Импичмент Д.Руссефф – свершившийся факт

31 августа 2016 г. в деле об импичменте президента Бразилии Дилмы Руссефф была поставлена окончательная точка: бразильский Сенат 61 голосом против 20 проголосовал за ее отстранение от должности. Д. Руссефф признана виновной во вменявшихся ей «преступлениях в финансово-бюджетной сфере», но не лишена права занимать государственные должности. Власть перешла в руки бывшего вице-президента Мишела Темера, ранее исполнявшего обязанности президента и мечтавшего как можно скорее избавиться от приставки «врио». Ныне, не скрывая торжества, он стал полноправным главой государства до 31 декабря 2018 г.

31 августа 2016 г. в деле об импичменте президента Бразилии Дилмы Руссефф была поставлена окончательная точка: бразильский Сенат 61 голосом против 20 проголосовал за ее отстранение от должности. Решение Сената было вынесено в полном соответствии с требованиями конституции страны на заседании под председательством главы Верховного суда. Д. Руссефф признана виновной во вменявшихся ей «преступлениях в финансово-бюджетной сфере», но не лишена права занимать государственные должности (голосование было раздельным, по последнему пункту не было собрано необходимых двух третей голосов – 42 «за» лишение при 36 «против», 3 воздержались). Власть перешла в руки бывшего вице-президента Мишела Темера, с 12 мая 2016 г. (момента временного отстранения Д. Руссефф от президентства) исполнявшего обязанности президента и мечтавшего как можно скорее избавиться от приставки «врио». Ныне, не скрывая торжества, он стал полноправным главой государства до 31 декабря 2018 г.

Политика Темера

12 мая 2016 г. временный президент М.Темер привел к присяге новый кабинет министров, который немедленно был подвергнут сильнейшей критике: впервые за новейшую историю Бразилии это было правительство без единой женщины, без единого представителя «небелого» населения, без единого представителя организаций гражданского общества. Это стало подлинной сенсацией. Конечно, здесь присутствовали знаковые личности: Жозе Серра (министр иностранных дел), министр экономики и финансов Энрике Мейрелес – опытный финансист, успешно руководивший ЦБ Бразилии во время правления президента Л.И.Лулы да Силвы и призванный Темером для сбалансирования госбюджета. Эффект разорвавшейся бомбы произвели сведения о том, что шесть министров из нового правительства Темера были вовлечены в коррупционные скандалы; позднее трое из них были уволены.

Сформированный 12 мая кабинет не оставлял сомнений в крутой переориентации экономической политики. И действительно, выход из кризиса стали искать на путях приоритетного развития рыночных механизмов, а бюджет, как и социальные программы – ядро прежней модели развития, – были урезаны.

Политика Темера была ориентирована на широкую программу приватизации, сокращение социальных расходов, бюджета штатов и госкомпаний. На 40 млн чел. сократилось количество бенефициаров основной социальной программы левых правительств «Bolsa Família», однако самым бедным субсидии были немного повышены; была также направлена определенная сумма на школьное питание (как реакция на протестные акции школьников Сан-Паулу, вступивших из-за прекращения данных выплат в столкновения с полицией). В июле было объявлено о новом масштабном урезании госбюджета на 2016 г. Э.Мейрелес сообщил, что столь резкое сокращение всех видов расходов необходимо для начала процесса постепенного выхода из рецессии в 2017 г.

Продолжалось расследование коррупционных скандалов («операция Lava Jato). Темер продолжал «покупку голосов» в конгрессе для поддержки своей политики. В середине июня имя его самогó было впервые упомянуто в контексте коррупционного скандала в нефтяной госкомпании «Петробраз» («петролао»).

