Маленькая война, которая не потрясла мир: взгляд из Еревана
Солдат Армии обороны Нагорного Карабаха,
Мартуни, НКР, 7 апреля 2016
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.полит.н., приглашенный лектор Американского университета Армении
Вооруженный конфликт, который разразился с 2 по 5 апреля 2016 года между самопровозглашенной Нагорно-Карабахской Республикой и ее бывшей метрополией Азербайджаном, закончился перемирием. Условия прекращения огня, по всей видимости, станут предметом более продолжительных дипломатических обсуждений с участием всех заинтересованных сторон — такие переговоры могут пройти по инициативе так называемой Минской группы ОБСЕ, сопредседателями которой являются Россия, Франция и США.
Вооруженный конфликт, который разразился с 2 по 5 апреля 2016 года между самопровозглашенной Нагорно-Карабахской Республикой и ее бывшей метрополией Азербайджаном (специалисты скоро назовут это столкновение Четырехдневной войной), закончился перемирием, заключенным 5 апреля в Москве между начальниками генеральных штабов вооруженных сил Армении и Азербайджана Юрием Хачатуровым и Наджмеддином Садыковым. Условия прекращения огня, по всей видимости, станут предметом более продолжительных дипломатических обсуждений с участием всех заинтересованных сторон — такие переговоры могут пройти по инициативе так называемой Минской группы Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), сопредседателями которой являются Россия, Франция и Соединенные Штаты Америки.
Учитывая, что с момента заключения соглашения о прекращении военных действий в мае 1994 г. в конфликтном регионе нет ни миротворцев, ни даже сколько-нибудь серьезной миссии ОБСЕ, можно ожидать, что теперь, когда джинн национализма уже выпущен из бутылки, горячая точка может воспламениться снова.
По непроверенным данным, вооруженный конфликт начался в ночь на 2 апреля, когда и Серж Саргсян, и Ильхам Алиев находились в Вашингтоне на саммите по ядерной безопасности. За день до этого Саргсян встретился с вице-президентом Джо Байденом, а Алиева принял госсекретарь США Джон Керри. На обеих встречах, если верить официальным сообщениям, обсуждался мирный процесс в Нагорном Карабахе. Саргсян просил Байдена «обуздать» Азербайджан и добиться от него соблюдения мирных договоренностей, Алиев же получил «благословение» на реализацию нового амбициозного проекта «Южный газовый коридор» — системы газопроводов, начинающейся на каспийском побережье Азербайджана.
Кто поднес спичку к пороховой бочке и зачем?
В беседе с корреспондентами российской независимой телевизионной компании «Дождь» посол Азербайджана в Москве Полад Бюльбюль-оглы подтвердил, что именно его страна инициировала вооруженный конфликт, который не закончится «до тех пор, пока последний армянский солдат не покинет азербайджанскую территорию». Он воспроизвел привычную для Баку формулу об «усталости» от бесплодного мирного процесса, преподнеся ее как главную причину беспрецедентного нападения.
Блицкриг провалился в первые же несколько часов, вылившись в достаточно серьезное столкновение с Армией обороны Нагорного Карабаха — с использованием танков, артиллерии и ракетных комплексов.
Между тем, у Азербайджана была масса оснований для эскалации конфликта.
При изучении военного бюджета Азербайджана, правительство которого гордится тем, что его военные расходы «превосходят весь государственный бюджет Армении», невозможно не заметить, что в 2015 году Баку потратил на вооружения на 165% больше, чем в 2006 году (СИПРИ — Стокгольмский международный институт по исследованию вопросов мира), когда был введен в эксплуатацию нефтепровод Баку-Джейхан. Резкое падение рыночных цен на нефть (в июне 2014 г. баррель нефти сорта Azeri Light стоил 113 долл. США, а в январе 2016 г. — 31 долл. США) привело к многократному снижению общего уровня доходов от нефтедобычи компании ГНКАР (Государственная нефтяная компания Азербайджанской Республики, SOCAR): согласно экспертным оценкам, ее доходы сократились примерно в 11 раз.
