (Bellum omnium contra omnes) в мировом масштабе невозможна. Всегда будут коалиции, союзы и нейтральные страны, а значит, всегда будет существовать необходимость (экономическая, политическая, военная и т.д.) в заключении межгосударственного соглашения, которое будет регулироваться нормами международного права. И именно через договорные нормы государства всегда отстаивали и продвигали свои внешнеполитические интересы, другого механизма попросту не существует.

В связи с этим, несмотря на кажущуюся неработоспособность современного международного права, его ангажированность и частое подчинение праву сильного, Российской Федерации необходимо начать вырабатывать свою доктрину международного права, адаптированную к новой международной реальности.

I. Дано

Иван Тимофеев:
«Российский бунт»: локальные и глобальные последствия

Российская Федерация и ее народ столкнулись с ситуацией, не имеющей исторического примера, кто-то уже объявил ее «холодной войной 2.0». Однако даже на пике холодной войны XX в., в самые напряженные годы противостояния СССР не объявлялся страной-изгоем, советское руководство не получало от западных лидеров и политиков угроз физического устранения и призывы к их свержению, советские граждане не подвергались гонениям по всему миру и не объявлялись объектом тотальной травли, а представители советского балета, оперы и спорта продолжали оставаться желанными гостями на лучших сценах и стадионах США и Европы.

Сегодня же степень агрессии и ненависти ко всему русскому — России и ее народу, русскому языку и культуре, всему с приставкой русский или российский — приобрели угрожающие по своей жестокости, противоправности и абсурдности масштабы. Шокирует и то, что в странах коллективного Запада в этом участвует все — от государственных органов и отдельных политиков до общественных организаций и рядовых граждан. Травля происходит по всем фронтам — как в реальном мире, так и в виртуальном, которые, смешиваясь, образуют сложную систему подавления как человеческого индивида, так и широких масс и социальных групп.

На физическое и психологическое давление к русскоязычным людям властями разных стран Европы закрываются глаза. При этом «священная корова» Запада — соблюдение прав человека — вновь показала свою избирательность. Поистине «оруэллское» двоемыслие стало обыденностью и рабочим инструментом. По сути, Запад нас всех без исключения объявил априори виновными во всем и заочно приговорил к вечным мукам.

Любое крупное политическое событие, как правило, выявляет две большие группы в обществе, которые можно условно обозначить как «за» и «против». Так и сегодня многих сложившаяся ситуация привела в депрессивное состояние, ведь привычный мир и образ жизни рухнул если не навсегда, то надолго, и осталось лишь непонимание того, что же делать дальше. Другие же наоборот считают, что наступило время возможностей, свободы и независимости от внешнего влияния, настало время проститься с ролью вечного ученика и «бедного неотесанного родственника» Запада с постоянным комплексом неполноценности.

Вне зависимости от того, совершит ли в процессе текущей ситуации Россия решительный и полноценный поворот на Восток, станет ли строить свою внешнюю политику в векторе евразийской повестки, и независимо от того, в каком ключе в дальнейшем будут развиваться отношения с западными странами — все это будет строиться исключительно на международных договорах, положения которых могут как полностью соответствовать российским интересам, так и нет. Безусловно, международный договор является своеобразным зеркалом, отражающим текущие положение и расстановку сил в международных отношениях. И чтобы он был выгоден государству, его подписанию должен предшествовать целый комплекс геополитических, военных и/или экономических знаменателей, обеспечивающих выгоду, закрепленную в этом договоре. Однако, даже если занимать перед подписанием договора сильные позиции, сам договор впоследствии может оказаться невыгодным государству. Не стоит забывать и о том, что международный договор, безусловно, значимая часть, но не все международное право. Существуют и другие международно-правовые механизмы реализации внешней политики государства.

Вместе с происходящими сегодня процессами, которые носят глобальный характер, меняется расстановка сил в международных отношениях, их общий устоявшийся уклад и вместе с тем привычный нам инструментарий как международно-правовых, так и в целом внешнеполитических подходов и традиций. Государству для выстраивания успешного внешнеполитического курса необходимо опираться на конкретные международные договоры и правовые инструменты, комбинируя их, создавая подвижную, адаптивную систему. На международно-правовую доктрину могли бы опереться как лица, определяющие и выстраивающие внешнеполитическую повестку России, так и российские дипломаты в зарубежных представительствах. Кроме того, наличие доктрины внесет ясность в отношения как с государствами-союзниками, так и с недружественными странами, выведя за скобки надуманные опасения и неопределенность. В этом смысле международно-правовая доктрина несет в себе и идеологическую нагрузку, позволяя всем акторам и интересантам понимать правила, по которым строится внешнеполитическая линия государства, позволяя выстраивать по-настоящему долгосрочные планы. На сегодняшний день у Российской Федерации нет своей единой системно-оформленной международно-правовой доктрины, концепции или программы. А между тем именно международное право есть основа международных отношений.

