Карабахское измерение российско-турецкого кризиса
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
Д.полит.н., заместитель директора Института Кавказа, Ереван
Обострение отношений между Россией и Турцией после инцидента со сбитым российским самолетом серьезно сказалось на динамике ближневосточного кризиса. Напряженность, возникшая между двумя странами, может иметь далеко идущие последствия и для Кавказского региона. Ситуация усугубляется перманентной эскалацией на линии противостояния в Нагорном Карабахе. По мере обострения отношений между Москвой и Анкарой карабахское измерение российско-турецкого кризиса приобретает новое значение.
Обострение отношений между Россией и Турцией после инцидента со сбитым российским самолетом [1] серьезно сказалось на динамике ближневосточного кризиса. Напряженность, возникшая между двумя странами, может иметь далеко идущие последствия и для Кавказского региона.
Ситуация усугубляется перманентной эскалацией на линии противостояния в Нагорном Карабахе. С начала декабря 2015 г., впервые с момента заключения перемирия в мае 1994 г., азербайджанская сторона применила танки, а ранее использовала гаубицы, минометы и реактивные системы залпового огня. По мере обострения отношений между Москвой и Анкарой карабахское измерение российско-турецкого кризиса приобретает новое значение.
Армения в контексте российско-турецкого кризиса
Отношения Армении и Турции достаточно напряженные. Они отягощены многими историческими проблемами, в первую очередь геноцидом армян в Османской империи в годы Первой мировой войны. Между странами отсутствуют дипломатические отношения. Турция открыто поддерживает Азербайджан в карабахском конфликте и с начала 1990-х гг. осуществляет транспортно-коммуникационную блокаду Армении.
Драматическое развитие событий на Ближнем Востоке и кризис в российско-турецких отношениях лишь ускорили модернизацию военного присутствия России в Армении и укрепили взаимодействие двух стран в оборонной сфере.
Кавказский регион еще до инцидента с бомбардировщиком Су-24 оказался в орбите российско-турецкого противостояния, обострившегося в связи с расхождением подходов Анкары и Москвы к процессам в Сирии и Ираке. Особенно это касается Армении. В региональном масштабе это единственная страна, прилегающая к Ближнему Востоку, стратегический союзник России и член ОДКБ, которая в соответствии с двусторонними и многосторонними договоренностями обязуется оказать содействие в случае внешней агрессии. На территории Армении дислоцирована ближайшая к зоне сирийского конфликта 102-я российская военная база, включающая среди прочего и авиационный компонент (эскадрилья истребителей МиГ-29 размещена на армянском аэродроме Эребуни).
В военном смысле сирийская кампания и напряженность в российско-турецких отношениях уже напрямую затронули Армению. В начале октября 2015 г. Анкара весьма нервно отреагировала на залеты на свою территорию российских истребителей в ходе боевых вылетов на севере Сирии — 6 и 7 октября турецкие военные вертолеты якобы случайно нарушили границы Армении, охраняемые российскими пограничниками.
На фоне резкой эскалации напряженности в отношениях с Анкарой у многих экспертов возникло искушение интерпретировать вышеуказанные факты как направленное против Турции ускоренное усиление российского военного присутствия в Армении. Однако в реальности эти военно-политические меры были запланированы намного раньше. Драматическое развитие событий на Ближнем Востоке и кризис в российско-турецких отношениях лишь ускорили модернизацию военного присутствия России в Армении и укрепили взаимодействие двух стран в оборонной сфере. Пока речь не идет о существенном усилении российского военного присутствия в Армении, если, конечно, не произойдет форс-мажорное силовое столкновение России и Турции. Армению трудно заподозрить в симпатиях к Турции, тем более в ее конфликте с Россией. Армянское руководство сразу сделало несколько заявлений, осуждающих действия Анкары. В ходе саммита ОДКБ в Москве в конце декабря 2015 г. президент Армении Серж Саргсян [2] озвучил мысль о необходимости согласованной позиции всех членов организации в отношении инцидента с российским самолетом и эскалации в зоне карабахского конфликта. Однако в обоих случаях реакция остальных членов ОДКБ, особенно центральноазиатских государств, существенно отличалась от подходов Москвы и Еревана.
Ереван абсолютно не заинтересован в дальнейшей эскалации противостояния между Москвой и Анкарой.
