Деэскалация для Залива, успех и вызов для Китая

В марте 2023 г., спустя семь лет после прекращения дипотношений, Королевство Саудовская Аравия (КСА) и Исламская Республика Иран (ИРИ) договорились о возобновлении работы посольств. Это решение открывает возможности для снижения напряженности в зоне Залива, а в перспективе — и на всем Ближнем Востоке. Примечательно, что обе стороны заявили о необходимости уважать суверенитет и не вмешиваться во внутренние дела других государств. Последнее может означать не только открытие диппредставительств, но и стремление восстановить взаимное доверие через обязательства не вести подрывную деятельность друг против друга. Напомним, что КСА подозревает Иран в поддержке шиитских организаций на территории королевства, а Тегеран обвиняет Эр-Рияд в ведении масштабной пропагандистской кампании и спонсировании оппозиции.

Справедливости ради стоит отметить, что саудовско-иранские переговоры шли довольно долго, сперва при посредничестве Омана, затем — Ирака, но одной из главных проблем будущего соглашения было отсутствие надежного гаранта. С этой точки зрения, подключение Китая сыграло решающую роль, поскольку у Пекина налажены тесные и, что принципиально важно, доверительные связи и с Тегераном, и с Эр-Риядом. До последнего времени Китай придерживался формулы «стабильность через развитие», предполагающей ставку на торговлю и инвестиции. Однако для КНР саудовско-иранские консультации стали хорошим поводом продемонстрировать его возросшие дипломатические возможности, ведь Пекин сумел решить проблему, которая была не по силам американским и европейским дипломатам. Китай также продемонстрировал ближневосточным странам и всему миру, что он может быть альтернативой США не только в сфере энергетики, торговли или технологий, но и в решении вопросов безопасности.

Для аравийских монархий именно пересмотр региональной политики ИРИ и снижение его активности являются ключевым условием урегулирования. Поэтому первой проверкой для саудовско-иранского соглашения станет способность сторон договориться об урегулировании или хотя бы замораживании конфликта в Йемене, а затем наступит очередь более сложных кейсов — Ирака, Ливана и Сирии. Причем, как показал опыт ударов по саудовскому НПЗ в 2019 г., от развития ситуации в Ираке безопасность КСА зависит ничуть не в меньшей степени, чем от ситуации в Йемене. Что касается ядерной проблематики и военного потенциала ИРИ, то эти вопросы, скорее всего, будут отложены. Пока же время для небольших шагов по восстановлению и укреплению взаимного доверия сторон. Это могут быть и меры по отказу от враждебной риторики или продвижения соответствующих нарративов через СМИ, и меры по развитию экономических связей, и меры по обеспечению безопасности судоходства и борьбе с терроризмом непосредственно в зоне Залива. За ними через год-полтора может последовать расширенный диалог. Пока же непосредственным результатом сделки будет разрядка и/или холодный мир.

В марте 2023 г., спустя семь лет после прекращения дипотношений, Королевство Саудовская Аравия (КСА) и Исламская Республика Иран (ИРИ) договорились о возобновлении работы посольств. Это решение открывает возможности для снижения напряженности в зоне Залива, а в перспективе — и на всем Ближнем Востоке. Примечательно, что обе стороны заявили о необходимости уважать суверенитет и не вмешиваться во внутренние дела других государств. Последнее может означать не только открытие диппредставительств, но и стремление восстановить взаимное доверие через обязательства не вести подрывную деятельность друг против друга. Напомним, что КСА подозревает Иран в поддержке шиитских организаций на территории королевства, а Тегеран обвиняет Эр-Рияд в ведении масштабной пропагандистской кампании и спонсировании оппозиции.

Символично, что вскоре после подписания соглашения саудовский монарх пригласил президента Ирана посетить Королевство с визитом. Такой жест не только служит подтверждением миролюбивых намерений, но и является еще одним подтверждением готовности к продолжению диалога. В свою очередь, Иран, по информации ряда зарубежных СМИ, согласился способствовать урегулированию конфликта в Йемене, где он оказывает поддержку движению «Ансар Алла», с 2015 г. ведущему боевые действия против КСА. То есть можно надеяться на деэскалацию не только непосредственно в Заливе, но и на юге Аравийского полуострова. Стабилизация в Йемене нужна не только для обеспечения непосредственной безопасности КСА, но и для улучшения инвестиционного климата. Ведь Королевство рассчитывает привлечь миллиарды долларов в мегапроекты развития — прежде всего, в строительство новых городов будущего.

