Буддизм как средство налаживания международных связей: опыт Китая и Индии
Празднование дня рождения Будды
в Дарджилинге, Индия
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Голосов: 3, Рейтинг: 4.67) |
(3 голоса) |
Независимый журналист и исследователь
Прошло более тысячи лет после заката и виртуального исчезновения буддизма в Индии, и теперь он возвращается в страну своего происхождения как важный компонент дипломатии «мягкой силы» официального Дели. География распространения буддизма, растущая популярность и репутация мирной религии делают его эффективным инструментом «мягкой силы», побуждая некоторые азиатские страны, такие как Китай, Япония и Южная Корея, использовать его в своей политике.
Прошло более тысячи лет после заката и виртуального исчезновения буддизма в Индии, и теперь он возвращается в страну своего происхождения как важный компонент дипломатии «мягкой силы» официального Дели. География распространения буддизма, растущая популярность и репутация мирной религии делают его эффективным инструментом «мягкой силы», побуждая некоторые азиатские страны, такие как Китай, Япония и Южная Корея, использовать его в своей политике.
Распространение буддизма
Несмотря на то, что основатель буддизма Сиддхартха Гаутама, позднее известный как Будда, родился в селении Лумбини в Непале, колыбелью буддизма считается Индия. Именно там произошли ключевые события жизни Будды – просветление, первая проповедь и смерть. Кроме того, именно из Индии учение Будды распространилось по всему миру.
Важнейшую роль в популяризации буддизма сыграли монархи, купцы и монахи. Правители отправляли монахов нести учение Будды в дальние страны, а купцы сами несли свою веру и традиции туда, куда их вели торговые пути. Буддизм пришел из Индии в Центральную Азию и Ханьскую империю по Великому шелковому пути [1]. К I веку н.э. он уже получил некоторое распространение в ханьском Китае, а к VII стал важной частью китайской культуры. В IX веке Китай, некогда находившийся на периферии буддистского мира, «стал одной из центральных держав этой религии» [2]. В Корею буддизм пришел в IV веке, а в Японию – в VI [3]. Проникнув в Юго-Восточную Азию в III столетии до н.э., в первые века первого тысячелетия буддизм распространился в этом регионе за счет развития морской торговли между Южной и Юго-Восточной Азией [1].
Принцип ненасилия, лежащий в основе буддизма, делает его отличным источником «мягкой силы».
Монахи и паломники, посещавшие Индию, оказали влияние на эволюцию и распространение буддизма. Из них наиболее известны китайские монахи Фасянь (337–422 гг.) и Сюаньцзан (602–664 гг.), которые увезли на родину буддистские документы, реликвии и опыт изучения местных буддистских практик. Сюаньцзан выступил инициатором официальных контактов между индийским правителем Харшавадханой (590–647 гг.) и китайскими правителями династии Тан, способствовав установлению религиозных и дипломатических связей между дворами двух стран [4]. Ученые со всей Азии приезжали в индийские университеты, самым известным среди которых был университет Наланда, центр изучения буддизма [5].
Распространение буддизма в Азии не ограничивалось популяризацией учения Будды. Для правителей буддизм являлся средством распространения их влияния за пределы собственных государств. Воплощениями буддизма стали идеи, художественные и архитектурные школы, философские учения и стили жизни. Он послужил основой интенсивных контактов и обменов между азиатскими государствами. Правители постоянно взаимодействовали друг с другом по вопросам, связанным с буддизмом, направляя и принимая миссионеров, высылая и получая в дар реликвии и т.п. Несмотря на то, что истории известно несколько эпизодов войны за реликвии [6], в целом распространение буддизма открыло древним царствам практически безграничные возможности сотрудничества. Перевод буддистских текстов, как правило, осуществлялся совместно монахами из разных стран [7], а дары в виде переведенных текстов и реликвий служили эффективным инструментом дипломатии того времени.