Итоги правления Темера по итогам двух месяцев были столь неутешительны, что вызвали критику «капитанов» крупного бизнеса, способствовавших приходу к власти нового кабинета. Они оказывали сильнейшее давление на Темера с целью скорее завершить импичмент, который «усиливает политическую неразбериху», и предпринять срочные реформы для гарантий частному сектору. На встречах с промышленными воротилами Темер заявил о своей полной поддержке частного бизнеса и создании для него преференциальной среды. В середине августа 2016 г. впервые с момента своего укоренения у власти он открыто заявил: «Я являюсь временным президентом, но действую как настоящий».

Главной задачей правительства было создать юридическую и законодательную базу для создания благоприятных условий частному бизнесу и для проведения антикризисных мер и бюджетного регулирования. Министру экономики Мейрелесу удалось реструктурировать долги штатов перед Центром, добиться одобрения в конгрессе законопроекта о сокращении расходов и возможности их увеличения только в соответствии с колебанием уровня инфляции.

Власти не воспользовались данным им конституцией правом расследовать деятельность временно отстраненного от власти президента в срок до 180 дней и «уложились» в три с половиной месяца. Они торопились: Темер стремился поскорее стать действующим главой государства, чтобы именно в этом качестве фигурировать на международной арене, участвуя на заседаниях G-20 в Китае. Первоначально даже дата вынесения вердикта Сената была намечена на середину августа (разгар Олимпиады), и лишь впоследствии скорректирована.

Дилма и Лула. Было ли сопротивление Темеру?

Людмила Окунева:
Бразилия: политический кризис вступает
в решающую фазу

12 мая 2016 г. Лула приехал, чтобы проводить Дилму, которая через два часа после объявления результатов голосования о ее временном отстранении от власти рано утром покинула резиденцию правительства – дворец Планалту. На совещании с руководством ПТ Лула проявил себя реалистом, не впал в пропагандистскую эйфорию «близкой победы». Он заявил, что перспективы возвращения Дилмы весьма «отдаленные», что у Темера наступает «медовый месяц» с обществом и со СМИ и он получит кредит доверия и общества, и политического класса на реализацию жестких мер в экономике. Главной задачей ПТ была провозглашена критика нового правительства и организация манифестаций против импичмента.

Сразу же после временного отстранения Дилмы 12 мая 2016 г. Лула стал думать о привлечении союзников, об укреплении ПТ за счет бывших министров правительства Дилмы и о будущей стратегии партии. Поиск единства и разработку новых лозунгов, помимо уже известных о «перевороте» и о «нелегитимности Темера», он назвал главным в будущей стратегии.

Дилма пребывала в полагавшейся ей по закону президентской резиденции – дворце Алворада, который перестал быть центром политической жизни. Темер всячески препятствовал проходу посетителей для общения с Дилмой, ей было запрещено использовать президентский самолет для поездок по стране (был разрешен только маршрут Бразилиа–Порту-Алегре (дом ее семьи) – Бразилиа). Руссефф назвала свое нахождение во дворце Алворада жизнью в «золотой клетке». Она получила также уведомление Верховного избирательного трибунала, сделанное с подачи Темера, о запрете употребления ею слова «переворот» для характеристики своего отстранения от должности. Более того, оскорбительным было и длительное отсутствие приглашения на открытие Олимпиады, для которой Дилма сделала очень много. Тем не менее 6 июля 2016 г. приглашение на трибуну для почетных гостей все же последовало – и ей, и Луле да Силве, наряду с другими бывшими президентами Бразилии. Однако за 10 дней до Олимпиады сначала Лула да Силва, а вслед за ним и Руссефф отказались от присутствия, заявив, что для этого «нет подобающего политического климата». Руссефф при этом добавила, что не собирается присутствовать на Олимпиаде, «занимая второстепенные позиции». Ее раздражение можно было понять: Темер отнял у нее не только президентство, но и право открыть высший мировой спортивный форум.

