Матрешка референдума о независимости Шотландии
Королева Великобритании Елизавета II и
Первый Министр Шотландии Алекс Салмонд
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.филос.н., руководитель Центра британских исследований Института Европы РАН, эксперт РСМД
Референдум о независимости Шотландии вышел на авансцену политической жизни Британии в 2011 г. после победы Шотландской национальной партии (ШНП) на выборах в парламент региона. Завоеванием большинства мест в парламенте партия была обязана не поддержке шотландцами идеи отделения от Британии, а недовольству населения лейбористами и, соответственно, их провалу на выборах.
Референдум о независимости Шотландии вышел на авансцену политической жизни Британии в 2011 г. после победы Шотландской национальной партии (ШНП) на выборах в парламент региона. Завоеванием большинства мест в парламенте партия была обязана не поддержке шотландцами идеи отделения от Британии, а недовольству населения лейбористами и, соответственно, их провалу на выборах.
Шотландия довольно далеко продвинулась по пути деволюции, однако изначальная целью ШНП заключается не столько в обретении независимости, сколько в «деволюции макс», т.е. расширении, в первую очередь, экономических прав, в частности, права устанавливать налог на прибыль. Именно поэтому лидер ШНП А. Салмонд считал необходимым включить в опросник референдума две формулировки: полное отделение и расширение прав региона с населением в 5 млн человек (население Британии - 63 млн). Он рассчитывал, что добьется если не отделения, то «деволюции макс», понимая при этом, что в случае провала референдума партия шотландских националистов будет предана забвению.
Однако центральное правительство (коалиция консерваторов и либеральных демократов) жестко ограничило количество вопросов одним и четким - за или против независимости. В обмен было решено перенести проведение референдума на более поздний срок (18 сентября 2014 г.) и предоставить право голоса лицам 16-17 лет, т.е. молодежи, не имеющей достаточного жизненного и политического опыта. А. Салмонд надеется к тому времени завоевать голоса большинства граждан в поддержку независимости.
Завоеванием большинства мест в парламенте партия была обязана не поддержке шотландцами идеи отделения от Британии, а недовольству населения лейбористами и, соответственно, их провалу на выборах.
Премьер-министр Великобритании Дэвид
Кэмерон и Первый Министр Шотландии
Алекс Салмонд
Следует отметить, что доля сторонников независимости Шотландии, которая колебалась в пределах четверти-трети, зимой поползла вверх, сведя разницу между противоборствующими сторонами в апреле 2014 г. к статистической погрешности за счет сокращения числа неопределившихся. Однако в середине мая 2014 г. участники очередного опроса стали отдавать явное предпочтение сохранению единства страны. Изменение предпочтений происходило по мере того, как снижался их оптимизм в отношении перспектив экономики независимой Шотландии.
Аргументы противоборствующих сторон в основном базируются на экономических выкладках. В случае обретения независимости, как полагают в ШНП, Шотландия сможет получать более 80% доходов Британии от добычи нефти и газа в Северном море (после явно трудных переговоров с Лондоном). Согласно расчетам, в следующие 6 лет британская казна может пополниться 54 млрд ф. ст. в виде налогов с нефте- и газодобывающих предприятий. Однако запасов североморской нефти хватит только на 40 лет. К тому же независимая Шотландия останется один на один с колебаниями нефтяного рынка. Кроме того, ей придется взять на себя часть государственного долга Британии, а это предположительно 80 млрд ф. ст. Стороны дискутируют по всему спектру экономических и социальных вопросов, в том числе и в шотландском парламенте.
Сложная ситуация складывается с членством Шотландии в ЕС. Следует отметить, что ШНП не только не разделяет евроскептицизм, характерный для большей части Британии, но и выступает за присоединение к зоне евро. Между тем Брюссель предупредил шотландское руководство, что провести переговоры об условиях членства независимой Шотландии «изнутри» Евросоюза не получится: ее ждет длительная процедура вступления с нуля, т.е. «извне» ЕС. В случае успеха референдума Шотландии придется довольно длительное время сохранять в качестве валюты фунт стерлингов, находясь в зависимости от фискальной и монетарной политики Лондона. Учетные ставки будет устанавливать Банк Англии, т.е. иностранный банк. Вряд ли Шотландии удастся удержать высокий кредитный рейтинг - заимствования на международном рынке станут для нее дороже, что отрицательно повлияет на экономику. К тому же основной торговый партнер Шотландии - Британия - станет иностранным государством.
Брюссель предупредил шотландское руководство, что провести переговоры об условиях членства независимой Шотландии «изнутри» Евросоюза не получится: ее ждет длительная процедура вступления с нуля, т.е. «извне» ЕС.