Закат и возрождение буддизма
С момента своего зарождения в VI в. до н.э. буддизм в Индии переживал эпоху расцвета в течение нескольких веков, но начиная с IV–V веков н.э. пришел в упадок на собственной родине. В остальных государствах Азии серьезный удар по буддизму нанесло установление колониального режима во второй половине второго тысячелетия.
Впоследствии падение колониальной системы создало предпосылки для возрождения буддизма в ряде азиатских стран, однако в Индии основным фактором стало массовое обращение в эту религию далитов (бывших «неприкасаемых») в 1956 г. В Китае окончание культурной революции дало буддизму новую путевку в жизнь, когда правительство утвердило «новое, относительно терпимое отношение к китайскому буддизму» [8]. Возрождение буддизма, наблюдающееся в Азии в последние десятилетия, сопровождается его использованием в качестве инструмента дипломатии «мягкой силы».
Принцип ненасилия, лежащий в основе буддизма, делает его отличным источником «мягкой силы». Стремясь создать имидж мирной державы, многие страны подчеркивают свою приверженность буддизму. Кроме того, большое число последователей буддизма в Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии позволяет эффективно использовать его для ведения диалога со странами этого региона.
Индия и Китай, будучи претендентами на мировое лидерство, борются за влияние как в Азии, так и за ее пределами. Для этого они используют не только традиционные приемы «жесткой» дипломатии, но и «мягкую силу», опирающуюся на значительные ресурсы буддизма.
Буддистская дипломатия Китая
Китай впервые использовал буддистские реликвии в своей дипломатии в 1955 г., когда зуб Будды был отправлен для поклонения в Мьянму.
Распространено мнение о том, что буддизм стал широко использоваться Китаем как средство «мягкой силы» только с 1990-х годов. Однако буддистская дипломатия играла важную роль в отношениях Китая с соседними странами еще в 1950-е и 1960-е годы. В рамках взаимоотношений Китая с Индией, Таиландом, Непалом, Мьянмой, Лаосом, Шри-Ланкой, Камбоджей, Японией, Монголией и Индонезией было проведено несколько мероприятий, связанных с буддизмом, «самым знаменательным из которых стало использование в дипломатических целях шарира (зуба Будды), одной из телесных реликвий, сохранившейся в Китае» [9].
Китай впервые использовал буддистские реликвии в своей дипломатии в 1955 г., когда вышеупомянутый зуб Будды был отправлен для поклонения в Мьянму. С тех пор зуб Будды и фрагмент фаланги его пальца выставлялись в Тайване, Гонконге и Таиланде [10]. В 2011 г., когда отношения между Китаем и Мьянмой переживали период охлаждения из-за приостановки Мьянмой проекта строительства дамбы в Мьицзуне, китайские дипломаты отправили зуб Будды в 48-дневный тур по Мьянме. «Дипломатия реликвий» упрочила связи между храмом Лингуан в Пекине (где хранится зуб) и янгонской пагодой Шведагон.
В 1950–1960-е годы Пекин посредством буддистской дипломатии старался убедить весь мир в том, что в коммунистическом Китае эта религия не притесняется. Китайские власти надеялись, что если им удастся произвести благоприятное впечатление на зарубежные буддистские сообщества, последние смогут положительно повлиять на политику своих правительств в отношении Китая [11]. В течение последнего десятилетия Китай создает имидж миролюбивого буддистского государства, чтобы уверить весь мир и в особенности соседние страны в том, что его подъем как мировой державы носит мирный характер. Для конференций Всемирного буддистского форума 2006 и 2009 гг. были выбраны темы, призванные подчеркнуть ориентацию страны на гармоничное развитие [12].
Храм Ламы (Yonghegong), Пекин, Китай
Значительная часть буддистских дипломатических усилий Пекина направлена на Тайвань и Гонконг. Китай поощряет сотрудничество буддистских организаций континентальной части страны, а также Тайваня и Гонконга в области ремонта храмов, ликвидации последствий стихийных бедствий и т.д. Встречи в рамках Всемирного буддистского форума 2006 и 2009 гг. стали «коронными достижениями этой дипломатии», так как проводились совместно буддистскими организациями Китая, Тайваня и Гонконга в городах по обе стороны Тайваньского пролива [13]. Цель Форума заключалась в «более тесном сплочении континентального Китая, Тайваня и Гонконга» [12].