Решению КСА о возобновлении дипотношений с ИРИ предшествовали аналогичные шаги со стороны еще двух монархий Залива — ОАЭ и Кувейта. То есть оно стало частью регионального тренда, в рамках которого аравийские монархии стали отказываться от продвигаемой США и Израилем политики «максимального давления» на Иран и искать способы договориться о мирном сосуществовании. Отметим, что саудовские официальные лица еще как минимум в 2017 г. в частных беседах признавали, что Иран — это одна из региональных держав, которая вправе требовать, чтобы ее интересы принимались во внимание остальными государствами. Проблема, скорее, заключалась в том, чтобы определить красные линии и границы сфер влияния и обеспечить соблюдение этих договоренностей.

Нынешние саудовско-иранские договоренности не следует переоценивать, поскольку открытый процесс деэскалации только-только стартовал и легко может стать жертвой «черных лебедей». Более целесообразно рассматривать происходящее сближение между КСА и ИРИ в логике региональной холодной войны, то есть это пока разрядка, а не примирение старых соперников.

Что дает соглашение

Андрей Кортунов:
Шанс для терпеливых: почему Пекин примеряет роль миротворца

Возобновление работы посольств, на первый взгляд, представляется шагом техническим и малозначимым. Но даже он даст очень много для снижения напряженности в Заливе. Наличие функционирующих диппредставительств позволит наладить прямые каналы коммуникации для ведения диалога и повышения прозрачности. Это исключительно важный шаг, поскольку еще опыт холодной войны показал, что в условиях противостояния каждая из сторон склонна преувеличивать возможности оппонента и уровень исходящей от него угрозы, а неверные представления о противнике почти неизбежно провоцируют гонку вооружений и повышают риск превентивных войн.

Для КСА разрядка с Ираном — шанс уделить больше внимания и ресурсов реализации собственных программ развития, от которых во многом зависит политическое будущее фактического правителя Королевства — наследного принца Мухаммеда бин Сальмана. Действующее руководство страны вынуждено вести борьбу сразу на двух фронтах — на внешнем, с Ираном и его союзниками, и на внутреннем — с оппонентами внутри правящей элиты и в обществе.

В случае реализации соглашения и активизации мирного диалога можно ожидать не только укрепления безопасности КСА, но и существенного ослабления международной изоляции Ирана. Появляется надежда на восстановление и развитие экономических связей в рамках Залива. В случае КСА преждевременно говорить о развитии экономических связей с ИРИ, но для других стран Залива, в первую очередь — для ОАЭ, это весьма актуальный вопрос. Например, до введения международных санкций товарооборот ОАЭ с Ираном достигал 20 млрд долл.

Иран тоже должен быть заинтересован в снижении напряженности. ИРИ научилась выживать в условиях санкций, но при этом дальнейшее экономическое развитие крайне затруднено в связи с отсутствием доступа к инвестициям и технологиям. Без экономического роста рассчитывать на сохранение социальной стабильности трудно. Показателем сложной экономической ситуации является регулярное снижение курса риала, который после начала протестов в сентябре 2022 г. подешевел наполовину по отношению к доллару.

В среднесрочной перспективе за деэскалацией саудовско-иранских отношений и возобновлением экономического сотрудничества могут последовать шаги по созданию новой архитектуры безопасности в Заливе, которая будет включать различные механизмы контроля военной активности и обмена информацией. Примечательно, что устойчивая саудовско-иранская разрядка поставит под вопрос реализацию американского проекта по созданию арабо-израильской коалиции для сдерживания Ирана. На это указывают появившиеся слухи об аннулировании Израилем оружейной сделки с некоей ближневосточной страной (предположительно, с ОАЭ) на сумму как минимум в миллиард долларов.

