Бомба под дипломатию: как меняются вызовы в афганской сфере безопасности

Вторую годовщину начала своей широкомасштабной наступательной операции в Афганистане, результатом которой стало падение администрации Ашрафа Гани, радикальное движение «Талибан» (организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ) встречает в условиях трансформирующихся военных рисков.

Фронт национального сопротивления Афганистана (ФНСА), представляющий собой один из наиболее «брендированных» антиталибских проектов, вошел в стадию очевидного внутреннего кризиса, связанного с накопившимся недовольством управленческой стратегией его лидера Ахмада Масуда-младшего. Инсайдеры предупреждают о высокой вероятности раскола в верхушке повстанческой организации, уже два года ведущей партизанскую войну против талибов. На этом фоне серьезный конфликтный потенциал созревает в двусторонних отношениях между Кабулом и Исламабадом.

В этих обстоятельствах свои растущие возможности все отчетливее демонстрирует афганское ответвление группировки «Исламское государство» (ИГ, организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ), которое с минувшего года без каких-либо серьезных препятствий проецирует угрозу на территории дипломатического квартала Кабула и даже открывает охоту на представителей талибского режима разного ранга.

Не исключено, что тема вооруженного сопротивления талибам будет постепенно отходить на второй план, в то время как в фокусе внимания более прочно закрепится проблема опасности афганских сторонников ИГ. Тот факт, что боевики покушались на периметр российского посольства в Кабуле в сентябре 2022 г., заставляет и Москву более трезво оценивать способность властей Афганистана контролировать ситуацию в сфере безопасности. Если ВХ продолжит в 2023 г. проецировать силу в дипквартале столицы, это значительно сузит пространство для российских жестов доброй воли в вопросе статуса талибов.

Вторую годовщину начала своей широкомасштабной наступательной операции в Афганистане, результатом которой стало падение администрации Ашрафа Гани, радикальное движение «Талибан» (организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ) встречает в условиях трансформирующихся военных рисков.

Фронт национального сопротивления Афганистана (ФНСА), представляющий собой один из наиболее «брендированных» антиталибских проектов, вошел в стадию очевидного внутреннего кризиса, связанного с накопившимся недовольством управленческой стратегией его лидера Ахмада Масуда-младшего. Инсайдеры предупреждают о высокой вероятности раскола в верхушке повстанческой организации, уже два года ведущей партизанскую войну против талибов.

Безальтернативный Талибан для Афганистана. Подкаст с Михаилом Конаровским

На этом фоне серьезный конфликтный потенциал созревает в двусторонних отношениях между Кабулом и Исламабадом. Последний обвиняет соседа в укрывательстве членов родственной группировки «Техрик-е Талибан Пакистан» (ТТП, организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ). За последние два года ее боевики существенно нарастили число терактов на территории Пакистана, что заставило власти страны угрожать соседу трансграничными обстрелами с целью ликвидации ТТП.

В этих обстоятельствах свои растущие возможности все отчетливее демонстрирует афганское ответвление группировки «Исламское государство» (ИГ, организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ), которое с минувшего года без каких-либо серьезных препятствий проецирует угрозу на территории дипломатического квартала Кабула и даже открывает охоту на представителей талибского режима разного ранга.

Недоверие к повстанцам

Противоречия ФНСА вышли на поверхность из-за демонстративного ухода в отставку его официального представителя Сибгатуллы Ахмади, который в социальных сетях объяснил свое решение недовольством узурпацией власти внутри организации. Источники в ФНСА позже не исключили дальнейший отток кадров, однако мотивировали это сменой стратегии «как в части ведения боевых действий против “Талибана” внутри Афганистана, так и в сфере развития международных коммуникаций ФНСА». По их словам, А. Масуд-младший якобы решил избавиться от группы влияния, «выступавшей за приоритетное взаимодействие с западными странами», и расширить каналы связи «с политическим, экспертным и медийным сообществом в России и Китае».