Еще одна цель буддистской дипломатии Китая – нивелирование негативного освещения в СМИ эпизодов обращения китайских властей с тибетскими буддистами и их культурой, а также распространение влияния на линию преемственности далай-лам. В частности, на Всемирном буддистском форуме 2006 г. Пекин не преминул воспользоваться случаем и объявил всему миру о назначении панчен-ламой (вторым лицом после далай-ламы) собственного ставленника.
Буддистская дипломатия Индии
В отличие от Китая, использовавшего буддизм как ресурс «мягкой силы» еще с 1950-х годов, Индия стала серьезно относиться к буддистской дипломатии лишь в последние несколько лет. В 2011 г. Дели стал местом проведения первого Глобального буддистского конгресса, собравшего ученых и монахов из 32 стран мира. В 2012 г. индийские власти спонсировали проведение конференции Всемирного общества буддистов в Янгоне. В ходе мероприятия министр иностранных дел Индии торжественно открыл в пагоде Шведагон статую Будды, преподнесенную в дар местному духовенству индийской стороной. В 2013 г. Индия на две недели отправила четыре фрагмента костей Будды, известных как реликвии Капилавасту, в Шри-Ланку, где они были выставлены в ряде городов для поклонения.
Внимание Индии к буддистской дипломатии эксперты зачастую объясняют активизацией аналогичной деятельности Китая в соседних с Индией странах. Однако несмотря на то, что рост влияния Китая в Южной Азии, несомненно, беспокоит Индию и мог стать катализатором ее недавних дипломатических инициатив, это не единственная причина обращения Индии к буддизму.
Значительная часть буддистских дипломатических усилий Пекина направлена на Тайвань и Гонконг.
Буддистская дипломатия Индии уходит своими корнями в принятую в 1990-е годы доктрину «взгляда на Восток», в соответствии с которой связи со странами Восточной и Юго-Восточной Азии были признаны внешнеполитическими приоритетами страны. Религиозное наследие буддизма, объединяющее Индию с этими странами, помогает ей быть «своей» в данных регионах. Упрочение связей с такими странами, как Япония и Южная Корея, позволило вовлечь их в работу по реконструкции и строительству буддистских религиозных объектов в Индии. Сотрудничает Индия и с Китаем. В 2006 г. китайская сторона содействовала восстановлению зала имени Сюаньцзана в Наланде, а индийская сторона одновременно возвела алтарь в индийском стиле в Храме Белой лошади в китайском городе Лоян. Подобные совместные инициативы призваны стимулировать сотрудничество в других сферах китайско-индийских отношений.
Из всех буддистских инициатив «мягкой силы» Индии проект университета Наланда имеет наибольший потенциал с точки зрения улучшения имиджа страны и расширения ее влияния в Азии, да и по всему миру. Хотя идея возрождения этого учебного заведения, как и место его расположения принадлежат Индии, университет представляет собой гигантский межнациональный проект, в котором участвует целый ряд стран, включая Китай, Японию и Сингапур, предоставляющих финансовую, экспертную и инфраструктурную поддержку. Предполагается, что менторская группа, правление, профессорско-преподавательский состав и студенты университета будут многонациональными. Университет Наланда может «стать действенным инструментом ‘мягкой силы’ на двух уровнях: для развивающихся стран Азии в отношениях с Западом и для Индии в отношениях с другими азиатскими странами».
Прибытие Далай-ламы в Патну, Индия,
январь 2013
Существенное влияние на курс буддистской дипломатии Индии оказывает тибетский вопрос. Предоставление политического убежища далай-ламе и его последователям повысило престиж Индии и ее влияние не только среди тибетских и азиатских буддистов, но и на Западе, откуда в Индию стекаются тысячи людей, интересующихся тибетским буддизмом, далай-ламой и поддерживающих тибетское правительство в изгнании.
