Маловероятный мир в Колумбии

4 сентября 2015 г. — третья годовщина официального начала мирных переговоров, инициированных нынешним президентом Колумбии Хуаном Мануэлем Сантосом с целью положить конец многолетнему вооруженному конфликту в стране. Переговоры идут с большим трудом, постоянно оказываясь на грани срыва. Цель настоящей статьи заключается в том, чтобы дать оценку проделанному за эти три года пути и предложить возможные сценарии развития процесса.

4 сентября 2015 г. — третья годовщина официального начала мирных переговоров, инициированных нынешним президентом Колумбии Хуаном Мануэлем Сантосом с целью положить конец многолетнему вооруженному конфликту в стране. Переговоры идут с большим трудом, постоянно оказываясь на грани срыва. Цель настоящей статьи заключается в том, чтобы дать оценку проделанному за эти три года пути и предложить возможные сценарии развития процесса.

Коротко о главном

Когда и зачем. Вооруженный конфликт не появился из ниоткуда. Он стал закономерным продолжением «эпохи насилия» в Колумбии (La Violencia). Речь идет о периоде 1940–1950-х годов, отмеченном жестокой и кровопролитной борьбой за власть между двумя крупнейшими политическими движениями страны — Либеральной и Консервативной партиями. В результате этой необъявленной гражданской войны между либералами и консерваторами установилось хрупкое равновесие, которое привело к исключению из политической жизни большинства миноритарных движений. Уход в «подполье» этих политических сил, а также серьезные социальные проблемы, усугубившиеся в «эпоху насилия», послужили питательной средой для нового внутреннего конфликта, который начал развиваться в середине 1960-х годов. Главная роль в нем принадлежала левым и леворадикальным силам, боровшимся за свое включение в легальный политический процесс и за социально-экономическое реформирование Колумбии.

Кто. Зачастую можно услышать, что основные стороны конфликта — это Революционные вооруженные силы Колумбии (FARC) и правительственные силы. Это, безусловно, правда, но неполная.

Во-первых, FARC не действуют в одиночку. В действительности речь идет о целом спектре организаций левого толка, среди которых выделяются FARC-EP и Армия народного освобождения (ELN). Говорить о единстве этих разнородных организаций можно с большой натяжкой.

Во-вторых, к 1980-м годам картина еще больше усложнилась в связи с появлением «сил самообороны» (исп. «paramilitares», «autodefensas»). Они возникли спонтанно как небольшие группы обычных граждан, стремившихся защитить себя и свое имущество от повстанцев, и постепенно превратились в масштабную военизированную группировку, которая бросила вызов не только герилье, но и мощнейшему «Медельинскому картелю» во главе с Пабло Эскобаром. При этом отношения между правительством и «силами самообороны» весьма далеки от идиллических: в борьбе с герильей движение не ограничивало себя в методах и, в конечном счете, стало для населения едва ли не большей угрозой, чем FARC или ELN.

Более того, примерно в то же время (1970-е годы) произошло прочное сращивание левых и правых вооруженных группировок с наркобизнесом, который фактически оказался под их полным контролем. Наркотрафик дает ощутимую финансовую подпитку повстанцам, что делает их ликвидацию еще более сложной задачей.

В-третьих, нельзя забывать об участии в конфликте внешних сил. Не вдаваясь в детали, отметим влияние таких стран, как Венесуэла, Куба и США.

Мирный процесс не такой уж мирный

Reuters
Жертвы конфликта в Колумбии

В Колумбии неоднократно предпринимались попытки мирного урегулирования, но все они неизменно заканчивались провалом и укреплением позиций герильи.

Наиболее известные попытки примирения были предприняты по инициативе президентов Б. Бетанкура (1982–1986) и А. Пастраны (1998–2002). В 2002 г. начатые А. Пастраной переговоры официально завершились безрезультатно, уступив место политике «демократической безопасности» Альваро Урибе (2002–2010). Основной идеей этой политики стала непримиримая борьба с герильей с упором на силовую составляющую. Большим достижением в этот период можно считать «роспуск» «сил самообороны» в 2005 г.

Ожидалось, что длительный период «урибизма» продолжится и при нынешнем президенте Хуане Мануэле Сантосе, который при А. Урибе занимал разные посты, в том числе и пост министра обороны. В тот момент ни у кого не возникало сомнений в том, что Х.М. Сантос по-прежнему будет проводить жесткий курс в отношении повстанцев.

Однако этого не произошло. Став президентом в 2010 г., Х.М. Сантос некоторое время следовал «заветам урибизма», но уже к весне 2012 г. утвердился в желании начать переговоры с герильей.

26 августа 2012 г. в ходе первичных контактов между правительством Колумбии и FARC (переговоры ведутся именно с этими силами) стороны подписали рамочное соглашение, в котором определили ключевые направления переговорного процесса:

(1) комплексная аграрно-социальная политика, включая вопросы распределения земель, их рационального использования, развития и поддержки сельского хозяйства, социальной поддержки сельского населения;

(2) политическое участие, включая участие в политике сил, которые после завершения мирного процесса перейдут в легальное политическое поле (речь идет о части герильи);

(3) завершение конфликта и постконфликтное развитие, включая взаимное прекращение огня, предоставление гарантий безопасности, возвращение герильи к мирной жизни, социальную интеграцию.

В программу переговоров были включены также проблемы (4) наркотрафика, (5) положения жертв конфликта и (6) имплементации договоренностей (включая взаимные гарантии).

