Джамахирия началась с революции, управлялась лидером революции и закончилась, по сути, тем же – революцией. Однако сама идея Джамахирии, предложенная Каддафи, выполнила наиважнейшую функцию в масштабах всего государства – сплотила крайне неоднородные племена Триполитании, Киренаики и Феццана. Теперь же крайне остро встал вопрос выбора новой идеологии национального единства. Впрочем, данный вопрос в той или иной степени стоит на повестке дня всех стран, переживших события арабской весны 2011 г.
Джамахирия началась с революции, управлялась лидером революции и закончилась, по сути, тем же – революцией. Однако сама идея Джамахирии, предложенная Каддафи, выполнила наиважнейшую функцию в масштабах всего государства – сплотила крайне неоднородные племена Триполитании, Киренаики и Феццана. Теперь же крайне остро встал вопрос выбора новой идеологии национального единства. Впрочем, данный вопрос в той или иной степени стоит на повестке дня всех стран, переживших события арабской весны 2011 г.
Извечные проблемы
К началу 2000 г. Ливия являлась одной из наиболее развитых стран Африканского континента: она занимала первое место по разведанным запасам нефти в Африке и была лидером по выполнению Целей Декларации тысячелетия ООН. Однако в середине февраля 2011 г. вслед за Тунисом и Египтом волна антиправительственных выступлений перекинулась на Ливию. Вследствие этого Совет Безопасности ООН выступил с резолюцией об обеспечении бесполетной зоны над Ливией, а ЛАГ приостановила участие этой страны в своих заседаниях. Все это ввергло Ливию в глубочайший политический и идеологический кризис, выхода из которого не видно и по сей день.
Вмешательство извне наряду с крайней степенью небоеспособности регулярной ливийской армии во многом предопределило исход гражданской войны: падение режима Каддафи было лишь делом времени. Однако, взяв в конце августа 2011 г. под свой контроль столицу Ливии, город Триполи, и убив в ходе боев за Сирт лидера ливийской революции Каддафи, повстанцы (впоследствии Переходный национальный совет – ПНС) так и не смогли положить конец полугодовой междоусобице в стране.
В настоящее время перед ПНС стоит та же задача, что стояла сорок лет назад перед Каддафи, – выработать стратегию национального единства. Однако далеко не факт, что нынешнее правительство достигнет того же, что удалось достичь их предшественнику в 1969 г. «Изголодавшиеся» по возможности влиять на политику государства племена Киренаики и Феццана вряд ли захотят разделить политическую власть с триполитанскими кланами, которые, в свою очередь, будут всячески препятствовать «ускользанию» власти из их рук.
Специфика ливийского социально-политического устройства требует весьма неординарной общенациональной идеи, которая на данный момент в Ливии отсутствует (в свое время таковой была предложенная Каддафи идея Джамахирии). Очевидно, что за девять месяцев борьбы с прежним режимом ПНС так и не удалось сдвинуться с «мертвой точки» и выработать более или менее приемлемую стратегию объединения ливийских племен, а объединявшая их идея борьбы с общим противником в лице Каддафи после его смерти потеряла свою актуальность.
Существует еще ряд факторов, осложняющих работу нынешнего ливийского правительства.
Во-первых, это проблема разоружения ливийского населения, которая явно не стояла столь остро после прихода к власти Каддафи. Огромное количество оружия и боеприпасов, исчезнувшее с военных складов по всей стране, представляет угрозу не только для Ливии, но и для ее соседей, в первую очередь Египта, где на данный момент функционирует один из крупнейших пунктов переправы оружия Джарбуб–Сива.
Во-вторых, абсолютная неопределенность относительно дальнейшего пути развития страны внутри самого ПНС (все-таки Каддафи принимал решения единолично). Совет разделился на два лагеря: секуляристов и сторонников исламского пути развития. Поиск консенсуса между ними осложняется как минимум двумя факторами. С одной стороны, остатки клана Каддафи не перестают предпринимать попытки посеять еще большую разобщенность между ливийскими племенами. С другой стороны, приняв помощь сил НАТО, новый ливийский режим де-факто обрек себя на высокую степень зависимости от стран Запада в вопросах как внешней, так и внутренней политики (в первую очередь в нефтяном вопросе).
Следует также учитывать, что идеи построения современного либерально-демократического общества, о которых заявил новый премьер-министр ПНС Абдель Рахман аль-Кайб [1], чужды большинству ливийского населения. Не случайно Каддафи ввел термин «Джамахирия», имеющий арабские корни [2]. Сами идеи, заложенные в «Зеленой книге», уже выдвигались ранее Ж.-Ж. Руссо и П.А. Кропоткиным, однако его обоснование с точки зрения арабской культуры (в самом широком смысле этого слова) и мусульманской религии сделали его понятным и жизнеспособным среди широких слоев ливийского общества.