Распространение влияния
Насколько эффективно Индия и Китай используют инструмент буддистской «мягкой силы» для распространения своего влияния? Поскольку «религиозная дипломатия представляет собой долгосрочный процесс культурного обмена», ее результаты становятся очевидны лишь со временем. Тем не менее буддистская дипломатия Китая уже позволила заметно расширить и активизировать контакты между буддистскими сообществами по обе стороны Тайваньского пролива и стала «краеугольным камнем в отношениях между континентальным Китаем и Тайванем» [9]. И хотя она еще не смогла убедить жителей Тайваня в необходимости объединения с материковой частью Китая, китайская буддистская дипломатия делает акцент на общность культуры двух сторон, подводя к идее «естественности объединения» [14].
Тем не менее обращение к буддизму не позволило Китаю убедить мировое сообщество в миролюбивости своих намерений: соседние страны по-прежнему с опаской наблюдают за его подъемом. Кроме того, стране так и не удалось преодолеть негативный имидж, который она получила из-за своей позиции по тибетскому вопросу. Попытки Пекина позиционировать отбельных тибетских и китайских монахов как духовных лидеров буддистского мира оказались тщетными: ни один из них не имеет харизмы далай-ламы. Всемирное движение в поддержку Тибета обладает гораздо большей «мягкой силой», чем Китай.
Внимание Индии к буддистской дипломатии эксперты зачастую объясняют активизацией аналогичной деятельности Китая в соседних с Индией странах.
Индия, имеющая «более глубокое буддистское наследие, чем Китай, в глазах международного сообщества», «длительное время не использовала этот важный ресурс со всем его потенциалом» [91]. Буддистская дипломатия Индии до сих пор недостаточно энергична (ярким примером может служить довольно вялая реализация проекта Наланда) и недостаточно изобретательна в использовании «мягкой силы» для упрочения международных связей. Хотя Индия довольно успешно оказывает «мягкое» влияние на Запад, этим успехом она обязана скорее активности тибетского движения и огромному потенциалу «мягкой силы» далай-ламы, чем собственным усилиям.
Буддистские дипломатические линии Индии и Китая имеют соревновательный оттенок. Конкуренция за использование «мягкой силы» буддизма «конструктивна, поскольку позволила возобновить прервавшуюся в Новое время великую историю китайско-индийских буддистских контактов» [9], однако соперничество не может быть полезно ни одной из сторон. А Индия и Китай действительно считают друг друга соперниками в борьбе за лидерство в современном буддистском мире. Китай основывает свои претензии на том, что он поддерживал существование буддизма на протяжении столетий после его фактического исчезновения в Индии и стал домом для большей части буддистов со всего мира. В свою очередь Индия заявляет, что является колыбелью буддизма и его защитницей, ведь именно на ее территории нашли убежище от репрессий китайского правительства миллионы тибетских буддистов.
Далай-лама на встрече с Президентом США
Бараком Обамой в Белом Доме
Более того, зачастую дипломатия буддистской «мягкой силы» одной страны рассматривается другой страной как угроза. Так, в 2011 г. сообщения об участии Китая в проекте восстановления и развития Лумбини вызвали обеспокоенность у индийских властей. Поселение Лумбини расположено всего в 20 километрах от границы Непала с Индией, и присутствие Китая на объекте не могло не встревожить Дели. В том же году раздосадованные выступлением далай-ламы на Глобальном буддийском конгрессе в Дели пекинские власти отменили запланированные ранее переговоры с Индией по вопросам государственной границы. Опасаясь навлечь на себя гнев Пекина выставлением напоказ тибетского буддизма, Индия до сих пор активно не пользуется таким важным ресурсом «мягкой силы», находящимся в ее распоряжении, как буддизм школы Ваджраяны.
