Большая пятерка в прямом эфире

20 марта 2017 г. во Франции на телеканале TF1 прошли первые предвыборные дебаты. Пять кандидатов — Марин Ле Пен, Эммануэль Макрон, Франсуа Фийон, Жан-Люк Меланшон, Бенуа Амон — впервые получили возможность обсудить программные различия, не отвлекаясь на сопутствующие судебные процессы и скандалы. И хотя итогового победителя выявлено не было, обсуждение дало определенную пищу для размышлений.

20 марта 2017 г. во Франции на телеканале TF1 прошли первые предвыборные дебаты. Пять кандидатов — Марин Ле Пен, Эммануэль Макрон, Франсуа Фийон, Жан-Люк Меланшон, Бенуа Амон — впервые получили возможность обсудить программные различия, не отвлекаясь на сопутствующие судебные процессы и скандалы. И хотя итогового победителя выявлено не было, обсуждение дало определенную пищу для размышлений.

Сам факт проведения широких дебатов уже перед первым туром для французской политической жизни оказался в новинку. С 1974 г., когда кандидаты столкнулись лицом к лицу в телеэфире впервые (В. Жискар-д’Эстен и Ф. Миттеран), существует традиция дискуссии только двух лидеров, вышедших во второй тур. Напротив, в этот раз журналисты решили ответить на повышенный уровень неопределенности, свойственный нынешней кампании из-за «околополитических» событий (главным из которых стало следствие по делу вероятного фиктивного характера заработной платы супруги Ф. Фийона), и перезапустить предвыборную гонку, показав избирателям всех более-менее конкурентоспособных кандидатов и их программы. Такой формат уже был опробован на праймериз «Республиканцев» (ноябрь 2016 г.) и «Прекрасного народного альянса» (социалисты и ближайшие союзники, январь 2017 г.), где участники также смогли обсудить самые актуальные темы еще до первого тура.

Обозреватели большинства изданий согласились, что благодаря этой встрече борьба кандидатов на президентских выборах должна перейти в содержательное русло, чего ей очень не хватало в феврале–начале марта (номер газеты Le Figaro за 21 марта вышел под заголовком «Дебаты, наконец-то начинающие президентскую кампанию»). Крайне важно, что соперники получили возможность поговорить на одни и те же темы, поскольку ранее каждый из них шел своей дорогой: Ф. Фийон отбивался от атак прокуратуры и прессы, М. Ле Пен взывала к национальному суверенитету, Э. Макрон показывал выгоды преодоления традиционного межпартийного раскола и т. д.

REUTERS/Patrick Kovarik
Франсуа Фийон

Для М. Ле Пен дебаты стали удобной возможностью еще раз продемонстрировать, что ее идеи лишены какой-либо отталкивающей «токсичности», а потому с полным правом могут присутствовать в дискурсе в качестве реальной альтернативы имеющемуся положению дел.

Правда, согласились с предложенным форматом не все. За несколько дней до эфира разгорелась дискуссия, насколько демократично приглашать к участию лишь тех, кто имеет относительно высокий уровень поддержки, и игнорировать «малых» кандидатов (в общей сложности на выборах зарегистрировано одиннадцать человек). Особенно бурно протестовал Н. Дюпон-Эньян (2–4%, по программным установкам — правый, примерно между Ф. Фийоном и М. Ле Пен), покинувший накануне в знак протеста вечерний выпуск новостей на TF1. Возможно, пытаясь сыграть на поле бывшего однопартийца, Ф. Фийон, открывавший дебаты, также коротко остановился на этой проблеме, отметив, что организационная сторона беседы не лишена вопросов.

В остальном же экс-премьер-министр с максимальной осторожностью стремился выдержать линию, принесшую ему победу на праймериз, и обыграть образ спокойного, авторитетного профессионала, «единственного, кто способен предложить настоящие перемены», путь которого проходит между «революцией крайних сил и продолжением политики Франсуа Олланда». По большому счету, перед кандидатом от «Республиканцев» стояли две задачи. Во-первых, нужно было увести обсуждение от опасной для него темы чистоты репутации политиков и начать разговор о наиболее принципиальных сторонах его программы (отказ от 35-часовой рабочей недели, снижение налогов для бизнеса, повышение пенсионного возраста до 65 лет и др.), чтобы избиратели вновь обратили на них внимание. Во-вторых, требовалось показать дееспособность собственной кандидатуры, доказать, что, несмотря на весь негативный антураж, представитель правоцентристов еще способен спорить на равных со своими соперниками. Иными словами, Ф. Фийон активно нуждался как раз в том, в чем и заключался смысл дебатов, — в перезапуске кампании. Была выбрана тактика аккуратного входа в дискуссию с постепенным наращиванием активности: если первую, «социальную», часть обсуждения экс-премьер-министр вел себя сдержанно, то уже во втором блоке, посвященном вопросам экономики, именно его предложения стали отправной точкой для разговора. Третий, «внешнеполитический», блок по причинам хронометража прошел быстро, но Ф. Фийон успел отметить, что выступает за более тесное сотрудничество с Россией и Ираном по борьбе с международным терроризмом и разрешению сирийского конфликта.

