Есть ли будущее у угля?

Уголь обладает наиболее долгой историей применения среди всех видов углеводородов. В России масштабная угледобыча началась только в XX в. Сегодня уголь в России продолжает быть востребованным в традиционных нишах его использования: электрогенерации и металлургии. Тем не менее его вес в энергетической матрице страны в целом продолжает снижаться. Угледобыча в России сводится преимущественно к добыче каменного угля.

Что касается Европы, будущее угля в этом регионе находится под большим вопросом. Предполагается, что по мере удешевления газа, вызванного постепенным наращиванием количества поставщиков сжиженного природного газа и усовершенствования инфраструктуры по регазификации, спрос на уголь будет ежегодно снижаться.

При этом в последние годы наблюдается существенный рост объемов потребления угля на Востоке — особенно преуспели в этой сфере Китай и Индия. Китай также является и крупнейшим производителем угля. Согласно прогнозам, драйверами мирового спроса на уголь в течение ближайших лет станут Пакистан, Индонезия, Бангладеш и другие страны Юго-Восточной Азии.

Уголь обладает наиболее долгой историей применения среди всех видов углеводородов — в IV тысячелетии до н.э. его уже добывали на территории современного Китая. В отличие от нефти, уголь с самого начала применялся в быту для отопления и в течение длительного времени развития человеческой цивилизации играл ведущую роль в снабжении общества универсальным топливом. Однако сегодня над перспективами угля сгущаются тучи — большинство западных государств, стремящихся заложить фундамент энергетического будущего без вредных выбросов в атмосферу, отказываются от использования этого топлива. Развивающийся мир не может позволить себе такой принципиальной позиции, однако рано или поздно и там начнется поворот в сторону большей экологичности, и уголь будет постепенно вытесняться другими источниками энергии.

Хотя история применения угля в России началась несколько столетий назад, масштабная добыча стала развиваться только к XX в. До 1869 г. уголь и вовсе ввозился беспошлинно из-за рубежа, вследствие чего отечественным бассейнам было сложно конкурировать с европейскими, в первую очередь с Великобританией. Таким образом, к началу XX в. даже в небольшой Бельгии добывалось угля больше, чем во всей Российской империи. Приход к власти Советов и принятый ими курс на электрификацию, развитие металлургии и создание новых промышленных кластеров привел к постепенному развитию Кузбасса и других бассейнов России. Однако толчок к освоению недр Сибири был дан в наибольшей степени в ходе Великой Отечественной войны, когда Донбасс оказался в руках нацистской армии и страна стала остро нуждаться в угле.

Первые десятилетия после Великой Отечественной войны стали «угольной эрой» не только в СССР, но и в ведущих энергетических державах Запада. В период 1950–1960 гг. в Великобритании, Германии и Франции — странах, из которых ведет свою историю промышленная разработка месторождений — был достигнут исторический пик объемов добычи угля по количеству добытого угля. В следующие 10¬–15 лет Советский Союз вышел на историческое плато добычи, в то время как текущие лидеры (Китай, Индия) только начали свое восхождение. С тех пор можно наблюдать пусть и нелинейный тренд на постепенный уход от использования угля в странах Запада и наращивание его добычи в странах с развивающимися экономиками для покрытия растущих энергетических нужд. Особенно явственной эта тенденция стала в последние годы — в условиях, когда перевод европейских ТЭЦ с угля на газ не только снижает выбросы, но и является экономически рентабельным, позиции угля на Западе, кажется, окончательно пошатнулись. Однако и здесь не без исключения.

С целью выполнения предвыборного обещания Д. Трампа воспрепятствовать «преждевременному закрытию» угольных ТЭЦ Министерство энергетики США предложило свою первую меру — выплачивать электроцентралям компенсацию за то, что благодаря их «гибкости» и «предсказуемости» энергосети страны справляются с потенциальной нагрузкой. В то же время Д. Трампу придется стимулировать и добычу угля, так как за последние десять лет его выработка упала чуть ли не на треть на фоне выработанности запасов и последовавшего за этим ухудшения горно-геологических условий. При этом Вашингтону предстоит нелегкая работа над улучшением экологической обстановки, особенно после того, как, согласно энергетическим наблюдателям, выбросы углерода в 2016 г. впервые за долгое время стали снижаться, в основном из-за наблюдавшегося ранее перехода электрогенерации в Соединенных Штатах с угля на газ.