II. Решение

Андрей Кортунов:
Реставрация, реформация, революция? Сценарии мироустройства после российско-украинского конфликта

Трезвый взгляд на обстановку, прагматизм, решимость и системность поступательных действий к конкретным целям — эти качества, с учетом меняющейся ситуации в международных отношениях, могут стать ориентиром при формировании и адаптации международно-правовой доктрины России. Задействование новых и увеличение роли старых международно-правовых инструментов, форсирование процесса их внедрения позволят России успешно продвигать свои внешнеполитические интересы.

Чем отличается идея, лозунг от инструмента? Например, «права русскоязычных граждан не должны ущемляться в иностранных государствах» — правильный постулат, однако реализация его на местах, отстаивание Российской Федерацией прав таких граждан на международном уровне потребуют конкретных рабочих правовых инструментов и практических шагов.

Безусловно, сама доктрина в ее текстовом, физическом воплощении в случае ее создания и принятия будет представлять собой довольно объемный, системно оформленный, научно обоснованный документ. Однако уже сегодня мы можем определить ее основные опорные пункты и контуры.

Универсальность

Первое, что требуется от формируемой доктрины международного права, — это ее универсальность. Неопределенность надолго стала лейтмотивом международных отношений. Кажущиеся союзными Российской Федерации государства, публично провозглашая поддержку, на деле оказываются не столь последовательными. Государства, оказывающие добрые услуги, зачастую лишь ждут неосторожного шага, чтобы приобрести свою выгоду за наш счет. Уже нет уверенности в полной лояльности и надежности даже традиционных партнеров по постсоветскому клубу. Кроме того, из стран Запада далеко не все порвали с нами раз и навсегда, и можно прогнозировать достаточное легкое и динамичное восстановление отношений при малейшем изменении общего негативного фона международной жизни. Поэтому универсальность доктрины международного права Российской Федерации в том, чтобы она могла одинаково подходить как для Востока, так и для Запада, применяться как на универсальном, так и на региональном уровне. Узкая специализация, выделение «сильных» сторон в текущей, постоянно меняющиеся ситуации международных отношений, вне всякого сомнения, приведут к неработоспособности такой доктрины. Доктрина международного права может и должна обладать специализированными инструментами, своим «хирургическим набором», подходящим для специальных миссий, однако сама она должна быть абсолютно универсальной и применимой в любых ситуациях и с любым субъектом международного права.

Упор на многоцелевой и разноуровневый характер

Из универсальности вытекает многоцелевой характер. Полотно международных отношений сейчас разорвано на множество отрезов, которые зачастую связывает между собой лишь одна ниточка, а порой они и вовсе не связаны друг с другом. Продолжение, а в некоторых случаях выстраивание заново договорных отношений предстоит и с государствами, и с международными организациями. Речь идет в первую очередь о двухсторонних договорах, о региональных организациях и объединениях.

Залатать полотно можно множеством новых договорных механизмов, пускай и не всегда по глобальным вопросам. Увеличение присутствия в региональных международных организациях, а на текущем этапе мы говорим прежде всего о азиатском регионе, должно хотя бы частично компенсировать утраченные позиции и членские места в международных организациях западного толка. Заполнение пустоты жизненно необходимо. Важно купировать любые угрозы международной изоляции, о которой сейчас речи не идет, но это не значит, что не надо работать в этом направлении. Помимо усиления роли России в действующих региональных международных организациях необходимо рассмотреть вопрос создания новых организаций. В рамках только одного азиатского региона насчитывается не менее пяти субрегионов, чьи международно-организационные ниши зачастую пока ничем не заняты. Помимо региональных организаций это могут быть партнерства и другие формы международного сотрудничества. Возможно также расширение работы по линии ЕАЭС. Так, например, уже подписаны соглашения о зоне свободной торговли с Вьетнамом и Сингапуром. Кроме всего перечисленного это позволит дать работу части дипломатического корпуса, отозванного из западных стран и международных организаций.