Новая роль для Китая

Александр Аксененок:
Сирийский конфликт: 12 лет спустя

Справедливости ради стоит отметить, что саудовско-иранские переговоры шли довольно долго, сперва при посредничестве Омана, затем — Ирака, но одной из главных проблем будущего соглашения было отсутствие надежного гаранта. С этой точки зрения, подключение Китая сыграло решающую роль, поскольку у Пекина налажены тесные и, что принципиально важно, доверительные связи и с Тегераном, и с Эр-Риядом. До последнего времени Китай придерживался формулы «стабильность через развитие», предполагающей ставку на торговлю и инвестиции. Однако для КНР саудовско-иранские консультации стали хорошим поводом продемонстрировать его возросшие дипломатические возможности, ведь Пекин сумел решить проблему, которая была не по силам американским и европейским дипломатам. Но самому Китаю важнее тот факт, что удалось создать условия для снижения напряженности в регионе, из которого он получает примерно 40–50% импортной нефти.

Китай также продемонстрировал ближневосточным странам и всему миру, что он может быть альтернативой США не только в сфере энергетики, торговли или технологий, но и в решении вопросов безопасности. Так, прошлогодний визит председателя Си Цзиньпина в КСА показал, что Эр-Рияд видит в КНР не только экономического партнера, но и политического. Это дает некоторым наблюдателям повод говорить о начале нового этапа в саудовско-китайских отношениях и о начале нового этапа в ближневосточной политике Пекина, который умело использует свою способность поддерживать контакты и торговать со всеми региональными силами, одновременно. Однако только время покажет, достаточно ли Китаю его экономического влияния, чтобы выступать в роли эффективного посредника и гаранта достигнутых договоренностей. Очевидно, что первой проверкой станет как раз его участие в саудовско-иранской деэскалации.

Успех Китая случился на фоне снижения интереса США к Ближнему Востоку. В глазах регионального общественного мнения это как минимум бросает тень на репутацию США как традиционного гаранта региональной стабильности, уже и так подпорченную поспешным уходом из Афганистана и неспособностью защитить Саудовскую Аравию от ракетных ударов из Йемена. Впрочем, не стоит считать, что США останутся внакладе. Стратегический союз Вашингтона и Эр-Рияда сохранится, по крайней мере, в среднесрочной перспективе, поскольку Пекин до последнего времени неизменно декларировал свое нежелание брать на себя военно-политические обязательства на Ближнем Востоке и размещать войска в регионе. В целом же саудовско-иранская разрядка вполне отвечает американским интересам, поскольку она хотя бы на время избавляет Вашингтон от необходимости тратить ресурсы на обеспечение безопасности одного из ключевых ближневосточных союзников. Тем более в Вашингтоне признают, что США в принципе не смогли бы сыграть роль посредника между Эр-Риядом и Тегераном, поскольку администрация Дж. Байдена не пользуется достаточным доверием ни одной из сторон.

Будущее сделки

Лана Раванди-Фадаи, Адлан Маргоев:
Запад и СВПД: есть ли шанс на восстановление иранской ядерной сделки в новых условиях?

Китай эффективно справился с ролью фасилитатора, однако теперь ему придется обеспечить выполнение договоренностей. И здесь уместно вспомнить, что так называемая «иранская проблема» имеет, с точки зрения руководства соседних арабских стран, несколько составляющих: экспансионистскую региональную политику, ядерную программу, программы создания баллистических ракет и беспилотников. Без решения всех этих вопросов подлинное урегулирование и нормализация маловероятны. Именно это станет главным вызовом для КНР как посредника.

Для аравийских монархий именно пересмотр региональной политики ИРИ и снижение его активности являются ключевым условием урегулирования. Поэтому первой проверкой для саудовско-иранского соглашения станет способность сторон договориться об урегулировании или хотя бы замораживании конфликта в Йемене, а затем наступит очередь более сложных кейсов — Ирака, Ливана и Сирии. Причем, как показал опыт ударов по саудовскому НПЗ в 2019 г., от развития ситуации в Ираке безопасность КСА зависит ничуть не в меньшей степени, чем от ситуации в Йемене. Что касается ядерной проблематики и военного потенциала ИРИ, то эти вопросы, скорее всего, будут отложены. Пока же время для небольших шагов по восстановлению и укреплению взаимного доверия сторон. Это могут быть и меры по отказу от враждебной риторики или продвижения соответствующих нарративов через СМИ, и меры по развитию экономических связей, и меры по обеспечению безопасности судоходства и борьбе с терроризмом непосредственно в зоне Залива. За ними через год-полтора может последовать расширенный диалог. Пока же непосредственным результатом сделки будет разрядка и/или холодный мир.