Австрийский выбор — общеевропейский тренд

24 апреля 2016 г. в Австрии прошел первый тур выборов федерального президента, в ходе которого со значительным отрывом от других кандидатов победил представитель правой Австрийской партии свободы Норберт Хофер. Возможная победа АПС ободрит правых в других странах Европы и заставит поломать немало копий либеральных политиков и журналистов. Европа меняется на глазах, причем не только демографически, но и политически.

24 апреля 2016 г. в Австрии прошел первый тур выборов федерального президента, в ходе которого со значительным отрывом от других кандидатов победил представитель правой (называемой политическими противниками правоэкстремистской) Австрийской партии свободы Норберт Хофер, набравший около 37% голосов. Залогом его победы стало не только то, что он однофамилец национального героя Австрии Андреаса Хофера, руководившего народным восстанием против наполеоновских захватчиков в начале XIX века, и не только харизма самого Хофера и лидера партии Штрахе, но и глубокий политико-социальный кризис, о котором говорит сокрушительный провал традиционных «народных партий» — Народной партии Австрии и социал-демократов. Такие же результаты показали недавние выборы в трех ландтагах ФРГ: лидерами оказались зеленые и правые евроскептики в лице Альтернативы для Германии. Ранее серьезную заявку на успех продемонстрировал Национальный фронт во Франции, а во многих странах Восточной Европы правые партии от консерваторов до националистов прочно заняли место в политическом истеблишменте.

Таким образом, это не отдельно взятый локальный феномен, а серьезная общеевропейская тенденция, у которой есть существенные объединяющие моменты.

Во-первых, современные европейские правые, сумев в массе своей преодолеть политические болезни исторического национал-социализма и фашизма, выступают с достаточно адекватной политической программой, суть которой заключается не в теории богоизбранности и расового превосходства или экономического господства одной страны, а в концепции «цветущей сложности», говоря языком Константина Леонтьева. Она выражается в стремлении сохранить основополагающие элементы европейской культуры и традиции перед лицом политики создания «Соединенных Штатов Европы», что связано с попытками смешать европейские народы в единую структуру. Следует заметить, что современные европейские правые в идеале видят Европу формата Кодекса Наполеона Бонапарта, т.е. секулярные, светские, порой даже атеистические государства, стремящиеся жить по законам экономической автаркии. В этом кроется одна из причин исламофобии европейских националистов, поскольку исламская цивилизация выступает с позиций традиционного, но религиозного общества. В этом основной корень противоречий, обнажающий грани межцивилизационных разломов. Закат Европы, о котором пророчески писал Освальд Шпенглер, не только заставляет «духовных пограничников» возвращаться к истокам европейского архетипа, «когда тени на Западе становятся все длиннее», но и крайне ревниво относится к более мощным политическим и духовным идеям. А ислам в этом отношении намного сильнее идеи светской Европы.

Reuters
Президентские выборы в Австрии,
1992–2016

Европа меняется на глазах, причем не только демографически, но и политически

Во-вторых, многие европейские правые испытывают политический комплекс неполноценности в контексте трансатлантических отношений, когда карликовые европейские армии стран-членов НАТО — всего лишь свита вооруженных сил США, державы, которая де-факто определяет векторы политического и военного курса северо-атлантического блока. Поэтому многие правые европейские политики выступают не только за выход из ЕС, но из НАТО, мотивируя это нежеланием европейских народов проливать кровь своих сограждан за интересы американской плутократии.

Наконец, на протяжении последних 10–20 лет европейский национализм радикально сменил свое отношение к своему восточному соседу — России. Если в начале 1990-х гг. крайне агрессивный национализм в новообразованных государствах на просторах бывшей Югославии — прежде всего Хорватии и Словении — вызывал симпатии и активное участие многих европейских правых, то в случае с событиями на Украине в 2014–2015 гг. ситуация была уже иной. Кроме пары десятков отморозков, желающих открыто поддержать лиц, присягающих Гитлеру и Гиммлеру, в Европе не нашлось. И Национально-демократическая партия Германии, и националисты других стран назвали поклонников Бандеры «полезными идиотами на службе США» и прекратили всяческие контакты с украинскими «наци», одновременно открыто выражая симпатии России и ее внешнеполитическому курсу. Поэтому высказывания кандидата на пост президента Австрийской республики Хофера об исторической принадлежности Крыма России не только отражение его личной позиции, но и общей тенденции, в рамках которой европейские правые выражают крайние русофильские взгляды, что было совсем нетипично для них еще лет 20 назад.