Но есть основания полагать, что причины кадровых потерь могут быть более глубокими. В конце марта проживающий в Великобритании бывший заместитель министра обороны Афганистана по стратегическим и политическим вопросам Тамим Аси со ссылкой на «заслуживающих доверия» информаторов обвинил А. Масуда и его семью в присвоении и выводе в американскую и европейскую юрисдикции донорских средств, предназначенных для нужд повстанцев ФНСА. «Ахмад Масуд, его дяди и племянницы превратили ФНСА в семейный бизнес и криминальный синдикат, — сетовал Т. Аси. — Эти военные спекулянты не имеют права требовать освобождения Афганистана. Они изолированы, лишены легитимности, у них мало доверия и массовой популярности».

Без каких-либо подтверждающих свидетельств Т. Аси заявил, что коррупционные скандалы внутри ФНСА оказались настолько масштабными, что попали в поле зрения властей Таджикистана, который принято считать хабом для политических представителей афганского сопротивления. В этой связи, утверждал бывший чиновник, Душанбе начал рассматривать опцию с закрытием офисов ФНСА на своей территории и передачей талибскому режиму зданий посольства и консульства Афганистана. По словам Т. Аси, в неизбежности такого сценария Таджикистан якобы убеждали официальные лица России и Ирана, которые имеют с талибами налаженные дипломатические контакты, несмотря на отказ авансировано признавать статус «Исламского Эмирата».

На этом фоне источники западных СМИ в ФНСА прогнозируют в обозримой перспективе раскол повстанческой организации, которая, по утверждениям самого А. Масуда, обладает активом в 4–5 тыс. бойцов в шести провинциях на северо-востоке Афганистана.

Пакистан на грани

Вызывающая опасения ситуация возникает в отношениях между Кабулом и Исламабадом. Как констатирует в своем ежегодном докладе, посвященном вопросам безопасности, Пакистанский институт изучения мира (PIPS), в 2022 г. количество терактов, которые были совершены боевиками ТТП, увеличилось на 27% по сравнению с предыдущим годом. По уточнению исследователей, за этот период в Исламской Республике были совершены 262 атаки, которые унесли жизни 419 человек и ранили 734. По сравнению с предыдущим годом можно заметить увеличение смертельных случаев на 25%. Это делает пакистанских талибов «главным раздражителем» в коммуникации между Исламабадом и Кабулом, подчеркивают аналитики PIPS.

Российско-китайское стратегическое взаимодействие в обеспечении безопасности в Афганистане после вывода войск США. Доклад РСМД и РСМД и Института международных и стратегических исследований Пекинского университета

Фактически это сохранение негативной динамики на фоне громкого военного триумфа талибов в 2021 г. Так, в прошлом году PIPS фиксировал, что число терактов в стране подскочило на 51%. Тогда аналитики недвусмысленно связывали ситуацию с мобилизационным эффектом взятия Кабула.

«Режим “Талибана” избегает решительных действий против ТТП, вероятно, в рамках своей стратегии получения уступок от Пакистана, — в то же время предполагали исследователи. — В качестве альтернативы пакистанское правительство обратилось за помощью к талибам в установлении контактов с ТТП и примирении с ними, однако эта хитрость, по-видимому, не работает».

То, что попытка Исламабада обратиться за посреднической помощью к Кабулу не окупила себя, продемонстрировало заявление министра обороны Пакистана Хаваджа Мухаммад Асиф. В разговоре с журналистами глава военного ведомства сообщил, что в ходе своего февральского визита в Кабул он попытался убедить талибских официальных лиц в том, что они должны предотвратить использование афганской территории для планирования и совершения нападений на Пакистан. «Если этого не будет сделано, в какой-то момент мы будем вынуждены пойти на некоторые меры, — подчеркнул Х. М. Асиф. — Нам придется ударить по ним (позициям ТПП в соседней стране. – прим. авт.), потому что мы не можем долго терпеть эту ситуацию».