Мягкое право и создание новой договорной системы

Создание новой договорной сети, о которой говорилось выше, задача не столь простая. Заключение международных договоров — процесс сам по себе, даже в условиях относительной международной стабильности, не быстрый, сопряженный с длительным переговорным периодом. А учитывая тот факт, что сегодня Россия и ее союзники находятся под беспрецедентным давлением Запада, заключение всех новых международных договоров, особенно по значимым вопросам, будет находится под пристальным вниманием и блокироваться третей стороной. Можно прогнозировать большую осторожность государств Азии, Африки, Латинской Америки и тем более Европы в создании новых договорных механизмов с Россией. Решением этой ситуации может стать начало активного использования мягкого права.

Что же такое мягкое право? Это документ, который может содержать в себе как отдельные принципы, так и развернутые рекомендации, заявления о намерениях. Его содержание ничем не ограничивается, однако документ этот не будет иметь юридической силы. Это не правовой документ, он носит исключительно информационный, рекомендательный характер. Поэтому в отечественном международно-правовом научном сообществе отношение к мягкому праву зачастую негативное. Аргументируется это простым тезисом, что право не может быть мягким. Заявление не безосновательное и, безусловно, заслуживающее взвешенный контраргумент. Однако сегодня у нас стоит более важная задача — создание эффективных, рабочих международно-правовых инструментов.

Андрей Кортунов:
Консолидация Запада: возможности и пределы

Хороший и актуальный пример успешного использования мягкого права — «Соглашения Артемиды», или Принципы сотрудничества в гражданском исследовании и использовании Луны, Марса, комет и астероидов в мирных целях. На сегодняшний день «Соглашения Артемиды» — главный инструмент Соединенных Штатов Америки в грамотно выстроенной программе даже не реформирования, а создания новой версии международного космического права. Это не привычный многосторонний международный договор, содержащий в себе нормы права, но, будучи опробованным без лишних рисков и издержек, он впоследствии может переродиться в полноценный международный договор. Так, например, знаменитая Всеобщая декларация прав человека 1948 г. имеет лишь рекомендательный статус. Но впоследствии ее положения вошли в целый комплекс уже международных договоров и обрели статус международного обычая. Таким образом, использование инструмента мягкого-правового соглашения в сношениях с иностранными государствами имеет следующие основные плюсы: отсутствие обязательной силы и принятия обязательств, что так отпугивает государства; легкий механизм заключения; отсутствие обязательного механизма контроля или одобрения со стороны национального парламента; возможность заключения такого соглашения по любому, даже незначительному, на первый взгляд, вопросу. Формирование системы мягко-правовых соглашений позволит «обкатать» условия по конкретному вопросу на практике и без лишних договорных рисков, подготовить фундамент для заключения уже классических международных договоров и создания при необходимости международных организаций.

Актуализация и расширение блока международных договоров СНГ и постсоветских международных организаций

Касаясь темы международных организаций, необходимо обратить внимание, в первую очередь, на постсоветское пространство. С одной стороны, явно негативных процессов среди институтов СНГ, ОДКБ, ЕАЭС и СГ не происходит. ОДКБ в начале 2022 г. в Казахстане успешно провела свою первую миротворческую операцию. Эксперты высоко оценили скорость развертывания сил ОДКБ. Союзное государство России и Белоруссии также недавно получило новый интеграционный импульс. СНГ и ЕАЭС работают планово. Однако такую ситуацию можно было бы считать удовлетворительной в прежние времена. Сегодня России необходимо вновь продемонстрировать союзникам по бывшему Союзу, всегда предпочитавшим многовекторность в своей внешней политике, приоритет и заинтересованность в развитии нашего общего региона. Бо́льшая институализация (не путать с бюрократизацией) наднациональных органов и программ совместного развития стран СНГ и ЕАЭС, постепенное совмещение и перекрещивание их деятельности между собой и национальными органами (не путать с дублированием полномочий) приведут к укреплению и углублению интеграции. Помимо этого, одним из возможных направлений развития в рамках постсоветского пространства может стать развитие судебных органов: Суда ЕАЭС и Экономического суда СНГ. Создание в своей структуре профильной палаты по правам человека, увеличение компетенций и вовлеченности в процессы построения интеграции, выстраивание четкой системы взаимодействия с национальными судами стран-участниц позволят не только развивать собственные интеграционные проекты, но и создать платформу для будущего международного суда уже не регионального формата, а универсального, как противовес западными международным судебным учреждениям. Такой запрос у международного сообщества, в частности стран Востока и даже глобального Юга, существует уже давно.

