Конфессиональная ситуация на Украине

Нынешнее руководство Украины, в том числе под влиянием планомерного развития российской специальной военной операции, демонстрирует усиливающийся настрой раз и навсегда устранить тревожащую уже не одно поколение киевских властей проблему «юридической аффилированности» украинского православия с РПЦ. При этом режим Зеленского полон решимости пойти на самые радикальные шаги, на которые не отважились другие украинские поборники создания в стране «полностью подконтрольной национальной православной церкви».

Рассматривая эту задачу в качестве исключительно прикладного элемента общей политики «дерусификации», Киев все же не может обойтись без хотя бы минимально догматически и юридически подкрепленных оснований для своих действий. Здесь режим Зеленского, несмотря на общую тактику полного противопоставления себя Порошенко, не стесняясь задействует «наработки» своего предшественника на президентском посту и для легитимизации в глазах местных верующих и международного сообщества действует в тесной координации с константинопольским патриархом Варфоломеем (Архондонисом). Сам Варфоломей всецело поддерживает Киев, но в его мотивах с трудом просматриваются пастырская забота или богословское рвение, а, скорее, эгоистичные претензии на статус лидера в мировом православии и сугубо материалистический расчет.

Реальная величина окормляемой Варфоломеем паствы выглядит крайне малой для громкого титула «вселенского патриарха». В надежде качественно расширить за счет Украины число своих приходов стамбульскому патриарху не важно, как будет официально оформлено подобное закрепление в чужой церковной юрисдикции: будет ли это достигнуто в рамках собственного «украинского экзархата» (в одностороннем порядке учрежденного им вопреки канонам в 2018 г.), через созданную под константинопольским омофором при схожих канонически спорных обстоятельствах ПЦУ во главе с ранее считавшимся всеми поместными церквями еретиком и раскольником С. Думенко или же путем возможного принуждения УПЦ к окончательному разрыву с Москвой с прицелом на ее дальнейшую автокефализацию и в конечном итоге слияние с ПЦУ в «единую украинскую православную структуру».

Последние десятилетия в зарубежном и отечественном научном и экспертном сообществе все меньше сомнений и дискуссий вызывает фиксируемая тенденция к последовательному усилению религиозного фактора в современной социально-политической и дипломатической сфере. События последних лет наглядно подтверждают подобную гипотезу и подводят нас к неутешительному прогнозу. Украина для США на долгосрочную перспективу станет полигоном для «обкатки» накопленных в политико-религиозной сфере компетенций и испытания «в полевых условиях» специально созданных для решения соответствующих задач институтов в аппарате госуправления.

Причем конечная цель Белого дома, союзных ему стран Запада и лояльных религиозных структур очевидна — разрушив духовную близость православных верующих двух стран, они намерены окончательно разъединить русский и украинский народы. Для них вторичными являются религиозные и гуманитарные аспекты направленных на это текущих и будущих действий, продиктованных исключительно политическим расчетом. В достижении поставленного геостратегического приоритета оппонентов Москвы, очевидным образом, не остановят такие вынужденные, продиктованные инстинктом самосохранения шаги УПЦ, как принятое в 2022 г. решение о «независимости от Московского патриархата». В этой связи не иначе как обманными тактическими маневрами представляются и отдельные «внешне примиренческие инициативы» режима Зеленского и стоящих за ним сил, включая заявленный в конце июля 2023 г. «отказ» от рассмотрения в Верховной Раде одиозного законопроекта о запрете УПЦ.

Политическая подноготная текущих религиозных процессов на Украине

Даже невоцерковленные и далекие от религии люди не могут не обращать внимания на ежедневно поступающие из Украины новостные сообщения о происходящих там зачастую ужасающих и по сути своей тектонических процессах в духовно-религиозной сфере. Благодаря современным информационным технологиям мы практически в онлайн-режиме наблюдаем ежедневно множащиеся «атаки» против канонической Украинской православной церкви (УПЦ). В этом ряду — поражающие своей чудовищностью видеосюжеты о насилии против прихожан и клира возглавляемой митрополитом Онуфрием (Березовским) церковной структуры, сообщения о юридических преследованиях и арестах священников и архиереев или правительственных декретах нынешнего киевского режима в пользу отчуждения храмов, монастырей и имущества УПЦ, казавшихся еще недавно попросту невозможными фактах настолько нескрываемого вмешательства государства в религиозные дела, как подписанный В. Зеленским в конце июля 2023 г. закон о переносе празднования Рождества в стране на 25 декабря.

