К вопросу об изъятии российского имущества в рамках санкционной политики: правовая сторона

Расширенное толкование санкций, предложенное Евросоюзом, и разнящаяся практика его членов в области безвозмездного изъятия имущества россиян, въезжающих в ЕС, свидетельствует о том, что Европейское сообщество еще не сформировало единый подход к пониманию этого аспекта санкционной политики. В европейских государствах сейчас происходит осмысление такой политики в целом, ведётся поиск новых направлений. Европа начинает понимать, что ввод новых санкций не является бесконечным процессом, поскольку в ее правовых механизмах заложены фундаментальные положения, нарушение которых дискредитирует ее правовую систему.

По всей видимости, инцидент с немецкой таможней, положивший начало тренду на изъятие личных вещей, имел не запланированный, а стихийный, случайный характер. Об этом свидетельствует медлительность государств ЕС и иных недружественных государств в определении их подхода к данному вопросу. Это означает, что риски государств, идущих на такие ограничения, заранее не просчитывались, а действия — не планировались. Поэтому дальнейший груз принятия решений лежит на национальных уполномоченных органах, которые будут вводить ограничительные меры в этом ключе, скорее всего, только если подобные действия уже планировались.

Информацию об официальной позиции Евросоюза в целом и государств Запада в частности необходимо продолжать переводить на русский язык — особенно то, что сказано в соответствующем разъяснении Еврокомиссии или государства — и обращаться к первоисточникам. В любом случае нормы Хартии Евросоюза, о которой шла речь, помогут внести ясность в существующую неопределенность и защитить гражданские права.

Сегодня множество дискуссий посвящено вопросу о том, как далеко может зайти Евросоюз и другие недружественные государства в вопросе конфискации личного имущества россиян, въезжающих на территорию ЕС. Одними из первых обсуждать его начали здесь, в РСМД. Между тем по данной проблеме у государств — инициаторов санкций всё ещё нет единого подхода. При этом медлительность, с которой продвигается ее решение, вызывает новый вопрос: а не связаны ли дискуссии вокруг изъятия личных вещей с неверным толкованием разъяснений Еврокомиссии по данному вопросу, которое получило столь широкий общественный резонанс в России.

Начнем с предыстории. В июле 2023 г. немецкая таможня конфисковала автомобиль «Ауди Q3» у гражданина РФ при въезде в Германию. Решение было мотивировано статьей 3i Регламента Совета ЕС 833/2014, установившей запрет на прямой и опосредованный экспорт товаров, перечисленных в Приложении XXI к Регламенту, из России в ЕС. По замыслу документа, запрет направлен на подрыв экономической мощи России и ее способности вести боевые действия против Украины. В приведенном случае таможня истолковала въезд на личном автомобиле как попытку его экспорта (автомобили указаны в Приложении XXI).

Сознательный российский гражданин решил побороться за свое имущество и обжаловать действия таможенного органа в немецкую прокуратуру, которая в результате рассмотрения жалобы предписала возвратить владельцу его автомобиль. Из данного резонансного прецедента многие сделали вывод, что имущество россиян, пересекающих границу России с ЕС, не подлежит конфискации. Однако затем Еврокомиссия опубликовала ряд разъяснений, которые были истолкованы российской общественностью как говорящие о возможности безвозмездного изъятия личных вещей при въезде в ЕС.

Иван Тимофеев:
Одиннадцатый пакет санкций ЕС. Что нового?

Какие же разъяснения Еврокомиссии могли быть истолкованы неверно и поданы как очередные жёсткие меры ЕС в рамках санкционной политики? С июля по сентябрь в разделе «Часто задаваемые вопросы» было опубликовано несколько разъяснений Еврокомиссии, посвященных вопросам распространения норм ЕС о запрете ввоза товаров, указанных в Приложении XXI. Так, в нескольких из них было указано, что при транзите таких товаров «не имеет значения, предназначены ли товары для ЕС», поэтому на них распространяется соответствующий запрет прямого и опосредованного экспорта из России. Хотя разъяснения, в которых звучала эта фраза, не были посвящены вопросам изъятия личных вещей у россиян, въезжающих в ЕС, некоторые отечественные СМИ за неимением другой информации усмотрели намек на то, что может быть запрещен ввоз гражданами РФ вещей, указанных в Приложении XXI, ведь их конечный пункт прибытия и назначение не играет существенной роли. Вместе с тем очевидно, что толковать то или иное разъяснение Еврокомиссии следует с учетом его цели и предмета (ключом к этому обычно является заглавие разъяснения). В данном случае имелось в виду, что не имеет значения, лежит конечная точка поставки товаров, экспортируемых компаниями, в границах ЕС или за их пределами.

