Газовый рынок Южной Азии: время наступать

В последнее время борьба за энергетические потоки в Южной Азии обострилась настолько, что ее вполне можно ставить в один ряд с конкуренцией на европейском рынке. Так же, как и в Европе, газовые контракты несут отпечаток стратегического видения основными геополитическими и региональными игроками перспектив развития Южной Азии.

Традиционно лидерами по поставкам энергоресурсов в Южную Азию являлись страны Персидского залива. Картина поставщиков дополнялась незначительным присутствием производителей из Африки, Юго-Восточной Азии и Австралии. До недавнего времени региональный газовый рынок можно было считать достаточно устойчивым и предсказуемым, а по некоторым направлениям, например, поставкам СПГ в Индию, фактически монополизированным Катаром.

Катар не ограничивает свое присутствие в регионе индийским рынком. В феврале 2016 г. Доха и Исламабад подписали соглашение о ежегодных поставках 3,75 млн т СПГ сроком на 16 лет. Но Катару пора отвыкать от золотых лет монопольных поставок газа в регион — активность новых игроков может внести серьезные изменения в нынешнюю ситуацию.

Успехи сланцевой добычи открыли перед Соединенными Штатами перспективы газового экспорта и вытеснения с рынка конкурирующих торговцев углеводородами. В свете агрессивной протекционистской политики нынешней Администрации США совершенно логично, что Вашингтон пытается захватить южно-азиатский рынок в том числе и за счет давления нерыночными методами. Иран, обладающий огромными запасами природного газа, испытывает определенные трудности со сбытом не только из-за американских санкций, но и из-за отсутствия достаточных мощностей по сжижению газа.

В последнее время борьба за энергетические потоки в Южной Азии обострилась настолько, что ее вполне можно ставить в один ряд с конкуренцией на европейском рынке. Так же, как и в Европе, газовые контракты несут отпечаток стратегического видения основными геополитическими и региональными игроками перспектив развития Южной Азии.

Традиционно лидерами по поставкам энергоресурсов в Южную Азию являлись страны Персидского залива. Картина поставщиков дополнялась незначительным присутствием производителей из Африки, Юго-Восточной Азии и Австралии. До недавнего времени региональный газовый рынок можно было считать достаточно устойчивым и предсказуемым, а по некоторым направлениям, например, поставкам СПГ в Индию, фактически монополизированным Катаром.

Катар

Евгений Типайлов:
Американский СПГ: перспективы на рынке Евросоюза

Безоговорочный лидер газовых поставок в Южную Азию в 2004 г. заключил крайне выгодный контракт на поставку сжиженного газа в Индию до 2029 г. Ценность этого соглашения для Катара стала по-настоящему ощутима после резкого падения мировых цен на нефть. Расчетливая Индия оказалась в ловушке собственного желания сэкономить. Привязка цены на поставляемый газ к средней цене нефти на японском рынке за последние пять лет при постоянном росте цены углеводородов в 2000-х гг. представлялась индийцам неплохой страховкой. Однако последующее стремительное падение цен на нефть стало для Индии кошмаром. Цена упала втрое, а Индия продолжала платить максимальные суммы. Это повлекло за собой не только переплату, но и невыполнение обязательств по объемам закупаемого газа, а, следовательно, штрафные санкции, которых к началу 2016 г. накопилось на сумму в 1,5 млрд долл.

Пришедшее в 2014 г. к власти правительство Н. Моди приложило серьезные усилия к пересмотру договоренностей с Катаром. Новые условия предусматривали переход привязки цены на газ к средней за три месяца цене нефти марки Brent, а также реструктуризацию задолженности по пеням и штрафам. В последнее время с целью заинтересовать поставщиков из Катара и одновременно обеспечить бесперебойность поставок газа Индия предлагает катарцам инвестировать в индийские перерабатывающие предприятия. По задумке Нью-Дели, катарские компании, став собственниками таких активов, будут заинтересованы в стабильности поставок газа по конкурентной цене.

Катар не ограничивает свое присутствие в регионе индийским рынком. В феврале 2016 г. Доха и Исламабад подписали соглашение о ежегодных поставках 3,75 млн т СПГ сроком на 16 лет. Такие объемы газа обеспечат до 20% энергетических потребностей Пакистана. Но Катару пора отвыкать от золотых лет монопольных поставок газа в регион — активность новых игроков может внести серьезные изменения в нынешнюю ситуацию.