Даниил Пареньков:
Политика канонов и границ

Не менее удивительным на первый взгляд представляется и преимущественное игнорирование ситуации с УПЦ различными международными правозащитными организациями, многими мировыми, в том числе православными, конфессиями, профильными государственными структурами большинства стран. Лишь ограниченную и нарочито острожную реакцию находят предпринимаемые Москвой усилия по привлечению внимания мировой общественности к открытому гонению против легитимной и общепризнанной поместной церкви. За редкими (но от этого, безусловно, еще более вызывающими уважение) исключениями (например, со стороны иерархов Сербской православной церкви), без ответа остаются соответствующие заявления и обращения предстоятеля Русской православной церкви (РПЦ) патриарха Кирилла и различных синодальных органов Московского патриархата, регулярные и повсеместные, в том числе на площадке ООН, коммюнике и призывы МИД Российской Федерации.

Развивающаяся вокруг УПЦ ситуация нередко подается украинской госпропагандой и информационными ресурсами светских и религиозных союзников Киева как осуществление воли местных верующих и духовенства. Однако более тщательный анализ мотивов и действий вовлеченных в церковные процессы на Украине игроков развеивает любые сомнения в том, что украинское православие, к сожалению, стало одним из активных фронтов ведущегося на территории некогда братского государства разнонаправленного, но в данном случае невоенного противостояния внешних сил с Россией. Речь не идет о каких-либо экклезиологических или догматических вопросах, а лишь о планомерной и от этого еще более коварной и циничной инструментализации оппонентами Москвы церковного вопроса для достижения своих прикладных геостратегических целей.

Главные провокаторы конфессионального кризиса в стране

Основной ударной силой против канонической УПЦ, безусловно, является нынешнее руководство Украины, которое, в том числе под влиянием планомерного развития российской специальной военной операции, демонстрирует усиливающийся настрой раз и навсегда устранить тревожащую уже не одно поколение киевских властей проблему «юридической аффилированности» украинского православия с РПЦ. При этом режим Зеленского полон решимости пойти на самые радикальные шаги, на которые не отважились другие украинские поборники создания в стране «полностью подконтрольной национальной православной церкви». Так, экс-президенты В. Ющенко (2005–2010) и П. Порошенко (2014–2019) воздерживались от наиболее кардинальных действий своего преемника, хотя и не скрывали собственных чаяний на этом направлении, а последний в 2019 г. даже преуспел в формальном учреждении независимой от Москвы «православной церкви Украины» (ПЦУ) благодаря формированию с Константинопольским патриархатом церковно-государственного «альянса по интересам» (главным образом антироссийского содержания).

Александр Гущин:
Вопрос об автокефальной церкви на Украине — история и политика

Действующий же лидер Украины, пользуясь выгодной ему международной конъюнктурой, заявляет о намерении приложить все усилия для спасения «украинской души», в которой якобы «связанные с Россией религиозные организации пытаются строить империю». Рассматривая эту задачу в качестве исключительно прикладного элемента общей политики «дерусификации», Киев все же не может обойтись без хотя бы минимально догматически и юридически подкрепленных оснований для своих действий. Здесь режим Зеленского, несмотря на общую тактику полного противопоставления себя Порошенко, не стесняясь задействует «наработки» своего предшественника на президентском посту и для легитимизации в глазах местных верующих и международного сообщества своей богоборческой политики действует в тесной координации с константинопольским патриархом Варфоломеем (Архондонисом). Сам Варфоломей всецело поддерживает Киев, но в его мотивах с трудом просматриваются пастырская забота или богословское рвение, а движут им, скорее, эгоистичные претензии на статус лидера в мировом православии и сугубо материалистический расчет.

Реальная величина окормляемой Варфоломеем паствы (всего несколько миллионов верующих, даже по официальным, возможно, завышенным подсчетам) выглядит крайне малой для громкого титула «вселенского патриарха». В надежде качественно расширить за счет Украины число своих приходов стамбульскому патриарху не важно, как будет официально оформлено подобное закрепление в чужой церковной юрисдикции. Судя по его действиям, Варфоломею не принципиально, будет ли это достигнуто в рамках собственного «украинского экзархата» (в одностороннем порядке учрежденного им вопреки канонам в 2018 г.), через созданную под константинопольским омофором при схожих канонически спорных обстоятельствах ПЦУ во главе с ранее считавшимся всеми поместными церквями еретиком и раскольником С. Думенко или же путем возможного принуждения УПЦ к окончательному разрыву с Москвой с прицелом на ее дальнейшую автокефализацию и в конечном итоге слияние с ПЦУ в «единую украинскую православную структуру».