График 1. Ведущие производители угля в 1991–2016 гг., млн т

Источник: BP Statistical Survey

Вплоть до победы Д. Трампа на президентских выборах в США казалось, что контроль над угольными активами будет неизбежно дрейфовать в сторону Азии, где находятся ведущие потребители угля, открыто заявляющие о намерениях продолжать наращивать потребление. Однако администрация 45-го президента США, вразрез с общим «западным» трендом, намерена стимулировать добычу и использование в стране «прекрасного, чистого угля», — как выразился Дональд Трамп. Россия стоит особняком в ряду угольных держав, т. к. сумела при падающем потреблении угля увеличить его добычу в период 2000–2017 гг. на 58% и учетверить его экспорт за аналогичный период времени.

Углю мера

Уголь в России продолжает быть востребованным в традиционных нишах его использования: электрогенерации и металлургии. Тем не менее его вес в энергетической матрице страны в целом продолжает снижаться. За период 2000–2017 гг. внутреннее потребление угля в России упало на 20 млн т — до 167¬–168 млн т (см. График 2). Использование обильного и дешевого газа в выработке электроэнергии сузило возможности для применения угля. Например, в сфере ЖКХ уголь активно замещается газом и альтернативными источниками. Частично это объясняется и тем, что цены на уголь в полной мере рыночные, в то время как цены на газ устанавливаются государством.

Угледобыча в России сводится преимущественно к добыче каменного угля — в 2017 г. были добыты 334 млн т, что составило 81% от общего объема добытых ресурсов. Таким образом, если в начале века определенное соперничество между бурым и каменным углем сохранялось, то к текущему моменту доля бурого угля упала на 14% (см. График 2), т. е. до 19% совокупных объемов угледобычи в России. Запасы угля всех категорий на государственном балансе РФ превышают 274 млрд т. Свыше половины из них приходится на бурый уголь, доля каменного угля составляет 43,5%, в том числе более 18% — коксующиеся угли, запасы которых достигают почти 50 млрд т. Чуть более 3% российских запасов твердого топлива представлены антрацитами.

График 1. Добыча угля в Российской Федерации в 2000–2017 гг.

Источник: Росстат, Министерство природных ресурсов и экологии Российской Федерации

Прогнозные ресурсы только наиболее достоверной категории Р1 достигают 466 млрд т. Приблизительно четверть запасов России приходится на Кузнецкий бассейн (69,3 млрд т.) — это место добычи высококачественного угля с низким содержанием серы (0,3–0,8%) и малой зольностью (10-15%). Причем Кузбасс обладает существенными перспективами наращивания запасов, так как прогнозные ресурсы многократно превышают уже разведанные. Тем не менее, для укрепления экспортных позиций важную роль будут играть также те угленосные бассейны, которые расположены ближе к дальневосточным портам — среди прочих, Южно-Якутский и Ленский бассейны на территории Якутии. Рост экспорта в Азиатско-Тихоокеанский регион является не только российской тенденцией, но и принимает общемировой характер.

При этом экспорт российского угля не будет строго привязан к одному географическому региону — по мере исчезновения старых ниш потребления будут возникать новые, которые российские компании ввиду низкой рентабельности добычи и относительно хорошего качества угля смогут быстро занять. Таким образом, если возможность экспорта угля в Германию будет снижаться (в период 2013–2016 гг. по этому направлению наблюдался значительный рост), возникнет перспектива поставок в Испанию или Восточное Средиземноморье. Экспорт российского угля в направлении Китая и Индии будет увеличиваться по мере роста потребления в этих странах. Примечательным в данном контексте является пример увеличения поставок российского угля в КНР после принятия санкций в отношении КНДР.