Деятельность Руссефф свелась к многочисленным интервью бразильским и иностранным журналистам и к поездкам по стране для организации митингов и публичных актов. (В этих условиях она считала сопротивлением даже поддержание обычного образа жизни). Главное в ее дискурсе – заявления о «перевороте», о Темере как предателе и «предводителе заговорщиков», вступивших во власть вопреки провозглашенной ими «легитимности», подобно «полчищам варваров». Она заявляла о том, что ни при каких обстоятельствах не подаст в отставку и будет «бороться до конца», именно это и станет доказательством того, что в Бразилии произошел переворот, а не рутинная смена власти. Свое неминуемое возвращение во власть она рассматривала как восстановление демократии, а в ответ на критику в «грандиозной степени непопулярности» отвечала, что «при президентской форме правления факт непопулярности правительства не влечет за собой объявления новых выборов»; тем не менее она неоднократно говорила, что первым шагом после своего возвращения во власть будет референдум по вопросу о новых выборах. Она настаивала на своей легитимности, поскольку на президентских выборах 2014 г. ей отдали голоса 54 млн чел. При этом она решительно выступала за неотложное проведение политической реформы, за которую она ратовала и во время своего президентства.

В этих условиях большой общественный резонанс приобрели действия двух подруг Руссефф времен борьбы против военного режима, которые организовали акцию по сбору средств для ее передвижения по стране и встреч со сторонниками. За 10 дней на открытый специально в этих целях счет поступило 725 тыс. реалов, что в полтора раза превышало потребность.

12 июня 2016 г., в «ознаменование» первого месяца правления нового кабинета, ПТ организовала Национальный день протеста: митинги и манифестации прошли почти в 40 городах в 23 штатах страны. С критикой действий нового кабинета и призывом к защите Руссефф выступил Лула, а Дилма со своей стороны подготовила к Дню протеста специальный документ с обоснованием своих действий в случае возвращения во власть: экономический рост, социальные программы, создание новых рабочих мест, политическая реформа.

Вместе с тем фактом стало и отсутствие широкой борьбы или крупного социального движения против «переворота Темера». Более того, реакция общества на новых правителей шла вразрез с предположениями ПТ и Лулы о том, что манифестанты не уйдут с улиц и развернут мощное протестное движение. 31 июля прошли небольшие манифестации за и против импичмента, но они не собрали большого количества участников, в них почти не присутствовали политики (участие которых во время мартовских акций 2016 г. было массовым). Власти торжествовали, заявив, что это свидетельствует о возвращении страны к «нормальности». Казалось, что люди в целом смирились с тем, что импичмент будет одобрен. В день открытия Олимпиады прошли протестные выступления в Рио, Сан-Паулу и ряде других городов, но они не оказали влияния на ситуацию в целом.

Несмотря на отсутствие зримых результатов в экономике и невзирая на отдельные протесты и критику в прессе, общество в целом позитивно реагировало на правление новых властей. Рейтинг Темера вырос. Если в момент его вступления во власть он составлял 2%, то затем продолжал понемногу расти, составив на конец июня 13% (при этом 23% опрошенных считали, что он выполняет свои обязанности лучше Руссефф, а 36% считали его правление «нормальным»), то по результатам двух месяцев у власти 50% предпочитали, чтобы он и впредь оставался на посту президента и чтобы Руссефф не вернулась (за ее возвращение высказались 32%, при этом за новые выборы – главное обещание Дилмы в случае ее возвращения к власти – только 3%). В середине июля 2016 г. рейтинг Темера был 14% (сопоставимо с 13% рейтинга Руссефф за месяц до ее отстранения от власти), но надо признать, что к этому необходимо добавить те 42%, которые оценивали его правление как «нормальное»; при этом 31% его отвергали.

Судебная машина – что дальше?

REUTERS/Ueslei Marcelino
Эрик Эрман:
Бразилия и Россия — что будет после
Руссефф?