Правящая элита Баку широко использует тактику балансирования на грани войны — эта линия поведения уже много лет доминирует в политике по отношению к Нагорному Карабаху. Алиев мастерски использует зависимость энергетической безопасности Европы от азербайджанских углеводородов как прикрытие для тотальных гонений и репрессий по отношению к противникам нынешнего азербайджанского режима. Он преуспевал в этом многие годы, в особенности в отношениях с Советом Европы, и, возможно, не сумев добиться тех же результатов от встречи в Госдепе и убедившись, что помилование множества заключенных активистов накануне визита в Вашингтон не принесло желаемых плодов, Алиев счел себя обманутым и всерьез рассердился. Много лет виновники срывов мирных переговоров — будь то армянская или азербайджанская сторона — не предавались ни публичной огласке, ни публичному осуждению: посредники старались по возможности сохранять баланс. По иронии судьбы, результатом этой тактики стал расчет на то, что явная эскалация военного противостояния не повлечет за собой ни санкций, ни иных мер воздействия.
Встреча Сержа Саргсяна и Дмитрия
Медведева, 7 апреля 2016 г.
А раз так, мини-война, увенчавшаяся очевидной победой, могла бы укрепить позиции Алиева, заставив Белый дом поторопиться с созывом встречи наподобие Дейтонской. Однако блицкриг провалился в первые же несколько часов, вылившись в достаточно серьезное столкновение с Армией обороны Нагорного Карабаха — с использованием танков, артиллерии и ракетных комплексов. В результате Алиеву пришлось оставить попытки воздействия на Вашингтон.
Те, кто обращал внимание на поведение Алиева перед каждой из важных встреч по урегулированию ситуации в Нагорном Карабахе, прекрасно поймут, о чем идет речь.
Но у него имелись и внутриполитические причины для такого рода военной авантюры, как то: ужасающая экономическая ситуация (он уже был вынужден обращаться во Всемирный банк за кредитами), обесценивание национальной валюты (в декабре 2015 г. она достигла 20-летнего минимума), громкие коррупционные скандалы, сокращение доходов от продажи нефти, рост числа политзаключенных, протестные акции, критика со стороны Запада. И все эти проблемы были бы решены, если бы ему удалось мгновенно перенаправить фокус общественного внимания на военную операцию, к которой государственная пропаганда готовила страну уже многие годы.
Эффект «сплочения отечества», сопровождающий любой этнической конфликт, пришелся как нельзя кстати. Г-ну Алиеву удалось таким образом ловко избежать пристального внимания со стороны общественности в связи с панамским коррупционным скандалом. Однако г-ну Маммадьярову повезло меньше: его интервью, данное 4 апреля ведущей CNN Бекки Андерсон, больше походило на допрос с пристрастием.
Что касается Армении, до сих пор участвовавшей лишь в политической составляющей конфликта, бесспорным легитимным лидером, обладающим кредитом доверия для вывода страны из кризиса, был признан Серж Саргсян. Даже радикальная оппозиция предложила приостановить общественное обсуждение одного из главных вопросов текущей повестки дня, нового Избирательного кодекса — пожалуй, второго по значимости документа после Конституции, поправки к которой были приняты по результатам декабрьского референдума 2015 г.
Встреча Ильхама Алиева и Сергея Лаврова,
7 апреля 2016 г.
Естественно, все стороны конфликта апеллировали к международным СМИ, пытаясь заручиться поддержкой своих позиций. Неожиданностью стало то, что дипломаты самопровозглашенной Нагорно-Карабахской Республики повсюду — от Вашингтона до Парижа, Москвы и Степанакерта — воспринимались как легитимные представители своего народа: у них брали интервью ведущие мировые СМИ, перечисляя в публикациях все их дипломатические должности и членские статусы. Раньше такого никогда не было.
Многие увидели в этом обнадеживающий знак, позволяющий рассчитывать на возобновление мирного процесса в его исходном формате, с участием представителей Нагорного Карабаха.
Договоренности: Россия — поборник соблюдения мира, Турция — зачинщик срыва мирного процесса
Ряд аналитиков полагают, что Реджеп Тайип Эрдоган, президент Турции, чьи крепкие объятия с Алиевым несколько недель назад в Анкаре так вдохновили аудиторию социальных сетей, также вполне мог подталкивать Алиева к эскалации вооруженного конфликта. Если сбросить со счетов теории заговора, основным источником этой гипотезы стал тот факт, что из всех стран одна лишь Турция выразила единодушную поддержку военной авантюре Азербайджана, напутствовав Алиева словами Эрдогана: «до конца».
