День Победы в ЦВЕ – триумф, который не стоит праздновать?

Если бы в мире не происходили более масштабные и серьезные политические события, отношению стран Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ) к победе Красной армии во Второй мировой войне в российских научных кругах и СМИ уделялось бы намного больше внимания. А ведь во всех странах, освобожденных советскими войсками в 1944–1945 гг., на сегодня возник своеобразный микрокосмос эмоций, безжалостный к притеснителям и полный сочувствия к пострадавшим народам.

Если бы в мире не происходили более масштабные и серьезные политические события, отношению стран Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ) к победе Красной армии во Второй мировой войне в российских научных кругах и СМИ уделялось бы намного больше внимания. А ведь во всех странах, освобожденных советскими войсками в 1944–1945 гг., на сегодня возник своеобразный микрокосмос эмоций, безжалостный к притеснителям и полный сочувствия к пострадавшим народам.

4 апреля 2015 г. министр иностранных дел России С. Лавров посетил Братиславу для участия в официальном праздновании 70-летия освобождения словацкой столицы. Несмотря на значимость события, президент Словакии не принял участия в церемонии возложения венков вместе с главой российского МИД и предпочел отдать дань памяти павшим советским воинам отдельно. Такой шаг был предпринят намеренно. В этом же духе в ходе встречи с С. Лавровым президент Андрей Киска говорил о событиях 1968 г. и о кризисе на Украине.

В российских СМИ страны ЦВЕ не пользуются особой популярностью. Речь о них заходит только по случаю государственных визитов высокопоставленных лиц или поддержки той или иной страной политической линии Москвы. А ведь тот же А. Киска — весьма примечательный политик. Родившись в семье учителей, будущий президент подал заявление о приеме в Коммунистическую партию, но получил отказ. После падения социалистического режима в Чехословакии он эмигрировал в США. Поработав там в качестве продавца на АЗС, уборщика, строителя и токаря, А. Киска вернулся на родину с огромным, по его словам, желанием заниматься бизнесом. В Словакии он основал компании по продаже товаров в рассрочку и другие финансовые предприятия небанковского характера (для многих кредиты с высокими процентами обернулись печальными последствиями) и вскоре разбогател. Впоследствии А. Киска занялся благотворительностью и, улучшив свою репутацию, стал претендовать на место в политике. На примере А. Киски отчетливо видна разница между «новым» политиком из Центральной Европы, выросшим и сформировавшимся в эпоху капитализма, с мутным прошлым из 1990-х годов, испытывающим симпатии к странам Западной Европы и США, и политиком «старым», номенклатурным.

Нынешний премьер-министр Словакии Роберт Фицо, выступающий по отношению к России с более осмотрительных позиций, принадлежит ко второй категории политиков. Родившись в небогатой семье, он продвинулся по карьерной лестнице в Партии левых демократов (SDL), наследнице Коммунистической партии Чехословакии, отказавшейся от коммунистических идей в пользу социал-демократических.

Следует отметить, что плеяда «старых» политиков сильно уступает «новым» в умении использовать ресурсы СМИ для продвижения собственного имиджа. После ухода коммунистических партий с авансцены национальной политики практически все страны ЦВЕ испытали на себе последствия политических люстраций. До сих пор любая связь с коммунизмом негативно влияет на восприятие политика местной общественностью. Именно поэтому «новые» политики в итоге оказываются более успешными, что обязательно скажется на взаимоотношениях ЦВЕ и России в будущем.

AFP
Сергей Лавров на церемонии, приуроченной
70-летию освобождению Братиславы,
4 апреля 2015

Уже больше года либерально настроенная общественность Словакии воспринимает события на Украине как возможность дать волю своим невысказанным чувствам и обидам. Июль 2014 г. стал в этом отношении наиболее плодотворным: появился целый ряд публикаций, в которых превозносилось сопротивление Чехословакии российским «оккупантам». Например, в газете «Sme» была опубликована статья, повествующая о том, как в 1969 г. хоккеисты ЧССР не пожали руки игрокам сборной СССР после выигранного ими матча (счет игры 2:0). О том, что советская сборная в итоге победила на чемпионате мира, умалчивается. Ведь главное – героизм, а герои проиграть не могут. Зачастую вбрасываются, казалось бы, совершенно не связанные с политикой идеи. В частности, особое внимание уделяется тому обстоятельству, что на отдыхе граждане Словакии избегают российских туристов, так как «часть из них много пьет и ведет себя не как остальные европейские туристы, что несовместимо с их представлениями». Иными словами, проводится четкая граница (порой с претензией на цивилизационную) между жителями Центрально-Восточной Европы и советско-российской властью.