Отставание и защита действующего международного права

Из предыдущего пункта и предложения про международные судебные учреждения вытекает следующее направление работы. На сегодняшний день, даже несмотря на происходящие процессы и попытки Запада превратить Россию в страну-изгоя, у Российской Федерации есть перспектива принять на себя роль мировой защитницы общепризнанных норм и принципов международного права. Разумеется, речь идет не об одномоментном приобретении данного положения, и должна быть проведена большая работа. Ни о какой резкой смене устоявшегося международного порядка, несмотря на постоянно муссирование этой темы на различных информационных уровнях, не будет. Конфликт России и Запада, Китая и Запада в том виде, который сейчас существует, не способен привести к радикальной смене миропорядка. Чтобы отменить Устав ООН и всю текущую систему международных отношений и безопасности, локального конфликта недостаточно, пусть даже в Европе, пусть даже с опосредованным участием ведущих мировых акторов.

Каждая система международных отношений возникала по итогам самого масштабного геополитического и военного конфликта своей исторической эпохи. Тридцатилетняя война, Наполеоновские войны, Первая и Вторая мировые войны, падение СССР. Сегодняшний театр военных действий не идет ни в какое сравнение с ними. Созданный информационный шум и шквал санкций не засчитывается за реальное участие в боевых действиях. Западные страны, несмотря на воинственные речи, не готовы жертвовать своими солдатами. Это означает, что глобально система межгосударственного взаимодействия не изменится. Система ООН и действующее международное право были и остаются основой миропорядка. В этой связи необходимо помнить, что Российская Федерация является правопреемницей СССР, а Советский Союз в большой степени причастен к созданию действующего международного публичного права, но это, к сожалению, часто забывается. Закрепление в Уставе ООН таких принципов, как равноправие и самоопределение народов, суверенного равенства государств, — это заслуга СССР, который с момента своего существования поступательно отстаивал идеи равноправия и мирного сосуществования всех государств мира в противовес колониальному международному праву «цивилизованных наций». Поэтому в этом плане нам ничего нового придумывать не надо, а только отстаивать действующие принципы, устои и традиции международного права, создание которых — непосредственная заслуга советских юристов-международников и дипломатов.

Кира Сазонова:
Признать или не признать — вот в чем вопрос: о международном признании выборов

В качестве иллюстрации можно привести «Соглашения Артемиды», которые уже упоминались выше, как грамотно выстроенную программу создания альтернативной версии международного космического права. Ссылаясь в этом мягкоправовом документе на свою приверженность положениям фундаментального Договора о Космосе 1967 г., США и их сателлиты одновременно с этим заявляют о возможности добычи и присвоения космических ресурсов частными компаниями стран — участниц «Соглашений Артемиды». Казалось бы, это напрямую противоречит положениям Договора о космосе, который в первой же статье закрепляет понимание космического пространства и небесных тел в качестве достояния всего человечества. В Статье 2 Договора о космосе конкретизируется: «Космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, не подлежит национальному присвоению ни путем провозглашения на них суверенитета, ни путем использования или оккупации, ни любыми другими средствами». Однако, используя инструмент правового толкования, американцы пользуются пробелом в формулировке нормы, ведь в Договоре о космосе говорится о национальном, государственном присвоении, но не о частном. Это один из наиболее ярких примеров происходящей подмены Западом действующего международного права в угоду своим корыстным интересам. Превращение созданного таким трудом действующего международного права в новую версию колониального права «цивилизованных наций». Поэтому Российская Федерация может и должна выступить как защитник общепризнанных принципов и норм международного права. Запрос у международного сообщества на это существует. Государства с традиционалистским взглядом на общественные отношения и желанием самостоятельно выстраивать свою внутреннюю и внешнюю политику станут нам в этом союзниками. Ключевым партнером в этом направлении, безусловно, выступит Китай, который аналогично Российской Федерации отстаивает позиции действующего международного права.

