Перезагрузка в определенной степени себя исчерпала

6 марта 2009 года глава МИД РФ и госсекретарь США обменялись символической кнопкой "перезагрузки", дав старт пересмотру отношений Москвы и Вашингтона. Об итогах проекта РИА Новости рассказал программный директор Российского совета по международным делам Иван Тимофеев.

— Что можно занести в актив перезагрузки?

— Один из основных результатов — это заключение нового договора по СНВ — это ключевое достижение. Вообще стратегическая сфера традиционно является одним из ключевых объектов двусторонних отношений России и США. Именно на этом направлении был достигнут значимый успех.

Еще одним успехом стало то, что планы Джорджа Буша-младшего по развитию инфраструктуры ПРО в Восточной Европе не получили своего развития в период президентства Обамы, это тоже стало важным этапом перезагрузки. Не произошло какого-то серьезного прорыва в экономических отношениях, но и регресса, отката здесь тоже не было. Хотя все-таки экономическая взаимозависимость между нашими странами все еще низкая.

— Это было взаимовыгодное партнерство? Может быть, кто-то получил больше, кто-то — меньше?

— Обе стороны извлекли пользу (из перезагрузки — прим. ред.), потому что если даже взять договор по СНВ, то это снижение военных расходов, это снижение количества ядерных зарядов и носителей, то есть здесь обе стороны оказались в плюсе. Если брать другие аспекты, то я бы не сказал, что кто-то потерял больше, а кто-то меньше, перезагрузка шла очень прагматично и во взаимных интересах. Тут не было кого-то, кто больше выиграл или больше потерял.

Перезагрузка пережила и позитивные и негативные моменты. Но позитива, конечно, было больше. В сухом остатке можно считать, что наши отношения в ходе перезагрузки вышли в плюс.

— Но сейчас наши отношения не назовешь движущимися вперед…

— Перезагрузка в определенной степени себя исчерпала: были достигнуты определенные высоты, после которых наступила определенная стагнация в отношениях, пауза. И, конечно, сейчас текущие события накладываются на исчерпанность этой повестки. То есть требуются новые, что ли, технологии роста для наших отношений, их стимулирования. А в условиях отсутствия таких явных стимулов события, подобные украинским, естественно, получают очень негативный резонанс.

— Что мешает выработке таких стимулов?

— Уровень недоверия между странами высокий, мы продолжаем друг другу не доверять по целому ряду вопросов. В плане сотрудничества в области безопасности, несмотря на новый договор по СНВ и последующее взаимодействие по Сирии, несмотря на успехи во взаимодействии по иранскому вопросу, в принципе, тоже мы не стали близкими партнерами.

Мы взаимодействуем ситуативно, а не как стратегические партнеры. Этот контекст, конечно, делает наши отношения уязвимыми к текущему кризису. То есть в украинском кризисе мы оказались серьезными оппонентами, а не партнерами. Тогда как в идеале украинские события, наоборот, требовали совместных координированных усилий ключевых игроков, а этого нет. Мы играем в совершенно разных направлениях.

— Как на Украине?

— Украинский кризис — это вообще отдельная тема. И для двухсторонних отношений эта ситуация стала достаточно нестандартной. В нашей повестке двухсторонних отношений постсоветское пространство не занимало ведущие позиции. То есть мы так или иначе взаимодействовали, но это не сопоставимо с нашим диалогом с американцами по Сирии или в стратегической сфере. Но в целом происходящее стало сюрпризом и для той, и для другой стороны. Это новая реальность. И в том, что произошло на Украине, в какой-то степени заложниками ситуации являются и Россия, и США.

Источник: РИА Новости: Перезагрузка. Пять лет спустя