Как молоды мы были…

Десять лет назад российский Институт современного развития (ИНСОР) выпустил футурологический доклад «Россия XXI века: образ желаемого завтра». Доклад наделал много шума, вызвал горячие споры в экспертных и журналистских кругах, стал объектом ожесточенной, часто весьма эмоциональной и далеко не всегда справедливой критики. Это и понятно — в уже далеком 2010 г. ИНСОР считался интеллектуальным штабом президента Д. А. Медведева, который лично возглавлял попечительский совет Института; многие не без оснований воспринимали ИНСОР как наиболее влиятельный аналитический центр либерального крыла российского руководства.

Сегодня, десять лет после написания доклада, Россия куда дальше от «желаемого будущего» ИНСОРа, чем она была в 2010 г. И с каждым проходящим годом мы продолжаем удаляться от буколической картины, написанной авторами доклада. Почему так произошло? Почему доклад ИНСОРа все больше воспринимается не как реалистический прогноз и не как план практический действий, а как любопытная зарисовка не тему параллельной реальности?

В 2020 году уже нет ни той России, ни той Америки, ни той Европы, какими они были десятилетие назад. Иными стали Ближний Восток и Восточная Азия. Произошло множество необратимых изменений на постсоветском пространстве. Дивный новый мир, как он мыслился десять лет назад, так и не состоялся. Чья бы это ни была вина, исторический шанс на интеграцию России в либеральное западное сообщество образца 2010 г. окончательно упущен. Нельзя интегрироваться в реальность, которая бесповоротно ушла в прошлое.

Представим себе, что в международных делах на обозримое будущее приоритеты безопасности станут гораздо важнее приоритетов развития, и основной целью государств станет не процветание, а выживание. В этом случае доклад ИНСОРа 2010 г. придется оставить собирать пыль на полке интеллектуальных курьезов. В таком варианте будущего российская внешняя политика должна ориентироваться не на интеграцию, а на изоляцию, не на выстраивание союзов и альянсов, а на защиту своего суверенитета и максимальную свободу от внешних обязательств.

Однако допустимо предположить также вероятность другой перспективы. После исторически непродолжительного периода деглобализации (три года? пять лет? десять?) процессы глобализации в той или иной форме возобновятся; исторический потенциал либерализма и «совокупного Запада» еще далеко не исчерпан. В такой логике картина будущего выглядит несколько по-иному. В ближайшие четыре-пять лет в ведущих странах мира, включая Россию, должна произойти смена поколений политических лидеров. Еще столько же времени потребуется для переналадки устаревших механизмов и институтов многостороннего международного сотрудничества, и уже в начале 30-х гг. нынешнего столетия мир вступит в новый протяженный цикл глобализации.

Конечно, глобализация 2.0 будет сильно отличаться от глобализации начала века — в первую очередь, своим социальным измерением. Растущий запрос на справедливость заставит элиты искать модели «глобализации с человеческим лицом». В таком варианте будущего доклад ИНСОРа уже не покажется стол безнадежно устаревшим. И пусть не его конкретные внешнеполитические рекомендации, но его общий оптимистический пафос, его настрой на поиск алгоритмов «возвращения» России в Европу могут вновь оказаться востребованными.

Десять лет назад российский Институт современного развития (ИНСОР) выпустил футурологический доклад «Россия XXI века: образ желаемого завтра». Доклад наделал много шума, вызвал горячие споры в экспертных и журналистских кругах, стал объектом ожесточенной, часто весьма эмоциональной и далеко не всегда справедливой критики. Это и понятно — в уже далеком 2010 г. ИНСОР считался интеллектуальным штабом президента Д. А. Медведева, который лично возглавлял попечительский совет Института; многие не без оснований воспринимали ИНСОР как наиболее влиятельный аналитический центр либерального крыла российского руководства.

