«Исламское государство» — угроза для Большого Кавказа
(Голосов: 2, Рейтинг: 5) |
(2 голоса) |
К.и.н., ведущий научный сотрудник МГИМО МИД России, главный редактор журнала «Международная аналитика», эксперт РСМД
В последние два года политическая динамика на Большом Кавказе (в странах Закавказья и северокавказских республиках в составе России) оказалась в тени событий на Украине и на Ближнем Востоке. Между тем в этом регионе по-прежнему сохраняется большое количество рисков, начиная от неурегулированных этнополитических конфликтов (прежде всего противостояния вокруг Нагорного Карабаха) и конкуренции евразийского и североатлантического интеграционных проектов до террористической активности под знаменем радикального исламизма.
В последние два года политическая динамика на Большом Кавказе (в странах Закавказья и северокавказских республиках в составе России) оказалась в тени событий на Украине и на Ближнем Востоке.
Между тем в этом регионе по-прежнему сохраняется большое количество рисков, начиная от неурегулированных этнополитических конфликтов (прежде всего противостояния вокруг Нагорного Карабаха) и конкуренции евразийского и североатлантического интеграционных проектов до террористической активности под знаменем радикального исламизма. Летом — осенью 2014 г. джихадистская группировка «Исламское государство» (ИГ) обозначила Россию и Кавказский регион в качестве мишеней для своей борьбы. Насколько потенциал и идеология этой группировки опасны с точки зрения экспорта на территорию Большого Кавказа?
Факторы риска
Ядро «Исламского государства», также известного как «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), сформировалось на иракской территории, но со временем оно расширило свое влияние далеко за пределы этой страны. Следы ИГ прослеживаются в Йемене, Ливии, Египте, Тунисе, Афганистане, республиках Центральной Азии. В рядах группировки воюет и немало представителей европейских стран. При этом ИГ ведет террористическую деятельность непосредственно на территории государств Евросоюза. И даже в Северной Америке власти и правоохранительные структуры сталкиваются с этой самой мощной на сегодня джихадистской группировкой. На первый взгляд угроза со стороны «Исламского государства» не выглядит значительной. В настоящее время, несмотря на декларируемые глобальные цели, оно концентрируется в двух странах Ближнего Востока — в Ираке и в Сирии. Для остального мира ИГ представляется чем-то вроде «идеологической франшизы».
При этом за недолгое время своего существования «Исламское государство» уже успело нажить себе множество врагов. Даже Саудовская Аравия, которую нередко связывают с финансированием и поддержкой джихадизма, считает эту группировку террористической. Не говоря уже о Турции и тем более об Иране, который наряду с Западом и шиитами рассматривается ИГ в качестве главного врага.
«Имарат Кавказ»
Обращает на себя внимание тот факт, что на российском Кавказе число терактов неуклонно снижается. Если в четвертом квартале 2014 г. жертвами терактов и диверсий стали 168 человек (убито — 101, ранено — 67), то в первом квартале 2015 г. этот показатель снизился до 50 (убито — 31, ранено — 19). Во втором квартале было зафиксировано 44 пострадавших, в том числе 38 убитых и 6 раненых. Многие лидеры исламистского подполья, такие как главарь «Имарата Кавказ» Алиасхаб Кебеков, были ликвидированы. В Азербайджане религиозные радикалы расколоты: в южной части они ориентированы на Иран и шиитский ислам, а в северной — на Дагестан и салафитское направление. Выступая в конце июля 2015 г. с комментарием относительно угроз грузинской национальной безопасности, министр обороны Грузии Тинатин Хидашели заявила, что не ожидает каких-либо проблем со стороны «Исламского государства».
Специалисты подчеркивают, что те, кто сделал выбор в пользу ислама в специфической версии ИГ, считают, что мусульмане Кавказа в массе своей исповедуют неправильную религию. Следовательно, их идентичность уже не является кавказской в строгом смысле этого слова. Провозглашенный «халифат» превратился для них в новое отечество, а борьба за него стала главным приоритетом.