Расследование коррупционных дел превратилось в рутину. Каждый день бразильцы узнавали новые имена политиков, втянутых в незаконную деятельность. В сеть коррупционных скандалов оказались вовлечены большое количество высокопоставленных чиновников и бизнесменов (важно отметить, что при всей тяжести обвинений, предъявленных Руссефф, ее в коррупционной деятельности не мог обвинить никто: она оставалась лично честным человеком, что не могли не признать даже ее противники). Открытие ряда дел против Темера (в том числе по «петролао»), нескончаемые обвинения против Э.Куньи (через два месяца после своего отстранения Верховным судом с поста спикера нижней палаты он подал в отставку с этого поста), следствие против автора обвинительного доклада по импичменту в Сенате Антониу Анастазиа и т.д. В начале августа на 43 года тюрьмы за взятки и отмывание денег был осужден президент получившей контракты на строительство третьей АЭС госкомпании «Элетронуклеар» Отон Луис Пинейру да Силва. В конце июля Верховный избирательный трибунал направил в Верховный суд новые свидетельства финансовых нарушений в ходе электоральной кампании Руссефф.

На этом фоне (и, конечно, на фоне непрекращавшегося импичмента) возобновились судебные действия против Лулы. Несмотря на его протесты, судья С.Моро «реанимировал» все прежде открытые против него дела (отмывание денег, сокрытие собственности, фальсификация документов, увязанные следствием с коррупционным скандалом «петролао», а также воспрепятствование расследованию коррупционных скандалов).

28 июля 2016 г. адвокаты Лулы направили исковое заявление в Комитет по правам человека ООН в Женеве с требованием прекратить в отношении него судебное преследование. Эти действия совпали по времени с преданием гласности доклада судебных органов о доказанности вменяемых ему деяний (проведение дорогостоящего ремонта в загородном доме за счет фирмы, замешанной в «петролао», и такое же происхождение самóй этой недвижимости, приобретенной на подставных лиц, но принадлежащей Луле, что многократно им опровергалось). 29 июля 2016 г. последовал новый удар: судья Федерального округа Рикарду Аугусту Лейте официально провозгласил его обвиняемым по делу о воспрепятствовании расследованию многомиллиардных хищений в компании Петробраз, совершенных высокопоставленными чиновниками (до этого он проходил по делу как свидетель). Эксперты крайне серьезно отнеслись к данному судебному решению, усмотрев в нем тяжелые последствия для политического будущего Лулы.

В ответ на действия адвокатов Лулы прокуратура обнародовала 70-страничный доклад за подписью четырех прокуроров, в котором были приведены «серьезные доказательства» вовлеченности Лулы в его бытность президентом в коррупционную схему вокруг «Петробраз». Также были приведены доказательства финансирования электоральных кампаний ПТ и союзных ей партий из «черных касс», прямой причастности ныне осужденных первых лиц ПТ к незаконным финансовым схемам.

10 августа Лула не замедлил ответить на этот документ, назвав его образчиком «репрессивной пропаганды» и «местью» за его иск в Комитет по правам человека ООН в Женеве.

17 августа 2016 г. ПТ устроила презентацию книги на четырех языках в защиту Лулы, «по следу» которого шел судья Моро, – «Судебная охота на бывшего президента Лулу». Она была предназначена для иностранного читателя и должна была обеспечить Луле широкую международную поддержку. Пафос издания сводился к тому, что политическое и судебное преследование Лулы направлено на исключение его из будущей президентской кампании 2018 г. Сам же он заявил: «Пусть они готовятся! Чем больше ненависти, преследований и лжи, тем больше я окрепну как политик и тем больше наберу голосов».

А процесс импичмента идет…

Тем временем неумолимо совершалось главное действо – процедура импичмента, из «громогласной» фазы перейдя в «бумажную», «кабинетно-бухгалтерскую» стадию. Сенатская комиссия по импичменту продолжала рутинную работу: теперь наступило время не ораторов, а экспертов – юристов, финансистов, налоговиков, которые должны были установить, имелись ли со стороны Руссефф те нарушения конституции, за которые она уже почти поплатилась своим постом, и в случае положительного ответа привести дело к тому самому «политическому суду», в котором и состоит суть импичмента. И снова должны были представить свои доказательства стороны обвинения и защиты, а Руссефф в соответствии с законом был предоставлен (начиная с 16 июля 2016 г.) месяц для ознакомления с материалами и ходом расследования, а также для выступления и для возможной самозащиты.