К тому же серьезным испытанием для нового ливийского правительства станет усиление влияния в стране исламистов как умеренного, так и радикального толка, представленных, прежде всего, ячейками Aль-Кайды, прочно укоренившимися в соседнем Алжире. Данный сценарий представляется еще более вероятным ввиду высокого уровня адаптации исламистских элементов в постреволюционной среде. Это наглядно показывает опыт современного Египта, где исламисты не просто вышли из подполья, но и являются наиболее вероятными претендентами на победу на парламентских выборах.
Неспокойная Киренаика
Внутренний раскол в рядах ПНС вполне закономерен. Если кланы Триполитании боролись за сохранение сложившегося при Каддафи статус-кво, а племена Феццана в большей степени придерживались нейтральной позиции, то различные группировки, существующие на территории Киренаики и оказывающие давление на ПНС, начали борьбу за власть между собой. В этой борьбе можно выделить три наиболее влиятельных актора.
Во-первых, исламисты, которые с самых первых дней гражданской войны в Ливии провозгласили Исламский эмират на территории города Дерна. Именно их все возрастающее влияние на востоке Ливии предопределило смещение прозападного либерала Махмуда Джибриля с поста премьер-министра ПНС.
Во-вторых, сануситы, в первую очередь, племена Харуба и Обайда. Во время правления Каддафи этот радикальный религиозный орден был загнан в глубокое подполье во многом ввиду того, что служил идеологической опорой короля Идриса I. Их отличительной чертой была расовая неприязнь, которая проявлялась, прежде всего, в отношении феццанских чернокожих племен.
В-третьих, кланы крупных городов Киренаики, расположенных по прибрежному периметру треугольника Бенгази–Адждабийа–Тобрук. Будучи усмиренными во времена правления Каддафи, они уже не намерены отдавать власть в подконтрольных им городах, которые, помимо всего прочего, приносят немалый доход как центры ливийской морской торговли. При этом стоит иметь в виду, что ухудшение социально-экономической ситуации в стране (например, рост цен на товары широкого потребления) будет провоцировать рост недовольства населения в отношении нового правительства и порождать ностальгические настроения по Джамахирии.
Все вышеперечисленное способствует сохранению напряженной ситуации в Ливии. Учитывая, что, по словам первого премьер-министра ПНС, «все решения, которые принимаются Переходным Национальным советом как коллективным руководящим страной органом, отправляются в мусорную корзину» [1], сложившаяся ситуация выгодна лишь набирающим силу исламистским движениям. Они уже празднуют победу в Тунисе и, по предварительным данным, лидируют с большим отрывом на выборах в нижнюю палату парламента Египта.
Вероятно, ислам все-таки заполнит идеологический вакуум, образовавшийся в результате крушения режимов в странах Магриба. Как показали парламентские выборы в Тунисе в октябре 2011 г., исламистские движения в этом регионе обладают огромными ресурсами для быстрого восстановления. А победа исламистских партий ан-Нур и Партии свободы и справедливости, по предварительным результатам, на выборах в Народную Ассамблею Египта на фоне провала либерально-демократического «Египетского блока» продемонстрировала, что ни одна идеология на данный момент не может на равных конкурировать с исламом.
Справка о Триполитании, Киренаике и Феццане:
Свыше 90 % населения составляют ливийцы. В Джебель-Нефусе и некоторых оазисах Ливийской пустыни живут также берберы, которые мало отличаются от арабского населения (большинство из них говорит по-арабски), и небольшие группы хауса и тубу. Официальный язык – арабский. Государственная религия – ислам (большинство мусульман – сунниты). Наряду с мусульманским календарем (хиджра) применяется также григорианский календарь.
Население Триполитании: берберы, пунийцы, арабы, романизированные группы (в основном итальянцы). Наиболее развитая и урбанизированная часть Ливии.
Население Феццана: арабы, представляющие оседлое население, туареги и тубу – кочевое население, легко пересекающее границы с Чадом, Алжиром и Нигером. На севере региона проживают оседлые арабы, берберы, туареги и тубу. Феццан занимает около 30 % территории Ливии, однако там проживает меньшая часть населения страны.
Население Киренаики: арабы, берберы, эллинизированные группы, туареги. Наиболее разрозненная в племенном отношении часть Ливии, представленная более чем десятью крупными племенами. Во многом испытала влияние со стороны Византии, Египта и Греции.
1. Nkrumah G. Fog on Gaddafi’s Plans // Al-Ahram Weekly. 2011. № 1069.
2. Слово «джамахирия» с точки зрения арабского языка является образованным от слова «джамахир» (массы). Слово «демократия» просто транслитерируется в арабском языке как «димукратийа».