С другой стороны, правда и то, что Россию многие считают неизменным союзником Армении, апеллируя к интенсивности и масштабу двусторонних отношений, в том числе в рамках ОДКБ и ЕврАзЭС. Однако Кремль не выступал с односторонними заявлениями в поддержку Армении: с самого начала конфликта Москва лишь выражала «обеспокоенность» — ключевое слово дипломатического лексикона, используемое политиками всего мира в связи с Четырехдневной войной.
После вмешательства в ситуацию российского министра иностранных дел Сергея Лаврова, министра обороны Сергея Шойгу, спикера Думы Сергея Нарышкина и, наконец, 5 апреля самого президента Владимира Путина Нагорный Карабах и Азербайджан согласились прекратить огонь и установить перемирие по всей линии соприкосновения. Как выяснилось 6 апреля, начальники генеральных штабов Армении и Азербайджана Юрий Хачатуров и Наджмеддин Садыков 5 апреля заключили в Москве устное соглашение о соблюдении режима прекращения огня, и это соглашение пока соблюдается обеими сторонами.
Несмотря на то, что Россия в очередной раз публично выступила в роли миротворца по отношению к ближайшим соседям, стоит сказать, что отсутствие недвусмысленных официальных заявлений Москвы в поддержку Армении было воспринято многими в Ереване как знак охлаждения двусторонних отношений и выхолащивания ОДКБ, со временем приобретающей все более формальный характер. Другие два союзника Армении по ЕврАзЭС и ОДКБ, Беларусь и Казахстан, высказались против Армении, так что армянский министр иностранных дел даже был вынужден вызвать посла Беларуси для «беседы».
Призрак резолюций Совета Безопасности ООН 1993 года
Баку вновь сослался на четыре резолюции, принятые Советом Безопасности ООН в апреле — ноябре 1993 года и якобы разрешающие применение военной силы против армян Нагорного Карабаха.
Если описывать суть этих документов в нескольких словах (насколько это вообще возможно применительно к резолюциям СБ ООН), она выглядит следующим образом. По мере рассмотрения Советом Безопасности событий, разворачивавшихся в Нагорном Карабахе и вокруг него, на фоне меняющейся ситуации в районе военных действий, формулировка о «выводе» местных армянских вооруженных сил за пределы НКАО трансформировалась из недвусмысленного требования (резолюция S/Res/822), не предполагающего никаких предварительных условий (S/Res/874), в призыв к «взаимным и неотложным мерам» (S/Res/874), принимаемым при условии устойчивого прекращения огня и «устранения всех препятствий для коммуникаций и транспорта» (S/Res/874, п. 5). В последней на сегодняшний день резолюции, S/Res/884, требования «немедленного прекращения военных действий и враждебных актов» и «одностороннего вывода» соседствуют друг с другом в одной строке, что свидетельствует о равной значимости вывода войск и безопасности гражданского населения для прочного урегулирования конфликта. Армения и Нагорный Карабах позитивно отреагировали на Резолюцию 884, подтвердив готовность к ее выполнению, в то время как от Азербайджана не последовало ни одного официального заявления о согласии с требованиями резолюции, и военные действия с его стороны продолжались по нарастающей — вплоть до заключения трехсторонней договоренности о прекращении огня в рамках Минского процесса под эгидой ОБСЕ.
Международные преступления во время военных действий
В своем выступлении перед Советом национальной безопасности Армении, состоявшемся 2 апреля, сразу по прибытии из Вашингтона, а затем в речи, обращенной к послам стран — членов ОБСЕ 4 апреля, президент Армении Серж Саргсян намекнул на реальность угрозы признания независимости Нагорного Карабаха, на сей раз на основании общепризнанной доктрины «ответственности по защите» (ОПЗ). Напомним, что именно доктрина ОПЗ использовалась в качестве основной аргументации в ситуациях с Южной Осетией, Ливией, Крымом, Сирией и в других территориальных спорах.
Что касается Армении, до сих пор участвовавшей лишь в политической составляющей конфликта, бесспорным легитимным лидером, обладающим кредитом доверия для вывода страны из кризиса, был признан Серж Саргсян.