Роль арбитра и посредника и оказание добрых услуг

Достижение Россией статуса защитницы международного права позволит развить практику выступления в роли арбитра, посредника и поставщика добрых услуг в конфликтных ситуациях между другими государствами. Выгода для Российской Федерации, ее престижа и увеличения геополитического веса очевидны. Положительный опыт посредничества между Арменией и Азербайджаном лишь подтверждает это. Россия как посредник может быть одинаково привлекательна сразу для двух других крупнейших держав — Китая и Индии, у которых достаточно спорных и напряженных моментов. В целом у Российской Федерации в Большой Азии вообще хорошие стартовые позиции для построения новой игры — не считая западных сателлитов, с другими странами региона у нее хорошие рабочие отношения, поэтому Россия как беспристрастный и могущественный арбитр и посредник может быть крайне востребована в деле мирного урегулирования межгосударственных споров.

Контрольный механизм за исполнением договорных обязательств перед Российской Федерацией

Pacta sunt servanda — императивная, фундаментальная норма международного права не может быть нарушена. Все обязательства государств и международных организаций перед Российской Федерацией, в том числе возникшие из договоров с СССР, если иное не предусмотрено договором, должны быть исполнены. Это вопрос принципа, международного престижа государства, как нашего, так и контрагента. Культуре отмены в международном праве нет места. Объявляя «дефолт своим обязательствам перед Россией», Запад нарушает не просто фундаментальные принципы и нормы международного права, а сам дух межгосударственного общения, не понимая при этом, что дискредитирует своими действиями в первую очередь себя перед другими государствами и ставит вопрос о западной договороспособности и безопасности чужих активов в их юрисдикциях.

Консолидация информации о действующих договорах Российской Федерации, мониторинг исполнения перед государством материальных, нематериальных и долговых обязательств позволят оперативно отслеживать нарушения и просрочки, формировать ответную правовую и политическую реакцию по конкретному случаю, включая обращение в судебные органы как международной, так и национальной компетенции. Систематическая работа с международными и иностранными национальными судами — это вообще отдельное и, к сожалению, обделенное вниманием направление.

Системная правовая защита прав русскоязычных людей, граждан, компаний и имущества России за рубежом

Денис Макаров:
«Соглашения Артемиды»: как США формируют новый космический альянс

Как уже было сказано, Российская Федерация и ее народ столкнулись с беспрецедентной ситуацией травли и нарушения прав человека со стороны коллективного Запада. Не питая иллюзий относительно избирательности применения инструмента «права человека» во внешней политике западных государств и понимая практику применения правового релятивизма, все же публичного, массового и открытого процесса лишения кого-бы то ни было этих прав в современной истории мы не наблюдали.

Во-многом утрированная и возведенная в абсолют максима «права человека» стала государственной религией стран коллективного Запада, на основе которой выстраивается вся внутригосударственная повестка и которая выступает мерилом «цивилизованности» и отличительной чертой в деле ранжирования других стран на «правильные» и «неправильные».

Фундаментальность попранных прав россиян и российских компаний, массовый характер этих нарушений в странах с развитой судебной системой позволяют, даже обязывают давать правовой ответ на каждый факт нарушения и использовать западную правовую систему по полной, даже если это кажется бесперспективным.

III. Ответ

Если на попирание фундаментальных, императивных, общепризнанных принципов и норм международного права, нарушение прав и свобод русскоязычных людей, культуры и компаний, противоправные действия коллективного Запада и примкнувших к ним стран не поступит консолидированного, высококвалифицированного международно-правового ответа, это окончательно убедит Запад в правильности выбранной тактики правового релятивизма, лишь усилит их и без того глубокое пренебрежение к нормам международного права, что в конечном итоге окажется фатальным для всего международного сообщества.

Таким образом, создание и внедрение цельной системы под названием «международно-правовая доктрина Российской Федерации» позволят минимизировать внешнеполитический ущерб, нанесенный России в последние месяцы и годы, а также даст импульс и инструментарий в деле реалистичного формирования новой международной реальности, в которой Российская Федерация вновь обретет и многократно разовьет статус защитницы международного права, справедливого арбитра и беспристрастного посредника во имя блага всего человечества и международного сообщества.

Безусловно, описанные механизмы и рекомендации не составляют исчерпывающий список. Перспективными представляются совершенствование и расширение практики применения института международно-правового признания, адаптация и совершенствование международного права с учетом правовых традиций исламских стран, международно-правовая защита суверенных интересов России в международных экономических и финансовых областях и многие другие стратегически важные направления внешней политики. Все это требует одновременно взвешенной, но оперативной и системной работы как с непосредственно теоретико-практическими конструкциями и механизмами международного права, так и с кадровым корпусом, которому предстоит внедрять и реализовывать доктрину международного права Российской Федерации на местах.