Уже первые встречи контактных групп показали расхождение позиций сторон по подавляющему большинству пунктов повестки. Посредничество Кубы, Венесуэлы и Норвегии, безусловно, играло позитивную роль. В частности, Куба и Норвегия принимают переговорщиков на своей территории, а Венесуэла обеспечивает логистику переговоров. Кроме того, авторитет кубинского и венесуэльского левых режимов не может не влиять на представителей FARC.

www.washingtonpost.com
Удары по лидерам FARC

Тем не менее спустя три года после начала мирного процесса приходится признать, что его главным результатом стали собственно сами переговоры. Определенные успехи были достигнуты при обсуждении 1, 2 и 4-го пунктов повестки (позиции по ним частично согласованы), однако на пунктах 3 и 5 переговоры зашли в тупик. Это связано не только с разными представлениями сторон о постконфликтном строительстве, но и с рядом других факторов, которые на сегодня считаются главными причинами снижения интенсивности и продуктивности переговоров.

Во-первых, переговоры проходят на фоне продолжающихся боевых действий. Из-за взаимного недоверия ни одна из сторон не склонна к подписанию взаимного и окончательного соглашения о прекращении огня. Хрупкое перемирие постоянно нарушается. Самое серьезное нападение FARC произошло в апреле 2015 г., когда погибли 10 колумбийских военнослужащих. Руководители FARC не раз объявляли о намерении прекратить огонь в одностороннем порядке. В июле 2015 г. они подтвердили одностороннее прекращение огня на месяц, а 20 августа заявили, что собираются продлить его еще на месяц. Что касается правительства Колумбии, то оно не спешит с ответными мерами.

Примечательно, что на пресс-конференции в январе 2015 г. Х.М. Сантос заявил: «С самого начала процесса мы руководствовались максимой, сформулированной премьер-министром Израиля Исааком Рабином, о том, что переговоры надо вести так, будто нет войны, и сохранять военное наступление так, будто нет никакого мирного процесса» (Reconciliaciуn Colombia). Тогда же президент признал, что эта стратегия не дала нужных результатов, однако никаких заметных изменений в позиции правительства по вопросу прекращения огня с января 2015 г. по настоящее время не произошло.

Во-вторых, в колумбийском обществе растет разочарование мирным процессом. Не последнюю роль в этом играют политические «ястребы», настаивающие на силовом разрешении конфликта. Если в самом начале переговоров с FARC в рядах критиков находились в основном политики, ассоциированные с А. Урибе, то к третьей годовщине начала мирного процесса к скептикам присоединились представители самой разной партийной и идеологической ориентации. Основной аргумент «ястребов» — повстанцы вовсе не заинтересованы в мире, а используют мирный процесс как передышку, чтобы провести реорганизацию и накопить ресурсы для продолжения противостояния.

Кроме того, судя по последним опросам общественного мнения, среди населения растет недовольство затянувшимися переговорами, результаты которых неочевидны. В июне 2015 г. уровень неодобрения деятельности президента Х.М. Сантоса достиг 66%, при этом 62% опрошенных считали, что соглашение с повстанцами вряд ли будет подписано, а 77% были уверены в том, что за последнее время проблема герильи усугубилась (Gallup Poll Colombia).

infosurhoy.com
Збигнев Ивановский:
Колумбия после парламентских выборов

В-третьих, складывается впечатление, что у правительства, в отличие от FARC, нет четкой программы урегулирования. Программа повстанцев глубоко идеологизирована и, возможно, мало совместима с реальностью, но она все же существует. Ее основные положения просматриваются в заявлениях, сформулированы и прописаны в официальных документах FARC, которые есть в сети в открытом доступе (в частности, на официальной странице делегации FARC на мирных переговорах. Этого нельзя сказать о правительственной делегации, которая традиционно скупа на комментарии. В связи с этим авторитетное колумбийское деловое издание «La Semana» обращает внимание на противоречие между изначальными установками сторон: для правительства речь всегда шла исключительно о прекращении вооруженных действий и насилия, в то время как герилья стремится обсуждать с правительством на равных комплекс социальных, экономических и политических мер, так или иначе связанных с постконфликтным строительством.

Сценарии

Представляется, что развитие мирного процесса может пойти по одному из трех сценариев.

Умеренно-оптимистический. Переговоры продолжаются даже на фоне роста взаимных претензий и недоверия. Несмотря на паузы, периодически возникающие в процессе, сторонам все-таки удается согласовать большую часть пунктов повестки. Результаты переговоров оформляются в соглашение, однако часть колумбийских элит и некоторые значимые фигуры в среде повстанцев его не поддерживают. Задел для конфликта остается, но урегулирование переходит в стадию постконфликтного строительства.

Умеренно-пессимистический. Переговоры заходят в тупик из-за неспособности достичь соглашения по одному из наиболее значимых пунктов повестки (завершение конфликта или постконфликтное строительство, положение жертв конфликта). При этом эскалации конфликта не происходит, и он возвращается к вялотекущему формату.

Пессимистический. На фоне взаимного недоверия и продолжающихся вооруженных столкновений стороны прекращают переговоры, и конфликт вновь идет по пути эскалации.

Для измученной конфликтом Колумбии наиболее предпочтительным вариантом был бы первый сценарий. Однако, как это ни печально, он представляется наименее вероятным, хотя и отбрасывать его тоже нельзя, учитывая взаимную заинтересованность сторон в завершении конфликта. Наиболее вероятным представляется умеренно-пессимистический сценарий, который включает в себя прекращение переговоров, но и отказ от эскалации. Последнее представляется своеобразным пространством для маневра, которое оставят за собой обе стороны, чтобы в дальнейшем иметь возможность вернуться к совместному построению мира. Ведь если и есть что-то, что продемонстрировали нынешние переговоры, то это осознание обеими сторонами конфликта, что худой мир все-таки лучше доброй ссоры.