Власти Нагорного Карабаха передали СМИ, а также в Ереван и Международный комитет Красного Креста фотографии зверской расправы азербайджанских военных над семьей из села Талыш Мартакертского района, произошедшей прямо в их собственном доме; были также обнародованы снимки, запечатлевшие последствия неприцельного артиллерийского обстрела гражданских объектов, находящихся на значительном удалении от линии соприкосновения. Все это можно квалифицировать как военные преступления.
Официальные заявления прессы, подкрепленные видеоматериалами, снятыми журналистами, подтверждают по меньшей мере один случай использования кассетной бомбы против Нагорного Карабаха.
Эти и другие сообщения о нарушениях норм международного права, применяемых в ходе вооруженных конфликтов (не говоря уже об откровенном нарушении долгосрочной договоренности о прекращении огня), могут стать основой для обвинения в преступлениях «в отношении всех» (erga omnes), согласно положениям соответствующих международных договоров и в первую очередь Римского статута Международного уголовного суда (МУС). И хотя ни Армения, ни Азербайджан, ни Нагорный Карабах не являются членами МУС, обращение в эту судебную инстанцию может стать одним из этапов принятия следующего пакета резолюций.
Перспективы возобновления мирного процесса
Возможно, пока преждевременно утверждать, что исход Четырехдневной войны привел участников конфликта в состояние, определяемое Уильямом Зартманом как «болезненный для всех тупик», и что они обратились к активному поиску путей выхода из создавшейся ситуации. Однако давление международной общественности, вне всякого сомнения, вернет стороны за стол переговоров.
Страны — сопредседатели Минской группы вот уже который год, невзирая на многочисленные упреки, предпринимают все возможные попытки для сближения позиций сторон. Баку, несмотря на активные протесты со стороны Степанакерта и Еревана, продолжает настаивать на пересмотре переговорного формата, требуя включения в состав сопредседателей своего давнего союзника, Турции.
В первые часы вновь вспыхнувших боевых действий посредники один за другим выступали с заявлениями о необходимости незамедлительного возвращения к мирному процессу под эгидой сопредседателей Минской группы, безоговорочно отвергая все попытки изменения ее нынешнего формата. И министр иностранных дел России Лавров (на совместной с молдавским коллегой пресс-конференции), и пресс-секретарь Госдепартамента США осудили попытки «отдельных внешних игроков подстегивать конфронтацию вокруг [Нагорного] Карабаха», намекая на действия Турции.
Одним словом, если минскому процессу суждено продолжиться, стороны, скорее всего, вернутся к переговорам об актуальной ситуации в районе боевых действий.
Два принципиальных условия быстрого прогресса сводятся к двум равнозначным вопросам: об укреплении наблюдательной миссии под руководством личного представителя Действующего председателя ОБСЕ и о материальном обеспечении функций мониторинга на всем протяжении линии соприкосновения в целях создания четкого механизма расследования случаев «открытия ящика Пандоры» — нарушения договоренности о прекращении огня. ОБСЕ должна проявить политическую волю, поддержав проверенную временем миссию Анджея Каспржика, нуждающуюся в дополнительных квалифицированных кадрах в рамках мандата, утвержденного еще в 1995 году.
Возвращение к полномасштабному переговорному процессу с участием представителей Нагорного Карабаха согласуется в том числе и с позицией Азербайджана, декларировавшейся им в течение некоторого времени: Азербайджан настаивал на замене Мадридского документа (с положениями которого Баку никогда не был полностью согласен) подготовкой Большого (Всестороннего) мирного соглашения, оговаривающего весь комплекс императивных юридических обязательств всех сторон в рамках всеобъемлющего урегулирования конфликта, включая подготовку и проведение референдума в определенные соглашением сроки.
В ситуации, когда и вооруженные силы Нагорного Карабаха, и дипломатические миссии республики за рубежом смогли вернуть себе вес и легитимность в глазах международного сообщества, всеобъемлющее урегулирование достижимо лишь при условии предоставления «избранным представителям» Нагорного Карабаха законного места за столом переговоров — в соответствии с положениями Хельсинкского документа ОБСЕ 1992 года, положившего начало Минскому процессу как таковому. Очень может быть, что только на этом условии лидеры Нагорного Карабаха согласятся на прекращение огня в конфликте, который развязали не они, но в котором им в очередной раз удалось одержать верх.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