REUTERS/Vincent Kessler
Марин Ле Пен

Противоположного стиля придерживалась лидер «Национального фронта» М. Ле Пен. Ее выступления звучали в наступательном ключе, и по каждой теме она последовательно развивала одну и ту же позицию, сводящуюся к обеспечению законности и порядка внутри страны, жесткому ограничению миграции, расширению участия государства в экономике, «возвращению независимости» в международных делах через выход из ЕС и НАТО. Для М. Ле Пен дебаты стали удобной возможностью еще раз продемонстрировать, что ее идеи лишены какой-либо отталкивающей «токсичности», а потому с полным правом могут присутствовать в дискурсе в качестве реальной альтернативы имеющемуся положению дел. Именно она чаще других напрямую критиковала оппонентов (особенно Э. Макрона), охотно иронизируя над внутренними противоречиями в их программах. Однако в ее линии уже с большим трудом можно было отыскать общее с манерой выступлений отца. Ничего жестче сравнения миграционной политики с «насосом» озвучено не было, зато было заметно, как лидер НФ часто сверяется с подготовленными записями, как будто символически давая понять, что ее предложения уже давно хорошо обдуманы, а потому не должны вызывать отторжения.

Для Э. Макрона, лидера движения «Вперед!» («En Marche!»), конкретика в определенной степени стала проблемой. До дебатов некоторые авторы отмечали, что его устраивала как раз та кампания, которая шла в последние полтора-два месяца. Не пересекаясь и не споря по существу ни с кем из оппонентов, он успешно вел свою гонку, предлагая уйти от традиционного противостояния левых и правых и представляя себя молодым, современным лидером, желающим порвать с многолетними догмами политической жизни. На дебатах же ему волей-неволей пришлось говорить предметнее, и в некоторых случаях это получалось не слишком успешно. Так, идея усилить полицейские силы на местах (police de proximité) уже была озвучена Б. Амоном. С его же программой пересекается предложение сократить долю энергии, вырабатываемой на АЭС, в пользу возобновляемых источников. С Ф. Фийоном Э. Макрон согласился в том, что продолжительность рабочей недели должна определяться на самих предприятиях (хотя и не предложил отменить общее ограничение 35 часами). В итоге кандидат, позиционирующий себя ни левым, ни правым (режиссер трансляции проницательно разместил его в центре зала), чаще других соглашался со своими оппонентами. Наиболее трудной темой для Э. Макрона оказалась внешняя политика: отвечая на вопрос, каким он видит место Франции в современном мире, он ушел в рассуждения о том, что будет осуществлять «независимый и ответственный» внешнеполитический курс, но не обозначил каких-либо точных приоритетов. Только по миграционному сюжету экс-министр экономики заметил, что собирается решать все вопросы, более тесно координируя свою позицию с европейскими партнерами, а также сделал выпад в адрес М. Ле Пен — «в отличие от вас, я не буду вступать в сделку с Владимиром Путиным», не получивший никакого логического продолжения.

REUTERS/Patrick Kovarik
Эммануэль Макрон

Наконец, для двух кандидатов слева, Б. Амона и Ж.-Л. Меланшона, дебаты прошли в стремлении показать различия между собой, несмотря на внешнюю схожесть их программ. Оба сделали акцент на социальной сфере, повышении минимальной заработной платы, экологии, возобновляемой энергетике. Однако для кандидата от социалистов важными также стали темы цифровой экономики, универсального ежемесячного дохода, а также лобби в политической жизни, с которыми представитель СП планирует жестко бороться. По последнему сюжету точка зрения Б. Амона почти совпала с мнением М. Ле Пен, также посетовавшей, что в зале присутствуют кандидаты, «отстаивающие корпоративные интересы». Б. Амон адресовал вопрос Э. Макрону, готов ли тот поручиться в прямом эфире, что в финансировании его кампании не участвуют какие-либо крупные финансово-промышленные группы, а в ответ тот заверил аудиторию в прозрачности источников своих средств. Лидер движения «Непокоренная Франция» Ж.-Л. Меланшон, вошедший в привычный для себя образ «народного оратора», предложил радикальную институциональную реформу: покончить с «президентской монархией» («Я буду последним президентом Пятой Республики») и созвать Учредительное собрание, которое примет новую конституцию. Разошлись представители левого лагеря по вопросам внешней политики: Б. Амон предложил разговаривать с Россией, «имея в запасе несколько аргументов», а Ж.-Л. Меланшон озвучил пока не вполне ясную идею проведения общеевропейской конференции «от Атлантики до Урала» по вопросу границ на европейском континенте.

Опросы, проведенные на следующий день после эфира, не дали однозначной картины о победителе. С одной стороны, в СМИ были растиражированы результаты исследования центра Elabe для канала BFMTV, согласно которым в отрыв ушел Э. Макрон (29%), а М. Ле Пен и Ф. Фийона (по 19%) обошел даже Ж.-Л. Меланшон (20%, Б. Амон — 11%). С другой стороны, на сайте газеты Le Figaro голосование пользователей (более 180 тыс. участников) показало совсем иные результаты: Ф. Фийон — 41%, Э. Макрон — 24%, М. Ле Пен — 18%, Ж.-Л. Меланшон — 13%, Б. Амон — 4%, которые напоминали тенденцию перед праймериз «Республиканцев», когда Ф. Фийон резко увеличил свой результат именно благодаря дебатам. Этот пример еще раз показывает, что точные прогнозы во избежание неожиданностей по примеру кампании в США во французском случае делать не стоит. На текущий момент можно констатировать, что, в самом деле, существует пятерка кандидатов, намного оторвавшаяся от «малых» лидеров, внутри которой Б. Амон и Ж.-Л. Меланшон, чуть отставая, борются между собой, а Э. Макрон, М. Ле Пен и Ф. Фийон делят две путевки во второй тур (представитель «Республиканцев» ориентировочно несколько позади). Скорректировать ситуацию могут еще два раунда дебатов — планируется организовать их на каналах BFMTV 4 апреля и France 2 20 апреля. Следует ожидать, что кандидаты подробнее поговорят не только о внутренних проблемах, что вполне естественно, но и о международных делах. Российскому наблюдателю в этом плане есть за чем следить, если учитывать, что уже на первых дебатах тема России хотя бы вскользь, но прозвучала у каждого выступавшего.