Ключевой идеолог и закулисный координатор украинского церковного раскола

Определив основных исполнителей плана «духовной дерусификации Украины», теперь стоит понять, кто стоит за этим, во многом политтехнологическим, процессом, каких конечных целей предполагает таким образом добиться, и какой арсенал политико-дипломатических сил и средств может быть им задействован против России.

Конечно, стоит оговориться, что в украинском религиозно-политическом «досье», как и в любом схожем по масштабу процессе, задействовано множество светских и церковных игроков, рассчитывающих извлечь для себя те или иные дивиденды от окончательного слома многовекового межконфессионального статус-кво на Украине. Но в этой статье мы остановимся на самом весомом идеологе и двигателе украинского религиозного раскола — Соединенных Штатах Америки.

Как было подчеркнуто в недавнем докладе МИД Российской Федерации, антицерковные по своей сути действия киевского режима, Константинопольского патриархата и раскольнической ПЦУ повсеместно поощряются Белым домом. В российском внешнеполитическом ведомстве также приходят к выводу, что режим Зеленского не самостоятелен в своей антицерковной политике. Раскол православия, удар по этой сфере жизни — та цель, которую давно провозгласили в Вашингтоне. США создали целый механизм прямого и опосредованного влияния на конфессиональную сторону киевской политики: был назначен «спецпредставитель по свободе вероисповедания», функционирует Комиссия США по международной религиозной свободе, регулярно готовятся ежегодные доклады. Именно поэтому происходящие на Украине события имеют вполне рукотворную природу, это рукотворное поджигание религиозной ненависти. Как резюмируют в МИД России, поставленный Вашингтоном президент Украины вполне понимает свою зависимость от США и поэтому проводит антиправославную политику по указке американцев, решающих задачи, направленные против России, в очередной раз используя украинскую администрацию как инструмент, не более того.

Ирина Борщ:
Почему международные организации не замечают преследования Украинской православной церкви?

При этом Вашингтон, уже на протяжении нескольких десятилетий декларирующий задачу отстаивания свободы вероисповедания в мире в качестве одного из приоритетов своей внешней политики, преднамеренно замалчивает информацию о преступлениях Киева в конфессиональной сфере. США, которые на уровне Комиссии конгресса по свободе вероисповедания в мире и Госдепартамента регулярно выпускают доклады о нарушениях прав верующих в мире, за время гонений православных верующих на Украине ни разу не выступили с критикой разрушительной церковной политики Зеленского, тем самым давая понять, что одобряют противоправные действия своих подопечных.

Украинское православие — невольная жертва процесса политизации религии

Последние десятилетия в зарубежном и отечественном научном и экспертном сообществе все меньше сомнений и дискуссий вызывает фиксируемая тенденция к последовательному усилению религиозного фактора в современной социально-политической и дипломатической сфере на основе двуединого процесса «политизации религии и конфессионализации политики» [1]. События последних лет наглядно подтверждают подобную гипотезу и подводят нас к неутешительному прогнозу. Украина для США на долгосрочную перспективу станет полигоном для «обкатки» накопленных в политико-религиозной сфере компетенций и испытания «в полевых условиях» специально созданных для решения соответствующих задач институтов в аппарате госуправления.

Причем конечная цель Белого дома, союзных ему стран Запада и лояльных религиозных структур очевидна — разрушив духовную близость православных верующих двух стран, они намерены окончательно разъединить русский и украинский народы. Для них вторичными являются непосредственно религиозные и гуманитарные аспекты направленных на это текущих и будущих действий, продиктованных исключительно политическим расчетом. В достижении поставленного геостратегического приоритета оппонентов Москвы, очевидным образом, не остановят такие вынужденные, продиктованные инстинктом самосохранения шаги УПЦ, как принятое в 2022 г. решение о «независимости от Московского патриархата». В этой связи не иначе как обманными тактическими маневрами представляются и отдельные «внешне примиренческие инициативы» режима Зеленского и стоящих за ним сил, включая заявленный в конце июля 2023 г. «отказ» от рассмотрения в Верховной Раде одиозного законопроекта о запрете УПЦ.

1. Мчедлова М.М. Возвращение религии, или новый мир: в поисках объяснения. М.: Издательство ИНИОН РАН, 2013. С. 25–47.