Признавая справедливость вышеприведенных аргументов, невозможно игнорировать другой комплекс проблем. 29 июня 2014 г. лидеры террористической организации «Исламское государство Ирака и Леванта» объявили о создании на подконтрольных территориях «халифата», и уже 1 июля новоявленный «халиф» Абу Бакр аль-Багдади обратился с «Посланием для моджахедов и мусульманской уммы (общины) в месяц Рамадан». В своем обращении он призвал мусульман к джихаду и пригласил их эмигрировать в «халифат». В числе регионов мира, из которых хиджра (эмиграция) особенно желательна, был упомянут и Кавказ.
На российском Кавказе число терактов неуклонно снижается.
Ранее Кавказ практически не фигурировал в подобных обращениях радикальных джихадистов, претендующих на роль защитников «чистого ислама» в глобальном масштабе, хотя отдельные представители «Аль-Каиды» или близких ей по взглядам структур «засветились» на российском Кавказе в недавнем прошлом. Однако с лета 2014 г. Кавказский регион был напрямую обозначен в качестве одного из приоритетных идеологических и политических противников ИГ.
ИГ против российского Кавказа
В начале сентября 2014 г. представители ИГ распространили видеозапись, в которой содержались угрозы в адрес президента России. Владимиру Путину пообещали «падение трона». Прозвучали и заявления о готовности боевиков ИГ принять участие в «освобождении Чечни и всего Кавказа».
И хотя в прошлогоднем обращении главу России обвиняли прежде всего в поддержке президента Сирии Башара Асада, северокавказский контекст в нем не был случайностью. По мнению аналитиков организации «SITE Intelligence Group», занимающейся мониторингом деятельности террористических и джихадистских группировок, именно под влиянием выходцев с Северного Кавказа ИГ уделяет России особое внимание.
Одной из важнейших причин российской позиции по Сирии (в том виде, в каком она последовательно отстаивается с самого начала гражданского противостояния в этой ближневосточной стране) служит учет возможных последствий победы радикальных джихадистов в этом и в соседних государствах, а также коллапса государственности как таковой во всем ближневосточном регионе. Развитие событий по подобному сценарию может оказать негативное воздействие на положение дел не только внутри России, но и в непосредственной близости от ее границ. За последние годы Сирия стала центром притяжения радикально настроенных салафитов с Северного Кавказа. В то же время сирийская ситуация влияет не только на них, но и на умы остальных российских мусульман. Десятки, сотни молодых людей получают в Сирии опыт ведения боевых действий против регулярной армии и сил безопасности государства, которые затем могут быть обращены и против российских интересов. Более того, Москва постоянно заявляет о необходимости межконфессионального диалога, а сам российский проект позиционируется как сплав различных культур, народов и религиозных исповеданий.
Между тем сегодня ИГ представляет собой не только внешнеполитический вызов. Эта структура пускает корни на Северном Кавказе.
На первый взгляд угроза со стороны «Исламского государства» не выглядит значительной. В настоящее время, несмотря на декларируемые глобальные цели, оно концентрируется в двух странах Ближнего Востока — в Ираке и в Сирии.
21 ноября 2014 г. Сулейман (Мовсар) Зайланабидов, один из командиров боевиков, действующих в Хасавюртовском районе Дагестана, принес присягу лидеру ИГ аль-Багдади. 19 декабря с аналогичной инициативой выступил Абу-Мухаммад, эмир Дагестана.
12 июня 2015 г. командир батальона смертников «Рияд ас-Салихийн» («Сады праведных») [1] Аслан Бютукаев принес присягу лидеру ИГ, выступив в своем обращении от имени всех джихадистов Чечни. Через 9 дней в Интернете появилось сообщение о том, что боевики из нескольких северокавказских республик присягнули на верность ИГ. Согласно аудиозаписи, все джихадисты из вилаятов (территориальные подразделения «Имарата Кавказ») [2] Дагестана, Нохчийчоь (Чечня/Ичкерия), Галгайче (Ингушетия), а также Кабарды, Балкарии и Карачая едины в этом решении, и между ними нет религиозно-политических разногласий.