Таким образом, Армения оказалась фактически единственной страной ОДКБ, публично поддержавшей позицию России против Турции. Несмотря на это, Ереван абсолютно не заинтересован в дальнейшей эскалации противостояния между Москвой и Анкарой. Открытое противостояние способно превратить границы Армении (единственное место, где российские и турецкие пограничники официально дислоцированы друг против друга) в поле силового противоборства. Вместе с тем велика вероятность того, что кризис в отношениях с Турцией может способствовать сближению позиций Еревана и Москвы по ряду существенных вопросов региональной политики. И это касается не только отношений Москвы с Анкарой (в Армении традиционно с подозрением следили за постсоветской динамикой российско-турецкого сотрудничества). Не исключено, что российско-турецкий кризис повлияет и на позицию России в сложном балансе ее взаимоотношений с Арменией и Азербайджаном в контексте карабахского конфликта. В Москве вряд ли питают особые иллюзии по поводу того, на чьей стороне симпатии азербайджанских властей и общественности в ходе кризиса между Россией и Турцией.
Несмотря на нескрываемые протурецкие симпатии, Азербайджан, скорее всего, не захочет открыто поддержать Турцию в ее противостоянии с Россией.
Углубляющийся российско-турецкий кризис непосредственно сказывается и на армянском внутриполитическом поле, вызывая нервозность у политиков и представителей широкой общественности. Усиливается поляризация позиций сторонников различных векторов внешнеполитической ориентации Армении. Общественная дискуссия о позиции страны в кризисе, разворачивающемся между Москвой и Анкарой, отличается самым широким разбросом мнений. Вместе с тем официальная позиция Еревана по карабахскому вопросу остается неизменной.
Азербайджан: выбор без выбора?
Очевидно, что российско-турецкий кризис создал не меньшие проблемы и для Азербайджана. Турция и Азербайджан в этнокультурном и языковом смысле — наиболее близкие тюркские государства. По традиции, как и в предыдущие десятилетия, турецкие официальные лица выступили с заявлениями в поддержку позиции Баку в карабахском конфликте. Именно это обстоятельство дало повод многим наблюдателям интерпретировать резкое обострение ситуации в Нагорном Карабахе, включая беспрецедентную декабрьскую эскалацию на линии противостояния азербайджанской армии и воинских подразделений непризнанной Нагорно-Карабахской Республики, как результат прямого влияния Анкары на Баку.
Однако, несмотря на нескрываемые протурецкие симпатии, Азербайджан, скорее всего, не захочет открыто поддержать Турцию в ее противостоянии с Россией, которая обладает чувствительными рычагами политического и экономического влияния на Баку. При этом Азербайджан вряд ли стремится возобновить широкомасштабные боевые действия в Нагорном Карабахе именно сегодня, когда вероятность открытого вовлечения Москвы на стороне армян высока как никогда. Россия демонстрирует решимость защищать свои интересы за тысячи километров на Ближнем Востоке и в Восточном Средиземноморье, поэтому возобновление без ее ведома вооруженного конфликта в ближнем зарубежье вряд ли окажется для нее приемлемым. В нынешних условиях новый виток боевых действий в Нагорном Карабахе может быть воспринят Москвой как прямой результат «происков» Турции, даже если в действительности их и не было.
Азербайджан вряд ли стремится возобновить широкомасштабные боевые действия в Нагорном Карабахе именно сегодня.
При этом явная военная поддержка Россией Армении, перед которой у нее есть четкие обязательства в сфере безопасности, вполне может стать для Кремля удобной возможностью «наказать» Р. Эрдогана и взять реванш за сбитый турками российский самолет. Неудивительно, что на фоне российско-турецкого кризиса активизировалось военно-техническое сотрудничество между Арменией и Россией. Оно получило новые стимулы после достигнутого летом 2015 г. соглашения о предоставлении армянской стороне льготного кредита на сумму 200 млн долл. на поставки современных российских вооружений. В начале февраля 2016 г. был опубликован список поставляемых Армении вооружений. Эти договоренности, которыми весь спектр армяно-российского военно-технического сотрудничества не ограничивается (предполагаются также поставки иных вооружений в рамках других контрактов), стабилизируют военно-технический баланс сторон в зоне карабахского конфликта. Можно надеяться, что в Баку осознают все риски «разморозки» этого конфликта в столь взрывоопасное время.