Предстоящий путь
Страны Азии обладают обширным инструментарием «мягкой силы», особенно в сфере культуры. Болливудские фильмы, японские аниме и манга (комиксы) популярны далеко за пределами обеих стран. Они относятся к специфическим ресурсам этих государств, которые могут быть привлекательны для народов других стран. Буддизм же является общим религиозным наследием множества азиатских государств, и использование его в качестве инструмента «мягкой силы» не только находит отклик у населения всего региона, но и открывает возможности сотрудничества для стран Азии.
Тем не менее азиатские страны до сих пор еще полностью не реализовали потенциал «мягкой силы» буддизма. Индия и Китай располагают обширными буддистскими ресурсами «мягкой силы», однако их дипломатии не хватает идей и воображения. Большинство их инициатив недостаточно дальновидны и сводятся лишь к отправке реликвий в другие страны и к проведению конференций для буддистских монахов. В этом смысле проект развития университета Наланда открывает новые горизонты.
Хотя проект предполагает возрождение старого университета и черпает вдохновение в его былой славе, он направлен в будущее: в предстоящие столетия он принесет пользу всей Азии и даже всему миру. Индии и Китаю, как и другим странам, стоит разрабатывать больше подобных совместных проектов, генерирующих потенциал «мягкой силы». В долгосрочной перспективе они могут способствовать установлению контактов и связей между разными странами, нахождению общего языка и определению общих целей.
1. Bentley J.H. Old World Encounters: Cross-Cultural Contacts and Exchanges in Pre-Modern Times. N.Y.: Oxford University Press, 1993.
2. Sen T. Introduction: Buddhism in Asian History // Sen T. (ed.) Buddhism Across Asia: Networks of Material, Intellectual and Cultural Exchange. Singapore: ISEAS and Delhi: Manohar, 2014. P. XVIII.
3. Zhang J. Buddhist Diplomacy: History and Status Quo. Los Angeles: Figueroa Press, 2012. P. 13.
4. Sen T. The Travel Records of Chinese Pilgrims Faxian, Xuanzang and Yijing: Sources for Cross-Cultural Encounters between Ancient China and Ancient India // Education about ASIA. 2006 (Winter). Vol. 11. № 3.
5. Sen T. Introduction: Buddhism in Asian History // Sen T. (ed.) Buddhism across Asia: Networks of Material, Intellectual and Cultural Exchange. Singapore: ISEAS and Delhi: Manohar, 2014. P. XVII.
6. Например, царь Чандрабану древнего таиландского государства Тамбралинга в 1247 и 1262 гг. нападал на Шри-Ланку, чтобы завладеть хранившимся там зубом Будды. См.: Sen T. Introduction: Buddhism in Asian History // Sen T. (ed.) Buddhism across Asia: Networks of Material, Intellectual and Cultural Exchange. Singapore: ISEAS and Delhi: Manohar, 2014. P. XIX.
7. Sen T. The Spread of Buddhism to China: A Re-Examination of the Buddhist Interactions between Ancient India and China // China Report. 2012. Vol. 48. № 11. P. 16.
8. Angelskar T. China’s Buddhist Diplomacy // NOREF Report. 2013 (March). P. 2.
9. Juyan Zhang, an expert on faith diplomacy and Associate Professor at the Department of Communication, University of Texas at San Antonio, interviewed via email on 6 July 2014.
10. Zhang J. Buddhist Diplomacy: History and Status Quo. Los Angeles: Figueroa Press, 2012. P. 29.
11. Laliberté A. Buddhist Revival under State Watch // Journal of Current Chinese Affairs. 2011. Vol. 40. № 2. P. 114.
12. Angelskar T. China’s Buddhist Diplomacy // NOREF Report. 2013 (March). P. 4.
13. Laliberté A. Buddhist Revival under State Watch // Journal of Current Chinese Affairs. 2011. Vol. 40. № 2. P. 124.
14. Ibid. P. 123.
(Голосов: 3, Рейтинг: 4.67) |
(3 голоса) |