Помимо экономических не менее значимы и соображения безопасности. В случае обретения независимости А. Салмонд обещает вывезти ядерное оружие с территории Шотландии (в Фаслейне, на северо-западе, расположена военно-морская база атомных подводных лодок с американскими МБР «Трайдент»), но сохранить ее членство в НАТО. Между тем в штаб-квартире Североатлантического альянса заявили, что независимой Шотландии придется пройти полную процедуру вступления в НАТО и что удаление британского атомного флота из Шотландии неприемлемо для альянса. Министерство обороны Соединенного Королевства выпустило доклад о пагубных для Шотландии и Британии последствиях отделения, предупредив, что формировать собственные вооруженные силы независимая Шотландия будет заново, и ее безопасность катастрофически снизится.
Представляется все же, что само наличие «зонтичной» наднациональной структуры, подобной ЕС и НАТО, поощряет региональный сепаратизм во многих странах, который в условиях кризиса носит скорее экономический характер, но не исчерпывается им, хотя речь не идет об ущемлении прав национального меньшинства. Отсюда высокая значимость исхода референдума в Шотландии не только для Соединенного Королевства, но и для всей Европы.
Независимость Шотландии и фунт
стерлингов
В преддверии референдума о независимости Шотландии все три ведущие партии Великобритании - Консервативная, Лейбористская и Партия либеральных демократов - объединились в движение «Лучше вместе» («Better Together»). 15-16 мая 2014 г., еще до выборов в Европарламент, премьер-министр Д. Кэмерон посетил Шотландию, агитируя против отделения под лозунгом «Лучший из обоих миров» («The Best of Both Worlds»). Включился в кампанию против отделения и бывший премьер-министр шотландского происхождения лейборист Г. Браун.
Тем не менее выборы в Европарламент, состоявшиеся в конце мая 2014 г., могут подстегнуть в Шотландии настроения в пользу независимости. Дело в том, что на этих выборах убедительное движение вперед продемонстрировала Партия независимости Соединенного Королевства (ПНСК), которая выступает за выход Британии из ЕС. Она обошла и тори, и лейбористов. Поражение проевропейски настроенных лейбористов вызывает у шотландцев вопрос: есть ли у них будущее в Соединенном Королевстве?
Евроскептицизм в Британии имеет давнюю историю. Однако, по мнению видного британского политолога Д. Маркуэнда, «скептицизм переродился в фобию», замешанную на «экзистенциальной тревоге», а риторика еврофобов не имеет ничего общего с политикой - она касается проблемы идентичности. И если евроскептицизм был британским феноменом, то еврофобия - феномен чисто английский. Шотландцы и валлийцы привыкли к двум идентичностям - собственной и британской, поэтому третья, европейская, их не смущает. Наряду с каталонцами, басками, фламандцами, корсиканцами они пытаются сбросить путы гомогенного централизованного государства-нации. Вместе с тем англичане, обнаружив, что «английский» и «британский» - уже не синонимы, и противопоставляя себя на длительном отрезке истории континентальной Европе, пребывают в растерянности. По утверждению журнала «Экономист», на континенте так и не могут понять, что сущность британского евроскептицизма носит конституционный, а не экономический характер: ЕС показывал парламенту Британии «финансовую морковку», однако в Британии речь идет не об издержках и затратах, а о суверенитете и верховенстве национального парламента.
Если евроскептицизм был британским феноменом, то еврофобия - феномен чисто английский.
Неслучайно евроскептицизм ярко выражен в Консервативной партии, которая не пользуется поддержкой в Шотландии еще со времен М. Тэтчер (в Вестминстере заседает лишь один депутат тори от Шотландии) и практически утратила общенациональный характер.
Победа ПНСК на выборах в Европарламент (а она отбирает голоса у всех партий, но в основном у консерваторов) вынудит тори еще дальше пойти по пути евроскептицизма. Лейбористов она заставит прислушаться к противоречивым голосам избирателей и в Шотландии (партия, по сути, возглавляет кампанию против отделения), и собственно в Англии, где сильны евроскептики. Что касается исхода евровыборов в Шотландии, то ШНП не смогла вытеснить ПНСК, которая впервые получила один из 6 мандатов европарламентариев от региона. Не смогла она одержать верх и над лейбористами: ШНП и лейбористы получили по 2 мандата, консерваторы - 1. Таким образом, А. Салмонд лишается аргумента о единодушной поддержке членства Шотландии в ЕС. Политические партии Великобритании будут действовать в контексте предстоящих в 2015 г. всеобщих парламентских выборов, которые пройдут уже после референдума в Шотландии.
Останется ли регион в составе Соединенного Королевства? Спираль полемики закручивается, вопрос остается открытым, последствия (при любом исходе) будут иметь знаменательный характер - для Шотландии, для Британии, для ЕС, для НАТО, расходясь кругами по воде.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