Тем не менее существует ряд дополнительных факторов, которые могут способствовать обострению конфликта в Нагорном Карабахе. Они связаны не столько с динамикой российско-турецких отношений, сколько с ухудшением финансово-экономической и общественно-политической ситуации в самом Азербайджане. Этот процесс, ускорившийся к концу 2015 г., вызван продолжающимся второй год снижением цен на нефть, продажа которой (вместе с газом) составляет львиную долю прямых и косвенных доходов Азербайджана (порядка 90% всего азербайджанского экспорта). Официальные валютные резервы Центробанка РА, составлявшие в январе 2015 г. 15052 млрд долл., к началу января 2016 г. сократились до 5 млрд долл. Продолжение стремительного падения курса маната чревато негативными последствиями для внутриполитической стабильности в Азербайджане.
Как бы банально и упрощенно это ни выглядело, для азербайджанских властей перманентная эскалация на линии фронта — весьма удобный инструмент, отвлекающий внимание общественности от внутренних проблем. Впрочем, ухудшение финансово-экономической ситуации в Азербайджане послужило одной из основных, но не единственной причиной эскалации на карабахском направлении. Это был также результат вполне рациональной и долговременной стратегии руководства страны. Баку постоянно использует эскалацию на линии фронта с целью оказания давления на армянскую сторону и посредников в переговорном процессе, в первую очередь в лице сопредседателей Минской группы ОБСЕ (Россия, Франция, США). Цель Азербайджана — добиться односторонних уступок и одновременно придать вес своим угрозам возобновления полномасштабной войны.
На этом фоне обострение отношений между Россией и Турцией действительно усложняет региональную ситуацию вокруг карабахского конфликта, создавая дополнительные риски и сужая рамки возможного политического маневра для Баку. Однако в ближайшем будущем контекст российско-турецкого кризиса вряд ли послужит акселератором, способствующим возобновлению широкомасштабных боевых действий в Нагорном Карабахе.
* * *
В нынешних условиях новый виток боевых действий в Нагорном Карабахе может быть воспринят Москвой как прямой результат «происков» Турции.
Несмотря на катастрофическое ухудшение ситуации на всем Ближнем Востоке и в прилегающих регионах, продолжают действовать основные военно-политические факторы, поддерживающие относительное перемирие и удерживающие Азербайджан от искушения возобновить крупномасштабные боевые действия в Нагорном Карабахе.
Прежде всего, речь идет об относительном балансе военных потенциалов конфликтующих сторон и о согласованной позиции сопредседателей Минской группы ОБСЕ, которая сохраняется несмотря на напряженность между Россией и Западом. Поэтому при возобновлении широкомасштабных боевых действий одержать стремительную победу Азербайджан не сможет, а потери в случае вероятной неудачи (на фоне однозначно негативной и согласованной реакции международного сообщества) будут катастрофическими. Однако это не исключает возможности приграничной эскалации, хотя и без перспективы перерастания в полномасштабную войну.
Наряду с этим возобновление боевых действий в Нагорном Карабахе вряд ли отвечает интересам самих акторов российско-турецкого кризиса. Россия, вовлеченная в конфликты на Украине и в Сирии и в целом довольная нынешним статус-кво в Кавказском регионе, не заинтересована в инициировании еще одного конфликта непосредственно на своих южных границах. Следует также учитывать, что Москва имеет обязательства перед Арменией в сфере взаимной обороны и безопасности.
Что касается Турции, то, несмотря на сохраняющуюся в обществе эйфорию от действий Р. Эрдогана, после инцидента с Су-24, введения российских санкций и контрдействий Анкара скорее стремится минимизировать ущерб от противостояния с Россией. Для нее более предпочтительно, чтобы дальнейшая эскалация российско-турецкого противостояния происходила преимущественно на ее южных границах. Они воспринимаются Турцией как собственное «ближнее зарубежье» и географически и стратегически более важны и удобны при реализации ее национальных интересов. Ведь в Кавказском регионе, в отличие от Сирии и Ирака, Россия имеет более благоприятные стартовые военно-стратегические условия и большую мотивацию для реагирования.
1. 24 ноября 2015 г. турецкий истребитель F-16 уничтожил российский фронтовой бомбардировщик Су-24, выполнявший боевые задачи на северных границах Сирии.
2. В настоящее время Армения председательствует в ОДКБ.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