Ставка на изоляцию

Наиболее остро для талибского правительства стоит проблема активности аффилированного с ИГ Вилаята Хорасан (ВХ, организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ), в приоритеты которого за последние месяцы плотно вошли нападения на функционирующие дипломатические миссии в Кабуле. Согласно докладу ООН о деятельности группировки, в поле зрения ВХ, располагающего в регионе активом в 6 тыс. боевиков, сейчас находятся посольства Китая, Индии и Ирана — государств, придерживающихся в работе с Кабулом принципа прагматизма. Идея атак на дипломатов, по оценкам ООН, рассматривается джихадистами в качестве инструмента принудительной заморозки двусторонних контактов между талибами и государствами региона.

Вполне вероятно, возросшие риски стали одной из основных причин, по которым в начале этого года Саудовская Аравия решила задействовать аварийный сценарий с эвакуацией своих представителей из Кабула, несмотря на то что набор предположений о мотивах внезапного отъезда был предельно широк. Высказывались версии о возможном протесте Эр-Рияда против введенных талибским режимом запретительных мер в сфере женского образования, а также о том, что оптимизация саудовского дипломатического присутствия в столице якобы стала реакцией на усиление внутри Талибана той группы влияния, которая выступает за максимальное сокращение дистанции с Ираном в ущерб качеству контактов с другими странами.

Характерной чертой возросшей активности ВХ в Афганистане становится и возобновившаяся угроза высокопоставленным представителям талибского режима. В марте группировка взяла на себя ответственность за убийство губернатора северной провинции Балх. Всего за день до этого ВХ совершил вооруженное нападение на автомобиль председателя управления водоснабжением провинции Герат. А в середине марта радикалы заявили о неудавшемся покушении на губернатора округа Шерзад в провинции Нангархар — бывшем оплоте последователей ИГ. Эксперты не исключают, что волна покушений — один из способов отомстить Кабулу за проведенные в начале этого года рейды против ключевых командиров ВХ, а также средство сплочения собственных рядов.

Транснациональная угроза

Ближний Восток: влияние событий в Афганистане и на Украине на ключевые региональные тенденции. Доклад РСМД

Несмотря на стремление западных исследователей представить активность ФНСА в качестве «реальной внутренней угрозы» правлению Талибана, имиджевый кризис повстанческой организации заставляет сомневаться в сохранении ее военно-политического потенциала, особенно если принять во внимание, что она находится в зависимости от внешней донорской поддержки. Целостность международной репутации имеет для Ахмада Масуда приоритетное значение.

По-видимому, скандал вокруг его управленческих методов и дальнейший отток кадров из ФСНА, тенденцию на который признают официальные лица, дадут дополнительные стимулы пропагандистской линии талибского правительства на преуменьшение военных возможностей своих противников. В то же время нельзя не заметить, что ФСНА — одна из 22-х военных групп сопротивления, которые насчитала Миссия ООН по содействию Афганистану.

Контрастно на этом фоне выглядит проблема ТТП и ВХ, которая ставит под сомнение заявления талибских официальных лиц о контроле над ситуацией в сфере безопасности. Если свободное маневрирование пакистанских боевиков бьет по соседским отношениям, то диапазон активности сторонников ИГ неиллюзорно угрожает внешнеполитическому курсу Кабула в целом. Несмотря на неготовность международного сообщества идти на уступки талибам в вопросе статуса, некоторые страны согласны сохранять работающие дипломатические каналы с их администрацией. Тот факт, что Саудовская Аравия не спешит восстанавливать уровень присутствия в Кабуле, свидетельствует о близости ВХ к своей цели по созданию дистанции между талибами и внешним миром.

***

Не исключено, что тема вооруженного сопротивления талибам будет постепенно отходить на второй план, в то время как в фокусе внимания более прочно закрепится проблема опасности афганских сторонников ИГ. Их растущие возможности уже заставляют глобальных игроков задумываться о превращении ВХ в осязаемую транснациональную угрозу. Тот факт, что боевики покушались на периметр российского посольства в Кабуле в сентябре 2022 г., заставляет и Москву более трезво оценивать способность властей Афганистана контролировать ситуацию в сфере безопасности. Если ВХ продолжит в 2023 г. проецировать силу в дипквартале столицы, это значительно сузит пространство для российских жестов доброй воли в вопросе статуса талибов.