Таким образом, уже к концу 2014 г. на Северном Кавказе ряд полевых командиров обозначили себя сторонниками ИГ, а не «Имарата Кавказ». Расколы внутри северокавказского диверсионно-террористического подполья случались и ранее (например, в 2010 г. Д. Умаров разошелся с некоторыми полевыми командирами из Чечни), но не распространялись за пределы региона и проходили без вмешательства мощных сил извне, хотя бы приблизительно сопоставимых с ИГ.
Следы ИГ в Грузии и Азербайджане
Определенное влияние «Исламского государства» было обнаружено и в Грузии. Так, одна из наиболее близких аль-Багдади фигур — Умар (Омар) аш-Шишани, также упоминаемый в российских СМИ как Умар Чеченский. Под этим именем известен Тархан Батирашвили, сын грузина и кистинки — так в Грузии называют чеченцев, населяющих Панкиси [3]. Еще в 2013 г., по оценке Умара Идигова, руководителя Фонда интеграции Кавказа, члена Совета старейшин Панкисского ущелья, в гражданской войне в Сирии участвовало порядка 200 чеченцев-кистинцев из Панкиси [4]. В июне 2015 г. грузинские спецслужбы задержали в Панкисском ущелье 5 человек, подозреваемых в связях с ИГ, в том числе салафитского имама Аюба Борчашвили, который сыграл немаловажную роль в радикализации молодежи в Ахметовском районе Грузии. Помимо Панкиси, следы присутствия ИГ обнаружены в регионе Квемо-Картли, населенном преимущественно этническими азербайджанцами, и в Аджарии, автономии, где проживают грузины-мусульмане.
Непростая ситуация складывается и в Азербайджане. До июля 2015 г. одним из влиятельных вербовщиков для ИГ был этнический азербайджанец Абдулла Абдуллаев, занимавшийся организацией транзита кавказских джихадистов через Турцию на Ближний Восток. В ходе специальной операции он был задержан турецкими спецслужбами. Джихадисты азербайджанского происхождения уже не первый год воюют в рядах террористических группировок в Сирии, Афганистане и Пакистане. В начале 2015 г. стало известно о гибели 100 боевиков ИГ азербайджанского происхождения на сирийской территории за время вооруженного конфликта в этой стране, а 10 предполагаемых исламистов были арестованы Министерством национальной безопасности республики.
Новые угрозы и исламистские традиции
Стоит особо подчеркнуть, что дискурс радикального исламизма и джихадизма — это не что-то новое для Большого Кавказа. Тот же «Имарат Кавказ» был провозглашен Д. Умаровым еще в октябре 2007 г., и за прошедшее время его сторонники успели совершить немало дерзких и кровавых преступлений. Несмотря на снижение количества терактов, как минимум наивно полагать, что подобные взгляды полностью исчезли. Радикальные настроения подпитываются нерешенными социальными проблемами, в частности земельными спорами, неэффективной работой светской власти и суда. Не раз радикалы заявляли о себе и в Грузии. Достаточно вспомнить Лапанкурскую операцию против боевиков в конце августа 2012 г. Наряду со скандалом вокруг Глданской тюрьмы эта операция сыграла решающую роль в парламентской кампании, стоившей тяжелого поражения сторонникам Михаила Саакашвили [5]. Джихадисты были замечены и в Азербайджане, о чем как об угрозе безопасности время от времени заявляли и дипломаты из других стран, и представители силовых структур республики. На скамье подсудимых по обвинению в терактах и связях с «Аль-Каидой» оказывались и подданные Саудовской Аравии (например, это произошло в мае 2008 г.). Таким образом, проповедники и возможные вербовщики ИГ действуют, хорошо представляя себе регион и его особенности, в чем помощь им могут оказать выходцы оттуда. Заметим также, что помимо участников ИГ на Ближнем Востоке, на Кавказе есть боевики, уже присягнувшие на верность аль-Багдади, пусть и в небольшом количестве.