Логика такого поведения сводится к отрицанию какой бы то ни было вины по отношению к собственной истории. Эта черта, весьма характерная для народов Центральной Европы, наводит на мысль, что в подавляющем большинстве нынешних бед ЦВЕ виновата советская власть. Гражданские активисты говорят о почти шестидесятилетнем «исключении» из жизни Европы, об уничтоженных надеждах и жизнях. В ход идет еще один аргумент – сравнение экономических показателей без учета социально-политических особенностей социалистического строя. Часто приводятся следующие данные: в 1960-е годы ВВП на душу населения Чехословакии составлял 60–65% австрийского, а в 1991 г., после полного отвода советских войск, снизился чуть ли не до 16%. Данный факт неоспорим: и Чехословакия, и Венгрия, и Польша развивались медленнее, чем Австрия (см. табл. 1). В то же время отдельного рассмотрения заслуживает история развития стран ЦВЕ до и после социалистического периода.

Таким образом, советскую власть невозможно обвинить во всех смертных грехах, так как падение уровня жизни в странах ЦВЕ все еще продолжается, даже спустя двадцать пять лет после бархатных революций и других национальных смен власти. Более того, самым впечатляющим оказалось его падение в капиталистическую эпоху. Тем не менее с обвинениями тех, кто способствовал смене режима, в недобросовестности категорически нельзя согласиться. К сожалению, данные по падению уровня жизни населения ЦВЕ не фигурируют в политическом дискурсе элит указанных стран. Вдвойне опасно предположение, что для построения новой Австрии необходимо, чтобы в стране жили австрийцы.

Проблема среднеевропейского коммунизма сводится к тому, что в странах ЦВЕ было недостаточно коммунистов, а те, кто искренне верил в эту утопическую идею, были неспособны противостоять «старо-новой» интеллигенции, хорошо интегрированной в высшие эшелоны Европы. По сути, в свержении социалистического режима ведущую роль сыграла интеллигенция. Наследники интеллектуальной элиты предыдущей эпохи и деятели 1968 г. вернулись в авангард общества, а народные интеллектуалы, поднявшиеся из рядов обычных рабочих и ставшие ведущими культурными и политическими деятелями Чехословакии, были вытеснены с передовых позиций. Аналогичные процессы происходили и в Венгрии. Новая венгерская элита складывалась из наследников бывших дворянских династий и диссидентов, участвовавших в событиях 1956 г. либо проявивших тем или иным образом свою неприязнь к режиму.

Учитывая мировоззрение новой элиты, оценки прошлого будут неизбежно базироваться на экономических показателях, хотя на самом деле здесь большую роль играет эмоциональная составляющая. «Оккупация» как концепт выгодна тем, кто был отстранен от власти и впоследствии в нее вернулся, так как она дает повод подчеркнуть «недоброкачественность» социалистического режима. Именно в атмосфере сопротивления тому, что было «до возврата», и родилось нынешнее сопротивление празднованию Дня Победы.

9 мая 2015 г. из всех лидеров стран ЦВЕ в Москве будут только президент Чехии М. Земан и премьер-министр Словакии Р. Фицо. Военный парад они посещать не будут – вместо этого проведут переговоры между собой в российской столице. Президенту Чехии, всегда придерживавшемуся пророссийской позиции, пришлось действовать в весьма суженном маневренном пространстве после того, как посол США в Чехии Э. Шапиро заявил о нежелательности его визита в Москву. Представители чешского парламента также использовали свои рычаги давления и заявили, что президенту придется самому нести все связанные с визитом издержки. В итоге удалось выработать такой вариант, который не сильно разозлит Брюссель, но при этом даст возможность отдать дань уважения солдатам, погибшим в ходе освобождения этих стран.

Аналогичный случай произошел и с президентом Сербии Т. Николичем, которому бывший министр иностранных дел Словакии, ныне депутат Европарламента Э. Кукан посоветовал не ездить 9 мая в Москву, а по примеру лидеров других западных государств «посетить мемориал, посвященный солдатам, павшим во Второй мировой войне, в своей стране». Заметим, что Сербия не является членом Европейского союза.

Президент Венгрии Я. Адер, договоренность о визите которого в Москву была закреплена еще в ходе февральского визита В. Путина в Будапешт, 27 апреля 2015 г. опубликовал на своей официальной странице следующее заявление: «В соответствии с рекомендацией Европейской комиссии на праздничных мероприятиях 9 мая 2015 г. в Москве Венгрию будет представлять аккредитованный в Российской Федерации посол».

Лариса Смирнова
Вторая мировая война и смена поколений:
травма, миф и память

Во всех случаях в ход шла одна и та же аргументация: посетить Москву в нынешних условиях означает оправдать действия России на Украине, внести раскол в ряды европейских государств и подорвать единую внешнюю политику Брюсселя. «Почтение воинам следует выражать на территории тех государств, где они пали», – заявил президент Словакии А. Киска. Судя по его словам, европейским лидерам нет никакой необходимости ехать в Москву. Тем не менее все страны Европы, за исключением Литвы, будут представлены на Параде Победы 9 мая.

