Гибридная война превратилась в новый вид межгосударственного противостояния

Генеральный секретарь ОБСЕ Т. Гремингер в выступлении на VII Московской конференции по международной безопасности в апреле 2018 г. отметил опасный характер развития событий в мире, грозящий появлением очагов новых конфликтов. Разделительные линии между состоянием мира и войны уничтожены, система, основанная на праве, рухнула, а взамен получает развитие использование в качестве оружия торговля, миграция, информация и кибервозможности. Соперники все чаще скрываются в тени в трудно определяемых регионах, в киберпространстве или используют в качестве инструментов преступные и террористические группировки, эффективность и изощренность действий которых обусловлены их связями с разведкой или вооруженными силами.

Создание подобного «тумана» гибридной войны не позволяет отделить истину от лжи и приводит к непредсказуемости и нестабильности, создает замкнутый круг, в котором недоверие порождает переход к односторонним действиям, что в свою очередь усиливает недоверие. В этих условиях назрели практические шаги по расширению международного диалога с целью поиска решений по совместному противостоянию угрозам.

19–20 сентября 2018 г. в Вене по инициативе специальной Рабочей группы ОБСЕ была проведена панельная дискуссия на тему «Понимание гибридных угроз и их влияние на пространство ОБСЕ». Эта тема выносилась на обсуждение впервые. Участники дискуссии отметили, что в военной науке и практике все чаще отмечают проявление тенденции перехода современной войны к стратегиям непрямых асимметричных действий, составляющих основу гибридной войны и основанных на комбинации военных усилий с политическими, экономическими и информационными методами воздействия на противника для решения задач, которые прежде решались преимущественно военными методами. Такая комбинация рукотворных инструментов воздействия на противника носит название гибридных угроз.

По мнению автора статьи, который принимал непосредственное участие в дискуссии, в результате комплексного применения современных подрывных технологий гибридная война превратилась в новый вид межгосударственного противостояния и на протяжении многих десятилетий в будущем будет определять развитие мировых политических процессов и состояние международной безопасности. Кроме того, гибридная война способна при определенных обстоятельствах выступить катализатором крупномасштабного конфликта, вплоть до глобального.

Анализ феномена гибридной войны, связанного с изменением соотношения вкладов военных и невоенных видов борьбы в общий политический результат войны, ставит в число приоритетных задачу изучения и тщательной проработки вопроса на уровне международных организаций (прежде всего ООН и ОБСЕ) с целью разработки нормативно-правовой базы для совместного противостояния гибридной войне. Сегодня важно продолжить диалог, направленный на выработку международного консенсуса по проблеме гибридных угроз и конфликтов XXI в. — гибридной войны и цветной революции.

Генеральный секретарь ОБСЕ Т. Гремингер в выступлении на VII Московской Конференции по международной безопасности в апреле 2018 г. отметил опасный характер развития событий в мире, грозящий появлением очагов новых конфликтов. Разделительные линии между состоянием мира и войны уничтожены, система, основанная на праве, рухнула, а взамен получает развитие использование в качестве оружия торговля, миграция, информация и кибервозможности. Соперники все чаще скрываются в тени в трудно определяемых регионах, в киберпространстве или используют в качестве инструментов преступные и террористические группировки, эффективность и изощренность действий которых обусловлены их связями с разведкой или вооруженными силами.

Создание подобного «тумана» гибридной войны не позволяет отделить истину от лжи и приводит к непредсказуемости и нестабильности, создает замкнутый круг, в котором недоверие порождает переход к односторонним действиям, что в свою очередь усиливает недоверие. В этих условиях назрели практические шаги по расширению международного диалога с целью поиска решений по совместному противостоянию угрозам.

Игорь Иванов:
Как трава сквозь асфальт

Совет министров иностранных дел государств — членов Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в декабре 2016 г. принял решение развернуть структурный диалог по поиску новых подходов к обеспечению кооперативной безопасности в Европе. Диалог охватывает комплекс вызовов и угроз современности, включая контроль над вооружениями, меры по укреплению доверия и безопасности, а также общие политико-военные вопросы.

Диалог продемонстрировал высокую эффективность и, несмотря на существующие разногласия между Россией и Западом, получил поддержку многих министров иностранных дел стран ОБСЕ.

Созданная в рамках диалога неформальная рабочая группа, состоящая из представителей всех 57 государств — членов ОБСЕ, ставит перед собой задачу проведения дискуссий по проблемам восприятия угроз, трендам в развитии военных доктрин, состоянию вооруженных сил, военным учениям, контактам между военными и снижению рисков.

Важное место в деятельности Рабочей группы отводится политико-военным аспектам безопасности. При этом некоторые государства — члены ОБСЕ высказали пожелание обсудить на заседаниях проблематику гибридных войн и гибридных угроз, которые в существенной степени определяют многие современные тенденции в развитии мира и войны. Одной из причин проведения углубленной дискуссии стало существование различных интерпретаций понятий «гибридные войны и угрозы» и отсутствие согласованного понимания этих терминов. В этом контексте ожидается, что диалог позволит «пролить свет» на смысл и цели гибридной войны и связанных с ней угроз, а полученные результаты будут способствовать выработке совместных кооперативных шагов всех государств — членов ОБСЕ по снижению рисков.