Другой расхожей фразой, выхваченной из контекста разъяснений Еврокомиссии, стали слова о том, что «санкции должны быть истолкованы широко». В данном случае было упущено дальнейшее пояснение: такое толкование должно быть осуществлено лишь в целях «обеспечения эффективности введенных ограничений и предотвращения обхода санкций»; определение порядка применения запретов в каждой ситуации отнесено к ведению национальных уполномоченных органов.

Таким образом, расширенное толкование санкций должно осуществляться с учетом целей, предусмотренных статьей 3i Регламента 833/2014: значительного ослабления экономической базы России путем лишения критически важных продуктов и, как следствие, существенного снижения способности России наращивать боевые действия. Эти смыслы имеют весьма отдаленное отношение к вопросам изъятия личного имущества россиян при въезде в ЕС (с учетом обычной стоимости и назначения такого имущества).

Запрет ввоза российских автомобилей как результат «широкого» толкования санкций

«Расширенное» толкование санкций, тем не менее, не мешает европейским властям сознательно совершать системные ошибки в части применения статьи 3i. Так, ряд государств-членов ЕС ввели запрет на ввоз автомобилей с российскими номерами, позже к ним присоединилась и Норвегия. С чем связано введение таких ограничений? Представляется, что приписывание к такому запрету статьи 3i является делом сомнительным, поскольку нет доказанных фактов о том, что все российские автомобили, следующие через границу ЕС, ввозятся туда с целью продажи и «перекачки» вырученных денег на цели СВО. Ввоз авто может осуществляться с другими целями: использованием автомобиля на территории страны ЕС во время пребывания, с последующим вывозом автомобиля
на территорию России. Пофантазируем: возможно, такой запрет основан не только на немецком прецеденте, но и на опасении европейских властей, что при последующем вывозе таких авто, в них может быть помещено некое критически важное для ведения военных действий оборудование, которое невозможно будет обнаружить при обыске. Но это действительно скорее фантазия. Вероятнее всего, в этом случае мы имеем дело лишь с неэтичным асимметричным ответом Евросоюза на действия России, призванным хоть сколько-нибудь увеличить вред, нанесенный санкциями, путем намеренного широкого толкования правовых норм.

Официальная позиция Еврокомиссии на этот счет была отражена в разъяснении от 12 сентября по вопросу о возможности временного ввоза в ЕС гражданами России личных вещей и транспортных средств, указанных в Приложении XXI. По своему содержанию это разъяснение в целом отдает решение данных вопросов на откуп национальных властей. При этом признается, что ввоз транспортных средств может быть направлен на обход санкций, в связи с чем национальные госорганы обязаны уделять этим вопросам отдельное внимание, в особенности если речь идет о ввозе транспортных средств с российскими номерами.

Что касается товаров, не играющих значительной роли в обходе санкций, национальные уполномоченные органы должны продолжать применять существующие запреты, руководствуясь соображениями справедливости и разумности (это распространяется, например, на средства личной гигиены, а также одежду на путешественнике и в его багаже). При этом должно быть очевидным предназначение ввозимых товаров исключительно для личного использования.

Таким образом, вопрос изъятия имущества у физического лица должен решаться уполномоченными органами в каждом конкретном случае с учетом того, связан ли ввоз исключительно с личным использованием физическим лицом во время пребывания в ЕС. Изъятие может быть произведено, только если будет установлена иная цель ввоза.

Судьба «замороженных» активов в контексте расширенного толкования санкций

Иван Тимофеев:
Будет ли таможня стран ЕС раздевать граждан России?

Расширенное юридическое толкование санкционных норм связано с определением правового режима «замороженных» российских активов, поскольку объем денежных средств на «замороженных» счетах РФ в различных западных банках действительно может иметь значение для укрепления военной мощи России.

В этом смысле интересна позиция Швейцарии, специально уделившей внимание правовым возможностям изъятия «замороженных» российских активов, находящихся на счетах в швейцарских банках. Берн в лице Федерального управления юстиции, признавая злободневность дискуссий вокруг данного вопроса, решил провести фундаментальное исследование данного вопроса и опубликовать свою позицию в официальном разъяснении. Был изучен вопрос об изъятии активов в целях обеспечения восстановления инфраструктуры Украины, пострадавшей в результате боевых действий. Управление пришло к выводу о том, что, согласно действующим швейцарским правовым нормам, такое изъятие является неправомерным, поскольку принятие таких мер противоречит конституционным гарантиям. Иначе говоря, такие органы публичной власти Швейцарии как Государственный секретариат по экономическим делам (SECO), Государственный секретариат по международным финансовым делам (SFI), а также Директорат по вопросам публичного международного права (DDIP) сошлись во мнении, что право Швейцарии не позволяет экспроприировать личное имущество без предоставления компенсации до тех пор, пока оно не приобретено из нелегальных источников. Поэтому соответствующее изъятие вступит в противоречие с существующим правопорядком — в частности, с конституционными гарантиями и международными обязательствами Швейцарии.