Попробуем взглянуть на этот знаковый документ эпохи спустя десятилетие. Оговоримся сразу — мы оставляем за скобками основную часть доклада, посвященную перспективам модернизации российской политической и экономической системы, хотя эта часть очень интересна и, на наш взгляд, сегодня отнюдь не утратила своей актуальности. Обратимся к внешнеполитическим разделам доклада. Каким представлялось авторам на пороге второго десятилетия XXI века желаемое будущее российской внешней политики?

Этот дивный новый мир

Андрей Кортунов:
Грустный юбилей: десять лет «Партнерству для модернизации»

Начнем с того, чего в докладе нет. Авторы никак не раскрывают перспективы внешней политики России во многих регионах мира, включая Ближний Восток, Юго-Восточную и Южную Азию, Африку и Латинскую Америку. Даже Китай упоминается лишь вскользь — в контексте многостороннего взаимодействия России с другими великими державами в АТР и в контексте развития ШОС как инструмента международного экономического сотрудничества в Центральной Азии. Фактически авторы позиционируют будущую Россию не столько как глобальную, сколько как великую континентальную державу, как неотъемлемую часть большой евроатлантической цивилизации. В докладе выделяются три приоритетных внешнеполитических направления — Европа, США и постсоветское пространство.

Европейский вектор предстает в докладе особенно четким и недвусмысленным; по мнению авторов, «статус России как стратегического союзника Евросоюза в обозримой перспективе может переформатироваться в постоянное членство». Ни больше ни меньше. Промежуточными шагами в этом направлении должны стать формирование единого общеевропейского энергетического пространства, общего рынка транспортных услуг, создание стратегических альянсов России и ЕС в наиболее передовых секторах экономики (авиация, космос, атомная энергетика, информационно-коммуникационные и нанотехнологии, и др.). Разумеется, на качественно иной уровень должно выйти российско-европейское взаимодействие в науке, образовании, культуре и в других гуманитарных областях.

С Соединенными Штатами предполагается радикально расширить набор направлений сотрудничества, тем самым наполнив общую концепцию стратегического партнерства новым практическим содержанием. Речь идет не только о сохранении и дальнейшем совершенствовании российско-американского контроля над стратегическими вооружениями (который постепенно должен стать многосторонним), но и о гораздо более глубоком взаимодействии — например, о разработке совместных программ противоракетной обороны. Предполагается прорыв в развитии торгово-экономических и деловых связей, что приведет к формированию в обеих странах влиятельных сил, лоббирующих дальнейшее развитие двустороннего сотрудничества. Наконец, Россия может при благоприятном стечении обстоятельств рассмотреть вопрос о своем вступлении в Североатлантический альянс, «что будет стимулировать его дальнейшую позитивную трансформацию» (в скобках заметим, что именно эта мысль о возможности вхождения России в НАТО вызвала особенно ожесточенные нападки критиков на авторов доклада).

Наконец, главным инструментом консолидации постсоветского пространства вокруг России станет создание многосторонней зоны свободной торговли. Успехи инновационной российской модели социально-экономического развития станут куда более важным стимулом для интеграции, чем дешевые энергетические ресурсы России; тенденция к сужению ареала использования русского языка будет обращена вспять. Одновременно Россия подтвердит свою роль в качестве естественного гаранта безопасности и территориальной целостности соседних государств, а также эффективного арбитра в разрешении этнических и территориальных споров между ними. При этом стратегии России и Запада на постсоветском пространстве должны не конкурировать, а естественным образом дополнять друг друга — постсоветское пространство будет не закрытой, а открытой системой.