Одной их важных инициатив Рабочей группы стало проведение в Вене 19–20 сентября 2018 г. панельной дискуссии на тему «Понимание гибридных угроз и их влияние на пространство ОБСЕ». Эта тема выносилась на обсуждение впервые. Приглашенные эксперты из государств — членов организации (России, Италии, Норвегии и Голландии) в присутствии около 200 дипломатов и представителей военных государств — членов ОБСЕ изложили свое видение гибридных угроз, их возможных объектов, источников и стратегий применения. Дискуссия носила подчеркнуто деполитизированный академический характер, что позволило сосредоточиться на сущностных аспектах тематики гибридных угроз и гибридных войн.

Петр Топычканов:
«Гибридная война» — научный термин или пропагандистский штамп?

Зыбкость международного консенсуса в отношении понятия «гибридная война» емко отражает фраза одного из участников дискуссии эксперта доктора Патрика Куллена из Норвежского института иностранных дел: «Пока нет общего понимания, что представляет собой этот вид конфликта, но все, включая НАТО и ЕС, считают, что проблема существует». В интересах дальнейшего изучения феномена норвежский эксперт предложил определить базовое понимание термина с опорой на свежие публикации и эмпирические свидетельства, разработать согласованную терминологию для описания концепции.

Оригинальную точку зрения на гибридную войну высказал модератор панельной дискуссии, директор Фонда оборонного колледжа НАТО в Риме профессор Алессандро Полити. По его мнению, гибридная война сочетает в себе черты имевших место в прошлом революционных войн и современных конфликтов низкой интенсивности. Разница заключается в том, что сегодня гибридные угрозы нацелены на слом и разрушение политического режима, в то время как революционные войны велись с целью разрушения старого общества и замены его принципиально новой структурой.

В то же время эксперт Минке Муйндерс из Нидерландского института международных отношений Клингендайл считает, что гибридный конфликт представляет собой «конфликт между государствами, который стремятся удержать ниже порога открытого вооруженного конфликта при интегрированном применении средств и различных участников. Цель конфликта состоит в решении определенных стратегических задач».

Участники дискуссии отметили, что в военной науке и практике все чаще отмечают проявление тенденции перехода современной войны к стратегиям непрямых асимметричных действий, составляющих основу гибридной войны и основанных на комбинации военных усилий с политическими, экономическими и информационными методами воздействия на противника для решения задач, которые прежде решались преимущественно военными методами. Такая комбинация рукотворных инструментов воздействия на противника носит название гибридных угроз.

Тенденция с особой силой проявила многомерный характер современной войны, обуславливающий ее воздействие на все сферы общественной жизни государства: административно-политическую, социально-экономическую и культурно-мировоззренческую. Уникальный характер приобретает влияние гибридной войны на сферу международных отношений и обеспечения международной безопасности.

Автор настоящей статьи получил возможность изложить в рамках дискуссии свое видение данной проблемы, известное по его публикациям в отечественных СМИ и монографии «Конфликты XXI века. Гибридная война и цветная революция» [1]. Эксперт в частности подчеркнул, что ожесточенная борьба в политической, экономической и информационно-коммуникационной сфере ведется в русле глобальной тенденции, отражающей переход современных конфликтов от классической линейной парадигмы к нелинейной войне нового типа — войне цивилизаций, то есть войне смыслов их (цивилизаций) существования. Конечной целью гибридной войны является не завоевание и оккупация территории противника, а воздействие на сознание народа. Народ государства-жертвы гибридной агрессии предстоит раздробить, ослабить и низвести до положения раба — исполнителя воли победителей. Значительную часть этих задач предполагается выполнить руками представителей самого народа, для установления контроля над которым и разработаны соответствующие гибридные технологии.

Игорь Иванов:
«Мутная вода» киберпространства

Именно поэтому сегодня уникальными инструментами ведения войны цивилизаций является гибридная война, которая отличается от других конфликтов тем, что наряду с дозированным применением военной силы и различных форм экономического подавления противника в конфликте широко используются возможности современных информационных технологий, незаконные экономические санкции, международный терроризм и организованная преступность, действия в кибернетическом пространстве.

В результате комплексного применения современных подрывных технологий гибридная война превратилась в новый вид межгосударственного противостояния и на протяжении многих десятилетий в будущем будет определять развитие мировых политических процессов и состояние международной безопасности. Кроме того, гибридная война способна при определенных обстоятельствах выступить катализатором крупномасштабного конфликта, вплоть до глобального.

Анализ феномена гибридной войны, связанного с изменением соотношения вкладов военных и невоенных видов борьбы в общий политический результат войны, ставит в число приоритетных задачу изучения и тщательной проработки вопроса на уровне международных организаций (прежде всего ООН и ОБСЕ) с целью разработки нормативно-правовой базы для совместного противостояния гибридной войне. Сегодня важно продолжить диалог, направленный на выработку международного консенсуса по проблеме гибридных угроз и конфликтов XXI в. — гибридной войны и цветной революции.

1. Бартош А.А. Конфликты XXI века. Гибридная война и цветная революция. – М.: Горячая линия-Телеком, 2018, 284 с.; Он же. Основы международной безопасности. Организации обеспечения международной безопасности: уч.пособие для бакалавриата и специалитета/А.А.Бартош-Изд. Юрайт, 2018, 247 – (Серия Бакалавр и специалист)