В точном соответствии с графиком работы, через месяц после отстранения Руссефф комиссия заслушала первые доводы обвинения и защиты. Понимая всю степень ответственности решения, которое предстояло принять Верховному суду (в данном случае – Сенату, преобразованному на время импичмента в высший судебный орган), и стремясь максимально удовлетворить кассационные жалобы защиты, ранее отклоненные сенатской комиссией, председатель Верховного суда Рикарду Левандовски распорядился повторно провести строжайший аудит счетов правительства с целью получения точных данных о наличии или отсутствии неправомерности в действиях кабинета. Однако и на этот раз обвинение в лице аудиторов Счетной палаты вновь подтвердило факт многочисленных нарушений в финансовых отчетах кабинета за 2014 и 2015 гг., а также запрещенное законом кредитование правительства госбанками и увеличение госрасходов без одобрения парламентом.

В свою очередь, защита (в том числе свидетели защиты в лице бывших министров кабинета Руссефф) пытались использовать недостаточно четкие формулировки в соответствующих законах. Признавая, что правительство затягивало перевод депозитов в госбанки и тем самым фактически «залезало в карман» госбанков, т.к. нуждалось в средствах для финансирования социальных программ (а объективно – брало эти деньги в кредит, что запрещено законом), экс-министры пытались вывести за рамки этих операций персонально Руссефф, возложив ответственность на министерство экономики и финансов.

REUTERS/Ricardo Moraes
Людмила Окунева:
Бразилия: процесс импичмента президента
выходит на финишную прямую. Факты
и размышления

В конце июня 2016 г. эксперты в 223-страничном докладе заявили об отсутствии доказательств личного участия Руссефф в «финансовых уловках» кабинета. Однако в целом аудиторские проверки показали, что обвинительные мотивы перевешивают. В 32-страничном письме на имя комиссии Дилма вновь заявила о «перевороте» и «обвинении невиновного», а сам процесс назвала «фальсификацией и фарсом». В ответ на это сенатор Симоне Тебет сказала, что «вряд ли можно считать фальсификацией и тем более переворотом 200 часов работы комиссии и заслушанные ею показания 39 свидетелей».

Письмо Дилмы в очередной раз воспроизводило уже известные по ее предыдущим выступлениям аргументы о 54 млн поданных за нее голосов во время выборов, о ее борьбе в период военной диктатуры, о ее личной честности, о том, что она «не присвоила ни одного сентаво и не обогащалась за государственный счет»; в нем содержались резкие выпады в адрес тех, кто «используя лицемерие, предательство, ложь и путчизм, пришел к власти» (однако имя Темера названо не было).

28 июля 2016 г. адвокат Дилмы Ж.Э.Кардозо представил в комиссию заключительный 500-страничный доклад защиты, суть которого сводилась к повторению прежних тезисов: отсутствие «преступления в сфере предоставления отчетности», а также мотивированность действий бывшего спикера нижней палаты Куньи (месть за отказ Дилмы вывести его из антикоррупционного расследования). Новым моментом стало то, что защита попыталась зацепиться за высказанный ранее в докладе прокуратуры тезис о том, что вменяемые Дилме деяния не являются уголовными преступлениями, а представляют собой «злоупотребление властью» и «административную недобросовестность».

В преддверии возобновления работы сенатской комиссии (2 августа 2016 г.) весь июль обе стороны продолжали борьбу за голоса сенаторов. Из 55 проголосовавших 12 мая за временное отстранение Дилмы некоторые стали сомневаться в ее действительной виновности, другие стали колебаться – в целом нашлось 17 сенаторов, которые намекнули, что смогли бы изменить свою позицию во время окончательного голосования. На них-то и была направлена активность обеих сторон. Со стороны Дилмы ключевым переговорщиком с сенаторами стал Лула, главным козырем которого стало обещание Дилмы в случае своего возвращения созвать референдум о досрочных выборах. Но это сильно уступало активности, предпринятой в том же направлении Темером и использованием им на полную катушку своего немалого административного ресурса; Темер давал бесчисленные обещания сенаторам направить в их штаты финансовые средства для укрепления их электоральной базы на местах в случае, если они безоговорочно поддержат импичмент.