США

Успехи сланцевой добычи открыли перед Соединенными Штатами перспективы газового экспорта и вытеснения с рынка конкурирующих торговцев углеводородами — и бороться есть за что. По данным Thomson Reuters, в 2017 г. Индия заняла второе место в мире по объемам импорта сжиженного газа, получая ежемесячно из-за границы в среднем по 1,7 млн т и значительно обогнав бронзового призера — Японию — с его 1,1 млн т. Темпы роста импорта СПГ Индией таковы, что в ближайшее время она может вплотную приблизиться к лидеру — Китаю; тем более что в декабре 2017 г. индийцам удалось хоть пока и единожды, но превысить ежемесячный импорт Поднебесной (индийские 2,4 млн т против китайских 2,3 млн т СПГ).

Андрей Кортунов:
Индо-Пацифика или Сообщество единой судьбы?

Индийские государственные и частые компании ведут активную работу по строительству новых и расширению пропускной способности действующих терминалов по приему СПГ, что позволит в ближайшие 3–5 лет значительно нарастить импорт. Программа правительства Н. Моди предусматривает ускоренный переход индийской энергетики на более чистые энергоносители, включая газ. Всего за два года — с 2015 г. по 2017 г. — число индийских домохозяйств, использующих природный газ, выросло практически на 30% — со 140 млн. до 181 млн. В 2017 г. индийская государственная компания GAIL заключила с поставщиками американского СПГ с терминалов в Луизиане и Мэриленде долгосрочные контракты, по которым в том же году американцы осуществили первые достаточно крупные поставки. Как утверждал Дональд Трамп после встречи с Нарендрой Моди в 2017 г., его участие в переговорах было направлено на фиксацию более высокой цены СПГ в американо-индийских газовых соглашениях. Таким образом, действия американских компаний можно рассматривать как довольно удачную попытку закрепиться на емком рынке под политическим прикрытием Белого дома.

В свете агрессивной протекционистской политики нынешней Администрации США совершенно логично, что Вашингтон пытается захватить южно-азиатский рынок в том числе и за счет давления нерыночными методами. Ограничения визового режима, введение тарифных барьеров, а главное — требование сократить положительное сальдо Индии в торговле не в последнюю очередь направлены на получение США преимуществ на газовом рынке. Так, министр энергетики США Рик Перри еще год назад заявлял, что масштабные поставки американского СПГ в Индию позволят снизить дисбаланс во взаимной торговле.

Напряженность на Ближнем Востоке, блокада просаудовской коалицией Катара, выход США из СВПД и угроза новых санкций в отношении Ирана подрывают уверенность покупателей в надежности поставок из Персидского залива и вынуждают искать новых поставщиков. В частности, согласно требованию США, покупатели иранских углеводородов должны до 4 ноября 2018 г. прекратить закупки у Тегерана.

Иран

Иран, обладающий огромными запасами природного газа, испытывает определенные трудности со сбытом не только из-за американских санкций, но и из-за отсутствия достаточных мощностей по сжижению газа. Иранская программа развития СПГ-мощностей предусматривала масштабное строительство терминалов до 2030 г., однако в связи с действовавшими долгое время санкциями процесс серьезно затормозился. Недавнее заявление США о выходе из СВПД вновь возвращает Иран в обстановку неопределенности, в этих условиях в Тегеране рассчитывают на твердую позицию Индии и Пакистана. Без сомнения, США оказывают серьезное давление на эти страны. Но с одной стороны, Вашингтон крайне заинтересован в вовлечении Индии в антикитайскую коалицию, а потому вынужден учитывать позицию Нью-Дели и по возможности не перегибать палку. А с другой, Пакистан так долго бывший верным союзником Вашингтона, в последние десять лет осуществил серьезный дрейф в сторону Пекина, что дает ему возможность опираться на определенную поддержку Поднебесной в игре против Вашингтона.