Наверное, сегодня для многих читателей все эти идеи и предложения покажутся воздушными замками прожектеров, полностью оторванных от политической реальности. Но давайте вспомним исторический контекст, в котором ИНСОР готовил и публиковал свой доклад. 2010 год стал годом кульминации российско-американской «перезагрузки». В апреле был подписан Договор СНВ-3; казалось, еще чуть-чуть, и стороны найдут взаимоприемлемую развязку по проблеме противоракетной обороны. В мае было объявлено о запуске «Партнёрства для модернизации» — пожалуй, самой амбициозной программы сотрудничества России и ЕС за всю историю их отношений. В ноябре российский президент принял участие в саммите НАТО в Лиссабоне, где Россия и Североатлантический альянс не только подтвердили неизменность своего курса на стратегическое партнерство, но и составили перечень общих угроз для обеих сторон, наметив практические шаги по противодействию этим угрозам.

Разумеется, и в 2010 г. были хорошо видны многочисленные препятствия и проблемы на пути в дивный новый мир интеграции России в структуры безопасности и развития Запада. Но ни одно из этих препятствий не казалось тогда принципиально непреодолимым, ни одна из проблем не выглядела неразрешимой. Из доклада ИНСОРа следовал однозначный вывод: все дело в политической воле, в настойчивости и последовательности, в адекватном экспертно-аналитическом обеспечении, в готовности к стратегическому предвидению и к политическим компромиссам.

Интеграция в мир, которого больше нет

Андрей Кортунов:
Почему не состоялось «коронавирусное перемирие»?

История, как мы теперь знаем, покатилась по совсем другой колее. Сегодня, десять лет после написания доклада, Россия куда дальше от «желаемого будущего» ИНСОРа, чем она была в 2010 г. И с каждым проходящим годом мы продолжаем удаляться от буколической картины, написанной авторами доклада. Почему так произошло? Почему доклад ИНСОРа все больше воспринимается не как реалистический прогноз и не как план практический действий, а как любопытная зарисовка не тему параллельной реальности?

Многочисленные критики доклада с консервативного фланга российского политического спектра, наверное, скажут, что доклад отражает наивность (или ангажированность) его авторов, которые десять лет назад не сумели (или не захотели) разглядеть враждебных намерений Запада в отношении России. За показной дружественной риторикой американских и европейских лидеров скрывалось неизменное стремление максимально ослабить нашу страну, за внешне привлекательными, но пустыми предложениями — нежелание считаться с законными российскими интересами и даже вообще с независимыми позициями Москвы в международных делах. По итогам десяти лет у Москвы накопился длинный список разнообразных, в том числе и вполне обоснованных претензий к Вашингтону, Брюсселю и другим западным столицам.

Менее многочисленные сегодня, но не менее красноречивые представители либерального фланга, напротив, будут утверждать, что это именно Москва упустила уникальный исторический шанс встроиться в «дивный новый мир», и что прискорбная хроника последовательного ухудшения отношения с Западом — это если и не исключительно, то преимущественно результат действий российской стороны. Либералы также приведут свой обширный список случаев, когда Россия действовала «не по правилам», не была готова воспользоваться открывающимися перед ней возможностями, не проявляла нужной настойчивости и последовательности в своем стремлении наладить отношения с западными партнерами.

Эта дискуссия между консерваторами и либералами об упущенных шансах завершающегося десятилетия, наверное, будет продолжаться еще долго. Оставляя на усмотрение историков подробный разбор аргументов сторон, отметим один принципиальный момент. Хотим ли мы этого или нет, но мира, в который десять лет назад авторы доклада ИНСОРа предлагали встроить Россию, больше не существует. Признание данного обстоятельства может быть источником горьких сожалений или поводом для злорадного торжества, но такова реальность.

Последнее десятилетие вместило в себя столько событий, перемен, кризисов и потрясений, что мир 2010 года к 2020 году буквально расползся по швам. Произошло «арабское пробуждение» на Ближнем Востоке. Европу накрыл невиданный миграционные кризис. На Западе резко усилились правый популизм и национализм. Под вопросом оказалось будущее многих международных институтов. Обострились американо-китайские отношения. Были остановлены, а в чем-то и обращены вспять многие процессы глобализации. Рухнули мировые цены на нефть. По миру прокатилась первая, а затем и вторая волна пандемии коронавируса. Пришел и ушел возмутитель спокойствия и сеятель раздоров Дональд Трамп. Началась новая глобальная рецессия, повлекшая за собой структурные сдвиги в мировой экономике.