Полный запрет на импорт угля из КНДР стал завершением нескольких раундов санкций в отношении режима чучхе, которым было дано начало в ноябре 2016 г. Прежде Пхеньяну разрешалась экспортировать не больше 7,5 млн т угля в год (или угля на общую сумму не более 400 млн долл.). Практически весь северокорейский экспорт приходился на Китай, но сейчас и эти объемы оказались в зоне запрета. В текущем положении российские производители угля умело воспользовались возможностью укрепить свои позиции на китайском рынке. В 2017 г. российские компании экспортировали 25,3 млн т угля в Китай — в годовом исчислении изменение в объемах российских поставок в Китай соответствует 37%-ному росту.

Австралия — крупнейший поставщик угля (совокупный объем ее экспорта достиг в 2017 г. 79,9 млн т, что почти в четыре раза больше, чем у России) — могла бы извлечь большую выгоду из появившейся ниши, однако последствия циклона Дебби, бушевавшего в апреле 2017 г., ограничили возможности австралийских производителей. Таким образом, наибольший рост по объемам экспорта в Китай продемонстрировали Россия и Монголия (на 28%). Примечательно, что если увеличение объемов добычи угля в Монголии монгольских объемов коснулось коксующегося угля, то наибольший рост российских поставок, по данным агентства «Рейтер», зафиксирован по антрациту (в годовом исчислении на 203%), т. е. наиболее качественному виду угля, запасы которого в КНР весьма скромны.

По мере внедрения таких масштабных проектов, как, например, начало освоения Эльгинского месторождения, добыча угля и, соответственно, экспорт угля из России будет увеличиваться и в дальнейшем. Энергетическая стратегия России на период до 2035 г. напрямую ставит цель наращивания экспорта угля в первую очередь в страны АТР. В то время как оптимистический сценарий Минэнерго предполагает рост добычи до 490 млн т и экспорта до 250 млн т к 2035 г., консервативный сценарий предполагает продолжительную стагнацию на текущем уровне. Тенденция последних трех лет полностью воссоздает кривую развития по оптимистическому сценарию, поэтому повод для надежды есть.

Помимо значительных объемов экспорта, Россия также импортирует уголь из Казахстана (20–25 млн т в год) — для обеспечения электрогенерации ряда уральских городов выгоднее поставлять казахстанский уголь по минимальной транспортной цепочке, чем организовывать его транспортировку из далеких районов Сибири. Со временем доля импорта будет снижена до минимума, по мере того как уголь из Экибастузского угольного бассейна будет замещаться, как предполагается, кузбасским. Казахстанское правительство это осознает и пытается найти новые рынки сбыта для своего угля.

Без угля в портфеле

Будущее угля в Европе находится под большим вопросом. Предполагается, что по мере удешевления газа, вызванного постепенным наращиванием количества поставщиков сжиженного природного газа и усовершенствования инфраструктуры по регазификации, спрос на уголь будет ежегодно снижаться на 8–10 млн т в год. Газ не только станет конкурентоспособным по отношению к углю по ценовым характеристикам, но также будет являться источником энергии, выбросы которого ничтожны по сравнению с выбросами от использования угля.

Примерно 25% выработанной в Европе электроэнергии приходится на уголь (этот показатель за последние 20 лет менялся лишь незначительно, на 3–4%), который является одним из крупнейших загрязнителей воздуха в ЕС. Неслучайно почти все города Европы, входящие в число наиболее загрязненных, являются либо потребителями угля для электрогенерации, либо центрами его добычи.

В этой связи примечательно, как мало было сделано на общеевропейском уровне для минимизации рисков от потребления угля. 80% выработки электроэнергии в одной из крупнейших промышленных держав Европы — Польше — приходится на уголь; около 75% — в Эстонии; чуть меньше 50% — в Чехии, Германии, Болгарии и Нидерландах. Несколько государств Европы высказались за постепенный вывод из эксплуатации угольных ТЭЦ. Первой стала Великобритания, которая была ведущей угольной державой на протяжении большей части XIX–XX вв., а теперь поставила цель отказаться от угольной электрогенерации к 2025 г.

Франция намеревается отказаться от угля к 2022 г., Нидерланды — к 2030 г., в то время как Италия собирается сделать это к 2025 г. Однако в ведущей по уровню развития экономики державе Европы — Германии — все еще не созрела политическая воля для очерчивания будущих перспектив угольной промышленности, хотя парадоксальным образом перевод электростанций на газовое топливо коснется этой страны в наибольшей степени. В ходе выработки аналогичного объема электроэнергии угольные теплоэлектроцентрали выделяют на 40% выбросов больше, чем газовые, и на 20% больше, чем нефтяные.