Проблема для Тегерана усугубляется еще и тем, что на позицию его соседа Пакистана, помимо США, дополнительное влияние оказывает Саудовская Аравия — многолетний союзник, а главное, донор Исламабада. Индия в свою очередь поддерживает тесные отношения с Израилем, который также не заинтересован в успехах Ирана. Желание обезопасить свой газовый экспорт от влияния США и своих региональных противников ведет Иран к сближению с еще одним игроком — Россией. Страны, которые, казалось бы, обречены на соперничество в борьбе за рынки углеводородов, могут стать и становятся стратегическими союзниками именно в газовой сфере.

Россия

Виктор Катона:
Ресурсы Каспийского региона: Туркменистан, Казахстан, Иран и Россия

Осознавая уязвимость максимальной привязки газовых поставок к западным потребителям в нынешних условиях, Россия в последние годы принимает меры по диверсификации потребителей. Помимо Китая, Москва устремила свой взгляд и на другие регионы, в том числе Южную Азию. 4 июня 2018 г. газовый терминал в штате Гуджарат принял первую партию сжиженного газа «Газпрома». Министр нефти и природного газа Дхармендра Прадхан назвал этот день «золотым днем индийских энергетических устремлений», ведь российские поставки открывающие путь к реализации долгосрочного контракта, оказались дешевле предлагаемых Катаром и США.

Критики российского газового гиганта обратили внимание на то, что поставленный газ не являлся продуктом собственной добычи «Газпрома», а был приобретен российской компанией на спотовом рынке. Действительно, «Газпром» испытывает некоторые трудности с обеспечением российско-индийского контракта. Первоначально, компания могла рассчитывать на газ того же Штокмановского газоконденсатного месторождения, но высокие затраты на его разработку на фоне резкого увеличения мировой добычи сланцевого газа, а затем и падения цен на нефть и газ привели к заморозке проекта. Кроме того, несмотря на запуск в 2017 г. терминала «Ямал-СПГ», Россия испытывает определенные ограничения, связанные с недостатком мощностей по сжижению газа. Несмотря на эти трудности, Россия стремится закрепиться и в Пакистане — в октябре 2017 г. подписано российско-пакистанское межправительственное соглашение о сотрудничестве в сфере поставок СПГ Исламабаду.

Сегодня «Газпром», «Роснефть» и «НОВАТЭК» ведут активную работу по строительству СПГ-терминалов на Балтике, в Арктике и на Дальнем Востоке. Таким образом, поставляя уже сейчас спотовый газ, «Газпром» имеет возможность закрепиться на региональном рынке к моменту выхода новых российских СПГ-терминалов на проектную мощность в ближайшие годы.

Трубопроводная альтернатива

Ввиду географической удаленности России и Индии вопрос о строительстве трубопроводов между двумя странами всегда выглядел экзотично. Однако в последнее время на повестку дня выходят проекты, которые могут серьезно изменить сложившуюся картину. И здесь важную роль могут сыграть партнерские отношения России и Ирана.

Идеи строительства газопроводов в Южной Азии не новы. Стоит вспомнить систематически буксующий «Трубопровод мира» из Ирана в Пакистан и далее в Индию (ИПИ) и газопровод ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия). Следует отметить, что со стороны производителей газа — Ирана и Туркменистана — необходимые работы проведены, соответствующие ветки трубопроводов на территории этих стран построены. Проблема в состоит в торможении процесса потребителями и транзитерами. В первом случае недостаток собственных финансовых средств и давление со стороны США и Саудовской Аравии затормозили строительство на территории Пакистана, а Индия фактически вышла из проекта. Во втором, напротив, ТАПИ пользуется серьезной поддержкой из-за океана, но дополнительным сдерживающим фактором наравне с ограниченностью финансовых ресурсов является нестабильность Афганистана.

Наиболее слабым звеном ИПИ и ТАПИ было и остается обеспечение гарантий Пакистана в отношении стабильности поставок в Индию. Политическое и военное противостояние Исламабада и Нью-Дели может сыграть решающую роль и перечеркнуть перспективы энергетического сотрудничества. В этом смысле предложенный проект офшорного трубопровода из Ирана в Индию мог бы стать определенным компромиссом для всех участников. Идея строительства трубопровода активно обсуждается с лета 2017 г. и, в первую очередь, продвигается Россией и Ираном. Буквально накануне июньского саммита ШОС в Циндао пакистанская пресса со ссылкой на представителя МИД Пакистана сообщила о подготовленном к подписанию меморандуме между Россией, Ираном и Пакистаном о взаимопонимании в отношении строительства подводного газопровода из Ирана. Ориентировочная стоимость проекта может составить 10 млрд долл., хотя окончательная цифра будет определена на основе расчетов «Газпрома».