Положения Европейской Хартии об основных правах

Традиционно сбалансированная позиция Швейцарии находится в контексте столь же традиционных, фундаментальных и общепризнанных в европейском пространстве (и за его пределами) норм Хартии Евросоюза об основных правах.

На основании ст. 17 Хартии каждое лицо вправе иметь в своей собственности имущество, приобретенное на законных основаниях, пользоваться и распоряжаться им. Никто не может быть лишен собственности, кроме как по соображениям общественной пользы в случаях и на условиях, предусмотренных законом, и с выплатой в разумный срок справедливого возмещения за ее утрату. Учитывая, что Хартия имеет фундаментальное значение для права ЕС, при возникновении инцидента с таможенными органами представляется целесообразной ссылка на указанную норму для обеспечения правомерного и уважительного поведения сотрудников соответствующих таможенных служб.

Вероятность изъятия смартфонов

Необходимо отметить, что товарная номенклатура ВЭД, где перечислено оборудование, ввоз которого из России в ЕС ограничен, сформулирована весьма широко. Так, в ней указан код ТН ВЭД 8517, который включает в себя смартфоны (код 8517.13.00.00). Однако буквальное толкование Приложения XXI не включает в себя родовое описание смартфонов. Там, помимо стационарных телефонных аппаратов, предусмотрена «другая аппаратура, предназначенная для передачи или приема голоса, изображений или других данных». Кроме того, исходя из целей принятия Приложения XXI, а также учитывая, что в других его разделах речь идет об оборудовании, которое может быть предназначено для использования в боевых условиях, данное положение сложно назвать непосредственно направленным на запрет ввоза личных смартфонов на территорию ЕС. Скорее речь идет о том, что необходимо запрещать ввоз больших партий смартфонов (но это тоже имеет мало смысла, поскольку такие товары обычно производятся не в России). Какой совет здесь можно дать физическому лицу, въезжающему на территорию страны ЕС? Думается, что если путешественник берет с собой два смартфона, то ни один из них не должен быть абсолютно новым (упакованным в заводскую упаковку). Тогда гораздо легче доказать личное назначение обоих аппаратов.

Позиция недружественных государств о легитимации изъятия

Вадим Войников:
Правовой абсурд Европейской комиссии

Представляется, что недружественные государства с неохотой будут идти на легитимацию изъятия личных вещей у российских граждан при въезде, поскольку такие ограничения де-факто наносят ущерб их политическому имиджу и кредитному рейтингу на международной арене и в глазах других государств, с которыми есть или могут появиться разногласия (например, с Саудовской Аравией). Официальный ввод ограничений также приведет к снижению в этих государствах кредитного рейтинга, который присваивается соответствующими международными рейтинговыми агентствами (Standard & Poor's, Moody’s и другими).

В связи с этим представляется, что с высокой долей вероятности ограничения могут быть введены только теми государствами, которые соответствуют одному из следующих условий:

1) имеют изначально низкий кредитный рейтинг, в связи с чем очередное его снижение не будет расцениваться лицами, принимающими решение как существенное;

2) их внешние связи с государствами, которые обратили бы пристальное внимание на ужесточение санкционной политики по отношению теперь уже к россиянам, сведены к минимуму.

***

По всей видимости, инцидент с немецкой таможней, положивший начало тренду на изъятие личных вещей, имел не запланированный, а стихийный, случайный характер. Об этом свидетельствует медлительность государств ЕС и иных недружественных государств в определении их подхода к данному вопросу. Такая медлительность не выдерживает никакого сравнения со степенью слаженности действий недружественных государств при введении санкционных пакетов. Думается, что именно поэтому Еврокомиссия дистанцируется от прямого решения данного вопроса, в полной мере демонстрируя «штатный» подход к его обсуждению и в целом отодвигая его на задний план. Это означает, что риски государств, идущих на такие ограничения, заранее не просчитывались, а действия — не планировались. Поэтому дальнейший груз принятия решений лежит на национальных уполномоченных органах, которые будут вводить ограничительные меры в этом ключе, скорее всего, только если подобные действия уже планировались.

Информацию об официальной позиции Евросоюза в целом и государств Запада в частности необходимо продолжать переводить на русский язык — особенно то, что сказано в соответствующем разъяснении Еврокомиссии или государства — и обращаться к первоисточникам. В любом случае нормы Хартии Евросоюза, о которой шла речь, помогут внести ясность в существующую неопределенность и защитить гражданские права.