За двадцать пять лет, прошедших с момента развала Советского Союза, некоторые темы перестали быть запретными, но множество болезненных для Европы вопросов все еще остается под грифом «секретно» (Бабий Яр, московские переговоры 1939 г., коллаборационизм жителей по отношению к нацистам и пр.). Таким образом, падение советского строя дало возможность обсуждать кровавые последствия пакта Молотова–Риббентропа, но выяснение причин слишком позднего открытия второго фронта все еще не стало массовой тенденцией.

Общественное мнение Венгрии долгое время считало, что воевавшая на Дону венгерская армия достойно обращалась с мирными жителями оккупированных территорий. С огромным удивлением журналисты и историки узнали, что население, проживающее на территории современной Украины, испытывало по отношению к венграм противоположные чувства, в красках описывая зверства армии, призванной помочь вермахту в 1942 г. Как утверждает ведущий венгерский историк К. Унгвари, после перехода власти к коммунистам руководство Венгрии, знавшее о злодеяниях военных, предпочло не делать эти факты достоянием общественности из опасений, что скандал может способствовать усилению неприязни к социалистическому режиму. Возвращаться к этой теме сегодня мешает отсутствие политической воли.

История практически всех стран ЦВЕ таит в себе вопросы, которые считается нежелательным обсуждать в нынешних условиях. Так, коллаборационизм с нацистскими органами не ограничивался десятками и сотнями людей, а в Чехии не наблюдалось массового сопротивления вплоть до последнего месяца войны – и то в надежде, что американские войска, которые на тот момент находились в г. Пльзень, будут освобождать Прагу. Даже вхождение нацистских войск в Прагу прошло без происшествий, за исключением мелких антисемитских стычек. Самым известным моментом чешского «сопротивления» стало убийство в 1942 г. гитлеровского наместника в Чехословакии Р. Гейдриха, которое было спланировано и организовано из Лондона, а не из пражского подполья. Словакия в 1939–1945 гг. и в меньшей степени Венгрия в 1944–1945 гг. были фашистскими государствами, однако полной люстрации после войны здесь произведено не было, казни подверглись только ведущие нацистские фигуры.

Польша отличается от Чехии, Австрии и Венгрии тем, что она действительно пострадала от действий Советского Союза: пакт Молотова–Риббентропа и последовавший за ним раздел Польши, как и массовые события вроде Катынского расстрела, будут всегда использоваться в качестве аргументов против празднования Дня Победы. Несмотря на местные проявления коллаборационизма с нацистским режимом, польская государственность не запятнала себя причастностью к фашизму. Это ни в коей мере не оправдывает нынешнего министра иностранных дел Польши Г. Схетыну, заявившего, что Освенцим освобождала не Красная армия, а украинцы, и что «нелогично праздновать окончание войны в том месте, где она началась». Можно возразить, что непрофессиональные высказывания министра иностранных дел – не показатель морального состояния народа (бывший глава украинского МИД ныне служит послом Украины в Польше). Однако совершенно непонятно отношение ко Дню Победы как к «демонстрации силы, несущей угрозу миру» президента Польши Б. Коморовского, чей отец воевал бок о бок с советскими солдатами в 4-й пехотной дивизии Польши, организованной военными властями Советского Союза.

На самом деле мнение большинства населения стран ЦВЕ отличается от мнения, высказываемого ведущими политиками, – оно несильно меняется со временем, строго ориентировано на события внутри страны и не демонстрирует тяги к внешней политике. Например, произнесенную главой МИД Р. Сикорским фразу «я боюсь германской мощи меньше, чем бездействия Германии» явно не услышишь из уст простого поляка. Однако политика стран Центральной Европы без лавирования и маневрирования – явление крайне редкое. Пять лет назад, в ходе празднования 65-летия Великой Победы, тот же Б. Коморовский говорил президенту России Д. Медведеву, что «любой гражданин России должен гордиться победой в 1945 г. » так же, как и он гордится своим отцом, который «рука об руку с советскими солдатами» дошел до Дрездена. В 2015 г. Б. Коморовский заявляет, что «9 мая – не праздник Польши», к тому же празднование Дня Победы переносится на 8 мая. В Европейском союзе эти шаги никто особо не заметит, хотя изначальный посыл заключался именно в демонстрации подавленной в годы социалистического режима «европейскости», принадлежности к общеевропейской семье. В России такие действия ничего, кроме недоумения, вызвать не могут. Тем не менее россиянам придется привыкать к тому, что 9 мая уже не празднуется западнее Калининграда.