2 августа специальная сенатская комиссия в составе 21 сенатора возобновила работу и заслушала доклад своего уполномоченного А.Анастазиа. Тот констатировал: «Мы подтверждаем правомерность обвинения и выступаем за продолжение процедуры»; Руссефф допустила столь тяжкие финансовые нарушения, что их следует квалифицировать как «посягательство на Конституцию», а наказанием может стать только «потеря мандата». Впервые за все время расследования в рамках импичмента в докладе появилась новация: было констатировано, что именно финансовые маневры кабинета Руссефф привели к самому глубокому в истории Бразилии экономическому кризису. Один за другим были отброшены аргументы защиты, сводившиеся к тому, что допущенные нарушения есть не более чем «административные недостатки» и что в случае обнаружения таковых у руководителей других уровней дело никогда не доходило до суда.

3 августа 2016 г. состоялось обсуждение доклада на комиссии, которое прошло в обстановке бурной полемики и на повышенных тонах, а 4 августа 14 голосами против 5 при одном воздержавшемся комиссия утвердила доклад и передала его на голосование пленума Сената 9 августа. Тем самым Д. Руссефф оказалась всего в двух шагах (голосование пленума Сената 9-10 августа и окончательный суд 25-31 августа) от окончательного отрешения от должности.

Дилма Руссефф наблюдала за голосованием во дворце Алворада по телевизору. Она не появлялась на публике и не встречалась с руководством ПТ, дистанцирование от которой стало явным после того как она раскритиковала замешанность партии в коррупционных скандалах и призвала ПТ признать ошибки (4 августа руководство ПТ на заседании в Сан-Паулу даже не ставило вопрос об импичменте, а обсуждало подготовку к октябрьским муниципальным выборам). Руссефф поддерживали лишь малочисленные социальные движения, которые призвали к протестам в Рио-де-Жанейро 5 августа, в день открытия Олимпиады. Сама же Дилма распространила 4 августа видеообращение, в котором призвала к «мобилизации, которая могла бы повернуть вспять эти игры», имея в виду импичмент.

В тот же день две ведущие бразильские газеты – «Эстаду ди Сан-Паулу» и «Фолья ди Сан-Паулу» вышли с передовицами, которые немало способствовали созданию совершенно определенного общественного климата. Передовица «Эстаду» призывала к скорейшему завершению процесса. Передовица «Фольи» вышла под говорящим заголовком «Ждать осталось недолго» и провозглашала: «Даже если мы признаем, что Дилма Руссефф, совершая бюджетные махинации, действовала непреднамеренно, факт остается фактом – ее правление, принесшее столько бедствий, отвергается двумя третями населения, а сейчас оценивается в ходе конституционных судебных процедур. Дилма Руссефф имела достаточно возможностей для защиты своих позиций. А теперь она должна сойти со сцены».

REUTERS/Adriano Machad
Людмила Окунева:
Импичмент Дилмы Руссефф: президент
борется, но не побеждает

Разнузданная кампания по дискредитации Дилмы достигла апогея.

5 августа состоялось открытие Олимпиады. 15-секундное «выступление» М. Темера, которое заключалось во фразе «Объявляю Олимпийские игры открытыми», потонуло в свисте. Ни один из бывших президентов Бразилии не посетил церемонию.