Мария Чепурина, Матьё Лемуан:
Проект ТАПИ: геополитический козырь Туркменистана

По первоначальной задумке, в этом проекте должна принять участие и Индия. Надежный доступ к конкурентным по цене ресурсам в интересах как Индии, так и Ирана и России. Подводный трубопровод рассматривается сторонами отдельно от существовавших ранее наземных проектов, что должно избавить его от груза застарелых проблем газового сотрудничества. Загрузка трубопровода может быть обеспечена газом четырех иранских месторождений, в разработке которых принимает участие «Газпром», а также за счет поставок иранского газа из Персидского залива в обмен на российский газ, направленный в северные районы Ирана через Каспий.

Конечно, Индия, скептически относящаяся к энергетическому партнерству с Пакистаном, может в конечном счете отказаться от проекта. Однако в этом случае реализацию проекта потенциально может обеспечить еще один важный геополитический игрок — Китай. Если Пекину удастся перехватить у Нью-Дели инициативу в проекте морского трубопровода из Ирана, то для обеспечения доставки газа в западные районы Китая Пекин и Исламабад смогут использовать активно создаваемый Китайско-пакистанский экономический коридор (CPEC). Кстати, сейчас дочерняя компания «Ростех» «РТ-Глобальные ресурсы» ведет строительство газопровода пропускной способностью 12,4 млрд куб. м газа в год от терминала в Карачи до Лахора. И хотя предварительной точкой ввода трубопроводного газа на территорию Пакистана называют Гвадар, а не Карачи, не стоит исключать, что этот порт будет использован для транзита газа в Китай.

Возможный отказ Нью-Дели от проекта, помимо переориентации иранского газа на емкий китайский рынок, будет иметь целый ряд негативных последствий как для Индии, так и для России. В наиболее неблагоприятном варианте Индия может лишиться всех проектов трубопроводной доставки газа, так как ключевым транзитером выступает Пакистан, а наиболее серьезным конкурентом в борьбе за поставки — Китай. Страна по-прежнему во многом будет зависеть от катарского СПГ. Потенциальная нестабильность в Персидском заливе, в частности блокада Катара или перекрытие Ормузского пролива, может привести к значительным рискам для индийских покупателей. В свою очередь, расширение присутствия американского СПГ может повлечь формирование условий для давления Вашингтона, в том числе и политического, на Индию, критически зависящую от импорта энергоресурсов. И, наконец, энергетическое партнерство Ирана и Китая может перерасти в политическое, что окончательно отрежет Индию от Средней Азии и Афганистана.

Нужно отдельно отметить, что Россия может столкнуться с целым рядом угроз. Речь идет о сужении возможностей работы на индийском рынке и сохранении зависимости от двух основных потребителей российского газа — Европы и Китая. Российским компаниям придется довольствоваться только сегментом СПГ, где они пока не настолько сильны. Кроме того, существует опасность ослабления стратегического партнерства Москвы и Нью-Дели. Несмотря на высокий статус отношений двух стран, относительно малоразвитые экономические связи препятствуют сохранению и развитию партнерства. Проект трубопровода мог бы значительно увеличить товарооборот между двумя странами и способствовать более тесному сотрудничеству. Стоит также добавить, что крен политического руководства Индии в сторону США станет необратимым на фоне противостояния союзу Пакистан-Китай и ослабления связей с Россией.

В этих условиях российской дипломатии и представителям энергетических компаний необходимо приложить максимум усилий по объединению интересов России, Ирана, Пакистана и Индии вокруг совместных газовых проектов. Выстраивание партнерства в газовой сфере, гарантом которого будет выступать Россия, будет способствовать определенному улучшению взаимоотношений этих стран и снижению напряженности в регионе. С полноценным вступлением Исламабада и Нью-Дели в ШОС Москва может использовать эту площадку для продвижения энергетических проектов в Южной Азии. Кроме того, договоренности России и стран региона с Ираном могут стать определенным противовесом односторонним действиям США по выходу из ядерной сделки, развязыванию торговых войн и попыткам способствовать формированию блоковой военно-политической структуры в регионе.