EPA / JAN HETFLEISCH / Vostock Photo
Вадим Трухачев:
Иммиграционный коллапс в Австрии
грозит ударить по Шенгену

Среди современных правых в Европе антисемитом быть не модно и не перспективно.

В-четвертых, важный аспект самоидентификации новых европейских правых — отношение к антисемитизму и к Израилю. Если первые поколения послевоенных националистов в европейских государствах находились под сильным влиянием исторического национал-социализма, то современные европейские правые радикально переосмыслили еврейский вопрос в европейском контексте. Неоднократные визиты в Израиль лидера Австрийской партии свободы Штрахе и других европейских правых политиков, встречи с израильскими консерваторами, включая Беньямина Нетаньяху, а также политический развод Марин ле Пен со своим отцом в том числе по этому вопросу говорят о том, что современные право-консервативные круги Европы, за исключением все более немногочисленных гитлеролюбов не рассматривают еврейство в контексте образа врага. Проще говоря, среди современных правых в Европе антисемитом быть не модно и не перспективно.

Однако вернемся к Австрии. Что представляет собой Австрийская партия свободы? Каковы ее шансы стать лидером в политической гонке? Данной партии уже 60 лет. Основанная в 1956 г., она пережила не один период взлета, падения популярности, не один раз находилась в рамках правящей коалиции в стране. Одним из символов данной партии и одновременно одним из инициаторов раскола стал харизматичный политик Йорг Хайдер, возглавивший АПС в 36 лет. Спустя почти 20 лет, в 2005 г. в результате сложной политической борьбы Йорг Хайдер покинул ряды АПС и основал свою партию «Союз за будущее Австрии», занявшую еще более радикальные позиции.

REUTERS / Johannes Eisele
Александр Тэвдой-Бурмули:
Правые радикалы в Европе: взорвется ли
кипящий котел?

Поворотным пунктом политического существования АПС стало вступление Австрии в Евросоюз. Пока страна сохраняла полноту государственного суверенитета, данная партия не считалась «ультра» и нередко формировала правящую коалицию с Австрийской партией свободы. Однако вступление Австрии в ЕС и обязательства перед Брюсселем, помноженные на антиинтеграционную риторику АПС, поставили фактически крест на возможности парламентских коалиций, что обрекло АПС на участь вечной оппозиции. Сейчас политические реки повернулись вспять. В период миграционного кризиса, ставшего основным пунктом политической повестки дня, Австрия приняла очень большое количество беженцев, еще большее количество проследовали транзитом из балканских государств в «Мекку-Германию», как метко назвал ФРГ немецкий оппозиционный журналист Удо Ульфкотте. Вкупе с недовольством брюссельским диктатом это очень сильно добавило популярности АПС.

В итоге, как и в соседней ФРГ, традиционные народные партии потерпели сокрушительное поражение. Во втором туре австрийцам придется выбирать между правым традиционализмом Штрахе и Хофера и радикальным либерализмом зеленых с их вечными темами политики открытых дверей для иностранцев, прав сексуальных меньшинств и пр. Кого выберет скорее консервативная, чем постмодернистская Австрия, вопрос пока открытый, но ответ на него вполне предсказуем. Безусловно, возможная победа АПС ободрит правых в других странах Европы и заставит поломать немало копий либеральных политиков и журналистов. Европа меняется на глазах, причем не только демографически, но и политически. Грани политических полюсов становятся все более острыми, а политическая борьба все более отчаянной. Европейцам придется делать сложный выбор.