9-10 августа состоялось первое голосование пленума Сената по докладу сенатской комиссии, призывавшему к импичменту Руссефф, под председательством главы Верховного суда Левандовски. Оно продлилось около 17 часов. Для принятия решения о продолжении процесса требовалось простое большинство голосов (41 из 81). Результат был предрешен. 59 голосами против 21 (при не голосовавшем председателе Сенате Калейрусе и при отсутствии воздержавшихся) Дилма Руссефф была «признана виновной». Это юридическое определение открыло путь к суду над ней в качестве обвиняемой. Теперь бразды правления перешли в руки главы Верховного суда, который должен был председательствовать и на конечной стадии, но уже в тот момент стал конституционным гарантом импичмента.

Единственной реакцией Руссефф стали слова благодарности «за солидарность» в адрес Берни Сандерса, недавнего участника президентской гонки в США, лидера лево-социалистических кругов в Демократической партии. Сандерс выступил со специальным заявлением, в котором выразил «обеспокоенность в связи с действиями по отстранению от власти демократически избранного президента».

В тот же день адвокаты Дилмы подали ходатайство в Межамериканскую комиссию по правам человека ОАГ. Сама же Дилма почувствовала себя опустошенной. Ее надломили и итоги голосования, признавшие ее виновной, и предательство бывших соратников. Хотя ПТ официально и выступала в ее «безоговорочную поддержку» и против импичмента, на деле, при закрытых дверях, руководство партии считало нецелесообразным, чтобы она оставалась на своем посту до 2018 г., и отвергало ее идею референдума по досрочным выборам.

Лула на встрече с депутатами и сенаторами от ПТ поставил задачу готовиться к переходу в оппозицию после почти 14 лет пребывания у власти. Сам находясь в статусе обвиняемого, он не мог скрыть свою обеспокоенность тем, что ряды ПТ, переживающей самый крупный кризис за свою 36-летнюю историю, редеют и она столкнется с большими трудностями на грядущих муниципальных выборах.

За 10 дней до намеченной даты финального голосования Сената (25 августа) Дилма обнародовала ранее подготовленное ею «Письмо к Сенату и к бразильцам», в котором настаивала на своей невиновности, а затем устроила во дворце Адворада большую пресс-конференцию для иностранных журналистов. Она повторила, что «это суд при отсутствии преступления» и ее «отстранение станет свидетельством переворота и прерывания демократического развития». Она вновь вернулась к своей идее о проведении внеочередных выборов в случае возвращения во власть, о необходимости политической реформы и сокращения количества партий («невозможно управлять при наличии трех десятков партий, с каждой из которых перед принятием очередного законопроекта приходится вести переговоры»). Она назвала две свои ошибки: политическую (выбор собственным вице-президентом человека, который стал на путь заговора и узурпации власти) и экономическую (сведение к минимуму налогов с предприятий в надежде на рост инвестиций, что в результате привело к усилению экономического кризиса).

За два дня до начала импичмента в Сенате власти направили в Комиссию по правам человека ОАГ подготовленные обеими палатами парламента документы о гарантиях конституционного характера предстоящего процесса, в котором, по их словам, «нет ни малейшего отступления от конституции или каких-либо нарушений».

В день открытия финального заседания Сената 25 августа Лула заявил: в Бразилии начинается «неделя национального позора», в ходе которой «сенаторы, которые должны бы быть обеспокоены будущим нации, предательски накажут человека, против которого не существует ни одного доказательства преступления». В этот и в последующие дни, буквально вплоть до момента финального голосования, он предпринимал попытки склонить в пользу Руссефф нескольких колеблющихся сенаторов: каждый голос был на счету. Но и Темер был начеку: если после 12 мая он методично «покупал голоса» сенаторов в обмен на финансовые вливания в бюджеты тех регионов, где проживают их избиратели, то накануне голосования напрямую обзванивал неопределившихся законодателей, а некоторым из них сулил крупные государственные должности при условии «правильного» голосования».