В отличие от сетевой террористической структуры, которую представляла собой «Аль-Каида», ИГ последовательно пытается реализовывать проект государственного строительства. Сегодня он локализован иракской и сирийской территориями. При этом в пропаганде ИГ (в том числе и на русском языке) активно продвигаются не только жестокие казни или сцены «боев за веру», но и социальные порядки на подконтрольных территориях. Они преподносятся как альтернатива тому, что есть в современном мире, с сильным акцентом на идею справедливости, неприятие коррупции и бездуховности.
С лета 2014 г. Кавказский регион был напрямую обозначен в качестве одного из приоритетных идеологических и политических противников ИГ.
Таким образом, сегодня «Исламское государство» представляет собой комплексный вызов российской безопасности. Во-первых, оно противостоит национальным интересам России на Ближнем и Среднем Востоке, постсоветском пространстве (представители ИГ обозначили свое стремление укрепиться в Грузии, Азербайджане, странах Центральной Азии). Во-вторых, экспорт диверсионно-террористической активности ИГ создает дополнительные риски безопасности внутри самой России, угрожает межконфессиональному диалогу и гражданскому единству россиян, представляющих различные этнические группы и религиозные исповедания. Между тем любая внутриполитическая дестабилизации, особенно в связке с радикальным джихадизмом или сепаратизмом, может быть использована как средство для вмешательства внешних сил в российские дела с целью ослабления международного влияния России.
Рекомендации
Комплексный характер угрозы со стороны ИГ требует и комплексного ответа на нее. Представляется целесообразным активизировать подготовку такого ответа. В связи с этим можно предложить следующее.
- Осуществлять координацию дипломатических ведомств и специальных служб Кавказского региона по данной проблематике.
- Сформировать координационные структуры в российских органах власти и управления, правоохранительных органах с целью налаживания постоянного взаимодействия между внутриполитическим (Северный Кавказ) и внешнеполитическим (Ближний Восток, страны Закавказья) направлениями.
- Активизировать пропагандистскую и информационную работу по продвижению кавказского ислама (внутри России — российского) как противовеса экстремальному джихадистскому варианту ИГ.
1. Это диверсионно-террористическое подразделение было создано в 2002 г. Шамилем Басаевым. Впервые о его существовании стало известно в ходе террористической акции в Москве в октябре 2002 г. (захват Театрального центра на Дубровке во время демонстрации мюзикла «Норд-Ост»).
2. «Имарат Кавказ» (Кавказский эмират) — самопровозглашенное теократическое государство, признанное террористической структурой в России и США. Появилось в октябре 2007 г. В настоящее время активно вытесняется ИГ, которое претендует на роль главной ударной силы джихадистов на Северном Кавказе и в других регионах России с мусульманским населением.
3. В 2008 г. Т. Батирашвили участвовал в «пятидневной войне» в Южной Осетии, но затем не смог найти себя на военной службе. Впоследствии он выехал в Турцию, затем на Ближний Восток, где присоединился к ИГ.
4. По данным переписи населения Грузии 2002 г., кистинцев насчитывается около 7,1 тыс. человек.
5. В конце августа 2012 г. в Лопотское ущелье проникла вооруженная группа исламистов. В ходе перестрелки с грузинским спецназом боевики были ликвидированы. Среди них оказались и граждане Грузии, жители Панкиси. Официальные структуры (МВД и правительство) сначала отрицали этот факт, но затем стала известна фамилия одного из убитых — Аслан Маргошвили, уроженец села Дуиси 23 лет, студент третьего курса столичного университета. Он и еще ряд убитых представляли радикально настроенную молодежь.
(Голосов: 2, Рейтинг: 5) |
(2 голоса) |