В 2020 году уже нет ни той России, ни той Америки, ни той Европы, какими они были десятилетие назад. Иными стали Ближний Восток и Восточная Азия. Произошло множество необратимых изменений на постсоветском пространстве. Дивный новый мир, как он мыслился десять лет назад, так и не состоялся. Чья бы это ни была вина, исторический шанс на интеграцию России в либеральное западное сообщество образца 2010 г. окончательно упущен. Нельзя интегрироваться в реальность, которая бесповоротно ушла в прошлое.

Получит ли Россия второй шанс?

Андрей Кортунов:
От «избирательного взаимодействия» — к «просвещенному реализму»?

Критиковать доклад 2010 года с позиций 2020 года несложно. Десять лет назад очень многие в российском и в зарубежном экспертном сообществе по привычке воспринимали процессы глобализации как линейные и необратимые. Хотя уже глобальный кризис 2008–2009 гг. и его долгосрочные последствия доя мировой экономики должны были поставить под сомнение это представление. Но сегодня, когда деглобализация превратилась в ведущий тренд мирового развития, вопрос нужно ставить уже по-другому — о линейности и необратимости набирающих силу процессов деглобализации.

Предположим, что происходящая на наших глазах деглобализация — это всерьез и надолго, скажем, до середины нынешнего столетия. Предположим также, что нынешний упадок Запада и либеральной экономической и политической моделей в целом приобрел необратимый характер. Представим себе, что в международных делах на обозримое будущее приоритеты безопасности станут гораздо важнее приоритетов развития, и основной целью государств станет не процветание, а выживание. В этом случае доклад ИНСОРа 2010 г. придется оставить собирать пыль на полке интеллектуальных курьезов. В таком варианте будущего российская внешняя политика должна ориентироваться не на интеграцию, а на изоляцию, не на выстраивание союзов и альянсов, а на защиту своего суверенитета и максимальную свободу от внешних обязательств.

Однако допустимо предположить также вероятность другой перспективы. После исторически непродолжительного периода деглобализации (три года? пять лет? десять?) процессы глобализации в той или иной форме возобновятся; исторический потенциал либерализма и «совокупного Запада» еще далеко не исчерпан. В такой логике картина будущего выглядит несколько по-иному. В ближайшие четыре — пять лет в ведущих странах мира, включая Россию, должна произойти смена поколений политических лидеров. Еще столько же времени потребуется для переналадки устаревших механизмов и институтов многостороннего международного сотрудничества, и уже в начале 30-х гг. нынешнего столетия мир вступит в новый протяженный цикл глобализации.

Конечно, глобализация 2.0 будет сильно отличаться от глобализации начала века — в первую очередь, своим социальным измерением. Растущий запрос на справедливость заставит элиты искать модели «глобализации с человеческим лицом». В таком варианте будущего доклад ИНСОРа уже не покажется стол безнадежно устаревшим. И пусть не его конкретные внешнеполитические рекомендации, но его общий оптимистический пафос, его настрой на поиск алгоритмов «возвращения» России в Европу могут вновь оказаться востребованными.

Завершить эту краткую ретроспективную рецензию хотелось бы цитатой из доклада: «Накопившаяся усталость, износ ресурсов и потеря уверенности в будущем страны — надежд на обновление сейчас, возможно, даже меньше, чем тогда. Однако исторический шанс остается, и общество обязано им воспользоваться. Речь идет о самом выживании России, по крайней мере, в ее нынешних геостратегических параметрах, в качестве передовой нации. Вопрос в том, сможем ли мы этот вызов осознать и приступить к немедленным действиям». Пожалуй, лучше и не скажешь.