Ряд инвестиционных фондов стали отказываться от угольных активов — наиболее ярким примером является Государственный пенсионный фонд Норвегии, принявший в 2015 г. решение о списании всех угольных активов из портфеля фонда (на общую сумму около 1 млрд долл.). Хотя неправительственные организации требовали дальнейшего списания нефтегазовых активов, правительство Норвегии воздерживается от такого шага, по всей видимости, полагая, что возможная прибыль от обладания такими активами превышает потенциальные риски.

Аналитическая записка РСМД и Gateway House «Российско-индийское сотрудничество в области энергетики: торговля, совместные проекты, новые сферы»

Ведущие игроки на рынке управления финансовыми активами и страхования, такие как немецкий Allianz и голландский Aegon, также отказались от инвестиций в компании, получающие более-менее значимый доход от добычи угля. Причем есть основания полагать, что с течением времени данный тренд перекинется и на другие континенты, хотя само по себе решение европейских компаний не влияет на положение дел в Восточной и Южной Азии или в Соединенных Штатах.

Примечательно, что неправительственные организации и активисты выступают за отказ от всех видов углеродного топлива в портфелях ведущих мировых компаний, однако до сих пор положительные решения наблюдались только в случае с углем. Более того, ряд европейских гигантов (Royal Dutch Shell, Total, ENI, Statoil и BP) даже публично одобрили уход от использования угля, выразив надежду, что повсеместное применение газа может стать одним из ключевых элементов борьбы с климатическими изменениями климатических изменений.

Рост потребления угля на Востоке

На долю Китая — крупнейшего производителя угля — приходится также более половины мирового потребления угля, однако КНР не сможет все время быть в авангарде мирового спроса. В первую очередь, дальнейшему росту спроса на уголь в Китае будут препятствовать меры официального Пекина, взявшегося в 2016–2017 гг. за радикальное решение проблемы загрязнения воздуха в китайских городах. В 13-й пятилетке, помимо установления целей по снижению доли угля в структуре энергопотребления КНР до 58% (в 2015 г. она была на уровне 64%), было поручено перевести электрогенерацию в крупнейших городах с угля на газ. Несмотря на то, что этот переход будет далеко не безболезненным (этой зимой множеству провинций на севере пришлось срочно внедрять уголь, так как газовых мощностей оказалось недостаточно), партийная элита от него не откажется.

Китай, вне всякого сомнения, и дальше будет оставаться крупнейшим потребителем угля. Однако, как полагают эксперты, Поднебесная уже вышла на плато потребления, которое продлится примерно до середины 2020-х гг., а затем последует неизбежный спад. Таким образом, на фоне постепенного отказа Запада и Китая от угля, наиболее перспективным рынком в этом сегменте становится Индия. Согласно прогнозам МЭА, потребление угля в Индии вырастет на 135 млн т к 2022 г., что больше, чем во всех остальных странах Азии и Африки вместе взятых. Однако и в случае с Индией вдали маячит перспектива выхода на пик потребностей в угле (по некоторым данным, этот пик будет достигнут в 2027 г.), после которого интерес индийских инвесторов переориентируется на возобновляемые источники энергии, в первую очередь на солнечную энергетику.

Помимо Индии, драйверами мирового спроса на уголь в течение ближайших лет станут Пакистан, Индонезия, Бангладеш и другие страны Юго-Восточной Азии. Россия, ввиду относительной географической близости к ним и наличию необходимой инфраструктуры, занимает выгодное положение для консолидации своих позиций не только на традиционных рынках Китая, Японии или Южной Кореи, но также и для захвата определенной доли во вновь образованных нишах. При этом поставки угля в Европу и другие развитые экономики будут продолжаться, помимо всего прочего, также из-за того, что переход на незагрязняющие виды энергетики в этих странах будет давать сбои, и в случаях, когда уголь будет поставлять выгоднее, чем газ, именно последний и будет выручать. В целом, однако, всем участникам угольного рынка следует готовиться к далекому будущему, ведь предположительно около 2040 г. начнется необратимый спад всей отрасли.