Заседания пленума Сената проходили под председательством главы Верховного суда Левандовски. Прения обвинения и защиты не добавили ничего нового в уже известные позиции сторон. Кульминационным пунктом стало яркое выступление Руссефф 29 августа, когда она впервые с начала процесса защищала себя сама; она вновь заявила о своей невиновности и о том, что «осуждение Сенатом невиновного будет означать парламентский переворот». Но ни ее аргументированные и обстоятельные ответы сенаторам, ни эмоциональное выступление ее адвоката Ж.Э.Кардозо, которому аплодировали даже оппозиционные сенаторы, уже не смогли ничего изменить.

BBC
Схема импичмента Дилмы Руссефф

После оглашения итогов голосования сенаторы-сторонники импичмента запели национальный гимн, а сторонники Руссефф выкрикивали лозунги в ее поддержку. Депутат Роберту Рекиау (далеко не петист, а из «темеровской» партии ПМДБ, но выступавший за Руссефф) дословно воспроизвел слова патриарха бразильской демократии Танкреду Невиса (будущего первого демократически избранного президента Бразилии, а в тот момент – представителя кабинета свергнутого президента Ж.Гуларта в нижней палате парламента), которые он выкрикнул в парламенте в день военного переворота 1964 г., в ответ на извещение о смещении Гуларта с поста президента, – «Канальи, канальи, канальи!». Эти слова Рекиау адресовал сидевшим в молчании сенаторам от оппозиции А.Анастазии и А.Невису – внуку Танкреду Невиса. Рекиау заметил: «Разве кто-нибудь из сенаторов из моей партии, будучи на посту министра, не допускал тех же уловок в своей экономической политике?» Он предупредил: «Как бы не пришлось вам впоследствии аннулировать сегодняшнее решение, подобно тому как было аннулировано решение по Гуларту, и просить прощения у дочери и внуков Дилмы!». Сенатору вторил петист Линдберг Фариас: повторив – прокричав – те же слова Танкреду Невиса, он обратился к присутствующим: «Я не могу справиться с переполняющим меня возмущением. Я сомневаюсь, что хоть один из нас действительно верит в то, что Дилму надо подвергнуть импичменту за преступления».

Через два часа после того как Руссефф и Темеру были вручены официальные уведомления о новом статусе каждого из них, Темер был приведен к присяге и вступил в должность президента. Инаугурация стала поистине скоростной: за 11 минут он принес клятву, подписал документы о вступлении в должность и, не забывая улыбаться и обниматься с членами своего окружения, не теряя ни минуты отбыл к стоявшему «под парами» самолету для поездки в Китай на заседания «Двадцатки».

На протяжении всех прений в Сенате и сразу после оглашения результатов голосования на улицы крупнейших городов выходили манифестанты в защиту Руссефф. Сама она, покидая президентский дворец Алворада, заявила: «61 сенатор заменил собой тех 54,5 млн бразильцев, которые отдали мне свои голоса на выборах. Те, кто сейчас приходит к власти, делают это посредством переворота, а не путем победы на выборах, как это было в 2002, 2006, 2010 и 2014 гг. Это второй переворот в моей жизни: если первый затронул меня в молодости, когда я претерпела преследования и пытки, то нынешний парламентский переворот как результат юридического фарса смещает меня с поста, на который меня избрал народ. Это переворот против народа, против всей нации. Но напрасно они думают, что одержали победу. Борьба будет продолжена, путчистское правительство столкнется с жесткой и активной оппозицией. Я заканчиваю свое президентство так же, как и начала его: не будучи замешана ни в какой противозаконной деятельности, никого не предав и с чувством собственного достоинства. Всем бразильцам, которые разделяют со мной веру в демократию и в правосудие, я говорю не «прощайте», а всего лишь – «до скорого свидания». Мы вернемся – вернемся, чтобы продолжить борьбу за ту Бразилию, в который народ обладает суверенитетом». И закончила отрывком из переведенного на португальский язык стихотворения В.Маяковского 1927 г. „Ну, что ж“:

Нам не с чего
радоваться,
но нечего
грустить.
Бурна вода истории.
Угрозы
и войну
мы взрежем
на просторе,
как режет
киль волну.